Желуди

1 Гарриет шла по лесу, любовалась природой, пела с птицами и вела беседы со зверями, братьями нашими меньшими. Вышла она на полянку и увидела посреди нее удивительного свина. Такого свина она никогда не видала. Был он черной окраски, с белыми ушками, грудка у него была покрыта красной шерсткой, а из рыла торчали большие, щетинистые, светлые усы. Но самым удивительным было то, что свин пил виски прямо из горлышка бутылки! Он похрюкивал и чистил шерстку в грязи, естественной среде своего обитания. «Ах, » — подумала Гарриет. — «Мне обязательно нужны его образцы!» Она достала из сумочки свой айфон и стала набирать своих знакомых. «Знакомые, » — говорила Гарриет, — «я нашла удивительного свина, и мне нужны его образцы.» Приходили знакомые, пытались брать образцы у свина. Но и тут обнаружилась его удивительность: ведь прямо из копыт и из рыла у него били струи огня, убивая все живое! Так у Гарриет не осталось знакомых. Но она не расстроилась. Она все равно не любила людей. Ей нравились животные. Она во что бы то ни стало решила этого свина рассмотреть. У Гарриет была связь. Связь с животными. Она понимала язык белок, могла часами квакать с лягушками, щебетать с птицами и даже слегка понимала аллигаторский. Поэтому со свиньей наладить контакт для нее не составляло проблемы. «Ни на кого нельзя положиться, все приходиться делать самой», — сокрушалась Гарриет, направляясь на лужайку. — Привет, свинка, — поздоровалась она и протянула свинье дар дружбы — гнилое яблоко. Свинья захлебнулась хрюком, проморгала глазки, отставила свою бутылку и вытопорщила усы. — Охуела, тварь?.. Свинья говорила человеческим языком! Со всеми другими свиньями Гарриет приходилось хрюкать по-свински, но сегодня ей удалось найти поистине исключительный экземпляр. Грубость свинская Гарриет не смутила. Накануне она общалась с особо привередливой пантерой, а до этого провела много времени с семьей аллигаторов, которые не передумали ее съесть. Одной рукой она достала расческу, второй дала свинье по рылу, чтоб не пускала огонь, а третьей засунула ей в рот яблоко. — Кушай, мой пряничек, — проворковала она, причесывая свинячью шерсть. — Вот так, хочешь помидорку? В моей палатке есть желуди. Майка прихренел слегка, но смекнул, что поехавшая кукухой баба — шанс на миллион. Так он оказался у нее в палатке, вместо того, чтоб оказаться, где положено — на работе, куда послал его Датч. 2 Майка лежал в палатке, закинув ноги на табуретку, пил пиво и закусывал желудями. Они даже ему нравились. Жизнь вообще наладилась. Нахрен ему этот Датч и какие-то жалкие сто пятьдесят тысяч долларов, когда он может сидеть на болотах, есть желуди и принимать грязевые ванны?.. Его благоденствие грубо прервали. — Майка! — услышал он неприятный знакомый голос. Нехотя скатился с кушетки, взял в зубы бутылку пива, и вышел вразвалочку наружу. На этой руже стояли горилла и крыса. Горилла подозрительно смотрела на Майку, прижимая к груди обрез, а крыса водила усами и боязливо косилась по сторонам. — Майка, — сказала горилла, — какого хера ты тут делаешь? И почему ты стоишь на четвереньках??? Кого-то они ему напоминали. Майка не стал разбираться. Он знал: у него хотят отобрать желуди. Это было недопустимо. Он засунул бутылку крысе в глаз и бросился на гориллу. Завязалась схватка. — Фу! Фу! Плохая свинья! — кричала Гарриет, носясь вокруг них и пытаясь разнять. — Животные должны жить в мире!.. 3 Оттащив трупы к болоту, Гарриет и Майка сидели на берегу. — Ну так, Генриетта, — начал Майка. — Я — Гарриет. — Неважно. 4 Шла шестая неделя начала отношений Гарриет с Майкой, а Майки — с Генриеттой. Но Майка не знал, что у него отношения. Он даже не знал, что Генриетта — это Гарриет. Зато у него были желуди. 