Подкидыш

      Из небольшой кафешки на углу вышла компания из шести подростков. Это гости с Кипящих Островов выясняли, подходит ли человеческая еда ведьмам. Неподалёку переговаривались двое полицейских. — …а вместо этого мы должны гоняться за всякими сумасшедшими… — Ну, ну, проходите. Тут не на что смотреть… — заметив, что дети проявляют к их разговору явный интерес, обратился к ним второй и негромко добавил в сторону, — просто очередной «Наполеон» забыл принять свои таблетки… — Если к вам где-нибудь начнёт приставать якобы Филипп Виттебейн — сообщите в участок… — напоследок посоветовал им первый и, повернувшись к своему коллеге, с усмешкой произнёс, — вот чудак загнул, конечно. Возомнил себя Филиппом Виттебейном! Признаю, он заслуживает балла за оригинальность…       Услышав, какого психа они ловят, подросткам разом стало не по себе. Молча переглянувшись, они приняли решение двигаться к дому, да побыстрее. — Наверное, это и правда просто какой-то псих… — видя, что как минимум один из их компашки находится на грани панической атаки, попыталась разрядить ситуацию Луз, — будь это он — я думаю, их реакция была бы… иной…?       Они проходили мимо магазина всякой электроники, когда двери магазинчика были резко распахнуты, выпустив на улицу какой-то невероятно быстрый, сине-чёрный вихрь. Вслед за ним выскочил один из продавцов, крича, чтобы держали вора. Стоящие неподалёку полицейские бросились вдогонку. Дети тоже решили посмотреть, что же это за чудовище. Они успели рассмотреть лишь спину в тёплом синем плаще, когда вихрь повернулся к ним лицом. Яркие, небесно-голубые глаза знакомого незнакомца блестели от азарта, волосы цвета молочного шоколада растрепались на ветру, закрывали обзор, щекотали ровный, слегка курносый носик и неугомонно лезли в рот, заставляя хозяина постоянно от них отплёвываться и поправлять рукой. Незнакомец практически светился от счастья, задорно улыбаясь и поддразнивая полицейских. То был Филипп Виттебейн. Молодой Филипп Виттебейн. На роликах. С огромным плоским телевизором подмышкой. Переглянувшись с выражением неподдельного шока на лицах, дети бросились следом.       Погоня была долгой и мучительной — Филипп петлял по самым труднопроходимым местам города с ловкостью и скоростью зайца. Чего нельзя было сказать о его преследователях. Свесившие язык на плечо полицейские ругали Виттебейна на чём свет стоит, дети тоже были недалеки от этого. Казалось, энергии в нарушителе спокойствия хватило бы на десятерых. Но вот впереди показалась стена. Филипп загнал себя в тупик. У полицейских открылось второе дыхание. Однако Виттебейн не собирался тормозить. Напротив, разгонялся всё быстрее и быстрее. И когда до стены остались считанные метры… Прыжок! Всё ещё с телевизором подмышкой, преступник зацепился за край стены и без видимых усилий поднял себя над ней, встав на одной руке кверху ногами. — Господа! — ловко повернувшись к полицейским, начал Филипп, — вы навсегда запомните этот день — день, когда чуть не был пойман Филипп Виттебейн! — и скрылся за стеной.       Окончательно деморализованные таким раскладом уставшие полицейские гневно плюнули на землю и ушли. Дети же не спешили сдаваться. Наслаждающийся своей полной безнаказанностью Виттебейн сбавил скорость и двигался в сторону леса, иногда вытворяя на роликах простенькие трюки. — Эти сапоги на колёсиках — просто нечто! — донеслось до детей, — такая простая и практичная технология! И как я сам не додумался? — он сделал пируэт и, заметив преследователей, продолжил двигаться спиной вперёд, — оу, да у меня компания… — Филипп чуть прищурился и узнал их, — ба! А вы уже давно за мной следуете, не так ли? Ваше упорство достойно похвай! — пока он разглагольствовал, не заметил, как впереди замаячил фонарный столб, и со всей скорости впечатался в него затылком, едва не выронив телевизор. Дети не теряли времени, догнали и обступили Виттебейна, не знающие, чего от него ожидать, но на всякий случай готовые защищаться. Однако мужчина сразу же выявил среди них самое слабое звено, — эй, мальчик, у тебя ус отклеился! — Ч-чего? — не понял Хантер.       Воспользовавшись моментом, Филипп сбил шапку с его головы, раскрыв заострённые уши. — Агааа! Я так и знал! — торжествующе воскликнул Виттебейн, — я знал, что в будущем ведьмы всё-таки затесаются среди людей! Ха-ха-хааа! — почему-то этот факт его очень радовал, — оо, Калеб мне не поверит…! — вспомнив что-то, он замер, пару секунд вглядывался в Хантера, а потом продолжил, — ах, где же мои манеры! Позвольте представиться — адепт волюнтаризма, апологет эпикуреизма, жертва остракизма, девиант, изобретатель, алхимик, исследователь и просто скромный гений — Филипп Виттебейн! — заложив одну руку за спину, «скромный гений» поклонился публике.       Дети были, мягко говоря, шокированы таким «представлением». Конечно, у Бэлоса тоже должно было быть огромное эго, но этот Филипп, кажется, превзошёл императора. — С каких пор «скромные гении» воруют телевизоры? — поинтересовался Гас. — Реквизируют, друг мой. Давайте называть вещи своими именами. Не воруют, а «реквизируют во имя науки». — Ну да конечно… — Конечно. А как иначе я вернусь в своё время? Между прочим, перед вами самый настоящий путешественник во времени! Хотя, чем дольше я здесь нахожусь, тем больше склоняюсь к тому, что по случайности зарулил ещё и в другую реальность… — Почему? — А вы видели памятник у входа в парк? Там я и Калеб! Как основатели Грэйвсфилда! — Иии… что? — Во-первых, мы с Калебом ничего не основывали. Во-вторых, местные жители меня на дух не переносили! Ибо я весь из себя такой неправильный, раз не хочу никого сжигать на костре вместе с ними… Меня самого даже пару раз пытались сжечь! К счастью для меня, они все были слишком глупыми, чтобы представлять угрозу. Так что тут либо кто-то переписал историю, либо я оказался в параллельном мире! И, честно говоря, второе звучит гораздо интереснее!       Дети направились в сторону дома, уже жалея, что вообще погнались за этим чудаком, ибо Филипп увязался за ними и не затыкался ни на секунду. Однако это было лучше, чем знать, что Виттебейн здесь, но не знать, где он и что делает. Всё же недаром говорят: «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе». Теперь лишь оставалось как-то сообщить Камилле о том, что у обитателей резиденции семьи Носеда появился старый новый знакомый.       Филипп остановился в хижине в лесу, притащив поближе к ней и свою машину времени, сделанную из обычного деревенского уличного сортира.

