Время тёмных приключений

Которую ночь её заживо съедала бессонница. Потому уже которую ночь она проводила на крыше, на лежаке. Худые руки её свисали вниз, касаясь крыши. Серые глаза, что запросто могли стать красными, таращились в звёздное небо. Паутина мыслей заполоняла её тяжёлую голову изнутри, не давая которую ночь спокойно заснуть. У неё всегда наблюдались проблемы со сном, но в последнее время они прямо замучили вампиршу. Стоило ей лицом к лицу познакомиться с Р-1, как теперь она не могла думать ни о чём и ни о ком другом. И без того странная заинтересованность переросла в ещё более нездоровую, что сильно напрягало темноволосую. Конечно, было удивительно, что при той встрече на вампиршу по итогу не напала ни сама девушка, ни парень, ведь оба были настроены весьма агрессивно. Впрочем, они всё равно вряд ли бы смогли ранить её. Да даже тронуть бы не смогли, пусть и считали иначе. Удивительно и было, что Р-1 пожала руку вампирше. Отчасти она отнеслась так к темноволосой потому, что та в прошлую их встречу пощадила её, так ещё и помогла. Это «добро» Р-1 не забывала, поэтому решила всё же познакомиться с соседкой по территории, намеренно игнорируя недовольный взгляд парня. Только вот они обе понимали, что дружба у них вряд ли завяжется. По крайней мере, нарочито думали так, поглядывая друг на друга с наигранной радостью. С их официального знакомства прошло пару месяцев, за которые они пересекались ну очень редко. Лишь иногда Р-1 могла выйти за пределы территории варщиков и встретиться с вампиршей, однако никогда не делала этого в одиночку — с ней всегда был парень или девушка из варщиков, которые везде сопровождали её по указу своего отца, что опасался как раз-таки расправы над Р-1 от охотничьих. И каждый раз, как только темноволосая появлялась на горизонте, члены семьи варщиков тут же принимали боевую стойку, ведь прекрасно знали, кто летит. Р-1 же не особо понимала такой враждебности, пусть и сама не была настроена прямо-таки дружелюбно: скорее терпимо и нейтрально. Когда вампирша подлетала к ним, то Р-1 тут же выходила к ней навстречу. С каждым разом её глаза сверкали всё сильнее, а улыбка на бледном лице охотниьчей становилась более искренней. Вампирша не сразу поняла, что девушка «немая». Поначалу с ней болтала едва ли не без умолку, а, выжидая ответа, так его и не получила. По крайней мере, в виде слов, ведь Р-1 ответила ей своими жестами, которые расшифровать вампирше оказалось не по силам. Нахмурившись, темноволосая пересеклась с вампиршей из варщиков, которая в тот день сопровождала Р-1, и та сухо и с неким презрением обронила «она не разговаривает». Нехотя, блондинка всё-таки согласилась выступать в роли некого переводчика, чтобы охотничья хотя бы могла понять Р-1. Брат светловолосой вряд ли бы так поступил. Скорее бы оттащил Р-1 от нерадивой соседки и повёл девушку домой. Однако вскоре и он начал переводить вампирше жесты девушки, стоя в стороне и разминая руки, пока сама же вампирша старалась запомнить как можно больше жестов из обихода Р-1. А среди жестов же девушки появился новый, который означал имя её новой знакомой — Мортэ. Мортэ — весьма благородное и устрашающее имя, которого и достойна продолжительница рода Дракулы. Пугало имя вампирши своим значением, ведь со многих языков (с итальянского, португальского) имя её переводилось как «смерть» или же «страдания». Имя ей при рождении дала прабабушка, обронив, что в более взрослом возрасте вампирша погубит ни одну жизнь. В семье охотничьих это звучало как самый настоящий комплимент, а сама прабабушка и вовсе преподносила свои слова как благословение, которое очень ценила мать девушки. И смерть играла действительно своеобразную роль в жизни темноволосой: она до ужаса боялась гибели родных, но не прочь была отнимать чужие жизни. В особых случаях убивала даже с наслаждением, упиваясь затем горячей и слегка сладкой кровью. У всех вампиров были имена. Всё-таки без этого было никуда. А фамилии уже те самые «прозвища» семейств по типу варщиков и прочих. Однако ни к кому Р-1 никогда не обращалась по имени, не считая доктора Консуэла, который иногда имел наглость сниться ей, появляться в её кротких кошмарах. Тот жест она бы предпочла забыть раз и навсегда, как и все те годы, проведённые в бункере. Ведь