Время тёмных приключений

В чересчур чутких и навострённых вечно ушах слишком долго было тихо и спокойно. Расслабленные, бледные хрящи, торчащие из-под чёрных прядей растрёпанных волос, ласкал тёплый ветерок. Он шёл издалека, проносился мимо ушей спящей вампирши, волочился вяло по её переносице, скользил по вздымающейся и опускающейся при размеренном дыхании груди, а затем устремлялся дальше. Так он мгновенно перескакивал к мокрому, свежевыстиранному белью, что неторопливо развешивала Р-1. Она стирала его прямо на улице в среднего размера корыте, полного воды с добавлением смеси трав, которая напоминала моющее средство. Доставая из корыта, она хорошенько отжимала его, шумя водой, и вешала на несильно натянутую верёвку между двумя столбами, что всадила в землю вампирша. Когда всё было развешено, Р-1 отряхнула руки, но слишком рано. Её внимание тут же пало на рубашку, что была надета на ней. Пару пуговиц не хватало, но это было совсем не критично по сравнению с большущим кровавым пятном. То уже успело побледнеть, однако уходить полностью не торопилось. Потому с недовольным вздохом девушка сняла с себя рубашку и окунула её небрежно в корыто, начав попытки отстирать кровь. Попытки были настолько громкими и усердными, что вампирша всё-таки проснулась. Она нехотя продрала веки и, щурясь, стала оглядываться робко по сторонам, приподнимая пальцем небольшую соломенную шляпу, которой ей лицо прикрыла заботливо Р-1. В борьбе с солнечными лучами, которые нагло слепили Мортэ, она не сразу заметила девушку. Голая спина с парочкой царапин, что уже почти зажили, привлекла внимание темноволосой, что шустро поднялась с подобия шезлонга и подскочила сзади к Р-1, обхватив руками её за талию. Охотничья прижалась к чужой коже, что была куда горячее вампирьей. Носом уткнулась в плечи, а затем повела его к затылку, в который нагло зарылась. Но руки её были куда наглее и скользили вверх — к груди, по которой уже скользил ветер. Можно сказать, Мортэ соперничала с ним, что смешило Р-1, которая быстро отжала рубашку, развернулась и бросила её в лицо вампирше, отчего та отпрянула. Постояв так несколько секунд, она убрала рубашку, оглядела её и, бросив прямо на верёвку, кинулась на девушку. Вампирша подхватила её таким образом, что Р-1 висела головой вниз и лежала на худом плече темноволосой, которая крепко держала её. Хоть и Мортэ слегка разозлилась от такой шутки, она только резвилась, крутясь и носясь из стороны в сторону. Продолжалось это, пока Р-1, хихикая, не начала хлопать её по спине, намекая, что стоит остановиться. Охотничья тут же поставила на ноги девушку, и она указала на шрам в области живота, что ещё не до конца затянулся, пусть и выглядел уже относительно хорошо. В ответ вампирша виновато оскалилась и вместе с девушкой улеглась на шезлонг. Вечереть начинало рано, ведь близились холода. Пусть и до них было ещё пару месяцев, солнце уже скрывалось всё раньше и раньше. Потому до темноты стоило спрятаться под крышей, да за крепкими стенами. Но и оставлять на целую ночь бельё было рискованно, ведь ветра, разгуливающие по здешним равнинам, легко бы украли все вещи, унеся их с собой. Под оранжевыми лучами заката, что невероятно быстро сменялся тёмно-синим и фиолетовым оттенками неба, вампирша собирала не до конца высохшую одежду в корзину. Она замерла на пару секунд, когда её рука дотронулась до рубахи с так и не отстиравшимся пятном крови. Темноволосая легонько потёрла его, прощупала, а затем закинула в соломенную корзину к остальным вещам. Наконец собрав всё, она зашла в дом, который располагался на большущем, массивном дубе. Как и в доме её семьи, чтобы войти внутрь, нужно было взлететь. Она оторвалась от земли и запрыгнула на небольшой балкончик. Тяжёлая, деревянная дверь хлопнула, закрылась на щеколду, и Мортэ оказалась в тепле, оставив холодный ветер снаружи. В доме её уже ждала Р-1, которая что-то готовила. Этим чем-то пахло так, что ноздри вампирши мигом расширились и принялись вдыхать аромат, как можно дольше не выпуская его из лёгких. Она глазами стала искать девушку, но той нигде не было. Пожав плечами, да тихонько усмехнувшись, темноволосая прошла дальше и начала развешивать бельё, чтобы то всё-таки высохло к утру. Благо дома было тепло. Над этим они постарались на славу, ведь очень уж не хотели, чтобы их пятые точки мёрзли по холодным ночам. Когда корзина опустела, она отставила её в