***

— Уууу! А это что такое? — Филипп с любопытством разглядывал робота-пылесоса. И шуганулся, как кот, когда аппарат поехал в его сторону. Впрочем, уже через секунду робот был у него в руках, — какая прелесть! Механический питомец! Какая компактная конструкция! Чем вы его кормите? Он может говорить? Я могу его разобрать? — он повернулся к хозяйке дома. Его глаза горели от интереса, — я обязательно соберу его обратно! Может, не с первой попытки, но… — Эээ… — Камилле очень не хотелось отдавать пылесоса на растерзание Виттебейну, — вообще-то… Это не питомец… а уборщик.       Женщина даже испугалась, увидев, как расширяются его глаза. Спустя секунду он буквально завизжал от восторга. — Ха-ха-ха-ха-ха! Серьёзно?! Вы не шутите?! ААААААААААА!!! А Калеб говорил, что я спятил! Я сейчас!       Филипп вихрем вылетел из дома, примчался к своей машине времени, что-то из неё забрал и вернулся обратно, затратив на весь путь не больше пяти минут. На шум собрались и остальные обитатели дома. Виттебейн держал в руках… обувную щётку. С моторчиком. Заведя это чудо техники, мужчина поставил его на пол щетиной вниз и щётка поехала. Все, кроме самого Филиппа, с тихим ужасом наблюдали, как щётка неторопливо и неуклюже шуршит по полу. Сам же изобретатель светился от восторга и гордости за своё детище.

