Мартовские каникулы.

      Альберу никогда не думал, что кровать может быть такой пленительной, подушка мягкой, а одеяло тяжёлым. Наверное, за это стоит поблагодарить Хана, из-за которого он сейчас лежит на животе и лицом в эту самую подушку. Нет, он не жалуется. Точно нет, просто его выносливость затраханно скулит рядом с ним. Его тело точно не готово вставать и делать хоть что-то. А хотя зачем вставать? У него отпуск, на который его уговорили его любимые. Может позволить себе не двигаться хоть целые сутки. Кажется, теперь он понимает Кейла, и все прелести его энергосберегающего режима. — «Вспомнишь солнце, вот и лучики» , — пронеслось в его голове, стоило кое-чьим лапкам упереться в его многострадальную поясницу. — Еда и корм в холодильнике, превратись и сам достань, — послышалось тихое бурчание в подушку, но видимо этого было недостаточно. Вес на спине стал куда тяжелее, и он заранее похоронил свою спину. Серьёзно, такие нагрузки после рабочего дня... — Я хочу что-нибудь повкуснее, — обдул горячим дыханием чужое ухо Кейл уже будучи полукотом, потерся пахом о его ягодицы, как бы высказывая свои пожелания на десерт, — и погорячее — шершавый язык прошёлся по шее, вызывая дрожь и румянец. — «Ещё один с мартовской течкой» , — мысленно пожаловался Альберу, — У меня нет сил двигаться, если что. — Тебе и не надо, — поцелуй в загривок, — просто наслаждайся, — тёплые руки прошлись от плеч к пояснице и обратно, разминая ноющие косточки. Ему не послышалось? Его Кейл, Кейл, которому даже лень шевелить хвостом, будет сверху? Если это так, то он даже в большем предвкушении, чем был вчера, когда ему сели на лицо. Приятные мысли дополнялись приятным поцелуями в шею и укусами за мочки ушей. После ленивыми массажирующими движениями кошак перешёл на ягодицы и бёдра, поочерёдно сжимая и раздвигая белоснежные холмики, украшенные следами укусов, открывая вид на розовую дырочку. Каждое прикосновение к его телу, каждый поцелуй и засос оставленный поверх вчерашних, с такой нежностью и ленивой настойчивостью, возбуждал всё сильнее. Его стоны почти не заглушались подушкой, а член зажатый между животом и простыней начинал ныть. — Не хочешь вставить? — роль ублаженного брëвнышка в сексе была приятной, но кончать от одних прелюдий не хотелось. — Конечно хочу, — Кейл достал оставленную на тумбочке баночку и плавным движением зачерпнул охлаждающую смазку. — Я уверен, что Хан тебя хорошо вчера растянул, но всё же если будет больно скажи. — Хорошо растянул? Легко сказано. Он растянул просто ахуительно, так ещё и вымыл потом. Альберу повезло с такими заботливыми парнями. Даже не смотря на то, что его имеют второй день подряд. К его анусу были приставлены смазанные пальцы, что начали мягко надавливать, пока вторая рука мяла его бёдра. Этого было мало, и после его резкого движения бёдрами назад в него без препятствий вошёл палец до костяшки. — Пожалуйста, Кейл, ах... Быстрее... — Какой нетерпеливый, — его отчитали, но всё же ускорили, по мнению Альберу, ненужный процесс растяжки, — но как хочешь, — свободой рукой Кейл придвинул чужое лицо поближе и мягко впился в обкусанные губы, проникая внутрь языком. Властвуя в чужом рту, полукот кусал за губу, медленно сбивая чужое дыхание. Смазанная головка заменила три пальца, до этого разрабатывавшие его, и Альберу подался бёдрами назад. Над ухом раздалось возмущенные шипение. — Беррру, лежи, — когтистые пальцы аккуратно прошлись по пояснице, чуть царапая и посылая дрожь по ногам. — Мррр, — чужие зубки аккуратно сомкнулись на задней части его шеи, и начались глубокие медленные толчки. Альберу не знал, что его возбуждало больше, прямая стимуляция простаты или то, что его парень зашипел на него. Ему просто было невероятно хорошо. Ушки Кейла опускались каждый раз, когда он толкался и слышал стон. Вид под ним был прекрасен: такой раскрасневшийся и милый Беру. Золотистая копна волос