Так кайфово нас связывал этот Париж

Как кайфово нас связывал этот Париж. Идея свидания в Париже была уже не просто грёзами, а навязчивой для обеих. Темникова думала об этом несколько раз в день, а Серябкина даже пару раз видела во сне. Они мечтали, чтобы их европейский тур включал и Францию тоже. Поэтому они буквально визжали от радости, когда среди других увидели в списке «Paris”. Ни та, ни другая, все еще не верили, даже когда самолет приземлился и уже из окна самолета была видна самая настоящая Франция. Оля отгоняла от себя мысли, что в этот раз она не спит и каждые пять минут просила Лену ущипнуть её, чтобы убедиться. Темникова ухмылялась и щипала Олю за руку, предплечье, щеку и ребра, а потом целовала, целовала, целовала… - Мы в Париже, малыш, - сделав первый шаг из отеля, Лена вдохнула полной грудью, заполняя легкие воздухом Франции. Ей казалось, что уже пахнет круассанами, кофе и теми самими её любимыми французскими духами. Оля подошла сзади и вдыхала запах этих духов с шеи Темниковой. - Смотри, смотри, - с детским восторгом Серябкина произносит и поворачивает голову девушки вправо, где между домами открывается вид на Эйфелеву башню. Осознание, что они и правда на пороге осуществления своей мечты, приходит прямо сейчас. От переизбытка эмоций Оля смеется, обнимает и целуют любимую в нос. А потом смеется Темникова и хватает Серябкину за руку, чтобы быстрее утянуть её на поиски кофейни с самым вкусным кофе в Париже и в мире. Пока Темникова разбирается с велосипедами, Оля разбирается с французским акцентом, покупая у уличного торговца розу, нежно розового цвета и без шипов. Нежность и отсутствие шипов - лейтмотив этого дня. С расстояния двух метров Серябкина бросает розу в корзину велосипеда, который выкатывает Лена, и та от неожиданности вздрагивает, но быстро понимает в чем дело. Темникова поднимает взгляд на Олю и всем его теплом говорит «спасибо». Садится на велосипед и пробует проехать, не сбив никого. Серябкина берет свой велик и быстро догоняет Темникову, управляя одной рукой, она дотрагивается до лица девушки на секунду и крепко вцепляется в руль, едва не теряя управление. Пытаясь посостязаться в скорости, они наперегонки доезжают до арбата, где пахнет свежей выпечкой: багетами и круассанами. Велосипеды оставляют прямо у бордюра, а розу Темникова берет с собой. Оля осознает, как прекрасен Париж и Лена в нем и достает телефон, фотографируя девушку много раз. Темникова взгромоздилась на металлическую конструкцию - наверняка какой-то памятник - и протянула цветок в камеру телефона, закрывая объектив. - Серябкина, - прищуривается она, - обещай, что поцелуешь меня три тысячи раз. Обещай или я спрыгну! - Лена крепко держится за металлическое ограждение и намеренно наклоняется в сторону реки. Ей самой страшно, но её хулиганская натура не дает поступить иначе. - Четыре! - принимает вызов Оля и тянет руку Темниковой, за которую та сразу хватается, довольная ответом, но на всякий случай уточняет. - Четыре тысячи? - Нет, просто четыре, - дождавшись, пока девушка спрыгнет обратно на тротуар, Оля улыбается и обнимает её, чтобы Лена не убежала обратно. Темникова стучит по её спине, конечно же, зная, что это все шутки хитрой натуры Серябкиной. Забирая огромный пакет круассанов, они знают, что вряд ли съедят и половину, но хотелось попробовать каждый. Продавец из лавки ставит два стакана карамельного латте на соевом молоке на подставку и отдает Оле. Руки Темниковой заняты круассанами и розой. Руки Серябкиной теперь заняты кофе и талией Лены. Расставляя все в корзинки для велосипедов, Оля еще раз фотографирует Лену, заполняя память телефона и свою тоже. Необходимо запечатлеть каждый момент, который они вместе будут вспоминать до самой старости. Темникова решает, что потом обязательно напишет целый альбом об этом городе и их счастье в нем. А Оля решает, что каждая её песня будет о Лене. Дорога до отеля заняла еще меньше времени. Предвкушение вечера не давало останавливаться ни на минуту, приходилось лишь мельком поглядывать на происходящее вокруг, отвлекаясь от дороги, но не друг от друга. Номер с балконом на самом верхнем этаже отеля был забронирован не случайно. Это все часть одной большой общей мечты. Закутавшись в большой махровый белый халат после душа, Серябкина выставляет на стол круассаны и кофе и садится в кресло, в ожидании Лены, своего лучшего свидания и бесконечной любви. Темникова появляется чуть позже и завороженно смотрит на верхушку Эйфелевой башни, виднеющуюся над домами соседней улицы, на круассаны, на Олю. Серябкина тянет девушку за пояс халата к себе и Лена садится на перила кресла. Садится, обнимает девушку и берет круассан, нетерпеливо откусывая его с манящим хрустом. Оля смотрит на реакцию Темниковой и понимает, что это обалдеть как вкусно по прикрытым глазам Лены. Вкус своего любимого латте Темникова ощущает сначала на губах Оли, прежде чем делает глоток сама. «Это так вкусно,» - думает она. И не только про кофе. Все в груди Оли сжимается от ощущений, от чувства исполненной мечты, от близости Лены. От любви. Она не может выбрать между кофе, круассаном и Темниковой, все выглядит таким притягательным. Наконец, определив правильный порядок, Серябкина откусывает круассан, обильно наполненный шоколадом, отпивает три глотка кофе и тянет на себя Лену, прижимаясь сильно, желая врасти в неё полностью. - Я люблю тебя, - шепотом говорит Оля, находясь близко к уху Темниковой и рассматривая все ту же верхушку Эйфелевой башни, робея сказать это прямо в глаза, но точно зная, что скажет это еще три тысячи раз, плюсом к трем тысячам поцелуев на её счету.