***

      В тот день Камилла отправилась в магазин за продуктами. Филиппа хотели оставить дома, но Виттебейн никак не желал пропускать такое событие. Поначалу всё шло хорошо. Даже очень. Даже слишком. Хорошее закончилось, когда они остановились у киоска с фруктами. Пока миссис Носеда занималась покупками, внимание Филиппа привлекла одна старушка, громко отчитывавшая горстку подростков неподалёку. Пусть и не понимая всего сказанного, Виттебейн всё же вычленил из её гневной тирады, что бабулька очень набожная и очень беспокоится за души этих детей. Закончив изливать на них свой поток старческой мудрости, она двинулась к киоску. Не особо успешно скрывая наползающую на лицо ехидненькую ухмылочку, Филипп, будто потеряв к старушке интерес, переключил своё внимание на бананы. Придирчиво осмотрев и даже ощупав несколько связок, он выбрал одну, удовлетворённо кивнул и протянул фрукты Камилле, одним своим взглядом заверив её, что это то, что нужно. Они уже отходили от киоска, когда бабулька, до этого тоже спокойно выбиравшая фрукты, вдруг закричала и, выронив связку бананов, отскочила и шлёпнулась на землю. Подумав, что пожилой женщине стало плохо, Камилла побежала обратно. Филипп поспешил за ней. Испуганно лепеча что-то непонятное и крестясь, старушка тыкала пальцем на упавшие бананы. Подойдя поближе, Камилла поняла, что так напугало бабульку — на яркой жёлтой кожуре проявлялись чёрно-коричневые буквы «ГРЕШНИЦА». Бросив недовольный взгляд на Филиппа, миссис Носеда выкупила эту связку и они спешно двинулись к машине. Камилла уже прекрасно знала отношение Виттебейна к подобным «религиозным» людям, так что спрашивать, зачем он это сделал, не было нужды. — Вообще-то у неё мог случиться приступ… — сосредоточившись на дороге, относительно спокойно произнесла она. — Я вас умоляю! — прыснул со смеху Филипп, — она ещё нас всех переживёт! — откинувшись на спинку сидения, он закинул руки за голову и, прикрыв глаза, погрузился в воспоминания, — ааа… напоминает мне тот день, когда в нашем поселении остановились бродячие торговцы… и я расписал подобным образом все их бананы… то был истинный хаос…

