Мой меня любит кошмар

За окном стояла холодная осень. Тучки, медленно пересекая линию горизонта, заслоняли поистине яркое, но уже не настолько греющее для такого времени года, солнце. Листья, медленно, неумолимо опадая с верхушек деревьев, в кружащемся танце опускаясь на промерзлый от частых дождей асфальт, оставляли после себя лишь голые ветви. Маленькие уточки вместе со своими родителями попрятались уже в более теплых и пригодных для жизни местах, покидая первые, похолодевшие от постоянных северных ветров, ручьи. Небольшие стаи птиц, следуя их примеру, так же улетели на юг, но как и каждый прошедший до этого год, обещали вернуться к ранней весне. Мир встречал его мрачно, прям как мысли, мучившие парня всю ночь. Кевин проснулся в своей небольших объемах односпальной кровати, прямо по настойчивому его разбудить будильнику. Отключив злосчастное устройство, Дэй поглубже натянул на себя одеяло, мысленно проклиная этот день, это утро, этот мир. Вставать совершенно не хотелось, он чувствовал себя выжатым, испорченным, сломанным. Будильник зазвонил уже второй раз за это утро, заставляя потрепанного жестокой и несправедливой жизнью парнишку все же вылезти из своего уютного «убежища» и начать сборы в институт. Как бы Кевину не хотелось, но он больше не мог врать отцу о том, что ежедневно посещает занудные пары, и что в принципе его жизнь состоит только из позитивных эмоций, в которых уж точно не присутствует Рико со своей свитой. Он должен был принять последствия прошлой ночи и спокойно жить дальше. Ведь ничего непоправимого в принципе и не произошло? Но ощущение фантомных рук на своей талии и удушающий запах чужого одеколона до сих пор преследуют парня, морально пожирая его изнутри. Выбравшись вчера из бильярдной, Кевин в панике, что его могут нагнать или послать кого-нибудь следом, пробежал несколько сотен метров, подальше от ужасного заведения, в которое он никогда больше не вернется, скрываясь за грязными стенками подворотни. Ему было плохо. Он всем своим существом ненавидел Рико и проклинал того на чем свет стоит. Все тело ужасно трясло, как после лихорадки, паника накрыла мальчишку с головой, заставляя хвататься за голову и выдирать себе волосы. Ему было противно. Противно от самого себя. Противно от того, что он вообще согласился с ними поехать, согласился на игру, не дал отпора сразу. Рико использовал его как дешевую забавную игрушку. От осознания этого Кевину хотелось выть в голос. Но больше всего в этой ситуации парень ненавидел себя и свой жалкий трусливый характер. Вызвав такси, Дэй успешно и уже без всяких приключений смог добраться до квартиры, а там, раздевшись и даже не приняв душ, дойти до кровати. Всю оставшуюся ночь парень провёл в ужасных, будоражащих кровь воспоминаниях и отвратительных мыслях, заставляя себя не смотреть на валяющиеся на полу дорогие одеяния и не чувствовать того мерзкого, отвратительного желания возле своей задницы. Заснул Кевин за десять минут до будильника, единожды пролив слезы за самую страшную ночь в своей жизни. «Ну, хоть кошмары не мучали», — усилием воли оторвав свое обессиленное тело от подушки и откинув спасительное одеяло, Дэй ступил на холодный паркет, с невидящим взглядом прошествовал в душ. С головой, прямо в нижнем белье забравшись под маленькие, кусающиеся острым морозом льдинки, Кевин почувствовал себя чуточку лучше. Физические ощущения с головой перекрывали психическое состояние парня, но все же… До ноющей боли в кистях схватив себя за локоны, он закричал, пару раз головой ударяясь об холодную плитку душевой. Слезы маленьким градом очертили линию скул и щек, дышать было невозможно, горло болит, оно сжимается тугим комком, намереваясь с последующим вздохом выпустить и парочку органов… Тяжело… Сползая по холодной плитке на самое дно, утыкаясь в изрисованные яркими красно-бордовыми синяками колени, Дэй продолжал плакать. Он просто не мог остановиться, продолжая ненавидеть себя за проявленную слабость. Хотелось и дальше кричать, но он не мог. Хотелось вырвать все волосы на голове, причинить себе так много боли, лишь бы больше не испытывать это всецело пожирающее его чувство внутри. Но даже этого парень сделать не мог. Он боялся. Он жалок. Оторвав ладони от лица и запрокинув голову вверх, омывая красные опухшие глаза спасительной влагой, он перестал плакать. Большинство слез ушли вместе с желанным теплым воздухом, оставляя после себя лишь гробовое отчаяние, связавшее парня по рукам и ногам. Он должен дышать. Он должен успокоиться и двигаться вперед. Ему нужно идти. Выскочив из-под промёрзлой воды и обмотав себя мягким полотенцем, от холода стуча зубами, Дэй влепил себе звонкую пощечину. — Я должен взять себя в руки, –приложив ладонь к покрасневшей коже, он продолжал делать глубокие, рваные вдохи, постепенно успокаиваясь. Щеку после удара неприятно покалывало, боль была нестерпимой, как от ожога на теле — видимо, Кевин, не рассчитав собственные способности, слишком сильно приложил ладонь об нежную кожу лица. Плавными движениями растирая поврежденный участок, чтобы хоть как-то снизить уровень ноющей боли, аккуратные тонкие пальцы вляпались во что-то очень жидкое и едва теплое. Замечательно. Кажется, во время удара Дэй еще и губу успел себе разбить. Хорошее начало дня, ничего не скажешь. Но на большое удивление парня, такое спонтанное и слегка безумное решение все