needy

— Детка, ты меня слышишь? — Пак обращается тихо и ласково, словно боится испугать. Его рука покоится на горящей розовым цветом щеке парня, что отчаянно ластится касаниям, пока сам едва не трясется от накрывающего все его тело возбуждения. Сонхун знает то, насколько его парень чувствительный во время течек, особенно когда его разум туманится настолько сильно, что приходится звать его по несколько раз, чтобы получить внятный ответ. Хотя, если честно, то внятный это громко сказано, — Малыш, ответь мне… Джеюн едва размыкает слипшиеся ресницы и горячо выдыхает через рот. Его не заботит то, как сейчас разбито он выглядит, не заботит испачканное в сперме белье. Размытый образ Сонхуна перед глазами все что его интересует. И он знает, что если он будет слушать его, то получит все, что захочет. Потому кивает на вопрос. — Да. — Хен уже едет, детка. Ты так хорошо держишься, я горжусь тобой. После этих слов Сонхун ощущает ожидаемую влагу. Он знает то, как сильно их парень любит похвалу, а еще, как сильно Джеюн течет. Его организм реагирует так резко, с груди вырываются тихие стоны, которые омега не в силах сдержать. — Малыш, хочешь, чтобы я тебе помог? — Сонхун опускает широкую ладонь на мягкую светлую макушку и нежно перебирает волосы. Джейк послушно подается поглаживаниям, но все же отрицательно мотает головой. — Хочу, чтобы хен был тоже…я так скучаю по нему, — бубнит он, прижимаясь ближе к Паку. В противовес своим словам он нетерпеливо двигает бедрами, поскуливая и выдыхая через рот каждый раз. — Все хорошо, он почти приехал. — Честно? — Конечно честно, драгоценность, — бета воркует. Он всегда умиляется тому, каким чувствительным и уязвимым становился Джеюн во время течек. Тому, как отчаянно смотрит в глаза, не желая разрывать зрительного контакта, какими становятся алыми его и без того большие губы, особенно когда растянуты вокруг пульсирующего члена. Весь омега был таким идеальным, податливым, так хорошо принимающим. И даже сейчас он лежит почти полностью на груди Сонхуна, доверчиво закрыв глаза. Доверие. Вот, что самое главное. Джейк доверяет каждому в своей стае, позволяет делать, что угодно, потому что знает, что никто не сделает ему плохо, а он в свою очередь доставит удовольствие своим любимым парням. Сонхун нежно гладит старшего по волосам, пока нарастающая боль в паху почти что сводит его с ума. Он готов выть от того, насколько его омега хорош, как же хочется скорее дать ему то, что он хочет, но к огромному сожалению, беты не способны образовать узел, а тем самым успокоить скулящих омег. И это самое обидное. Но его самолюбие тешет то, что Джеюн действительно ведет себя намного спокойнее и его не может радовать то, что этому способствует сам бета. Сонхун слабо улыбается, когда видит влажные от слез глаза и осторожно стирает их с уголков большим пальцем, а после касается губами горячего лба. — Джеюн-а… — ласково шепчет Пак, на что омега реагирует моментально, подняв затуманенный взгляд, — я подготовлю тебя сейчас. Хорошо? Джейк жалобно скулит и хнычет, начав метаться на месте, а после утыкается носом в грудь младшего, как будто пытается спрятаться. Осторожными движениями, Сонхун подтягивает Джейка к себе выше, чтобы теперь тот утыкался лицом не в грудь, а шею. Руками бета осторожно ласкает Джеюна, на что тот реагирует очень бурно, сжимает пальцы на ногах и горячо дышит в шею. По загривку Пака бегут мурашки. Он оставляет нежный поцелуй на взмокшем виске омеги и проникает пальцами в него, избавившись от насквозь промокшего белья. Шим скулит, сжимается, царапает грудь парня через футболку, но тот лишь утешительно воркует на ухо, в попытке успокоить дрожащего парня в своих руках. Движения были медленными, но импульсивными, чтобы Джейк почувствовал хоть каплю успокоения. Пальцы Сонхуна тонкие, длинные, достающие до всех самых чувствительных мест. Он сгибает их, слегка не специально царапает нежные стенки, на что Джейк жалко хнычет, содрогаясь каждый раз. Он не жалуется, его все более чем устраивает, но все равно этого недостаточно. Омега внутри рвет и мечет, она плачет, потому что ей нужно больше. Нужно глубже и тяжелее. Шим скулит, беспомощно мнет чужую