сторону и направилась на кухню, надеясь там увидеть раззадоренную девушку. На мычание которой, что походило на какую-то мелодию, она шла, словно на пение сирен. Замерев, Мортэ на секунду вспомнила о них, поморщилась и продолжила следовать на сладкое мычание девушки. С улыбкой на лице, да с прищуренными от предвкушения глазами. Спустившись на этаж ниже, она оказалась в гостиной, что была совмещена с кухней. Тут и была девушка, что жарила мясом вместе с овощами. Делала она это в небольшом казане, что висел над огнём, разведённым прямо в доме. Костёр был маленьким, иначе бы весь дом давно бы стал одним большим пламенем. Большущие, плоские камни, что вампирша аккуратно отсекла от скалы, служили основой костра и подложкой для мелких углей, поверх который лежала парочка ненужных деревяшек. Над всем этим висел казан, что сначала был смазан срезанным с мяса жиром, после чего только началась жарка. Чтобы было вкуснее, девушка добавила ко всему травы, что служили в качестве специй. Оттого и в доме стоял такой аромат, от которого у обеих текли вовсю слюни. Увидев наконец девушку, темноволосая расплылась ещё в большей улыбке. С таким довольным — словно у кота — выражением лица она подошла к девушке сзади и, также усевшись на пол, обняла её за талию, принявшись впиваться носом ей в спину, шею. Она гуляла носом везде, где только могла уловить запах тела девушки. Ей же это было щекотно, отчего она слегка дёргалась, но вампиршу это не останавливало. Она продолжала дурачиться, слушая приглушенный смех Р-1. Но та вскоре легонько оттолкнула темноволосую и, поднявшись с пола, поручила уже ей следить за едой и помешивать её. Вампирша послушно взяла длинную ложку из неизвестного материала и взялась выполнять поручение, пока девушка что-то нарезала, стоя у столешницы повёрнутая спиной к темноволосой. И взгляд её был совсем сосредоточен не на будущем ужине, который помешивала вслепую. Взгляд её гулял по очертаниям фигуры Р-1, спускаясь всё ниже, а затем поднимаясь и по кругу. Довольная, игривая улыбка заменила предыдущую, что лишь немного уступала новой. Она поднялась, оставив ложку в казане, и подкралась вновь к девушке сзади. Вновь руки темноволосой устроились на талии Р-1, но оставаться на одном месте они не собирались. Холодные ладони забрались под чёрную ткань и коснулись горячей «человеческой» кожи. Она была гладкая, не сильно натянутая, как бывало это у некоторых людей, в которых вампирша знала толк. Мортэ знала, какова человечина на вкус. Прекрасно знала, как же сладка человеческая плоть. И как на неё легко подсесть. Очень хорошо знала. И пусть сейчас она гладила не ту кожу, какую пронзала своими клыками давненько, эта кожа её манила гораздо сильнее. Оторваться от запаха, что исходил от девушки, ей было невероятно тяжело. Она всё вдыхала его, осторожно впиваясь холодными пальцами в тело девушки. Та же в ответ только тихонько усмехалась, сжимаясь от того, что ей было очень и очень щекотно. Руки вампирши хоть и были ледяными, но обжигали Р-1 — приятно обжигали, отчего она сначала предпринимала вялые попытки вырваться из капкана темноволосой, а затем её тело резко расслабилось. Девушка, оставив нож и уже почти дорезанные овощи, из которых планировала сделать салат, задрала голову и приглушенно вздохнула, опустив веки. Пальцы её сжали край столешница, пока вампирша сжимала, трогала её. В дело вскоре пошли сухие губы темноволосой, которыми она касалась осторожно затылка, что приоткрывала, придерживая волосы рукой. Девушка не противилась, хотя обычно любила дразнить вампиршу, с которой такие игры были немного опасны. Будто бы игры с огнём, которые нравились Р-1. Но в этот раз она не оказывала никакого сопротивления, из-за чего Мортэ чувствовала на своих руках полный картбланш. И думала по полной воспользоваться им. Мгновение, и вампирша резко развернула девушку лицом к себе. Она бы с радостью усадила её на столешницу, но места там не было. Потому девушке оставалось только утыкаться в столешницу поясницей и впиваться руками, пока темноволосая ощущала власть. Что-то животное явно овладело ею. Это что-то и пьянило её разум настолько же сильно, как и вид девушки, от которой она не могла оторваться. Длинный язык, вылезший полностью и словно норовивший избавиться от собственного корня, придавал новых красок этой картине, от которой вампирша ни за что бы не увела взгляда. Им она нагло провела по шее Р-1, а