Весенний ветер

      Теплый, свежий весенний ветер доставляет лёгкий аромат сакуры в каждый уголок империи Нойрё. Он, словно гонец, разносит весть о смене времени года вместе с по-особенному яркими лучами солнца. Императрица Мэй Хаттори стоит на балконе, совмещённом с собственными покоями, и то ли разглядывает далёкую вишню в роскошном дворцовом саду, то ли в несвязном размышлении глядит в никуда. Пальцы девушки снова и снова оглаживают резной набалдашник трости. На ее лице иногда проскальзывают эмоции: то брови сдвигаются в неизвестную хмурость, то губы слегка приподнимаются в улыбке. На самом деле, с наступлением весны дышать стало как-то легче. Появилось ощущение свободы и спокойствия, такого редкого для юной правительницы. Ветер несколько меняет направление, играясь с прядями волос Мэй. Она прикрывает глаза и глубоко вдыхает.       Слышится шелест крыльев. Мэй вздрагивает и поворачивается в сторону источника звука. На ограждении балкона рядом с ней сидит сокол с темными крапинами крови на белоснежных перьях. Девушка улыбается. В клюве птицы — маленькая веточка сакуры, но, Мэй в этом абсолютно уверена, не той, что в императорском саду, пусть их цветки и схожи. Ощущения она вызывает абсолютно другие. Кицунэ протягивает руку к соколу, невесомо гладит птицу по голове и принимает этот небольшой подарок, прикрепляя веточку к броши на одеждах.       — Здравствуй, Такао.       Мгновение, и перед ней уже стоит человек, склонившийся в полупоклоне и тепло, но сдержанно улыбающийся.       — Императрица Мэй Хаттори, — тон мага почтительный, но наполненный самой чистой и искренней радостью встречи.       Кицунэ стремительно прижимается к нему, обнимая так крепко, будто он мог исчезнуть в любой момент. Трость со звоном падает на пол. Такао кладёт руки на спину Мэй, придерживая, и утыкается носом в её волосы, вдыхая едва уловимый цветочный аромат.       — Такао, я так скучала, — тихо бормочет девушка куда-то в грудь мага. Он целует её лоб с особой нежностью и трепетом.       — Я тоже.       Мэй отстраняется, счастливо улыбаясь. Такао наклоняется и подаёт ей упавшую трость. Мэй благодарно кивает и направляется в покои.       — Позволь перевязать, — просит кицунэ, глядя на проступающую сквозь бинты кровь на руках мага. Такао принимает заботу девушки, немного смутившись. Он всецело доверяет своей возлюбленной, но показывать свою уязвимость для него все ещё непривычно.       — Спасибо, что прибыл, — начинает диалог Мэй, разматывая бинт. — В клане много дел?       — Сейчас у нас затишье. Я договорился с Кадзу, так что пару дней клан спокойно пробудет без меня. Лицо Мэй снова озаряется улыбкой с ноткой хитрости.       — А как твое правление?       — Ты, дзёнин, должно быть, прекрасно понимаешь, какая большая ответственность на мне сейчас, — Такао понимающе кивает, немного морщась от боли. Мэй обрабатывает раны, нисколько не пугаясь и не брезгуя, и продолжает: — Но я не собираюсь как-либо снижать напряжённость своей жизни и умалять эту ответственность.       — Слова мудрой правительницы, — маг удовлетворённо улыбается. — А как хвосты?       — Все так же два.       — Хорошо.       Мэй заканчивает оборачивать руку чистым бинтом. Она снова смотрит в чудесно-синие глаза Такао. Как же всё-таки ей не хватает его…       — Такао, а сакура… Из деревни?       — Да. Прости, не смог принести большего, — маг так же обводит взглядом кицунэ. — Ты, безусловно, достойна большего. К слову, я восхищаюсь тобой. Ты действительно замечательная правительница, — Такао молчит непозволительно долго и, наконец, тихо добавляет: — и, не буду таить, самая замечательная девушка.       Они обмениваются долгими, многозначительными взглядами, будто ведя немой диалог. Мэй снова встаёт, мягко берет Такао за руку и увлекает его обратно на балкон. Они встают, опираясь руками об ограждение. Тишина между ними нарушается лишь шелестом ветвей, колышущихся под потоками ветра. Они просто стоят и молчат, наслаждаясь этой уютной тишиной и обществом друг друга.       — Разве не чудесна природа сейчас? — восхищённо произносит кицунэ, будто увидев свой сад в первый раз.       — Да, она прекрасна, — говорит Такао. Но смотрит он не на пробуждающиеся чудеса весны, а на молодую императрицу. Он кладёт свою ладонь на руку Мэй, лежащую на ограждении. Его серебрящиеся волосы развеваются весенним ветром, и Мэй теперь засматривается на него. Такао, наконец, поворачивается к саду, рассматривая розовые кроны. Маг неторопливо и с блаженством читает: Аиста гнездо на ветру. А под ним — за пределами бури - Вишен спокойный цвет.       — Красиво, — протягивает кицунэ, все ещё смотря на мужчину.       Такао и Мэй снова встречаются взглядами. Он осторожно кладет руку на ее щеку, поглаживая. Шершавый бинт раздражает кожу, но девушке все равно. Она слабо ощущает это, больше проникаясь той нежностью, с которой Такао к ней относится.       — Нас никто не увидит? — спрашивает маг скорее для приличия.       — Нет, я не держу охрану в саду.       — Почему же?       — Глаза мозолят, — усмехается Мэй.       Она тянется к возлюбленному, обнимает за шею и целует. Такао крепко прижимает девушку к себе, а Мэй оглаживает его волосы, пропуская между пвльцев. Ненадолго прервав поцелуй, кицунэ шепчет в сантиметре от губ мага:       — Знаешь, тяжесть возложенной на меня ответственности отступает в приятном обществе.       Такао и Мэй снова сливаются в потоке чувств, не замечая более ничего вокруг, кроме друг друга.       Снова подул весенний ветер, разнося нежные лепестки сакуры.