футболку на плечах, растягивая несчастную ткань и виляет бедрами в немой просьбе о большем. В свою очередь Пак уже орудует тремя пальцами, надавливая и прокручивая их. — Все в порядке… — Успокаивающим голосом произносит Сонхун прямо на порозовевшее ухо и покрывает виски нежными поцелуями, пока омега вдруг не подрывается с места. Он не убегает, но опирается руками на плечи младшего, мотая головой из стороны в сторону. Он принюхивается и теперь Сонхун тоже улавливает знакомый, до одури терпкий и удушающий запах. Он дома. Джейк виляет бедрами и пристальным взглядом сверлит дверь, уже уложив голову на грудь беты и ждет. Ждет терпеливо, послушно. Пока она тут же не открывается с громким грохотом и в проеме не оказывается растормошенный Хисын. Галстук на шее уже был расслаблен, а верхние пуговицы расстегнуты, кажется, он уже был готов на полпути. Пиджак, что был в его руках, отлетает в сторону и альфа тут же приближается к кровати. — Как он? Все хорошо? — В глазах Ли отчетливо видны переживание и тревога, это все так же отражается на его запахе. — Хисыни, успокойся, он в порядке… Хисын сглатывает, присаживаясь рядом и тут же млеет. Взгляд, с которым Джеюн смотрит на него, заставляет сердце и все внутри трепетать, нуждающийся. Джейк смотрит на него как на спасение. — Да, прости… Я знаю, что с ним все будет хорошо, ведь он с тобой…но… Я просто переживаю слишком сильно. — Все в порядке, — Бета успокаивающе целует старшего в щеку, а после уголок губ, — помоги ему, альфа. Слова Сонхуна работают как спусковой крючок. Как бы Ли ни отрицал этого, но это обращение только сильнее будоражит, заводит. Будит внутри него что-то дикое. Хисын наклоняется, тычется носом в пахучую железу Джеюна, на что тот реагирует всхлипом. Пальцы Пака все ещё внутри, потому Джейк то и дело нетерпеливо кусает губы и скулит, виляя бедрами. Ли перебирается за спину Джейка и наклоняется, покрывая мягкими поцелуями мокрый загривок. Хисын плавится в дурманящем запахе их омеги и слегка цепляет зубами медовую кожу, утробно рыча. Он слишком слаб перед Джейком. Да все они. Широкими ладонями Ли ведет вниз, не прекращая ласкать и без того раздраженную кожу губами. Омега скулит, дергается, лишь бы ощутить что-то большее, чем пальцы их парня и скорее принять узел в себя. Так хочется!.. По комнате раздается протяжный стон, стоит Ли для удобства резко подмять омегу под себя. Пак убирает руку, наблюдая за происходящим и это доставляет неподдельное удовольствие. Хисын рычит, прикусывает кожу на плече, каждый раз нетерпеливо потираясь полувставшим членом под тканью брюк о совершенно не прикрытую задницу Джейка. Омега стонет, подается бедрами назад, лишь бы скорее ощутить желанную заполненность. Он беспорядочно мечется на кровати, цепляется за плечи Пака и заглядывает в его глаза тяжелым возбужденным взглядом, пока о его мокрый зудящий зад беспощадно трутся, раздражая и нежную кожу грубой тканью. Пак улыбается, мягко так, ласково, он тянется к губам омеги и ворует мокрый развязный поцелуй. Полностью растворяясь в чувствах, Джеюн слегка расслабляется, он не может полностью трезво оценить обстановку, и даже не слышит лязг чужой пряжки ремня, пока не чувствует сзади знакомый жар. А после все тело пробивает электричеством, он вздрагивает и громко стонет, запрокинув голову, когда оказывается заполненным полностью. Шим отчаянно хватает губами воздух, прижавшись щекой к груди Пака. Он плачет, скулит, ерзая на месте и звонко стонет еще раз, когда в его зад с силой толкаются. Крепкие руки на талии позволяют Джейку остаться на месте, а не сползти растаявшей лужей на пол. Колени дрожат, а живот приятно тянет, когда он наконец чувствует жаркий объем внутри. Внутри Джейка жарко. Несмотря на предварительную растяжку, до безумия узко, что у Ли голова кругом идет и сердце бьется со скоростью электрического движка. Он низко стонет, рычит, принюхиваясь к запахам. Хисын наклоняется над загривком парня, прижимая того к себе под животом. Под этим углом они плотнее примыкают друг к другу, оставляя минимум пространства. — Все хорошо, — Тихо шепчет Сонхун, стирая чужие слезы, — все в порядке… — Наш маленький омега такой нуждающийся, мы