на поверхности ей нравилось гораздо больше. Ведь на поверхности она наконец могла дышать полной грудью. Сложенный большой палец, два раза сложенный мизинец, один раз сложенный указательный палец, а затем и все складываются в кулак, который превращается в раскрытую ладонь, проведённую ребром сначала по горлу, а затем направленную прямо — так Р-1 обозначала имя вампирши. Она об этом даже и не знала, запомнив всего парочку жестов, которые чаще всего использовала при общении девушка. Их Мортэ вспоминала, неумело повторяя, теми бессонными ночами, жестикулируя перед своим холодным носом пальцами. Они сплетались между собой, путались, что, естественно, раздражало вампиршу, которая всё не могла понять одного — почему она не убила Р-1 ещё при первой их встрече? Почему? Летели дни, недели, а потом пошли и месяца. Их «дружба» протекала чересчур плавно и размеренно. И пока вампирша никоем образом не интересовала девушку, Мортэ буквально была одержима ею, что ну никак не желала признавать. Вскоре странное состояние вампирши начала замечать и её мать, от вопросов которой та уверенно уклонялась, избегая ответов, ведь сама их толком то и не знала. Потому всё чаще молча покидала дом, ведь и на крыше ей теперь стало невероятно тесно: точнее тесно стало её бесконечным мыслям. Теперь она ночами прогуливалась по поляне, иногда забредая в лес. Она не любила ночи, предпочитая им светлый день, в который можно отлично поохотиться с отцом или же — в крайнем случае — самой прогуляться в поисках редких цветков. Но вот ночи ей не нравились, совсем не нравились. Однако, несмотря на это, Мортэ гуляла по ночным окрестностям, ведь не могла спать. Не могла, сколько бы не пыталась сомкнуть веки. Днём она отвлекалась от размышлений, которые абсолютно никуда не приводят и которым нет конца, охотой. Когда она держала клинок и сидела в засаде, а затем мгновенно убивала свою добычу, то чувствовала невероятное облегчение, словно делала это впервые после долгого перерыва. С матерью или бабушкой девушка старалась не пересекаться, ведь от подобных встреч ей становилось тошно и ещё хуже. А состояние её… и без того было, мягко говоря, нездоровым. Бессонница, тёмные круги под глазами на ещё более бледной коже, чем у вампирши обычно, и даже ухудшился аппетит, что сразу заметил её дедушка, а вскоре и её пониженную температуру, ведь на ощупь она была словно труп. Семья охотничьих, естественно, забеспокоилась насчёт состояния Мортэ, но та не хотела поднимать эту тему. Робкие ссоры в семье были для неё обыденностью, потому она даже не собиралась как-то им препятствовать. И снова вылетала из дома с темнотой, стоило первой звезде появиться на небе. Мортэ прекрасно знала, к какому виду тварей принадлежит Р-1. Знала, что она вовсе не человек, пусть и очень похожа на человека. Это знали и варщики, но не предавали этому значения. Такие, как Р-1, встречались достаточно редко. Можно сказать, что практически и не встречались. А если и встречались, то никакие вампиры с ними обычно не церемонились, сразу убивая, ведь от таких, как Р-1, проблем обычно не огребёшься. Опасны они были, опаснее вампиров, потому и оставлять в живых их никто не горел желанием. Мортэ принимала варщиков за полных идиотов, раз они пригрели себе Р-1. Теперь же вампирша сама причисляла себя к полным идиотам, ведь у самой рука не могла подняться, чтобы наконец покончить с девушкой. А желание убить её у темноволосой росло с каждым днём. Вместо прогулок теперь же вампирша предпочитала по ночам захаживать в гости к варщикам, о чём те, естественно, знать не знали. Девушка превращалась в летучую мышь, залетала в чужой дом и заседала в каком-нибудь неприметном углу, откуда у неё будет вид на мирно спящую Р-1. Отныне каждый раз, когда семья варщиков ложилась спать, к ним прилетала Мортэ, проводя в их доме всю ночь и улетая лишь под рассвет. В густой мгле полупещерного дома семейства варщиков, помимо парочки редких ламп, которые они обычно тушили, горели лишь два мелких красных глаза, которые смотрели чётко в одну точку, которой была ничего неподозревающая Р-1. Наблюдая за ней, вампирша даже не моргала, пристально глядя на девушку, которую изучала, оценивала. Примерно месяц Мортэ бывала по ночам в чужом доме, искренне удивляясь, как же её до сих пор не заметили