5 Датч сидел на стуле и страдал. Майка пропал, и это очень било по самолюбию Датча, ведь он божился перед бандой, что такого не произойдет. Но, что более важно, это било по его кошельку: он поспорил на деньги с Артуром и Хозэей. Нужно было что-то предпринимать. Он взял Билла, Артура, Хавьера и Штрауса и снарядил экспедицию. — Я не пойду, — говорил Артур. — Я не могу, — хныкал Штраус. Они сели на коней и поехали. 6 У Артура была карта легендарных животных. Он ткнул пальцем в случайное место. — Вот, — сказал он. — Здесь мы будем искать. — Почему здесь? — спросил Датч. — Почему нет? — ответил Артур. 7 Слон, медведь, ящерица, аллигатор и лягушка вошли в бар. Аллигатор прошел к стойке, нахмурил свои густые черные брови и ударил по столешнице кулаком. — Черт возьми, Майка! Тебя не было полгода! Где тебя носит? Что ты делаешь на болотах? Почему ты голый, на четвереньках и без оружия?! Майка вытаращил глаза и раззявил рот так, что все желуди повывалились наружу — он никогда не видел говорящего аллигатора, который ходил бы на двух ногах. Бам. Дверь вынесло. Звери повернули головы на звук. На пороге стояла пантера. — Какой аллигатор! — прорычала она. — Эскюз ми? — аллигатор ткнул в себя пальцем. Он негодования у него забилась вена на лбу. Но пантера уже не слушала его. Она ловко воткнула шприц ему в хвост. — Новый образец в мою коллекцию, — умилилась она. Аллигатор не стал этого терпеть. Он двинул по ней лапой, и пантера улетела куда-то в угол. Майка подумал свалить, но по инерции схватил слона за хобот и начал им трясти. Слон затрубил, но на выручку ему пришел медведь — он обрушил свою огромную лапу на затылок Майки, и хобот был отпущен, слон забыт. Лягушка забилась под стол. Ящерица ловко маневрировала между дерущимися, раздавая им подзатыльники и время от времени заламывая кому-то руки или ноги. Потом она запрыгнула на стол и заиграла на гитаре. — Господи Иисусе, — причитала лягушка из-под стола, крестясь. — Не трогай меня, грязное животное, — рычал медведь, пытаясь удерживать свинью на расстоянии вытянутой руки, но поскользнулся на желудях и полетел на пол. Пантера извлекла у него образец. Силы были неравными. — Отступаем! — аллигатор махнул рукой и рванул к выходу, но споткнулся о хобот слона. Ящерица не слышала сигнала к отступлению, потому что гитара звучала слишком громко. Трупы гориллы и крысы почти доели аллигаторы, глава семьи, Валера, смотрел за битвой издалека, и видел, как на зверей, мордующих друг друга посреди пустого болта, опускается небесная клеть. Тяжело вздохнул и уполз в грязь, доедать запасы. 8 — Джек. Джек. Проснись, Джек, — услышал Джек небесный голос, и раскрыл глаза. — Мама? — уточнил он. — Не мама, — покачала головой загадочная фигура, спускаясь с небес и застывая перед ним в неземном серебристом сиянии. — Гас МакМиллан, Хранитель Равновесия, Заступник Человечества. — Рыбалка? — понял Джек. — На твою долю выпала нелегкая ноша. — Ожерелье для мамы? — Джек предположил. Эбигейл сладко потянулась во сне. — Вначале были люди, и все было людьми. Они росли из земли, ходили по ней, были ей. Но затем, появилась она. — Дядя Артур не разрешает мне говорить с чужими дядями. — Гарриет, создательница циклов, поглотительница миров, прародительница зверей. Ибо не было в начале зверей, а были люди, и то, что стало зверями, ранее бегало на двух ногах и звалось человеком, — Гас МакМиллан, Хранитель Равновесия, Заступник Человечества, сурово нахмурил брови. — Знай, что дяди твои в чудовищной опасности, ибо начался Цикл, и скоро все, что ходило на двух ногах, вновь встанет на четыре, и тогда вместо людей заселят Землю вновь звери. Джек захрапел. Гас достал божественную мухобойку, собрал на нее Джека и запульнул в лес. Джек упал в кусты и проснулся. — Ты избран, вот тебе волшебная палка, иди, разбирайся. Гас исчез, а Джек осмотрел лагерь, понял, что нихрена он не в лагере, выбросил палку и заплакал. 