Танец для капитана

      Вечер обещал быть долгим. Во дворце, вот уже несколько недель, была суматоха по случаю приезда официальной делегации из вечнозеленого Сумеру. Послы страны стали одними из первых после Мондштата и Ли Юэ, кто решил наладить новые торговые и политические связи с восстановленной некогда падшей цивилизации без архонтов - Каэнри'ах.       Мудрецы академии и простые торговцы мечтали узреть воочию таинственную, печальную столицу возрожденного государства, а также новое черное солнце – приемника старого короля и сына регента Альбериха. Последнюю надежду мертвой цивилизации. И бывшего капитана кавалерии Мондштата, что сражаясь на стороне Путешественника помог в борьбе против старого порядка и мира устройства. Сейчас, когда весь ужас позади, молодой принц, что так не хотел быть наследником принял всё-таки свой статус, постепенно начал входить в роль без пяти минут правителя. Все эти обязанности душили его как он и предполагал, когда ещё юным узнал, кем ему придётся стать. Надеть корону, что сжимает его свободную душу.       В Мондштате всё было по-другому, это ему и нравилось в городе свободы он был бунтарем, что идёт против системы если того хочет. Здесь же в залах вновь возведённого дворца ему не хватало воздуха с запахом ветряных астр и горных сесилий, что наполняет лёгкие, дает ощутить легкость и спокойствие. Он не соврёт, если скажет, что скучает по Мондштату. Он скучает по всем, кто ему был дорог.       Единственной отдушиной в бесконечном круге работы по восстановлению жизни Каэнри'ах был он. Угрюмый, немногословный и вечно недовольный всем чем только можно, особенно поведением младшего Альбериха, ибо до сих пор считал, клан знати слишком много позволяет, с учётом его истории и основанием Ордена Бездны. Поэтому хоть Дайнслейф и согласился, после снятия проклятия некоторое время занять, свой старый пост капитана дворцовой стражи, а после наконец-то уйти спокойно на пенсию, он был крайне придирчив ко всему, что связанно с кланом регента Альберихом и его сыном. Кэйя же всеми возможными способами, старался пересечь с хранителем ветви, при этом ненавязчиво вывести его из себя какими-нибудь шутками, подколами или легким флиртом.       Дайн как истинный рыцарь стойко старался терпеть неожиданную сторону наследника престола. Но флирт выбивал, каждый раз почву из-под ног капитана стражи. Он до хруста стискивал челюсть, стараясь не обращать внимания: на тягучий голос, на неестественное растягивания его имени при произношении, на случайные поглаживания пальцами его рук, когда Кэйя в очередной раз пытался отвлечь себя от рутиной работы принца.       Рыцарь прекрасно осознавал почему так происходит. Ещё до финального акта игры Царицы, Ордена Бездны и Селестии, он имел неосторожность податься желанию, которое считал похоронил за пять сотен лет скитания в одиночестве. В городе свободы и терпкого вина, что так любит воспевать нерадивый архонт Барбатос, простите бард Венти. Там после долгого взвешивания всех "за" и "против" Дайнслейф появился дождливой ночью около таверны «Доля Ангелов». Первым, что он увидел был бармен, протиравший высокий бокал. Он был непримечательной внешности с русыми волосами, бородой и усталым взглядом, значит владельца таверны аловолосого Рангвиндра сегодня не было на посту, возможно он под покровом ночи спасает заблудшие души, продолжая нести крест рыцаря, правда уже без официального звания. Отсутствие оного играло на руку Дайнслейфу, они могли спокойно поговорить с наследником клана Альберих без лишних ушей.       Мужчина обвел взглядом полупустую таверну выискивая знакомые синие волосы, их обладатель скрываясь от посторонних глаз сидел в тёмном, дальнем углу таверны. Ощущение, что его точно ждали тогда. Два напитка «Полуденная смерть» ярким пятном сияли на общей картине таверны. А юный Альберих скучающе сидел подперев рукой голову, взглядом изучал посетителей, которые забегали с целью спрятаться от дождя и обогреться в таверне. Когда же их взгляд пересекся, он ухмыльнулся, свободной рукой слегка помахал Дайнслейфу приглашая присесть за столик. И он согласился, твердым шагом направляясь в сторону капитана кавалерии, сел на против и совершил одну из главных ошибок в своей жизни.       - Капитан! Капитан! – пронзительный крик, раздается по длинному коридору дворца, голос принадлежит одному из рыцарей личной стражи принца, этот голос вернул Дайнслейфа из воспоминаний. - Капитан. Там. Там...       Подчинённый прибежал и тяжело дыша пытаясь объяснить, что случилось, раз капитана было необходимо известить. Дайнслейф перебрал всех новоприбывших рыцарей для охраны Кэйи Альбериха. Кажется этого звали Вилфред. Заступил на службу около трех месяцев. Примерно пол месяца как стал одним стражей личного сопровождения Альбериха младшего.       - Успокойтесь, Вилфред, и скажите, что произошло? - его голос спокоен, Дайн осознал, что кое-кто снова решил вспомнить юность в городе свободы и напакостничать. - Я так понимаю принц что-то натворил?       Не смотря, на то, что Кэйа прекрасно понимал, какого это быть служителем короны, от скуки ради иногда проявлял свой бунтарский характер жителя Мондштата. Как сейчас например, когда приемнику короля и наследнику клана Альберих надо официально встретить гостей из солнечного Сумеру. Открыть бал официальной речью принца. А после смотреть выступления театра Зубаира с их программой.       - Господин Дайнслейф, принц пропал! - быстро протараторил Вилфред, боясь своей участи, именно он был ответственным за сегодняшнее сопровождение принца.       - Когда это произошло?       - Я сопровождал его на протяжении всего дня. После обеда к нему зашли старые знакомые, как он сказал и попросил меня не беспокоить его, чтобы они могли спокойно пообщаться. Я был на посту. Гости скоро ушли и принц сказал сам выйдет к гостям. Но в назначенное время принц не пришёл. Я решил проверить его покои, а там его не оказалось. Обыскав в покоях всё я так и не нашёл его. Только официальные одеяния лежали на кровати. - Вилфред чуть ли не плача рассказал всю ситуацию произошедшую с ним и принцем.       Дайнслейф понял, что Вилфред бедный парень, что совсем недавно вступивший в ряды королевской стражи, ещё не знает, особенностей характера наследника. Поэтому, сейчас весь дрожит от страха, что его уволят или того, хуже придадут суду, за потерю бунтаря принца. Толика сомнения, что это не просто розыгрыш, закралась в сознание капитана. Его солнечное сплетение кольнула непонятная тревога.       - Страж, отставить истерику. - строго произнес Дайнслейф. - Вы незамедлительно доложите регенту Альбериху, что принц немного задержится, пусть начинают без него. Скажите, что принц изъявил желание чтобы я его сопровождал. Вам понятно?       Молодой страж нервного кивнул. Он не мог представить, как будет все говорить регенту о том, что его попросили рассказать. Хотя с другой стороны, часть вины за пропажу принца перенял на себя капитан королевской стражи, теперь, если Вилфреда и решат наказать, то ни по всей строгости. Верно? Страж развернулся в направлении главного зала, где уже во всю играли музыканты.       - Вилфред, - его окликнул Дайнслейф, парень развернулся, - не беспокойтесь о наказании. Его не будет. Вы новенький ещё не знаете, что у принца Альбериха бывают моменты, когда ему становится скучно. А когда принцу скучно, он старается сделать провокационные вещи. Это исчезновение одна из таких вещей. Теперь, ступайте, предупредите регента.       Парень нервного сглотнул, осознавая, что его действительно не накажут. Что принц просто решил разыграть стража.       - Хорошо, капитан Дайнслейф.       Страж ушёл, а Дайн проклиная по привычке Архонтов отправился на поиски взбалмошного принца.       Первом дело нужно было осмотреть покой и библиотеку, затем винные погреба, после конюшни дворца. В этих местах обычно "скрывался" Кэйа, когда хотел, чтобы его нашёл именно Дайнслейф. Осмотрев все места пряток Альбериха и не найдя никого, Дайнслейф занервничал. Либо Кэйа нашёл себе новое укрытие для сокрытия, либо с ним действительно могло что-то случиться. Отгоняя мрачные мысли связанные с похищением или убийством наследника клана Дайн продолжал осматривать все помещения оказавшиеся на его пути. Опрос слуг снующих туда сюда тоже не дал надежды на возможное нахождение местоположения Кэйи. И сердце что давно не бьётся начал стискивать фантомный страх.       Он судорожно осматривает во второй раз комнату принца. И его глаза замечают едва заметную поблескивающую деталь на полу рядом с кроватью. Дайн наклонился чтобы взять её. Пальцы сжали позолоченную монетку. Он пытается вспомнить, где уже видел похожую, напрягая память и кажется вспоминает.              Страх, что с Кэйей что-то всё-таки случилось сжимает сильнее, он спешит в главный зал и успевает как раз в разгар представления театра Зубаира. Протискиваясь сквозь пеструю, разношерстную толпу из знати, учёных и других гостей, он осматривает зал. В приглушенном свете, в центре зала на импровизационной сцене появляется владелец театра и по совместительству конферансье – шейх Зубаир.       - Теперь для вас выступит загадочный танцор, некогда обучившийся у нашей неподражаемой звёздочки и пожелавший остаться инкогнито сегодня. - мужчина оглядел толпу, словно завлекая таинственной личностью. - Этот танец посвящается возрождённой Каэнри'ах и будущему наследию нового мира.       