живущие здесь вампиры. И в одну ночь в её руках всё же оказался клинок. Одной ночью она, как всегда таясь в углу под каменным потолком, отлипла от стены гостиной, в которой спала девушка, и тихонько подлетела к дивану. Похлопав своими маленькими крылышками, она покинула свой облик летучей мыши, превратившись в человека. Глаза её — красные, жутко красивые, смотрящие прямо в душу — вновь приковались к Р-1, которая приглушенно похрапывала себе под нос. Вампирша слегка вытянула шею и чуть пригнулась, чтобы полностью покрыть своей тенью, которая была благодаря лампе, стоящей на столике. Для того, чтобы сохранить равновесие, она упёрлась руками в колени и согнулась ещё сильнее, медленно-медленно бегая глазами по телу девушки. С робким, надменным смешком она выпрямилась и достала из-за спины свой клинок, лезвие которого нагло блеснуло, ослепив на мгновение хозяйку. Со злобным оскалом она приблизилась к Р-1 и решительно замахнулась, намереваясь нанести удар прямо в горло, чтобы девушка умерла, не успев издать ни звука. Но рука её резко остановилась в воздухе всего в паре сантиметров от тела жертвы. Она застыла, замерла. Ступор охватил её всю целиком, не давая ничего сделать. Желание попросту отбросить клинок и задушить девушку переполняло разгневанную Мортэ, но тут же затихло, покинув её. И тогда она выдохнула, успокоившись и спрятав оружие, после чего осторожно уселась на пол рядом с диваном, да поближе к лицу спящей. Пальцы вампирши вновь потянулись к коротким, волнистым волосам, стеснительно перебирая их. Вампирше неистово повезло, что сон Р-1 очень крепок, потому она не упускала возможности притронуться к девушке. Её более тёмная кожа (которая на самом деле не была тёмной, но казалась таковой на фоне вампирьей) привлекала чуть ли не всё внимание Мортэ, что не удержалась и легонько коснулась кончиками пальцев чужой щеки. Вампирша была похожа на охотника, одержимого своей добычей, — на смерть, одержимую своей очередной жертвой. Сверкающими и без света глазами она таращилась на девушку, медленно приближаясь к ней. Её слегка шершавые, чуть посиневшие губы сами собой тянулись к Р-1, так и норовя коснуться чужих редких веснушек. Разум, казалось, покинул темноволосую, что просто затаила дыхание, сама не зная, что же творит. Её руки уже вовсю гуляли, осторожно щупая ткань клетчатой рубашки голубого и белого цветов Р-1, спящей на животе, обнимая руками подушку, на которой и лежала её голова. Кончиками пальцев она растирала мягкий воротничок, облизываясь. Мортэ старалась не касаться кожи шеи и головы, ведь тогда бы девушка наверняка проснулась и подняла весь дом на уши, чего та никак не хотела. Потому трогала лишь рубашку, да волосы, не пробираясь к их чувствительным корням. Но вдруг между её губами и губами Р-1 осталось всего несколько сантиметров, как изо рта вампирши вырвался горячий выдох, от которого спящая резко поморщилась. Она едва не проснулась. По крайней мере, так подумала темноволосая, тут же отстранившись. Она не на шутку перепугалась, вытаращив свои красные глаза. Сама же девушка отодвинулась назад, едва не упав на пол с характерным грохотом. Но Р-1 даже не думала просыпаться: только почесала небрежно нос и вернула руку на место — свисать с дивана и касаться холодного пола кончиками пальцев. Тогда вампиршу охватило небывалое облегчение, с которым она вновь придвинулась к девушке, ведь ей так хотелось коснуться её губами. Целовать в губы она не думала — не смела. Потому ей более, чем хватило робкого, очень осторожного поцелуя в горячий лоб Р-1, после которого та перевернулась на бок — лицом к стене. Поднявшись с пола, Мортэ сунула руки в карманы джинс и ещё немного понаблюдала за спящей. Та практически не двигалась, не считая того, когда девушка сжалась от холода, ведь в дом проникал потихоньку сквозняк. Усмехнувшись себе под нос, вампирша заметила висящий на краю дивана плед и с помощью телекинеза укрыла им Р-1, тело которой мгновенно расслабилось. Темноволосая напоследок полюбовалась девушкой и, услышав резко скрип двери, которую нагло открыл сквозняк, превратилась обратно в летучую мышь. От страха она не знала, куда деваться. Потому сначала залетела под диван, из-под которого оглядела комнату. А когда убедилась, что никого нет, скорее покинула дом варщиков.