***

      Нарисовав в блокноте глиф, Луз положила на него ладонь. Но чуда не произошло. Здесь это просто рисунок. — У вас они тоже есть?! — за её спиной раздался голос Филиппа и девушка от неожиданности сжала руку в кулак, смяв листок. — Ты… знаешь о глифах? — Глифах? Значит, вы зовёте их глифами… Я лично считал их чем-то вроде рун… Но не суть! — Погоди… — Луз задумалась. Что-то не сходилось, — но ты же говорил, что не был на Кипящих Островах… А в мире людей глифы не работают… Так… Откуда ты знаешь про них? — Не работают, да… — Виттебейн кивнул, — нигде не работают… кроме одного места. Во всяком случае, в моём мире. Калеб запрещал мне там ошиваться, но когда это могло меня остановить? Кроме того, деревенские боялись туда ходить — говорили, что это кладбище ведьм и что оно проклято и бла-бла-бла…! Обычное, может, чуть затопленное кладбище. Правда, с погодой творилось не пойми что. То гром среди ясного неба, то туман ни с того ни с сего, то ещё что-то. Там я их и нашёл…       Филипп вытащил из кармана собственный блокнотик и карандашик, быстро и ловко начертил глиф и показал Луз. Однако символ не походил ни на один из известных ей — в центре была форма, напоминающая песочные часы, с двумя точками по бокам, сверху и снизу которой располагались палочки с раздваивающимися концами. — Это…? — Этот призывает молнии. — на листке появился второй глиф. Поначалу Луз приняла его за ледяной — нижние половины их были одинаковы. Однако вверху, вместо ромбика, была форма, похожая на раскрытые лезвия ножниц, — а этот создаёт кристаллы. — третий глиф. В центре — круг с точкой, о которого отходят четыре ветвистых отростка. Что-то среднее между снежинкой и зачёркнутым глазом, — вот этот в ответе за туман. Я его еле нашёл… — и последний глиф. Две перетекающие друг в друга спирали, образующие то ли «двойку», то ли «восьмёрку», — ну, а этот делает ветер. Но работали они только на том кладбище. — А ты… помнишь, где это? Может быть, это место есть и в нашем мире? — Хочешь поискать? — Было бы неплохо проверить… — Тогда пойдём. Я попробую сориентироваться от дома…       Они быстро добрались до хижины в лесу и отправились на поиски. Луз старалась не отставать, но всё равно несколько раз окликивала Филиппа, прося того притормозить. Спустя какое-то время они вышли к кладбищу. Едва завидев его среди кустов, Виттебейн встал как вкопанный. Не успевшая сообразить Луз врезалась ему в спину. — Ой! П-прости…! В чём дело? — Как странно… Если не считать вот этой железки… — он постучал по ржавому знаку «Опасно! Большая глубина!», — оно… такое же. Будто два этих кладбища существуют не в разных реальностях с разницей в сотни лет, а… — Филипп умолк на полуслове, достал блокнотик и поспешил проверить работу своих глифов, — ничего… а у тебя?       Луз достала листочек, активировала — и через воду протянулся ледяной мост. — Это… Но как? — Ледяной глиф… твоя магия работает… — выдохнул Виттебейн и продолжил чуть громче, — вижу, твои глифы работают здесь. — он сказал это самым обычным тоном, но девушке буквально на секунду почему-то стало неуютно, — значит, ты мне больше не нужна… — А?! — Луз отскочила от него, как от огня. — Хм? В чём дело? — Ты о чём?! — О чём «о чём»? — Что ты только что сказал?! — Я сказал: «Значит, вы мне пока не нужны»… — Филипп указал на глифы в блокнотике, — раз уж они здесь не работают. Просто эти глифы столько дней были моей единственной компанией, что я уже начал общаться с ними, как с живыми. А что? — А… ааа… Оу… Я… А мне просто… послышалось, что… Нет, неважно. — Ну, ладно. Мои не работают, значит, я пока буду изучать здешние. Ты ведь не против мне их показать? — Эээ… Да нет, что ты! Вовсе не против… — Отлично!

