о тапочках и чувствах.

кайл поправляет шапку, съехавшую на глаза и давит ехидную улыбку, видя возникшие за порогом дома ноги в тапочках. –прикол, да? — кайл довольно смеётся, пока стэн, вразрез с происходящим, не чувствует ничего, хотя бы издалека напоминающее эффекта «вау». однако саркастично удивиться всё-таки хочет. он ожидает, что с минуты на минуту, спотыкаясь, из угла вылетит кенни с принесенным в руках конфетти, или мимо пройдёт картман, и заметив склонившегося у чужого порога кайла в собственной луже блевотины, не стесняясь начнёт смеяться вслух. но улица пустует и кроме заблеванного кайла перед глазами нет ничего. стэн обходит лужу одним широким шагом и не раздумывая, сразу принимается поднимать кайла, перебрасывая его руку на свои плечи. встав на ноги с чужой помощью и божьей силой, кайл самостоятельно переваливается через порог, скидывая кеды ближе ко входу и заодно куртку, вешая её на свободный крючок. стэну, откровенно говоря, хочется кинуть эти самые кеды в затылок уходящего вперед парня, но он отвлекается на звук упавшего на пол предмета одежды. *** стэн открывает холодильник в целях найти что-нибудь, что в совокупности будет казаться хорошим поздним ужином, и мысленно отмечает, что стоит выйти в магазин за газировкой, на радость чужому похмелью. кайл, будто чувствуя своё присутствие в чужих мыслях, делает звук телевизионной передачи ещё громче. —а тапочки крутые, да? стэн случайно опускает взгляд, двигает ногами и рассматривает выпученные глаза на синих тапочках и предположительно кошачью морду. кайл заказал их ему по пьяному угару, и стэн никогда не отрицал их крутости, однако вопрос игнорирует, стараясь сделать то же самое и с кайлом, вальяжно раскинувшим на диване свои конечности. про пьяную улыбку, обращенную в потолок, он старается даже не думать. —только носит их уебан. —слушай, иди-ка ты нахуй, — стэн всё же подает голос, оборачиваясь к арке, открывающей вид на гостинную, а заодно и рыжий затылок. на этом их интересный диалог заканчивается и стэн, решившись не делать вид успешного повара, жарит сосиски и последние оставшиеся яйца. он не спрашивает кайла, когда ставит перед ним полную едой тарелку и стакан воды, а тот никак не реагирует, когда его ноги сбрасывают с дивана, с целью освободить себе место. разве что строит иронично широкую улыбку на лице, но пассивной агрессии больше не показывает, начиная ужин с опустошения стакана. стэн чувствует упущение чего-то очень важного, но даёт ещё немного времени себе и в первую очередь голодному кайлу, уходя обратно на кухню, чтобы налить ещё воды. *** выход в магазин посреди ночи сказывается на стэне замерзшими руками и ногами, но он стоит у входной двери лишнюю минуту, выкуривая сигарету до победного конца. дом встречает его странной тишиной и не более странным отсутствием спящего в гостинной кайла, однако его кеды и куртка всё ещё на месте, поэтому стэн успокаивается, уходя раскладывать купленные продукты. бутылку излюбленной кайлом содой он предусмотрительно забирает с собой и выключив свет, поднимается к себе. стэн лишь убеждается в очевидном, когда замечает, что дверь в его комнату оказывается открытой. он заходит внутрь и успев сделать всего пару шагов, одной ногой путается в брошенных, видимо, снятых джинсах кайла, и прикрыв глаза, поднимает их. вещь складывается пополам и ложится на спинку компьютерного кресла, а стэн ставит бутылку у кровати и подходит к подоконнику, приоткрывая окно. он закидывает голову, протирая щеки ладонями. те всё ещё прохладные, но в комнате довольно душно. до ушей доносится тяжелый, раздавшийся за спиной выдох. кайл перевернулся, ложась на спину. напоследок зачесав челку назад, стэн оборачивается, подходит к кровати, и следуя мимолетному желанию, ложится на пол. ковралин колет, холодок тянется по полу, а стэн разглядывает потолок, не сразу замечая бледную ладонь, свисающую с постели вниз. приподняв собственную, он медленно трогает запястье, обхватывает выпирающую косточку и, будто оглаживая, переходит к тыльной стороне, от чего пальцы кайла на короткий момент поджимаются. —почему ты даже не написал? шепот кайла режет по ушам и сердце стэна пропускает один глубокий удар то ли от неожиданности, то ли от понимания того, что этот разговор все равно начался бы. стэн взглатывает, дёргает ногой и хрипит при словах, — ты просил не делать этого. в голове пролетают события недельной давности и то, как в конце недели они собирались пить. по сей день не вспомнилось, был ли тогда какой-то повод, но факт остаётся фактом. оказалось, что предыдущие, повторяющиеся на пьяную голову десятки поцелуев, нельзя каждый раз оправдывать непониманием, помутнением рассудка или сменой темы. кайл очевидно решил закрыть этот вопрос, а стэн не почувствовал никакого чуда и помощи в коньяке. мысли, как хотелось, не сложились в одно целое, а вслух удалось произнести лишь группу протянутых гласных с ненужной улыбкой в конце. кайл разозлился, стэн не понял. итог в их взаимоотношениях подобного рода далеко не