pacify him

      Родольфо действительно пытался. Он пытался утопить в нежной любви к Варгасу ту жгучую ненависть и колючую ревность внутри себя, но ничего не выходило.              Родольфо жадно целует Валерию, чувствуя, как она впивается острыми ногтями в его шею. Входит в неё, выхрипывая что-то, напоминающее первобытный рык. Ощущает жар, тягу, дрожь. Смотрит прямо на Алехандро, который с каким-то непонятным восторгом рассматривает, как Валерия с удовольствием зажмуривает глаза и шипит под Парра, пока Руди до пронзающей всё его напряжённое тело страсти движется в Валерии.              Но зависть так сильно разъедает его лёгкие, что он начинает задыхаться, и когда кончает, судорожно цепляется за женщину под ним.              — Всё хорошо, — мурлычет Валерия, приподнимаясь и целуя его в шею. Издевается. Знает, как Руди ненавидит её, завидует ей, дрожит от мысли, что Алехандро с таким обожанием смотрит на неё, с каким никогда не смотрел на Родольфо. — Ох... — Парра рывком входит в неё до упора, со злостью глядя ей прямо в глаза.              Родольфо садится на кровати, тяжело дыша – не из-за секса, из-за зависти, которая продолжает раздирать ему лёгкие. Какого дьявола он мучает себя, оставляя засосы на теле Валерии и представляя, что слышит только Алехандро, который стонет, оглаживая своё естество, когда Валерия широко раздвигает ноги, откидывает голову назад и ухмыляется. Алехандро с жадностью кончает себе в руку, а через мгновение оказывается рядом, обнимает одной рукой Руди со спины, испачканными в сперме пальцами другой руки касаясь его губ. Парра целует каждый палец, вздыхает, чувствуя, как Варгас касается рукой его члена, и жмурится, когда представляет, как выглядит со стороны.              — Люблю тебя, — улыбается Алехандро и целует туда же, где оставила поцелуй Валерия. Как разнятся ощущения от мягкого, нарочито нежного прикосновения Валерии и от резкого, жёсткого из-за колючей щетины касания Варгаса.              Руди не отвечает. Любил ли Алехандро его в реальности? Хоть раз за эти двадцать лет? Хоть раз не думал он о Валерии, хоть раз, кончая, плача, умирая, убивая, думал о Родольфо, а не о Валерии? Гарза сломала его, – так давно, что тысячелетия не кажутся сроком, – предала Мексику, армию, Варгаса, а он всё думал о ней, одержимый мыслью о том, как отомстит ей. Господи, как Родольфо мог действительно думать о том, что Варгас хочет просто отомстить? Варгас был одержим просто Валерией. И вряд ли в этом чувстве, которое расщепляло его годами, было место любви к Парра.              Родольфо знал, что рано или поздно Алехандро поймёт – Парра лишний. Парра просто был удобным, сейчас он не нужен – Валерия рядом. Валерия улыбается, целует, грубо хватая за волосы, одним махом руки весь Лас Альмас к своим ногам кладёт.              Алехандро встаёт с кровати и опускается на колени перед Руди. Смотрит с обожанием, но взгляд, который годами заставлял сердце Парра биться чаще, вдруг кажется пустым. Алехандро берёт возбуждённый орган в рот, крепко сжимает губы и быстро насаживается головой на член, пока Родольфо задыхается под ним, вцепившись в густые волосы полковника. О, Варгас знает, как заставить Парра мелко дрожать и как сделать так, чтобы ноги сержанта-майора в стороны разъежались от разъедающего нервные клетки удовольствия.              Где-то в комнате Валерия. Но напряжение, которое Родольфо испытывает, когда она рядом, растворяется там, где губы Алехандро плотно обхватывают головку его члена и с непристойным звуком скользят вниз. Парра жмурится, ёрзает, громко стонет, когда мокрые пальцы полковника следуют его губам, а потом оглаживают напряжённые бёдра мужчины. Похоть где-то в глубине груди, запутавшись в рёбрах с любовью, распирает Руди изнутри, и мысли наконец-то исчезают.              Мысли. Они грызут сержанта-майора постоянно. Но когда Алехандро смотрит на него снизу-вверх, сидя между его ног и стирая тыльной стороной ладони слюну со своих губ и подбородка, Родольфо чувствует приятную пустоту в голове. И постоянно именно в такие моменты он прощает Варгасу всё. Измену, любовь, с которой он смотрит на Валерию, остывающие прикосновения к коже Родольфо, – всё это можно простить, если зависимость от полковника так сильно впилась в сердце, что сама мысль об его отсутствии кажется невыносимой.              Родольфо широко раскрывает глаза, громко и часто выстанывая имя Варгаса, и вдруг видит Валерию в рубашке Алехандро. Она снисходительно улыбается ему, глядя прямо на него, его вздымающуюся часто грудную клетку, рассматривает, как Парра скулит, жалобно раскрывая рот и выдыхая из себя душу каждый раз, когда Алехандро языком обвивает его член, сжимает бёдра, скользит мокрыми пальцами вверх, задевая живот. Гарза кусает нижнюю губу, словно сдерживает издевательский смех, когда Руди снова кончает – уже под Алехандро.              Парра жалок. Он щенячьими глазами смотрит на полковника, пока шум в ушах перекрывает ему мысли, и в этот момент готов мир к ногам Варгаса положить – всё, чтобы Алехандро продолжал любить его. Вспотевший, расстраханный, измученный, дрожащий, стонущий от бесконечного удовольствия – как же Родольфо был жалок.              Руди откидывается на кровать, всё ещё лёжа перед Варгасом с широко раздвинутыми ногами. Чувствует, как что-то горячее и мокрое пачкает живот – Алехандро сплёвывает сперму. Терпеть не может сглатывать. Парра не обращает на это внимания.              Короткий поцелуй во внутреннюю часть напряжённого бедра, и Алехандро встаёт, потягиваясь.              Парра слышит, как стонет Валерия, когда Алехандро входит в неё. Как ругательства срываются с языка полковника, когда шлепки раздаются в тишине. Родольфо смотрит на потолок, размеренно дышит и продолжает слушать, как Алехандро громко стонет, пока Валерия что-то шепчет ему на ухо. Валерия знает, как управлять своим телом. Валерия гибкая, ускользающая из грубых пальцев, заставляющая мышцы затвердевать от напряжения, потому что всё внимание сосредоточено на том, чтобы удержать её в руках. Никогда ещё больше Родольфо не тошнило от этой смеси одиночества и чувства третьего лишнего.              Мужчина аккуратно, тихо поднимается с кровати, краем простыни стирает с себя сперму и слюну, бросает испуганный взгляд на Алехандро, который вжимает Гарза в стену, подхватив её под ноги, и крепко сжимает зубы. Валерия продолжает улыбаться, обнимая полковника за шею. Смотрит на сержанта-майора, улыбается и кивает ему на прощание. Родольфо судорожно дёргает плечом и, быстро натянув на голое тело джинсы и футболку, выходит из комнаты.              Слишком долго он старался приспособить свою любовь туда, где ей места не было.              Дверь мягко закрылась, наконец-то скрывая за собой стоны, победную улыбку и огонь, который обжёг Парра. Дышать стало легче. Родольфо действительно пытался. Он пытался утопить в нежной любви к Варгасу ту жгучую ненависть и колючую ревность внутри себя, но ничего не вышло.