же помогло ему прийти в себя и взять собственное достоинство в руки. Истерика на какое-то время отступила, оставляя в груди полное опустошение. Кевин все еще чувствовал себя разбито, но после прохладного душа хотя бы не так мерзко. — Распускаю нюни, как какая-то сопливая девчонка, а ведь ничего страшного даже не произошло. С Рико и его постоянными выходками все могло закончится гораздо хуже. Считай, мне еще повезло, что я так легко слинял от их компании и вернулся домой. А я здесь еще и истерики устраиваю. Насухо вытерев тело и кое-как вьющиеся волосы, Дэй, сменив мокрое нижнее белье, отправился на кухню готовить себе завтрак. Его желудок со вчерашнего дня вообще не видел пищи, а умирать от голода не очень-то и хотелось. Однако, стоило парню заглянуть в холодильник и достать оттуда несколько яиц вместе с овощами, аккуратно разложив их на деревянной дощечке, как пришло неожиданное осознание полного отсутствия вообще какого-либо аппетита. Стоя над бедными, ни в чем не повинными продуктами, Кевин понимал, что еще чуть-чуть — и его может стошнить лишь от одного запаха еды. Прием пищи по вынужденным обстоятельствам пришлось отложить. Наспех одевшись, так как по времени он должен был выйти уже несколько минут назад, и попутно утилизировав вчерашние «зловещие», на деле отдающие чужим парфюмом, одеяния, Дэй, сверившись с расписанием, быстро собрал сумку и покинул квартиру, на всякий случай дважды проверив закрытый замок. Сегодня он был каким-то рассеянным. Улица встретила его очередным сильным порывом ветра и назойливым гудком от теряющего терпения на пешеходном переходе водителя. Как же Кевин ненавидел этот звук. Он был таким громким, ужасно раздражающим, особенно по утрам, когда приходилось спать с приоткрытым окном в стоящую летом жару. Хуже него сейчас могла быть только встреча с Рико, о которой парень предпочитал даже не думать. Будь что будет, нечего на этом зацикливаться. За весь день они могут даже не пересечься, что было бы вполне замечательно, так что нет смысла забивать свою голову наихудшим развитием событий. А если парню все же не повезет и он наткнется на короля, то просто проигнорирует его. О последствиях такого решения лучше не думать. Вообще об этом чертовом Морияме лучше не думать. Но, как бы Кевин ни хотел и ни пытался себя отвлечь происходящим вокруг, он невольно продолжал вспоминать прошедший вечер, чужие руки и взгляд, которым на него смотрел Рико. Обжигающий. Опасный. Парня еще долго будут мучить мысли и кошмары по этому поводу. — Догнал! — кто-то, весьма грубо схватив его за локоть, развернул к себе, чуть ли не роняя парня на пол. — Я звал тебя еще от самого поворота, но ты никак не обращал на это внимания. Знаешь, как сложно мне было поравняться с тобой? Один твой шаг, как мои десять, просто жуть. «Бежать!» — Было первой мыслью, пришедшей Кевину в голову, когда перед испуганными зелеными глазами замаячили рыжие, отливающие краснотой волосы. — «Он один?» Веснински, продолжая придерживать парня, стоя немного поодаль от него, глупо улыбался, всячески пытаясь восстановить нормальное дыхание. «Почему он один?» — Липкий страх, пробежавший по всей спине, немного рассеялся, но громкий издевательский хохот со вчерашнего вечера в голове все еще вводил Дэя в оцепление, не давая расслабиться. — «Неужели его послал Рико? Чего они хотят? Это из-за того, что я тогда сбежал?» — Ты какой-то бледный. Не выспался, что ли? — щелкнув пальцами у Кевина прямо перед носом, возвращая его в эту реальность, Натаниэль с толикой любопытства рассматривал парня. — И синяки у тебя какие-то нездоровые, ты помирать случаем не собрался? — Где Рико? — уходя от настойчивого прикосновения, возвращая себе руку, Дэй немного неуверенно шагнул назад. Нет, он не собирался сбегать, просто предпочитал держаться от неприятных ему людей подальше. Желательно на расстоянии ста километров. — Вообще без понятия. Может, спит, может, с кем-то трахается, а может уже за рулем своей машины, — невинно пожав плечами, будто это не он всегда должен находиться поблизости своего короля, Натаниэль в привычном жесте закинул руки за голову, наводя еще большей беспорядок в своих волосах. — Я только из дома вышел, обычно мы встречаемся на пороге института. О, кстати! Ты ведь тоже где-то здесь недалеко живешь? Мы могли бы теперь вместе добираться на учебу. У тебя есть телефон? А то я вечно свой забываю, такая бесполезная штука, однако Рико, гад, заставил меня его завести. Одно хоть радует, на ней можно приятно скоротать время. Ну, так что, дать тебе номер? — Что… — с непониманием уставившись на парня, Кевин не мог понять, чего вообще от него хотят. Слишком много ненужной информации. Слишком много болтовни. — «Рико. Живет. Неподалеку. Телефон. Номер…» По крупицам осознавая каждое сказанное слово, с большим трудом вытаскивая их значение из головы, он почувствовал себя в еще большим недоумении. — Чего? — Кевин ты такой нерасторопный, пил, что ли? — не обращая внимания на ошарашенные, с легким нервным тиком глаза, Веснински, снова подхватив парня за локоть, повел все еще ничего не понимающего Кевина вперед. — Мы из-за тебя так опоздаем, ну же, пошевелись, утки и то быстрее двигаются, чем твоя задница. От таких замечаний парню стало совсем неуютно, и он, отобрав свою руку, зашагал рядом с Натаниэлем, стараясь не спешить по привычке. Почему он вообще сейчас это