память

последний раз меня видели двадцать лет назад в псковской подворотне, и, смею заметить, я почти не был пьян – только пропустил пару стаканчиков спиртного перед тем, как выйти из небольшого вечно сырого подвала – местного ларька, где мы с криминальными шишками – реже простой шпаной – рубились в карты. Помнится, ставки бывали разные: от грязных, убитых временем башмаков, до живых рабов и… что меня всегда раздражало – неприятных кличек и погонял. а этих погонял у меня – авторитета местных противозаконных группировок – было огромное количество. и все они разные. особенные. кто-то называл меня “ерой”, кто-то по-простому “браток”, но все блатные районные ребята называли меня ласково – “колян”. из уст огромных двухметровых амбалов-бандюг это звучало прямо-таки лестно, мне, честно, нравилось. по родному так. а потом ночь… неправильная компания… псков… подворотня… и вот. двадцать лет как я заперт в этих причудливых фрактальных подобиях, из которых состоит мой вечный сон, из которых мне никогда не выбраться. я часто нахожу в очередном эпизоде моих пустых скитаний по лабиринтам никогда не существовавшего знакомые лица людей, имена которых навечно утеряны в моей полностью сгнившей памяти... теперь ко мне не употребимы никакие идиомы – я стал выше. шире. заполнил все пространство. сейчас – в этой коррозии стен моего сознания – все настолько блекло и ничтожно, что мое воображение, которого никогда, кажется, не существовало, рисует мне новый мир. новые лица, новое устройство. совершенное устройство. и совершенные языки. и в гомоне этой вечно злой, уже породнившейся мне тишины я изредка пробуждаюсь – и тогда все кажется мне сном. и я почти вспоминаю… до меня доносятся призрачные голоса, эфемерные безликие силуэты мерещатся мне в темной пещере. они говорят совершенно непонятные слова, смысл которых я, боюсь, не смогу разобрать и через сорок лет. мой совершенный язык не может разгадать эти узкие аллегории эфиров. в такие моменты я ощущаю тяжелую слабость во всем своем одеревенелом от дремы теле, вновь закрываю уставшие веки и погружаюсь в сладкие скитания по родному пскову, а где-то далеко-далеко – за стенами моей земляной берлоги – слышно, как завывает убитый горем ветер, принося мне пищу для размышлений и тихие – почему-то знакомые – голоса: “ЕГЭ… Ветрянка… Вторая школа”. и слова эти – точно бесы – кружатся возле стен моей идеальной пещеры, опошляя ее просторы, вырываясь из неприкрытых щелей для поступления кислорода, как из ящика пандоры. злые. дьявольские слова, значение которых мне доселе неведомо. и каждый раз после таких незапланированных пробуждений, погружаясь в очередную долгую спячку, я с печальной улыбкой спрашиваю ничто: “Как же там мои псковские ребята..?” И каждый раз из-за этого холодного порочного ветра ответ теряется где-то в моей отягощенной размышлениями голове… (3 марта, 2023)