затем устремилась к ключице, оставляя мокрый след, что быстро высыхал на разгорячённой коже девушки. Та не собиралась больше ждать и сама схватила темноволосую обеими руками за голову, притянув к себе. Она всё хотела смочить своей слюной сухие губы, которые теперь жадно впивались в её. Вскоре послышался робкий звон металла, от которого Мортэ тут же замерла. Поняв, что это она нечаянно коснулась рукояти ножа, что таился на доске за спиной у девушки, вампирша резко схватилась за нож и швырнула его в стену так, что лезвие плотно застряло в волокнах дерева. После чего она вновь вернулась к губам девушки, которую крепко прижимала к себе, держа её за спину. Всё сильнее и сильнее прижимая к себе, она одновременно чувствовала, как теперь уже ласкают её. Как руки Р-1 забираются между прядями её волос, как царапают затылок, как вонзаются в плечи и не только. Но вампирше было этого мало. Она отстранилась и подняла футболку девушки, оголив её торс. Её едва видные рёбра, её живот, её грудь, что вздымалась, да опускалась от тяжёлого, возбуждённого дыхания. Всё это невероятно завораживало Мортэ, что тут же вонзилась в грудь девушки, отчего та ненароком и едва слышно охнула, а глаза её расширились, словно выталкивая собой веки и ресницы. Темноволосая еле-еле преодолевала желание впиться клыками в мягкую плоть девушки, однако от укусов она всё же воздерживаться не желала. Но покусывала она осторожно, очень осторожно. Всё благодаря тому, что вампирша оставалась при здравом рассудке. Она отчаянно старалась сохранить его, не отдаться полностью какому-то своему животному, вампирьему началу, которое могло жаждать лишь крови. В случае Р-1, крови её она жаждать не могла. В случае этом, вместо крови она жаждала удовольствия. Жаждала его получить. Но своеобразным способом. Кусая, вылизывая, целуя, она всё поглядывала на девушку, за реакцией которой пристально следила. И этот чуткий взгляд её походил на взгляд преданного пса, если не сломленного преданностью хищника. Чужая талия была в плену у крепких вампирьих рук. Вся она была в этом плену и не собиралась искать выхода, выбиваться. Пока не учуяла странного запаха, который почему-то пронёсся мимо сосредоточенной совершенно на ином вампирши. Тогда и тело Р-1 напряглось, а сама она легонько оттолкнула темноволосую, что одарила её в ответ недоумевающим взглядом. Пару несложных жестов, брошенный взгляд в сторону казана образумил Мортэ, что тут же вернулась на место и принялась спасать их ужин, который едва не сгорел. Конечно, что-то всё-таки немного почернело, иначе бы запах гари не повис на некоторое время в воздухе, но всё это было не критично. И вскоре казан был снят с огня. Хоть и наступила ночь, — невероятно звёздная ночь по меркам нового мира, в котором небо всегда застелено чем-то мутным, густым, — погода была весьма спокойная, что было редко. Обычно завывал сильный ветер снаружи, под который даже в тепле уснуть тяжеловато будет. Но пока был штиль, которым решили воспользоваться девушки. Они уселись на плоской, практически ровной крыше дома. В руках их были сжаты ложки, да прочные, деревянные тарелки, в которых был их свежеприготовленный ужин. От него аж шёл пар, что слегка обжигал их лица. Но они не придавали этому значения, кушая неторопливо и не забывая дуть на еду. Они, одетые потеплее, глядели вдаль. Глядели на равнины, которым — казалось всё — конца и края будто бы и не было. Лишь где-то совсем вдали виднелись высоченные, острейшие горы, от которых шёл только смертельный холод и ничего больше. Они и привлекали внимание девушек, вместо тех ярких звёзд, свет которых не мог пробить «пелену» неба. Горы, что больше походили на абсолютно голые скалы, ни с того ни с сего начали разрушаться. Не полностью и не мигом, естественно. Только большущие куски откалывались от них и с жутким грохотом, который доносился даже до дома на дереве, сходили вниз, оставляя после себя столпы грязи и пыли. Это зрелище не могло не внушать ничего больше, кроме страха. Который лишь на миг промелькнул в глазах девушек, что переглянулись между собой. Грохот, что донёсся и до них, принёс с собой и поток ветра, что моментально остудил чуть ли не кипящий ужин. Волосы их встрепенулись, но тут же улеглись обратно, пусть и теперь взлохмаченные. И тогда погода стала стремительно ухудшаться, загоняя девушек обратно в дом. А картина разрушения скал давала им знак: пора уходить отсюда.