делает? Почему просто не развернется и не уйдет, послав Веснински куда подальше? Он и сам не знал почему. Опустив глаза в пол, Кевин исподлобья наблюдал за вынужденным спутником. — «Так странно. Все это больше похоже на сон, чем на реальность. Бывает же так, что только вчера ты бежишь от чего-то, а сегодня случайно же с этим и сталкиваешься. Глупость какая. Неужели мне действительно так везет?» Рассматривая спокойный, весьма беззлобный профиль третьего номера, он думал о том, что сейчас Натаниэль совсем не похож на того человека со стоянки. Тогда его взгляд был абсолютно пустой, не живой, как у покойника, от парня буквально веяло аурой «бегите, я бешеный», что страшно было даже находиться рядом. Сейчас же эта глупая детская улыбка и искрящиеся голубые глаза, выдавали в нем совершенно другого человека. «Что с ним вообще не так? И что он имел ввиду, говоря, что жив лишь благодаря Морияме? Через что же ему все-таки пришлось пройти?» — Засматриваясь на чужое лицо, Кевин подумал, что имеет право знать ответ хоть на один из своих вопросов. — Почему в вашей свите нет второго номера? — Кролик наконец-то осмелел и вытащил свои ушки? ~ — хищно прищурив свой взгляд, Веснински раздумывал над ответом. Дэй нутром чувствовал, что либо его сейчас пошлют нахуй, либо наконец дадут внятный ответ. Во втором варианте он очень сильно сомневался. — Это для королевы. — Королевы? — заинтересованно подняв обе брови, парень давал понять, что слушает и требует подробностей. Одно слово ему еще ничего не говорит. Или мозги, пребывая в легких шоках от того, что ему все-таки ответили, еще не работают. Закатив глаза на такую реакцию, Натаниэль пояснил: — Рико, как король, имеет первый номер. Его же королева, спутница на всю жизнь, набьет второй номер, как в шахматах. А мы с Жаном ладьи, должны защищать голубков с их любовью до конца жизни. Спародировав несколько приторных поцелуев, третий номер безобидно рассмеялся наблюдая за чужим выражением лица. Кевин, сморщившись, отвернулся в сторону, проговаривая себе под нос «Какая жуть». В такой легком, чуть приподнятом настроении, ведь Дэй наконец смог отвлечься от терзающих его душу тяжелых мыслей, они добрались до института, где на пороге Жан уже ждал Натаниэля. Удивление Моро было заметно еще издалека. Приблизившись к парню, Веснински, снова нарушая личное пространство, закинул руку на плечо француза, на что тот недоуменно вскинул правую ладонь вверх. — Ты что ли повсюду таскаешь его за собой? — уперев свободную руку в грудь парня, Жан постарался как можно сильнее отпихнуть его от себя. Чтобы неповадно было. Однако куда ему тягаться с натренированным годами телом Веснински? Из всех потугов вышло лишь немного отстранить парня от себя, открывая чуть больше доступа к кислороду. — Ага, мы с Кевином друзья. — С тобой никто не дружит, — наступив на чужую ногу, Моро все же смог высвободиться из захвата, корпусом полностью поворачиваясь на Кевина, игнорируя вопли за своей спиной. — И ты. Долго еще будешь позволять ему втягивать себя в неприятности? Лучше держись подальше от таких идиотов, как он, и не создавай себе проблемы. На какую-то секунды Дэй почувствовал себя провинившимся ребенком, которого за непослушание отчитывает мать. Очень странное сравнение для такого человека, как Жан. Он больше похож на ворчливого деда, чем на заботившуюся матушку. «О чем я только думаю?» — Натянуто улыбнувшись и потуже перехватив свою сумку, Кевин ответил: — Прости. Я лучше пойду. Пока. Развернувшись на пятках, парень направился к входной двери, чуть ускоряя шаг при раздавшихся громких криках Натаниэля за спиной. — Подожди! Куда? Ты мне еще свой номер не дал! Кевин! Ну постой же! Однако преследовать его Натаниэль почему-то не собирался, и Дэй весьма успешно смог скрыться от глаз не совсем приятной ему компании, за стенами учебного заведения. Рико, подошедший в этот момент, лишь удивленно взглянул на своего товарища, взглядом провожая чужую удаляющуюся спину. — Хватит орать, он тебя уже давно не слышит. Любишь же позориться, — приложив руку к лицу, Моро прикрыл глаза, качая головой в разные стороны. Когда-нибудь Веснински точно его доведет. — Слишком шумите, что у вас снова произошло? — поравнявшись со своей свитой, король обоих окинул безразличным взглядом, подавляя заинтересованные нотки в голосе. — Рико! Представляешь, Жан издевается надо мной. — Ой, да заткнись ты уже! Уши от тебя болят. Еще раз посмотрев в сторону входа, Морияма, о чем-то догадываясь, проигнорировал нарастающее любопытство вместе с последней перепалкой третьего и четвертого номера. — Идем. Никто не посмел ослушаться.

🐾