Свет погас погружая зал в темноту. Треск голубого льда пронзил наступившую тишину. Стелясь по полу сцены он очертил изображение восьми конечной звезды - символ Каэнри'ах. Удивлённые вздохи пронесли по залу. Невесомый едва подсвечиваемый льдом туман охватил сцену выступления. После заиграла музыка, сочетая в себе сумерские мотивы и древние отголоски музыки Каэнри'ах. Звон монеток на одеждах танцора влился в неспешную мелодию. Плавный свет одинокого прожектора падает прямо на танцора что плавными движением рук вызывал тот самый звон монеток. Его изящные кисти с длинными пальцами притягивали внимание и завораживали. Массивные, парные, золотые браслеты ударяясь друг о друга, издавали металлический звон, переплетаясь со звоном многочисленных монеток на одежде.       Одежда была явно сшита лучшими сумерскими портными. Темно-синий переходящий в цвет индиго короткий топ, расшитый серебряными узорами звёзд, цветами интейвата и украшенный золотыми монетами по низу, открывал вид на оголённые ключицы карамельной кожи, едва держась тонкой тканью на руках. Органза кобальтого цвета была соединяла браслеты и "рукава" топа. На ткани россыпью переливались мелкие камни. Танцор развернулся прогибаясь в спине, выписывая "восьмерку" плавно двигая плечами из стороны в сторону. Звон стал отчётливее сочетаясь с нарастающей музыкой. Запах сумерских благовоний смешанный с мягким цветочным ароматом интейвата растворяется в морозном воздухе тумана, наполняя зал. Вернувшись в прежнее положение парень выставил ногу вперед и резким толчком бедра зазвенел монетами на поясе шаров. Его длинные ноги были скрыты под объемными штанами, расписанными как и топ звёздами, интейватом и едва заметными перьями с глазами. Цвет шаров так же переходил от тёмного синего к индиго, от индиго в кобальт. Струящиеся органза с изумрудным отливом развевалась от движений таза танцора. Он сменил ногу, а после нагнулся вперед делая руками элегантные движения. Его синие волосы были украшены эгреткой в форме пера павлина, ярко блестевшей в свете прожектора. Он поднялся и встретился глазами с Дайнслейфом. Прозрачная вуаль из пресловутой органзы скрывала лицо до глаз, тем самым придавала таинственность и загадочность танцору.       Возможно многие собравшиеся сегодня здесь гости, не узнают кто виртуозно танцует им. Дайнслейф узнает кто перед ним. Танцор разворачивает, но теперь когда их глаза нашли друг друга, он старается не отводить взгляд. В его обведенных черной подводкой, сине-фиолетовых глазах отражаются блики одеяния, придавая больше игривости, чем в обычно. Небольшой шрам оставленный много лет назад, незаметен под слоем грима. Пронзительный взгляд направленный прямо говорит, что это все для вас хранитель ветви.       Дайн ощущает, как губы танцора вытягиваются в томной улыбке, не смотря на то что сейчас они скрыты под клочком ткани. Он снова теряет связь с реальностью, поддаваясь желанию, которого не должно быть. Неосознанно делает шаг вперёд, притягиваемый ни понятной силой, не отрываясь смотря как парень проводит тыльной стороной руки по лицу и вниз. Слегка касается своей вытянутой шеи. Дайн эфемерно чувствует какая кожа на ощупь, словно это он проводит рукой. Парень прогибается в спине открывая вид на прекрасный пресс, показывая, что можно припасть разгорячёнными губами к карамельной кожи, ощутить его упругость и услышать долгожданный стон. Провести языком вниз оставляя влажный след или же подняться наверх, схватить зубами сквозь шелковистую ткань горошину соска вызывая приглушенный стон. Снова поворот, приоткрытая спина по которой лёгкими поцелуями ласкаешь, медленной опускаясь ниже, чтобы оставить отметину на упругой заднице. А после зарывшись в длинные волосы с запахом лилия калла, входишь в разгоряченное тело, наслаждаясь громким стонам наслаждения.       Воздух становится горячим, не смотря на то что туман ледяной окутал большую часть зала. Дайнслейфу тяжело дышать, руки сжимаются, чтобы не совершить очередной ошибки. Музыка набирает крещендо. Танцор быстрее начинает выполнять свои па. Дайнслейф сильнее сжимает руки, прикусывая губу, перед глазами совершенно другие картины. Их губы сливаются в очередном поцелуе борясь за лидерство. Спину впиваются короткие ногти оставляя следы, которые продержаться ещё несколько недель. Он ускоряет толчки, входя в столь желанное тело, ловя каждое сбитый вдох и выдох. Взгляд становится менее сфокусированным. По венам распыляется огонь сжимающий сердце тисками страсти. Наконец музыка заканчивается.       Парень оказывается на коленях перед толпой с раскрытыми руками и тяжело вздымающейся грудью. Глаза Кэйи пылают ледяным огнем, точно смотрят прямо на Дайнслейфа, который не может отвести взгляд. Он должен, но у него не получается. Он пропал, снова. Подавленные эмоции, чувства неожиданным потоком врываются в его тело. Все что так тщательно было спрятано охватывает его. Очередная провокация юного наследника заставила принять решение. Дайнслейф беззвучно шевелит губами, смотря прямо в душу парня. Кэйя, растянув губы в победоносной улыбке, понимает лишь одно. Вечер обещает быть долгим.