двигалась в такт его толчкам, уши были красные, а вся шея усыпана засосами и укусами. — «Иногда потрудиться сверху всё-таки можно» , — отметил для себя ушастый лентяй. Дверь тихонько открылась и очень неловко закрылась. Если бы не кошачий слух Кейла он бы даже не заметил. Через пару секунд снова тихо скрипнули петли, и в комнату зашёл Хан. Обернувшись на секунду, Кейл заметил чуть расширенные зрачки парня, и чуть округлил спину, недовольно повиливая хвостом. — Сейчас моя очередь, — почти властно произнёс Кейл, сузив глаза на гостя. — Я не за Беру, — тихо промурчал Хан и пристроился сзади Кейл, гладя его бока и кусая за ушко, а после вовлекая в поцелуй. Чёрный пушистый хвост обвил бедро, пока одна рука лежала на впалом животике, а друга игралась с соском. Такое сексуальное зрелище для лежащего снизу Альберу было очень возбуждающим: оба его парня так страстно обвивали друг друга хвостами и мурчали в поцелуй. В такт их движениям двигался и член внутри него. Хан, заметив взгляд, мило усмехнулся в поцелуй и слегка толкнул поясницу Кейла, вгоняя того глубже, и заставляя Альберу застонать и судорожно кончить. Почувствовав дрожь и узость, Кейл излился внутрь шипя и упираясь на локти, чтобы не раздавить парня под ним. — А теперь веди нас с Беру мыться, — послышалось тихое ворчание, что вызвало смешок единственного стоящего в этой комнате. Он поцеловал каждого по очереди и взял Альберу на руки, неся его вытраханную тушку в ванную. После водных процедур и смены постельного белья, на которых дремал Беру, пришла очередь Кейла наслаждаться теплой водой. Пока Хан тщательно мыл чужую голову и кошачьи ушки, его стояк внимательно изучался красно-карими глазами, в которых всё ещё читалось возбуждение и какая-то расчётливая игривость. После нескольких секунд раздумий, ловкая рука зацепила резинку домашних штанов, освобождая почти полностью стоящий член. — Ке... — Цыц. Я не помню, чтобы ты кончал, — опалëнную горячим дыханием плоть, схватила чужая рука и начала медленно поглаживать. Сверху послышался глубокий вздох, когда шершавый язык прошёлся вдоль от основания до головки. Руки, что всё ещё были в шампуне, направляли, аккуратно дёргая за пряди алых волос. После нескольких минут приглушённых стонов и хлюпающих звуков, лицо Кейла было в сперме и светилось довольным выражением, словно он был котом, наевшимся сметаны. Хоть и не сметаны, но всë же котом он был. — Хаа, хорошо хоть из ванной ещё не вылез, можешь продолжать, — как говорил Альберу наглость этого рыжего котяры не имела границ. Судя по всему он был прав. Но это не мешало его любить. Тепло улыбнувшись, Хан продолжил спа процедуры, а через несколько минут они уже были в спальне. — Ужас, сколько можно трахаться? — сонно и с каким-то смирившимся отчаянием проговорил Альберу. — Сколько март длится, — тихо промурчал Кейл устраиваясь на его груди, а Хан обнял его руками и ногами. — Бедная моя жопа.... И только попробуйте завтра заорать. — А что тебе не нравится? Я ж не жалуюсь что природа заставляет меня трудится. — А что тебе не нравится, — передразнил сонным голосом раздражённый мужчина и зарылся в чужие волосы. — Спокойной ночи, — решил прервать Хан, зная, что их споры могут продолжаться даже, когда они спят. Каким образом? Если бы только он сам понимал. — И тебе, — после было слышно лишь тихое сопение и мурчание.

***

Утро. Тёплые лучи восходящего солнца за окном, тепло мягкой кровати, почти неслышное пение птиц и... стоны. Слишком рано для измученного работой и сексом тела и мозга Альберу. Собрав всю злость и те силы, что были с утра, он кинул подушку в нарушителей его законного отдыха. Чёрт возьми, Кейл же сам так любит спать, так какого кошака он не даёт этого сделать ему. — Идите трахаться в другое место! — прокричав это и вновь коснувшись головой подушки, он почти сразу же вырубился. Пожалев своего кормильца, Хан и Кейл решили перейти в зал и быть потише.