Второй учебный день Дэя за первую неделю нового семестра прошел удивительно спокойно. Из-за того, что парень присутствовал всего единожды на занятиях, прогуляв до этого несколько дней, чтобы не столкнуться с Рико, наверстывать ему приходилось многое. Кевин хоть и не был прилежным учеником, но и никогда не славился дурными оценками. Раньше он одну пару с трудом-то пропускал, а сейчас только подумать можно… Чтобы сказал его отец на это? Чтобы сказал Кевин из прошлого, увидев, в какого человека он превратился? Разочаровался бы, наверное. Закончив протирать задницей стулья из разных кабинетов и понабрав кучу дополнительных заданий, чтобы хоть как-нибудь оправдать себя в глазах преподавателей, парень вышел на улицу, а точнее — во двор учебного корпуса. Погода все так же приветствовала его резкими и холодными порывами ветра, прогоняя назад в здание, будто была совершена не рада новому собеседнику, но Дэй, игнорируя так называемые ветреные «угрозы», настойчиво пробирался вперед, занимая одну из построенных здесь работниками деревянную скамью. Возвращаться назад в квартиру ему совершенно не хотелось. Юношескую душу по-прежнему омрачал тяжелый булыжник, грозясь сорваться с прикрепленного к нему каната и рухнуть на дно затаившегося океана, подняв огромные солевые волны прямо с бескрайнего дна. Иными словами, Кевин считал, что, вернись он в квартиру — и все повторится снова. Парень боялся, что не выдержит и попросту разревется. Именно поэтому вместо того, чтобы вернуться в теплое помещение и продолжить заниматься учебой, он засиживается сейчас на улице, молясь всем богам о том, чтобы попросту не заболеть. Любой прохожий, увидев эту картину, сказал бы «Ну и дурак». Дэй в отчаянии. Если он сейчас не может справиться со своим внутренним миром, то что будет дальше? Где тот бахвальный и сильный характер, который он перенял от отца и которым так гордился? Почему сейчас его голова зарыта глубоко в землю, не осмеливаясь подняться? Это не Кевин, а лишь его жалкая тень, проекция, тряпка. Кевин не такой, он не может быть таким. Подняв глаза к хмурому, как и кое-чья душа, небу, Дэй сделал первый поистине глубокий вдох. Отец раньше часто учил маленького ребенка держать дыхание под строгим контролем, а вместе с ним и лишние эмоции в тот момент, когда их покинула дорогая Кейли, мать Кевина и любящая жена Ваймака. В тот момент все воспитание сына легло именно на его плечи, мужчине пришлось не только следить за своим чадом, но и подавать ему достойный пример. Пусть Ваймак и был прекрасным человеком, но так же являлся ужасным отцом, совершенно не понимающим, как нужно заботиться о трехлетнем сыне. Кевин вырос человеком почти не знающим отказов, с высоким самомнением, которое в последние дни лежит на самом дне айсберга, и кучей комплексов в придачу в виде «Никто не должен знать, что тебе плохо и видеть твои слезы. Ты сам по себе». По-хорошему, парню нужен психотерапевт, особенно сейчас. — Зря ты не ушел, — Жан, подошедший к нему слишком тихо, словно хищник, подкравшийся к жертве, выдернул Дэя из образовавшейся воронки печальных дум. Кевин, услышав к своему ужасу знакомый голос, немного дернулся назад, никак не ожидая увидеть этого человека здесь и сейчас. Опасное предположение закопошилось в его сознании, красным жирным шрифтом отмечая единственное спасительное слово «Бежать!». На жалкую долю секунды парень даже повелся вслед за инстинктом самосохранения, но, блять, Дэй ведь больше не хочет убегать. Приложив достаточно усилий, он смог удержать себя на месте. Моро, почувствовав на духовном уровне некие изменения в характере парня, с минуту, по птичьему наклонив голову в бок, внимательно рассматривал его профиль, пытаясь осознать, не показалось ли ему это. Стеклянный, холодный, не моргающий взгляд четвертого номера глядел будто в саму душу, покрывая кожу Кевина гусиными мурашками. Однако, то ли не найдя ничего нужного, то ли просто потеряв интерес, Жан принял прежний живой вид, проигнорировав чуть запуганные зеленые глаза. — Рико хочет тебя видеть, — как само собой разумеющееся проговорил француз. Не трудно было и догадаться, зачем именно он вообще пришел, ведь не может Моро просто соскучиться по Кевину и захотеть поболтать. Звучит как несмешной анекдот. — Пошли. Развернувшись к парню спиной, Жан уже было снова собрался показывать ему путь, желая как можно быстрее покинуть двор и попасть в теплое помещение. Он совершенно не понимал, зачем Кевину понадобилось выходить на улицу и мёрзнуть на скамейке в такую неприятную погоду, в добавок к холоду еще слегка раздражаясь за потраченное на поиски парня время, как вслед неожиданно раздался отчаянный выкрик: — Стой! «Ну вот, опять все по новой» — повернувшись обратно к Дэю, все еще просиживающему свою задницу на лавочке, четвертый номер достаточно резко скрестил руки на груди, всем своим видом выражая недовольство. — Что еще? — Зачем ему это? Почему Рико не может просто оставить меня в покое? –Кевину, говоря все это, хотелось отвести взгляд и притвориться глухим, однако он больше не мог бежать от своих проблем, хотя бы ради отца, который наивно верит, что с его сыном все хорошо. Сжав ладони в кулаки, он продолжал стойко взирать на француза. — Я не пойду. Моро, достаточно сильно нахмурив свои густые брови, посмотрел на Дэя так, как он обычно смотрит на Натаниэля, будто на идиота. — Кевин, не усложняй себе жизнь. Если ты сейчас не пойдешь к Рико, тогда он спустится к тебе и, поверь, не в самом приятном расположении духа. А так у тебя хотя бы есть шанс уйти целым, или тебе доставляет особое удовольствие, когда ломают руки? — вскинув левую кисть, Жан прямым текстом дал понять, что он все знает. Знает о прошлом Кевина. Когда-то давно, в свои пятнадцать Дэй очень активно играл в экси в команде отца и по неосторожности сломал левую руку, наткнувшись на замахнувшуюся клюшку соперника. От слов Моро явно исходила угроза. Стало страшно. Если знает Жан, то знает и Рико. Он настолько его ненавидит, что откопал давно позабытые воспоминания. Кевин сейчас как открытая книга для Мориямы младшего, наверняка тот уже знает все об его жизни. Во