первый, но обстоятельства — в новинку. стэн не помнит, во сколько и как тогда ушел кайл, но произошло это без предупреждения. ближе к вечеру кайл успел выспаться, очевидно протрезвев, а стэн обрадовал его своим появлением. он оставил три пропущенных на сотовом телефоне, проникся ностальгией со старых сериалов, решив, что кайл явно не ебнутый, и подобно принцу откроет свое окно после двух кинутых в него камней. о том, что ни один из них в свою цель не попал, а последний и вовсе отрекошетил, пролетев прямо над головой, говорить не стоит. кенни тогда ржал, а стэн, потупив, всё же вспомнил о существовании входной двери. в конечном счёте он всё же оказался в доме, промахнулся, решив отблагодарить добродушного айка рукопожатием, и потрепав того по волосам, пошел подниматься на второй этаж. встретил кайл его выходя из душа, протирая волосы полотенцем. тому пришлось пережить прилив нежности, в попытке стэна обхватить его щеки ладонями и притянуть к себе. после следовала тирада с бесконечными вопросами о том, как он, мог полюбить такого, цитата: «уебка», в лице стэна, и что он и капли этих чувств не заслужил. он недоумевал всерьёз и спрашивал один бесконечный вопрос на грани подходящей истерики. вообще, воспоминания того, что там происходило, вспывало последующие дни лишь обрывками, но целую картину сложить удалось. кайл, помимо всего прочего, узнал о том, что пришел стэн не один, взъелся при мысли, что он —еблана кусок, рассказал всё кенни, прежде чем самому что-то решить. в целом, злоба на тот момент была неоправданной, но кайл не признает, что после пожалел о вспышке эмоций. ещё, кажется, стэн сидел на коленях и извинялся, а после снова продолжал свой монолог, в дальнейшем переходящий в посылание кайла нахуй. после ему в лицо прилетело мокрое от волос полотенце и он каким-то образом оказался на улице, помятый и растроганный. о том, как они с кенни ушли за очередным пивом, и он спрашивал, считает ли тот его хорошим человеком, стэн помнил хуже всего. вернее, не помнил совсем, но его память освежили периодические подъебы. —а я ждал все равно. — кайл усмехается, почесав левую бровь свободной рукой, -думал, что наше общение на неудачной попытке выяснить отношения и закончится. —ты совсем дурак? – стэн приподнимается, сильнее сжимая ладонь кайла в своей, -для тебя это весомый аргумент разойтись по разным сторонам? —а признание в любви достаточно весомо? кайл поджимает губы, даже не стараясь смотреть в ответ, но сжимает пальцы рук. стэн тушуется при осознании того самого подходящего момента и понимания, что оттягивать больше нельзя. —кайл, я не писал тебе, потому что обдумывал всё, и потому, что мне было самую малость стыдно за сцену, что я устроил тебе в тот день. твои слова не шокировали меня так, как могло показаться. мне правда было сложно понять, что ко мне можно испытывать такое, — стэн выделяет последнее слово интонацией, и заметив, что кайл наконец перевел на него свой взгляд, продолжил, — до сих пор, если честно, в процессе понимания. прости, это дохуя эгоистично с моей стороны. и чуть погодя, добавляет немного громче, —я буду меняться. кайла мурашит, даже если он не до конца понимает, какой подтекст за собой несут эти слова. стэн встаёт на колени, наклоняется к кайлу и, словно в знак обещания, целует того в висок. —я думал, что будет поцелуй в гу, — фраза прерывается нервным смехом, когда кайл собирается произнести эти слова на грани от шутки, всё ещё не понимая, правильно всё до него доходит, однако его перебивает стэн. —я тебя тоже люблю, но ещё не забыл, как убирал твою рвоту. кайл моргает пару раз, словно сказанное только что не имело к нему никакого отношения, а после, будто и впрямь вспомнив, как вообще оказался в этом доме, отвёл глаза в сторону. его щёки не имели способности краснеть, однако жар в них чувствовался всё равно. стэн улыбается и не дожидаясь, пока кайл вновь посмотрит на него, наклоняется повторно, но уже ниже. такое действие явно не проходит без внимания, однако одарить лицо стэна заинтересованным взглядом кайл не успевает, чувствуя, как его губы накрывают другие, теплые. поцелуй проходит быстро, но от чего-то является более интимным. кайл честно не хочет думать над причинами. это их первый, серьёзный в его понимании поцелуй, а так же, ему только что ответили взаимностью. кайл однозначно чувствует какой-то тревожный трепет внутри, застывая с дебильной улыбкой на лице. утром обязательно придется обсудить чуть больше, а возможно, они потратят на это оставшуюся ночь, но сейчас, глядя на то, как губы стэна расплываются в такой же улыбке, кайл чувствует приятную иглу где-то под сердцем. но уточнить кажется важным, —мы че, встречаемся теперь? улыбка стэна питается нежностью, исходящей прямо из сердца, пока он наблюдает и впрямь за заинтересованным в своем вопросе кайлом. —надо бы подойти к этому серьёзнее. —свидание заебашим? кайл либо отвечает, либо вопрошает, но всё же смеётся, и выпускает ладонь стэна из своей, когда тот присаживается на край кровати. —двигайся.