***

      Увидев на полу крошечную лужицу жижи, Хантер присел на корточки. Но только он собрался протянуть к ней руку, как чей-то бодрый лещ, прилетевший откуда-то сзади, пресёк это действие. — Айй… — потирая пострадавший затылок, прошипел мальчик и обернулся, — за что? — За твою безалаберность. — пояснил Филипп, — ты совсем, как Калеб — единственный раз, когда я смог вытащить его в лес, он погладил какую-то мохнатую гусеницу и на две недели слёг с лихорадкой и огромным синяком на руке! — Виттебейн помог ему подняться, — ну и, раз уж ты всё равно решил отпочковаться от остальных — пойдём. Поможешь мне кое-что найти…       Хантер колебался — ему очень не хотелось даже оставаться один на один с Филиппом, что уж говорить о том, чтобы куда-то с ним идти. Но украдкой поглядывающий за перемещениями жижи Флэпджек приземлился хозяину на плечо и заверил, что всё в порядке и что им действительно лучше покинуть хижину. И мальчик согласился.       Филипп быстро шёл вглубь леса, даже ни разу не обернувшись на Хантера. Парнишка едва поспевал следом. — Знаешь… — наконец лопнуло терпение мальчика, — было бы проще, если бы ты сказал, куда мы идём и что ищем… — Нет нужды… — всё так же стоя к нему спиной, холодно ответил Виттебейн, — мы уже пришли… — И что мы здесь ищем? — Хантер напрягся. Что-то было не так. — Ничего особенного… — Филипп встал к нему вполоборота, — всего лишь место, где никто не услышит твои крики…       Парню сдавило горло. Этот сдержанно-презрительно-торжествующий тон, этот безжизненный взгляд — сейчас он видел перед собой Бэлоса. Или даже кого-то пострашнее. Воздуха не хватало, руки предательски задрожали, а палисман так неудачно куда-то исчез. Прошло не больше пяти секунд, но Хантеру казалось, что он был скован страхом и ужасом целую вечность. — Значит, я оказался прав… — прервал тишину Виттебейн, — можешь перестать дрожать. Я привёл тебя сюда, чтобы поговорить. Знаешь, я ведь не слепой и не глухой — я вижу, как вы на меня реагируете, слышу, о чём вы перешёптываетесь за моей спиной… Вы постоянно сравниваете меня с каким-то Бэлосом… — он сделал шаг к Хантеру. Тот пятился, пока не упёрся в дерево, — до сих пор трясёшься? Ну, хорошо… — Филипп чуть наклонился, вгляделся ему в глаза и приказал, — расскажи мне всё, что ты знаешь о Бэлосе.       И Хантер рассказал. Выложил всё, как на духу. И про Бэлоса, и про Кипящие Острова, и про визит в разум императора, и про День Единения, и про свой пост Золотого Стража, и про мятеж, и даже про то, что он Гримволкер. — Вот! Это всё, что я знаю! — взмолился мальчик, поняв, что полезная Виттебейну информация закончилась. Мужчина смотрел на него таким взглядом, что император на его фоне казался белым и пушистым, — я клянусь, это всё!       И вдруг, как по мановению волшебной палочки — миг — и перед ним снова был Филипп. Тот весёлый, слегка чудаковатый и абсолютно не страшный Филипп. — Хорошо. — Виттебейн отошёл от Хантера и отвёл глаза, позволяя мальчику прийти в себя, — да всё, всё, выдыхай. Я постараюсь так больше не делать. Просто, знаешь, там, дома, некоторые особо умные поселенцы додумались доставать меня через Калеба. Ну и, сам понимаешь, пришлось придумывать, как доходчиво им объяснить, что этого делать не надо. Но для талантливого учёного и алхимика, вроде меня, это не проблема!       Хантер с трудом осознавал происходящее. Сковавший его иррациональный ужас отступил так же быстро, как и наступил, оставив после себя ощущение диссонанса. Вновь оказавшийся на его плече палисман, кажется, испытывал то же самое. Филипп снова повернулся к нему и мальчик инстинктивно напрягся, ожидая продолжения допроса. — Ты так и будешь от меня шарахаться? Успокойся, я не преследую цели навредить тебе или кому-то из твоих друзей. … И, полагаю, у тебя тоже немало вопросов касательно меня и моего мира. Будет справедливо удовлетворить и твоё любопытство…