сколько Кевин родился, пошел в школу, во сколько умерла его мать, когда начал играть… Никто не может представить, насколько парню сейчас жутко. А еще до его сознания с большим опозданием долетела информация о том, что прошлая угроза про отца действительно могла осуществиться, не пойди Дэй тогда Морияме на уступки. «Это, что же, у меня снова нет выбора?» — нервно вздохнув, возвращая неожиданно выбившийся из легкий воздух, он как заведенная марионетка поднялся с уже нагревшейся скамьи и, еле волоча свое опустошенное сознание, последовал за французом, прямо в руки кровожадного зверя. Снова высокие лестничные пролеты и длинные коридоры, студийной отдаленной от всех корпусов зоне. Кевин прислушивается, но кроме звуков отражающихся от стен их с Жаном шагов, больше ничего не слышит. Тишина обволакивает это место. В очередной раз Дэй молится всем богам, чтобы этот подъем был у него последний по тому же маршруту на самый верхний этаж здания, где с правой стороны простиралось больше солнечное окно. Правда, в этот день вид на облака представлял из себя довольно печальное зрелище. Не став долго задерживаться на одном месте, как бы Кевину ни хотелось подольше оттянуть злосчастную встречу, парни двинулись дальше по коридору, в конце которого их снова, растянув губы в притворной улыбке, ожидал Натаниэль. Кевин мог поклясться, что словил сейчас дежавю. С каждым шагом становилось все труднее дышать. Не смотря на то, что парень принял твердое решение вести себя достойно и побороть собственный страх, легче от этого не становилось. В глубине души, тот самый тяжелый булыжник, отягащающий юношеское существование, стал постепенно соскальзывать с прикрепленного к нему каната, одним своим видом вызывая мелкую рябь на воде. Постыдно было бы впасть в истерику перед самой свитой, а потому Кевин заставлял себя держаться. Назад уже точно не повернуть. — Кевин, Кевин, — довольно махая рукой ребятам навстречу, Веснински дождался момента, когда оба парня поравняются с ним, чтобы в своем любимом, нарушающим границы, стиле закинуть руку на плечо Дэя. — А я уже соскучился по тебе. Ты не представляешь, как с этими двумя скучно, один только и может, что говорить о работе, а Жан вообще постоянно молчит и делает вид, что меня не существует. Только ты со мной разговариваешь. Кевин, очень не одобряющий перспективу быть в такой близости к Натаниэлю, постарался убрать его ладонь со своего тела, однако тот, будто этого не замечая, продолжил, обиженно надув губы, трепетать: — Знаешь, я бы лучше все время проводил в компании с тобой, а не с этими вечно недовольными змеями. Даже сейчас Жану вообще плевать, что я о нем говорю! Он даже не смотрит на меня, вот видишь! Кевин, пошли вместе сегодня домой? О! Ты же мне так и не дал свой номер. Дэй, посмотрев на совсем незаинтересованного их разговором француза, а затем на чуть просветленного от новой компании Веснинского, выдал: — И как вообще ребята тебя терпят? Особенно Рико. — Ооо, — две пары глаз с нескрываемым удивлением уставились на парня, который, воспользовавшись ситуацией и расстеряностью третьего номера ловко вынырнул из-под чужой руки, став показательно поправлять одежду и волосы. — У кого-то показались зубки? — все детское ребячество спесью сошло с Натаниэля, напрочь стирая дружелюбный образ. В одно мгновение мягкий, чуть игривый взгляд парня полностью покрылся толстой корочкой льда, возвращая им обжигающий холод. А тембр голоса приобрел весьма опасный, кровожадный тон. Поистине сын мясника.– Жан, ставлю сотню на то, что наш дорогой Кевин не выйдет оттуда живым. — Принимаю, — атмосфера в одно мгновение изменилась. Острый, как лезвие заточенного ножа, воздух вдруг начал оседать в легких, неприятным спазмом скручивая внутренности живота. По реакции четвертого номера, вечно отстраненного и ничем незаинтересованного, можно было понять, насколько же Дэй сейчас снова облажался. Сначала он предполагал, что самый страшный из их компании — это Рико, но сейчас, вновь внимательно вглядываясь в острые черты лица человека напротив, понимал, насколько же он тогда ошибался.Кевин невольно напрягся, однако это не помешало ему высказаться: — Вы в курсе, что я все слышу? По-животному хищно оскалившись, Веснински наконец приоткрыл чертову дверь, за которой все это время парня терпеливо ожидал Морияма. Дэй, поежившись и пару секунд потупив взгляд по сторонам, все же решил зайти внутрь, не имея больше терпения выносить весь этот творившейся вокруг него цирк. И нет, Кевину не стало как-то легче или менее страшно, он так же, по-прежнему боялся Рико, и то, что он может с ним сотворить, а потому предпочел бы сейчас оказаться в своей квартире, нежели здесь, среди душных стенок туалета. Зря он решил сегодня задержаться. — Пока-пока, Кевин, — Натаниэль захлопнул за ним дверь, как и в прошлый раз запирая ее снаружи. Дэй остался один на один со своим насущным кошмаром. Рико в свой полный рост стоял возле приоткрытого окна, зажимая в зубах дымящуюся сигарету и что-то достаточно активно печатая в экран мобильного телефона, совершенно никак не обращая внимание на появившегося собеседника. В какой-то степени Кевина это даже задело. Почему вообще вся свита так любит игнорировать его? А ведь Дэй сюда пришел только ради Мориямы, который даже и глазом не моргнул в сторону парня. Неловко перетаптываясь на месте, безразличным взглядом