так тебя любим, малыш, — На томном выдохе шепчет Ли, поцеловав в загривок. Еще бы Джейк слышал, что они говорят, то это вообще была бы сказка, но стоит ему уловить ту самую интонацию — сердце заходится в еще более бешеноем темпе, почти пробивая грудную клетку. Он скулит, хнычет, царапает грудь их бедного беты, но разве он виноват в своей природе и чувствительности?! Ну нет ведь. Голова становится до безумия тяжелой, а тело пробивают резкие импульсы, разнося удовольствие с каждым резким толчком. Кажется, что Хисын сильно разошелся. Его руки сцепились под животом младшего, прижимая к себе вплотную, и эта поза казалась такой отвратительно зверской и мерзкой, а от того и возбуждающей. Потому что Ли настоящий зверь. Рычит, кусается, ну и ебет бешено, каждый раз вбиваясь членом в матку омеги, с каждым толчком вытрахивая из Джейка душу. Ароматная омежья смазка пошло хлюпает с каждым новым движением и Джеюн уже теряет счет времени. Он лежит головой на плече Сонхуна, отчаянно плачет, а младший по спинке гладит и урчит на ушко, пытаясь успокоить такого беспокойного парня, пока сам разрывается от возбуждения. Омега подается, дергается на нем каждый раз, когда Ли толкается с новой силой и утробно рычит, почти готовый повязать. Джейк чувствует это, выгибается в спине и подается назад, беспокойно оборачиваясь. Он кусает губы, блестит глазками, умоляющим взглядом говоря Хисыну только одно. И альфа понимает его без слов, толкаясь в последний раз с такой силой, что уже относительно большой узел с характерным звуком резко проникает внутрь. Омега взвизгивает и протяжно стонет, пытаясь как-то вырваться, но сильные руки его удерживают и он не может не почувствовать, как горячая сперма разливается внутри, его практически накачивают ей, что заставляет внутреннего омегу довольно заурчать и немного расслабиться. Узел разбухает сильнее, когда находится внутри, сцепка проходит гладко, пока Джейк постепенно не приходит в более менее трезвое состояние и случайно не опускает руку между ног Пака. Обжигающий жар его возбуждения можно было почувствовать даже через плотную ткань штанов. Омега проводит ладонью по очертанию члена, как будто немного виновато сияя глазками, а бета сдавленно выдыхает. Сдержанные стоны вырываются с приоткрытых губ, когда немного поменяв положение (не без помощи альфы, чтобы не причинить боли им обоим), Джеюн опускается над пахом беты и молча спускает штаны вместе с бельем. По лицу Джейка бьет уже порозовевший от отсутствия внимания член беты, мокрый и сочный, который так сильно хочется взять в рот. Что Шим и делает. Он широко ведет языком по стволу, а на затылке чувствует крепкую хватку и как волосы натягивают так сильно, побуждая расслабить горло и насадиться почти полностью. Он утыкается кончиком носа в лобок и принимается двигать головой в умеренном темпе, но, по всей видимости, для беты этого оказалось мало, потому что, грубо держа за волосы, Пак поднимает и опускает Джейка на свой член быстрее и грубее, с пошлым хлюпаньем каждый раз проникая глубоко в глотку. Сонхун давит за затылок, наблюдая за тем, как пухлые губы плотно обхватывают пульсирующий член, а Джейк только и рад чувствовать себя полностью заполненным. С обеих сторон. С каждым движением Шим жалостливо сводит брови, потому что сцепка все еще не прошла и узел альфы с приятной болью дергается внутри. Воздух накалился до невозможного, особенно когда омега громко чавкает, втягивает щеки и позволяет спустить себе в горло. Он послушно сглатывает все до последней капли и жадно облизывается, все еще ерзая на месте, но Хисын успокаивающими движениями оглаживает бедра и сцепляет руки на талии, чтобы Шим не дрыгался лишний раз, а то смотри, не дай бог, член оторвет. Не очень хочется, если честно. Джейк довольно урчит, ластится прикосновениям и широко улыбается, сонно прикрыв глазки. Пока Шим немного успокоился, а узел постепенно начал спадать, им поскорее надо успеть сходить в душ, желательно всем троим, пока этот чертенок, с ангельскими щенячьими глазами и улыбкой-сердечком снова не стал жадным и требовательным. Но даже если и так, то кто вообще посмеет ему в чем-либо отказать? Ведь он их драгоценность.