***

      Дети готовились к фестивалю. — Вы заметили, что Филипп уже несколько дней не вылезает из своего блокнотика? — вдруг начала Эмити, — всё что-то пишет, рисует, черкает… — Думаешь, он что-то замышляет? — спросила Уиллоу. — Как по мне, он всегда выглядит так, будто что-то замышляет… — вставил Гас.       Луз и Хантер предпочли промолчать.       От поездки на фестиваль Филипп благополучно отказался, сказав, что занят. Дети сидели в машине удивительно тихо и мрачно, будто ехали вовсе не на праздник. И совсем скисли, услышав историю местных братьев Виттебейн. Они уже вылезли из повозки, когда Хантер, заметив что-то, схватил Луз за руку и утянул за трактор. — В чём дело…? — Шш! Смотри!       Недалеко от них по фестивалю сновал Филипп. Самым бесстыжим образом стянув простыню-привидение, Виттебейн нацепил её на себя и уверенным шагом двинулся в сторону ведьм. Всё случилось слишком быстро. Настолько быстро, что Луз и Хантер едва успели подумать о том, чтобы предупредить друзей. «Привидение» врезалось в Эмити, неразборчиво что-то пробубнило и поспешно скрылось. Прихватив из её кармана один очень важный свиток. — Он забрал ребус! — схватился за голову Хантер. — Какой ребус? — Нуу… эээ… Вообще-то… я не должен об этом говорить, но… Мы нашли в хижине код. Секретный паззл. Ребус, что ведёт к крови Титана… Ну, по идее. — Кровь Титана? Паззл? В хижине? Что? Почему ты не должен об этом говорить? Почему я узнаю об этом только сейчас?! — Эмити хотела сделать тебе сюрприз и рассказать об этом сегодня… Но сейчас это уже неважно! Филипп забрал карту и если мы не поторопимся — он найдёт кровь без нас! И кто знает, что он планирует с ней сделать…       Кивнув друг другу, они побежали следом. Скинув с себя простыню, Виттебейн умчался в лес и дети вскоре потеряли его из виду. — Нет… Нет! — Хантер беспомощно огляделся, — мы потеряли его! Что теперь делать? — Хмм… — Луз тоже огляделась и, к своему удивлению, поняла, что лес вокруг выглядит знакомо, — погоди-ка… — она подошла к дереву причудливой формы, дотронулась, будто проверяя, настоящее ли оно, и повернулась к Хантеру, — кажется… я знаю, где мы! — в её голове появилась безумная идея, — а если…? — девушка достала листочек с глифом и активировала. Появился совсем крошечный шарик света, — если магия идёт от Титана… Я знаю, куда нам надо!       Спустя пару минут они примчались к кладбищу. Филипп был там. — А, вот и ты… — глядя на колбочку с кровью в руке, начал он, — а я уж начинал бояться, что ты не придёшь… Неужели ты до сих пор думаешь, что за эти несколько месяцев я ни разу не почувствовал на себе твой взгляд? Выходи, я знаю, кто ты. Я ждал тебя…       С противоположной от засевших в кустах детей стороны что-то зашуршало, зашумело и на кладбище появился кролик. Жуткий кролик, со светящимися голубыми глазами и мерзкими жижными рогами. Виттебейн поприветствовал его сдержанной ухмылкой. — К чему весь этот маскарад? Самого себя всё равно не обманешь…       Со смачным хрустом «кролик» принял свой истинный облик. Огромное безобразное чудовище, в котором было решительно невозможно узнать человека, предстало перед Филиппом. Монстр был значительно крупнее него, однако ни во взгляде, ни в поведении Виттебейна не читалось и капли страха или хотя бы волнения. — Так-то лучше… — человек довольно улыбнулся, оценивающе оглядев существо, — значит, вот оно какое — истинное лицо императора Бэлоса! — чудовище хотело что-то сказать, — ап-ап-ап! — прервал его мужчина, — не торопись. Я знаю, что ты скажешь. Ты думаешь, что ты всё ещё Филипп. Но, спешу тебя огорчить, Филипп — это я. А ты… Теперь ты просто Бэлос.       Монстру это явно не понравилось. Он с рыком выбросил лапу вперёд, намереваясь схватить наглеца. Но соперник проворно увернулся, выхватил листочек с глифом и прилепил на лапу, активировав, после чего глубоко вдохнул и, применив ещё один листочек, стал невидимым. Бэлос взвыл, поражённая конечность начала стремительно каменеть. Оторвав от себя окаменевшую часть, он начал отступать в лес. Но это его не спасло. Вьющийся вокруг него Филипп был, казалось, везде и нигде разом, лепя на врага всё больше листочков и ловко избегая все его атаки. Всё закончилось меньше, чем через пять минут. На кладбище появилась новая статуя. — Ну как, оценили шоу? — смахивая с плеч пылинки, обратился к сидящим в кустах детям Виттебейн, — вот и весь ваш Бэлос. — он подошёл к ним и прошёл мимо, кивком показав, что больше им тут делать нечего. Дети двинулись следом, — признаться, я ожидал большего…