окидывая не самое приятное помещение в его жизни, Кевин случайно заострил внимание на разбитой настенной плитке возле умывальников, с которой в прошлый раз «целовалось» его лицо. Губу при этом воспоминании до сих пор сводит фантомной болью, а все из-за человека, стоящего сейчас совсем неподалеку напротив него. Дэй очень сильно боялся цепляться за этот уже пройденный фрагмент жизни и на фоне всплывающих с того дня чувств потихоньку поддаться нарастающей панике, растеряв весь свой с трудом собранный запал, а потому, дабы отвлечь свои голову имысли, перевел взор на все еще чем-то занимающегося Рико. На короле по устоявшемуся обычаю сидел жемчужно-черный, и наверняка такой же дорогой, как и вся та одежда, от которой Кевин избавился сегодня утром, костюм. Просторные брюки с белыми по бокам полосами, идеально подчеркивала легкая облегающая по всем канонам, с закатанными рукавами рубашка. А на талии уже в привычной манере висела, покачиваясь при каждом шаге, серебряная цепочка, дополняющая грозно восседающий на среднем пальце перстень ворона. Поза, в которой стоял Морияма указывала на всю его сосредоточенность, однако лицо, аккуратно обрамленное темными уложенными волосами, выражало абсолютное спокойствие. Мягкие круги под глазами, так присущие азиатской внешности, гармонично смотрелись с острой линией скул и выбитой на ней единицей. Король. Внешность Рико говорила сама за себя. «Может, поэтому он так нравится многим девушкам?» — Кевину ни раз за свое короткое пребывание в институте приходилось слышать, как толпа ненормальных, по его мнению, фанатов, громко обсуждала всю свиту, буквально пуская слюни по каждому из них. — «Некий неприступный badboy, который позже влюбится в «ту самую» и будет добиваться ее любой ценой, даруя своей избраннице романтические подарки и защищая девушку от всех невзгод, как в принципе и в каждом детском романе о принцессе и ее принце. Наивно и очень глупо». Морияма не тот человек, которому есть дело до других людей и их проблем, по мнению Дэя. И вряд ли он вообще когда-нибудь влюбится и заведет себе нормальную семью, только если это конечно не будет брак по расчету. Опасный, часто мелькающий блеск, в бездонных как и сама душа Мориямы, глазах, несущий за собой лишь разрушение и смерть, говорили об этом куда краше, чем любые существующие слова. Наконец оторвав пальцы от экрана мобильного телефона, Рико, правой рукой вытащив изо рта дотлевающую сигарету, не глядя смахнул с нее осыпающийся серыми искрами пепел. Кевин, невольно соскользнув взглядом с чужого профиля на угасающий бледный огонек, вспомнил вчерашний день, а именно заполненную различными автомобилями и людьми парковку. На которой он точно так же стоял поодаль и наблюдал за тем, как курит Натаниэль, а так же предшествующие перед этим слова Мориямы «Снова твоя дрянь». — Тебе же вроде не нравилось, как курил Натаниэль, зачем тогда сам это делаешь? — Дэй не смог сдержаться от подобного комментария, ему хоть как-то нужно было разрядить свои нервы. А что помогает в таких ситуациях лучше, чем разговоры? Только алкоголь, которого, к сожалению, у него с собой нет. Рико наконец подняв свою голову от телефона, развернулся к Кевину в пол-оборота, с нечитаемым интересом в глазах, рассматривая его исподлобья. — Натаниэль курит отвратительные сладкие сигареты, запах после которых неделями не выветривается с одежды, — убрав пиликающий мобильный в задний карман брюк, Морияма сделав последнюю затяжку, выкинул недокуренный окурок в окно, уже полностью сосредотачивая свое внимание на присутствующем.– Итак, Кевин, помнишь ли ты наш прошлый разговор? В одно мгновение устоявшаяся умиротворенная атмосфера в уборной лопнула, превращаясь в накаленные, буквально сжигающие душу, атомы.А способствовавшие этому слова Мориямы, усугубляя положение, опасно зависли в воздухе. Дэй дернулся назад, когда Рико сделал первые шаги в его сторону. — Прошел уже целый учебный день, а я так и не услышал новость с твоими извинениями, — король наступал, как дикой ворон, властный и непредсказуемый, играющий со своей жертвой перед нападением. Кевин подумал, что у Мориямы на это какой-то фетиш, пока его спина по струнке впечатывалась в белую дверь. Всего за несколько шагов, Рико оказался почти что вплотную к нему, нависая над парнем грозной, не предвещающей ничего хорошего тенью, несмотря на свое уступающее преимущество в росте. И грозно завел руку над головой, ожидаемо сильно хватая Дэя за волосы, оттягивая их на себя. «Больно» — единственное о чем сейчас подумал Кевин, по инерции следуя за чужой рукой. Тошнотворный, обволакивающий его со всех сторон, знакомый запах одеколона вызывал непосильную поднимающуюся бурю в душе парня, тревогу. А вместе с ней животный, непреодолимый страх. Как бы Дэй ни бравился, сколь бы себя не убеждал, за один миг преодолеть человеческую сущность невозможно. Однако это не значит, что он опустит свои руки и перестанет пытаться. — Неужели тебе настолько понравился прошлый раз, что ты решил повторить? Да ты мазохист, Кевин, — Подцепив двумя пальцами чужой подбородок, вынуждая парня вскинуть голову и установить зрительный контакт, Морияма усмехнулся, открыто наслаждаясь представшим перед ним зрелищем. Зеленые глаза смотрели на него с кипящей, раздирающей жилы ненавистью. А тонкие губы достаточно забавно, по скромному мнению Рико, поджались в одну плоскую