если бы я был писателем, то сделал бы тебя главной героиней своей книги.
Звенящая тишина стен… Шелест бумаги… Клацающий звук печатной машинки… Идеальная атмосфера для написания новой главы. Вот только мысли совершенно не о том. Битый час Аддамс сидит над собственным детективом и не может сконцентрироваться. Сколько бы она не пыталась думать об убийствах, крови, психах и пытках, ничего не получалось. Голова была занята Ей, чья фамилия так незаметно но крепко осела где-то на подкорке. Девушка не хотела признавать, что эта светлая макушка с алыми губами смогла рассорить её с собственной музой, с которой они последние несколько лет неплохо так ладили. Что теперь выразить на бумаге даже самые незначительные ужасы стало в несколько раз сложнее, а жажду к расследованиям, как ветром сдуло. Что рука так и тянется рассказать всем о тёплых касаниях Ларисы к её ледяной душе. Уэнсдэй просто не могла позволить себе такой сентиментальности. В какой-то момент показалось, что запрет на выражение чувств окажется наиболее верным решением. Но… Когда Аддамс придерживалась правил? Верно. Ни разу. Поэтому все свои романтические порывы день за днём пришлось «писать в стол», а продолжение детектива оттягивать до безобразия, тем самым отводя душу подальше от лишних эмоций. Всё бы хорошо, только вот тайное рано или поздно становится явным. Обычно эта фраза интриговала, но сейчас данная закономерность лишь нервировала темную макушку, увы, поделать было нечего.***
Уэнсдэй как обычно возвращалась в их с Инид комнату. После как обычно утомительно скучной пары по ботанике. И как обычно выламывая дверь в комнату своей миниатюрной ножкой. На этом обыкновения кончились. Представшая перед ней картина заставила девушку фактически прибавить яркости своему и без того белоснежному лицу: На балконе стояла директриса, облокачиваясь на каменные перила, и нервно стуча по ним своими ухоженными ноготками. Женщина обернулась на звук открывшейся двери, после чего вернулась к прежнему занятию - изучению вечернего Невермора. По крайней мере видимость создавалась именно такая. Уэнсдей не теряя времени принялась анализировать обстановку. Взгляд прошёлся по своей идеально заправленной кровати, по идеальному беспорядку на кровати напротив, и остановился на родном письменный столе, где помимо печатной машинки лежала аккуратная стопка бумажных изречений, которые Аддамс так тщательно скрывала от чужих глаз. Осознание пришло моментально - директор всё видела. Она всё теперь знает… Некогда спокойный взгляд резко округлился, помогая девушке сконцентрироваться. Уэнс прошла в комнату, попутно закрывая дверь и направляясь прямиком на балкон. Сердце кажется остановилось вместе с ней самой, когда безмолвный поток мыслей был прерван директором. - Это правда, мисс Аддамс? - спокойствие слов было напрочь убито лёгким дрожанием голоса - Что именно? - непоколебимо произнесла девушка - Ваши строки - правда? - Правда, они написаны от руки. - признаваться не хотелось до последнего. - Я же не об этом… - женщина вздохнула, - То что вы описываете… серьёзно? - директор всё же развернулась, заставляя взгляды встретиться друг с другом. - Вы хотите это услышать? - Хочу! - такая яркая реакция помогла собраться с мыслями. - Да, это правда! Безупречная, чистая, неподдельная истина. - скулы начало сводить от напряжения. - Почему вы скрывали её от меня? - глаза Ларисы метались по лицу девушки, пытаясь найти хоть какой-то ответ. - Почему вы задаёте такие нелогичные вопросы? - Аддамс! Опять вопросом на вопрос? Да ты даже представить себе не можешь насколько это важно. - переход на «ты» обычно гласил об эмоциональной нестабильности старшей, что сейчас не стало исключением. - чёрные зрачки в тот момент уже стали перекрывать радужку, хотя особых отличий не было видно. - И насколько же? Я жду объяснений. - грубо отсекла студентка. - Вдох. Выдох. Собравшись с силами Уимс произносит. - Эти чувства взаимны… Спертое дыхание застряло как ком в горле. Захотелось просто сбежать куда-нибудь далеко в лес. Желательно напороться на какого-то Хайда и помереть от его наточенных клыков… да что угодно, только бы не это удушающее напряжение. Обеих будто парализовало после такого признания. Первой закончить данную пытку решила Уимс, спешно скользя к выходу, желая не растягивать и без того неудобное положение. А Аддамс в немом исступлении так и осталась стоять на балконе, не в силах даже выдохнуть.