Здесь и сейчас

      Чума ворвалась в мою голову грубо и бесцеремонно, срывая по пути все блокировки, все жалкие попытки спрятать сознание. Она рвала и рушила, уничтожая по пути мелкие воспоминания, в поисках каких-то особенных для нее, как вдруг остановилась на одном из них.       — Мальбонте… — я вздрагиваю и, краснея, смеюсь, когда он незаметно подходит сзади и целует меня в шею, обхватив ладонями мою талию. — Ты меня испугал.       Мальбонте, прижимая меня к себе, продолжает целовать меня, поднимаясь выше, пока его губы не оказываются прямо у моего уха.       — Не бойся, — тихо говорит он, — будет приятно.       Послышался приторно-сладкий голосок Чумы:       — Ничего себе! Да здесь запахло сексом, дамы и господа! — Она обернулась, с удивлением посмотрев на Мальбонте. — Не знала, что ты настолько горяч, что мог бы отодрать кого-то прямо в этом зале. — Она кокетливо закусила губу. — Ты все же сделал это? Мальбонте сконфуженно осмотрелся, бросив взгляд на каждого из присутствующих.       — Не трать время. Я не буду принимать участия в этих дурацких играх. Чума расхохоталась, заметив, как бегают его глаза.       — Ты уже их главный участник. Можешь не отвечать, щеночек, ответ на свой вопрос я могу получить и без тебя. — Она вновь вторглась в мои воспоминания в поисках того самого, что ее заинтересовало.       — Прямо здесь? — Удивленно спрашиваю я, но, блаженно прикрывая глаза, подставляю открытые участки шеи его губам.       — Прямо здесь, — его рука плавно ложится на мою грудь, аккуратно сжимая ее, — и сейчас…       — Опасно, нас могут застать в любой момент.       — Отлично, — говорит Мальбонте, разворачивая меня к себе, — люблю опасность. Он накрывает мои губы поцелуем, и когда наши языки встречаются, я чувствую, что хочу его так сильно, что мне все равно, где мы находимся и чем это грозит. Где-то сверху, над нами, я слышу чьи-то шаги и какую-то возню, а мимо входа в зал Совета, в коридоре, все время кто-то ходит туда-сюда, и стоит им лишь открыть дверь, как их взору предстала бы весьма интересная картина. Он подхватывает меня под бедра и усаживает на стол, запускает ладонь под платье, чувственно проводит ею вдоль моей ноги вверх, останавливаясь на ажурном канте чулка. Задерживает дыхание, прикрыв глаза, а затем томно выдыхает, сжимая мое бедро, вновь прильнув к моим губам.       Глаза Чумы вдруг похотливо сверкнули, она воодушевленно вскрикнула:       — Ах, каков бесстыдник! — Приговаривала она, продолжая нагло тормошить мое воспоминание не смотря на мои жалкие попытки сопротивляться этому. Я была готова сгореть со стыда, старалась не смотреть на присутствующих, что терпеливо ждали, пока Чума наиграется. По глазам Мальбонте я видела, что он помнит это, знает, в чем копается эта тварь. Он не разрывал со мной зрительного контакта, он словно хотел что-то сказать мне, но не мог, просто сверлил меня, жадно пожирал взглядом.       Он нетерпеливо трется пахом меж моих ног, поглаживая меня пальцами через тонкую ткань кружевных трусиков, которая намокла после первого же прикосновения. Я запрокидываю голову, давая ему ласкать губами и языком шею и ключицу. За дверью вновь слышатся чьи-то приближающиеся шаги. Мальбонте отстраняется, прежде чем дверь открывается и в зал заходит один из Советников. Я в последний момент соскакиваю со стола, спешно поправляя волосы.       — П-простите, — произносит советник, — я оставил здесь папку. Могу я ее забрать? Мальбонте осматривается и замечает на столе золотистую папку. Он сам берет ее в руки и молча протягивает Советнику. Тот благодарит его, и, поклонившись, стремительно покидает зал.       Послышался громкий хохот Чумы. Она нашла глазами того самого Советника, ехидно улыбнулась, но решила промолчать, чтобы не потерять нить, продолжив смотреть заинтересовавшее ее кино для взрослых.       Мальбонте полон решимости завершить начатое. Он разворачивается ко мне и стремительно усаживает обратно, вновь запускает руку мне между ног. На этот раз смелость покинула меня, и я действительно переживаю, что мы попадемся. Я не уверена, что заниматься сексом здесь – это хорошая идея. Мальбонте же все равно — его глаза горят от страсти, а руки бесстыдно блуждают по самым потаенным местам моего тела, его губы раз за разом увлекают меня в жаркий поцелуй. Я ничего не могу сделать с этим, я не могу противиться, мое тело не хочет, чтобы он останавливался, хотя мозг твердит совершенно другое.       — Мальбонте… — Сквозь поцелуй произношу ему в губы, — идем в другое место? Но вместо того, чтобы послушаться меня, он привлекает меня к себе, надавив мне на поясницу и расстегивает брюки. Порывисто, стремительно. Я тут же тянусь рукой к члену, лаская его пальцами, от чего Мальбонте издает тихий хриплый стон, отодвигает мои трусики, наконец встречаясь горячими пальцами с нежной кожей. Он знает, как нужно касаться меня. Знает мое тело вдоль и поперек. Дразняще водит пальцем вдоль складок, нарочно не затрагивая самых чувствительных мест, заставляет умоляюще тянуться к нему, изнемогая, а потом резко касается возбужденной плоти, медленно размазывая смазку.       — Зачем, если тебя это так заводит? — Нежно стимулируя круговыми движениями клитор говорит он. Я не могу ничего ответить, подтверждая своим стоном, срывающимися сквозь шумное дыхание, его слова. Я прижимаюсь к нему, обхватывая ногами его пояс и тогда он медленно входит в меня, раздвигая мои ноги шире, чуть приподнимая меня, и я вскрикиваю, проваливаясь в пучину сладостного экстаза. Начинает постепенно скользить внутри меня, прикрыв глаза от удовольствия. От опасности быть пойманными, я действительно возбуждена до предела. За этим столом Совет принимает важные, порой тяжелые решения, что меняют судьбу всего мира, а я бесстыдно стону, извиваясь на этом столе с членом Правителя внутри себя. Эта мысль не покидает меня ни на минуту, пока он делает это со мной, и от этой мысли я завожусь все больше с каждой минутой, подаваясь бедрами ему на встречу. Я готова убить любого, кто посмеет подойти к двери, остановив Мальбонте. Хотя, он овладевает мной с такой страстью, что кажется, остановить Мальбонте не может ничего. Одной рукой он держит мою ногу под коленом, приподнимая ее, чтобы проникнуть глубже, другой крепко удерживает мое тело, фиксируя в одном положении. Мои стоны и шлепки влажных тел отбиваются эхом по всему залу, а он смотрит мне в глаза затуманенным взглядом и довольно улыбается, наслаждаясь моей реакцией. Дотягиваюсь губами к его шее и впиваюсь так сильно, что участок кожи мгновенно багровеет. В ответ он прижимает меня еще плотнее, буквально вдалбливаясь в меня, проникая глубже и агрессивнее. Я не выдерживаю и оргазм накрывает меня так быстро, как никогда. Я откидываю голову назад, вцепившись в его одежду, сжав настолько сильно, что ломаю несколько ногтей. Все мое тело дрожит, я задыхаюсь, изнемогаю от наслаждения вперемешку со стыдом. Но ему нравится это зрелище и острые ощущения, которые мы оба испытываем. Он старается вести себя тихо, не издавать никаких звуков, но все же, стоны время от времени срываются, особенно, когда он достигает пика, оставаясь во мне до тех пор, пока не опустошится до предела, пульсируя во мне.       — Как интересно! — Чума ухмыльнулась. — Никогда бы не подумала, что ты такая плохая девочка! Присутствующие в зале не видели того, что видела она, но все хорошо понимали, о чем она говорит. Мальбонте выглядел невозмутимым, непробиваемым, но лишь для тех, кто плохо его знает. Я же видела, что с таким же наслаждением, каким он трахнул меня на этом самом столе позади него, он бы сломал ей хребет, смачный хруст которого я бы и сама с удовольствием послушала.       — Наигралась? — Спокойно спросил Мальбонте. — Пора заняться делами поважнее.       — Видела я твои важные дела, щеночек. — Она хихикнула, небрежно отбросив меня в сторону. — Ладно. Поняв, что не выведет Мальбонте на эмоции, она, казалось, тут же потеряла ко мне интерес и вернулась на свой трон, продолжив говорить о вещах, не касавшихся того, что нашла в моей голове. Я не знала, как дальше смотреть в глаза тем, кто стал свидетелем происходящего. Возможно, они через пять минут забудут о том, как в зале Совета обсуждалось наше бурное с Мальбонте соитие, но мне этого не забыть уже, наверное, никогда.       Мальбонте бросил на меня взгляд, и я уловила едва заметную улыбку на его губах, и тот самый опьяняющий взгляд, такой, словно мы занимались этим буквально только что. Я покраснела и отвернулась, но чувствовала, что он все еще смотрит на меня, точно вспоминая об этом.       В голове мелькнула мысль о том, что если мы выживем, если преодолеем эти мрачные времена, что ждут впереди, то непременно повторим это еще не раз. И тогда мне будет абсолютно наплевать, что подумают о нас другие, если однажды поймают нас…