линию. — Красивая мордашка. Интересно как же ее можно испортить? –На этих словах большой палец правой руки, невесомо прошелся вдоль линии подбородка. Останавливаясь возле самого уголка чужих губ, коротким ногтем надавливая и царапая нежную кожу. От таких действий спину Кевина незамедлительно покрыл табун нарастающих мурашек. Он вспомнил вчерашнюю ночь, как точно таким же притворно-мягким тембром, будто разговаривал с ребенком, Рико приказывал ему лежать и не двигаться. Как прижимался своим достоинством к заднице Дэя и упивался его страхом. Парень не знал, хотел ли Морияма сейчас его снова избить, или же он все-таки решил закончить вчерашнее. Однако ни один из этих вариантов не приходился ему по душе. Зажмурив глаза, чтобы не видеть больше дикого оскала, Кевин вытянув руки вперед, уперся ими в грудь и плечо Мориямы, сжимая чужую одежду и стараясь того от себя оттолкнуть. Такое неожиданное и довольно слабое сопротивление заставило короля чуть удивленно приподнять одну бровь, опустив свой взгляд на чужие ладони. Рико никак не мог поверить, что этот слабак Дэй вдруг начнет давать ему отпор. Это слегка забавило и злило одновременно. — Кем ты себя возомнил? — звонкая пощечина пришлась на левую сторону лица, покрывая розовую мягкую кожу алыми пятнами. Удар Мориямы выбил подбородок Кевина из крепких натренированных пальцев, по инерции разворачивая его в сторону. От жгучей, щемящей боли защипало глаза. — Не забывай свое место, Кевин. — Оно уж точно не ниже тебя. Злость и обида говорили за него. А затравленные некогда ярко-изумрудные глаза с долей презрения вновь проходились по острым, ненавистным чертам чужого лица. Дикие совершенно нечеловеческие глаза сузились, с головой выдавая недобрые намерения своего хозяина, а губы растянулись в маниакальной улыбке. Сейчас Рико был очень похож на полного психопата, что вот-вот слетит с катушек, и, парень мог поклясться, убьет его. Засунутый в задницу инстинкт самосохранения вновь вернулся, во все горло вопя о приближающейся опасности. Кевин настолько потонул в бездне пожирающих его темных глаз, что пропустил очередной удар, в этот раз пришедшийся на солнечное сплетение. Хватая ртом стремительно заканчивающийся воздух, парень осел на пол, неловко прогибаясь в животе. — Смотрю, у тебя прорезались зубки? — Слова Мориямы отдавались эхом в Дэевском восприятии кружащегося мира, и уж до боли напоминали недавние колкие фразы Натаниэля. — Я медленно выдеру тебе каждый из них и буду равнодушно смотреть, как ты захлебываешься в собственной луже крови, умоляя меня о помощи. Хриплый кашель вышел из легких Дэя вместе со слюной, пока приходившее в себя сознание медленно фокусировалось на происходящем. Дыхание медленно стабилизировалось, а ноги наконец перестали ощущаться такими ватными. Однако его желудок все еще отказывался приходить в норму, продолжая активно бороться с другими органами, грозясь в любой момент вытолкнуть их наружу. Снова установив зрительный контакт, порой действия Кевина походили на безумство, он выплюнул Морияме в лицо: — Я не боюсь тебя, сумасшедший ублюдок. То ли беды с головой передавались через воздух, то ли это Рико так плохо влиял на его мыслительную деятельность. Конечно, попробуйте трезво мыслить, когда вас несколько раз уже прикладывали головой о стену. Однако это все не важно. Главное сейчас здесь то, что Кевин доигрался. Окончательно. Запустив руку в уже излюбленные им волосы, Морияма рывком потянул их назад, запрокидывая голову парня и присаживаясь рядом с ним на колени, открывая себя соблазнительный доступ к еле бьющейся жилке на шее. — Что ж. Давай повеселимся с тобой, Кевин. Где-то за спиной Рико чиркнул раскладной нож. Тяжелые шаги громким эхом отражались от стен полупустого отдаленного коридора. Жан и Натаниэль, все это время тихо беседующие у закрытой двери, удивленно переглянулись, с враждебным настроем встречая незапланированного гостя. Лениво оттолкнувшись от стены, Веснински вышел немного вперед, своим телом преграждая названному человеку проход дальше, настороженно вглядываясь в темный приближающийся силуэт. Моро же в свою очередь остался стоять на месте, чтобы контролировать ситуацию издалека. Белая макушка, не выражая абсолютно никаких эмоций на нездоровую улыбку встречавшего его третьего номера, спокойным, быстрым шагом преодолела разделяющее их расстояние, останавливаясь на дистанции вытянутой руки. — Эндрю, — до боли радостный взгляд Натаниэля быстро прошелся по выражающему всемирную скуку лицу, подмечая чуть более глубокие синяки под уставшими глазами; непривычной белой футболки, которую Веснински еще ни разу не видел в гардеробе парня; и его любимым растрепанным, как после долгого сна, волосам. В которые до одури сейчас хотелось зарыться пальцами и свить из них гнездо, перебирая белые локоны. Миньярд же, ничего не ответив, бросил свой безразличный взгляд на француза, оценивая сложившуюся обстановку. Жан, привыкший к постоянному холоду в голубых глазах своего напарника, от такого даже не дернулся, но весьма заметно стушевался. Ему определенно не нравилась компания из двух не-известно-что-могут-вытворить психопатов. — Отвратительно выглядишь, — Натаниэль снова привлек к себе внимание чуть охрипшим от легкого возбуждения голосом. Одному Богу известно, что сейчас творилось в голове четвертого номера. — Ты не лучше, — вернув свои глаза на оголенную