9 — ГДЕ МОЙ СРАНЫЙ РЕБЕНОК?! — ВИЗЖАЛА ЭБИГЕЙЛ, НОСЯСЬ ПО ЛАГЕРЮ. 10 — Спокойно, люди, у меня есть план, — сказал аллигатор. — Да? Какой? — с надеждой спросил медведь. — Артур, сломай решетку. — Я ну, а, э… Как, Датч?! — Откуда я знаю! Неужели, когда я что-то прошу, так сложно просто взять и сделать это! — и для порядку аллигатор отвесил слону поздатыльник. Слон печально подбирал с пола желуди и запускал их в противоположную стену, боров кряхтел, расчесывая копытом шишку на затылке, лягушка рыдала и вытирала платочком сопли в углу, ящерица мастерила из мусора гитару. Дверь открылась. Появилась пантера. Свинья оживилась. — Какого хрена, Генриетта, я думал у нас любовь! Тебе нравилась моя шерсть! Пантера подскочила к клетке. — Я не Генриетта, — прошипела она, разъяренно топорща хвост. — Я Гарриет! — Кто? Пантера просунула меж прутьями клетки руку, схватила лягушку, и содрала с нее шкуру. Майка усомнился в ее любви к животным. 11 Джек и Дядя пробирались на вражескую территорию. — Я не помню, как ты появился рядом со мной, дядя Дядя, — заметил в какой-то момент Джек. — Хе-хе, но так ли это важно, Джек? — Дядя почесал затылок. — Слушай, видишь вон тот дом? — Ага. — А того усатого дяденьку? — Ага, вижу. — Умница, Джек! Достань у усатого дяденьки из кармана бумажку, дай дядям в домике и принеси Дядюшке пива, идет? Зашевелились кусты. Из них выпрыгнули олени с рогами наперевес. — Каналья, тысяча чертей, — Дядя поднял руки. — Извини, сынок, похоже, нас обыграли. Джек опустил голову. — Но Гас МакМиллан сказал, что я Избранный. — А у тебя есть волшебная палка? — уточнил олень с погонами. — Нет. — Ну, тогда пизда тебе. 12 Гарриет сидела на троне из человеческой кожи, ела малиновое варенье и заедала пюре из младенцев. Ввели Джека. — Сколько зверушек! — он умилился. — Свежее мясо, — умилилась Гарриет. — ОТВАЛИ ОТ МОЕГО СЫНА! — вынеся стену, ворвалась Эбигейл. Вырвала челюсть аллигатору, раздавила ринувшуюся на нее гвардию сверчков, сломала пополам лося, подскочила к Гарриет, сунула руку ей внутрь и вытащила позвоночник через рот, а потом забила оставшееся еще живое. Потом взяла кальян, благовония, и выкинула все в болота. Смог начал развеиваться. Звери в клетке закашлялись и заморгали. — Какого хрена вы, козлы, сидите в клетке раздетые, пока тут какая-то мразь разевает варежку на моего мальчика?! — прошипела Эбигейл, сгребая Джека в охапку. — Но Эбигейл, послушай, это не наша вина! — попробовал возразить Датч. — нас превратили в животных! Мы были в ужасном положении! Ты должна проявить понимание, черт возьми! Штраус ползал по земле в поисках очков. Хавьер смотрел в пространство, рассеянно перебирая струны невидимой гитары, Майка грыз прутья клетки, потому что на пеньке, где сидела Гарриет, заприметил свои револьверы. Артур охреневал. Билл был не але. — Ну вот и оставайтесь тут, бесполезные бараны! — Эбигейл гордо развернулась, взмахнув юбками, и удалилась. За ней потрусил Дядя. Майка разгрыз прут, пролез в отверстие, но застрял. Пока он пыхтел, кряхтел и тужился, пытаясь протиснуть свое упитанное тельце на желанную свободу, к пушкам, к нему приблизился олень. — Это вам, — любезно сказал он и поставил у него перед носом корзинку со свинокотятами. — Блядь, — сказал Майка. Так он стал отцом десятерых. Конец.