верхними не застегнутыми пуговицами грудь, Эндрю прислушался. Ему очень-таки не нравилась устоявшаяся звенящая тишина за запертой белой дверью туалета. Она, можно сказать, даже напрягала, но виду парень не подавал. — А по-моему тебе нравится, — Спрятав руки в карманы брюк, Веснински растянув довольную, наглую улыбочку, чуть ниже склонил голову, пряча сверкающее безумством глаза за отросшей челкой. Тихонько хмыкнул, Эндрю же напротив задрал подбородок, немного высокомерным взглядом окидывая фигуру стоящего человека напротив. — Я ненавижу твои блядские рыжие волосы, они раздражают. Перекрасься. — А я ненавижу твоего уродливого брата. Выкинь его в окно. Минутную повисшую между ними тишину и игру в пожирающие, или раздевающие, взглядом гляделки прервал недовольный голос. — Заебали, — Жан уже, наверное, в сотый раз за день закатывает свои чудом еще не выпавшие глаза. — Флиртуйте в другом месте. Миньярд, не отрывая взгляда от своего партнера, прошел вперед, сокращая дистанцию между ним и Натаниэлем, отсчитывая каждую секунду потраченного в пустую времени. Приблизившись вплотную, специально поддевая губами мочку чужого уха, Эндрю, обжигая своим дыханием кожу третьего номера, что-то достаточно тихо и быстро прошептал. А затем, как ни в чем не бывало, обогнул парня, попутно вытаскивая у него ключ из кармана пиджака, и под недовольным взглядом Жана направился к двери. Веснински же остался стоять на месте, обдумывая услышанное, даже не повернувшись на звук отпирающегося замка. Наверняка за такое от Рико ему нешуточно прилетит. В уборной же картина писалась маслом. Кевин, сидя на грязном полу туалета, неплохо так приложился головой об стену, Эндрю успел заметить стекающую по его затылку небольшими струйками кровь. Благо, Дэй все еще оставался в сознании и его не придется тащить силой. Над Кевином же, превосходя его в физических параметрах, нависал Морияма, почти не прилагая усилий, небрежно закрывал ему рот рукой, чтобы тот от боли не мог издать и звука. Неподалеку от парней, чуть в правой стороне валялся испачканный в крови нож. По ярким полосам на руках и пропитавшуюся темной жидкостью на животе кофту, нетрудно было догадаться, кому именно она принадлежит. Рико, безжалостно зажимая ладонь Дэя между плиткой и своей коленкой, бросил недоброжелательный взгляд на входившего, обещая только своим видом принести тому муки похуже, чем в аду. Кевин же на пришедшего вообще никак не отреагировал, свободной рукой цепляясь за плечо Мориямы, пачкая его одежду красным. Миньярд, в пару шагов подойдя к ним, очень резко ногой отпихнул нож далеко в сторону, хватая короля за грудки и отрывая его от бедного, не способного за себя постоять, парня. «Поднявшись» с колен, Рико не остался в долгу, одной рукой толкая обнаглевшего мальца в грудь, не давая Эндрю прижать себя к стене, а второй ладонью перехватывая его поперек горла. Они так и замерли неподалеку от заваливавшегося на полу Дэя, вцепившись друг в друга мертвой хваткой и испепеляющими от ненависти взглядами. Со стороны это выглядело, будто они хотели убить друг друга, любой бы на самом деле увидев подобную картину, так и подумал бы. Но. Одно и самое важное но. Эндрю так и не достал всегда мирно покоившиеся под своими повязками ножи, а Рико, имея годы практики, так и не свернул ему шею. Они ненавидели друг друга, но уважали одного единственного, находившегося сейчас в коридоре человека. — Отвали от него, — отпустив воротник и стряхнув с себя чужие руки, Миньярд, не спуская глаз с Мориямы, приблизился к тяжело дышащему Кевину, закидывая его руку к себе на плечо, помогая подняться на ноги. — Мне плевать на твои указания, — король, подавляя внутренний гнев, чтобы не сорваться, достал новую сигарету, прикуривая ее огоньком и возвращаясь обратно к окну, теряя полный интерес к удаляющейся паре. Ну, или делая вид, что теряет. На самом деле, в душе Рико творилась такая ненасытная тьма, что парню попросту не хочется ввязываться с ней в конфликт, а потому полностью игнорирует ее и причины ее появления, стараясь все заглушить белой, прокуренной дымкой. До боли смешно, но все происходящее ему сейчас напомнило картину из детства, а именно — когда отец врывался в комнату младшего сына и, забрав все только появившиеся игрушки своего чада, просто сжигал их у него на глазах. Такой была жизнь Рико до своего пятнадцатилетия, пока отец наконец-то не сделал сыну свой первый в жизни подарок — новую игрушку по имени Жан Моро. Эндрю, протаскивая в прямом смысле этого слова, Кевина через свиту, лишь один раз мельком обернулся назад, выглядывая для себя что-то важное, а затем они с парнем без каких-либо препятствий и происшествий спустились на первый этаж, подальше от безлюдных коридоров. — Почему ты мне помогаешь? — как безвольная марионетка, неровно ступая за своим кукловодом, Дэй, оторвав взгляд от все еще кровоточащих порезов, посмотрел на Миньярда. Однако лицо Эндрю продолжало оставаться холодным, не выражая абсолютно никаких эмоций. — Твой отец. Он попросил меня присмотреть за тобой, взамен на мою просьбу. Голос парня по-прежнему выражал скуку, будто он сейчас говорил о домашке или банальной погоде, а не том, что только что произошло. Эндрю всегда казался Кевину чересчур замкнутым и отстраненным. Честно, Дэй даже не хотел подходить к нему, конечно, до сегодняшнего момента. «Отец», — И снова он спас его.