muse

      Проходит неделя съёмок, и Феликс по своему обычному расписанию в выходные лежит в кровати, как в дверь раздается стук. Посмотрев в глазок, Ликс никого не видит, но замечает коробку на полу коридора. Он сначала сомневается, но после дверь открывает и коробку в дом затаскивает. Ножницами вскрывает упаковку, на которой не было никаких опознавательных знаков.       — Что?..       Внутри оказывается красивый набор украшений и явно не дешёвый. Следом находится ещё записка.       Ты бы выглядел в этом чудесно :)       Первым делом Феликс делает фото подарка без записки, отправляя в чат Хёнджину.       [LixLix]: Это твой подарок?       Хёнджин как раз почти заканчивает свою картину, как телефон оповещает о входящем сообщении. Откладывает кисточку и внимательно читает, после фотографию открывая. Хмурится, не понимая, что вообще происходит.       [HyunJ]: Нет, я отправлял тебе только цветы.       [HyunJ]: Всё в порядке?       [LixLix]: Я просто…       [LixLix]: Ничего, все в порядке.       Феликс хмурится и немного вздрагивает, стараясь подтвердить вторую догадку.       [LixLix]: Здравствуйте, Кристофер. Могу уточнить, это подарок от вас?       [LixLix]: фото       [ChrisB]: Добрый день, Феликс. Извините, но нет, это не от меня.       [LixLix]:???       [LixLix]: Спасибо.       Феликс осаживается на пол и уже менеджеру отправляет сообщение после, убеждаясь, что он никому не давал его адрес. Идей абсолютно не было. Но… Раздаётся звонок с незнакомого номера.       — Да?       — Привет. Тебе понравился подарок?       Голос не был знакомым. По спине пробежал холодок, но вдруг это был старый знакомый, чей голос он уже просто забыть?       — Прости, это кто?       — Ох, пока тебе не нужно этого знать. Надень, пожалуйста, то, что я подарил. Тебе понравится.       Феликс резко сбрасывает вызов и подрывается с пола, поднимая в руки коробку. Дрожащими руками открывает шкафчик под раковиной и выкидывает это все в мусорное ведро, смяв записку. Сердце колотилось, как бешеное, в этот момент.

***

      Выходные проходят довольно быстро, но их не хватает буквально ни на что. Кристофер перечитывает сценарий с утра и вносит некоторые корректировки, потому что в последний момент ему показалось, что чего-то не хватает. Он просит Сынмина распечатать новый вариант текста, чтобы отдать актёрам. И тот уже через пару минут передаёт режиссёру в руки стаканчик с горячим американо и несколько распечатанных листов.       — Намного лучше, — кивает сам себе, осматривая комнату, которую уже подготовили к съёмкам. Сегодня сцена будет крайне интимной, и Кристофер на миг задумывается о том, почему внутри от мысли об этом что-то неприятно скребёт, хоть сценарий отчасти писал он сам, включая этот момент с нежным чувственным сексом.       Сцена была отрепетирована заранее, поэтому сегодня оставалась только основная работа. Но Феликс думает совсем не об этом. Он напряжён и молчит всё время, что стилистки его красят и одевают, а после лишь здоровается с Кристофером на площадке, склоняя голову. Ещё раз кивает, показывая, что к работе готов.       Кристофер стоит сейчас поодаль, но он всё равно отчётливо чувствует изменения в запахе Феликса. Что-то не так, но лезть не в своё дело он больше не будет.       — Хорошо, если вопросов больше нет, то снимаем! — Крис своё место занимает, наблюдая за актёрами.       Камеры начинают работать, а все вокруг затихают, внимательно смотря за тем, чтобы на экранах сцена выглядела как можно лучше.       Хёнджин на диване в домашней одежде сидит, размышляя над делом с документами в руках, пока Феликс вплетает ему в волосы блестящие нити.       — Вот почему именно Лис… Оно же должно быть с чем-то связано. Конечно, он ловкий и хитрый, но это ведь не основная причина брать себе такое прозвище… Может, это связано с его внешним видом? Или воспоминаниями, не знаю… Вообще ничего не понимаю, — вздохнув, глаза прикрывает и назад откидывается, чувствуя пальцы в волосах.       Феликс немного напрягается, как и должен его персонаж, но эмоций не выдаёт, лишь скользя к вискам Хёнджина и поглаживая подушечками, склоняется к нему ближе.       — Скай, сегодня выходной, пожалуйста, забудь об этом хоть на день, — старается снять напряжение своего партнёра. Ловким движением забирает папку из рук и убирает куда-то на тумбочку, пока на колени Хёнджина перемещается, зачёсывая его волосы за уши. — Побудь со мной, пожалуйста, — тихо просит, склоняясь ближе, и трепетный поцелуй выпрашивая. Гладит по плечам, скользит по ним ласково, чуть сжимая. — Я не хочу, чтоб ты дома думал только о работе.       — Конечно, просто ты понимаешь… — Хёнджин хмурится, но Феликс сразу массирует его виски, прося расслабиться. — Прости. Я тут, с тобой.       Они увлекаются в поцелуе, пока Ликс пуговицы на своей свободной мягкой рубашке расстёгивает, а после та с плеч соскальзывает, падая на пол. Хёнджин глаза прикрывает от чувственности момента, руки на талии Феликса устраивает, поглаживая мягко совсем. После в глаза ему смотрит, а его персонаж будто переосмысливает всё, окончательно позабыв о работе и переключившись только на своего возлюбленного.       — Ты у меня такой красивый, Хани… — гладит по груди и к отчётливым кубикам на животе спускается, касаясь так, будто в руках самое ценное сокровище держит.       — Так лучше, — ласково урчит, сжимая ладони Хёнджина на мгновение. — И я обижусь, если ты будешь думать о работе во время близости со мной. Я знаю всё, о чём ты думаешь, помнишь? — игриво склоняется и целует ещё раз, скользя ладонями под футболку Хёнджина и царапая бока. Феликс старается не выглядеть напряжённым, но у него мысль на другой мысли скачет, не давая покоя. Но это не меняет того, что в кадре он ведёт себя максимально профессионально.       — В моих мыслях только ты, — заверяет серьёзно, и вправду всё своё внимание даря лишь человеку напротив. Хёнджин руки вверх поднимает, позволяя Феликсу стянуть с него футболку, и кожей к горячей чужой прижимается, вмиг губами касаясь веснушек на округлых плечах.       Феликс невесомо оглаживает грудь Хёнджина, пока целует его, срываясь на страсть, вперемешку с нежностью, что уже не была единственной в этом.       — Только я, — шепчет трепетно, тихий стон издавая, когда в кадре Хёнджин касается его шеи губами, а после и на ключицы переходит.       — Снято! — командует Кристофер, когда Феликс в чужих руках замирает, как было в сценарии прописано.       Актёры сразу же отстраняются друг от друга, зная, что сейчас им нужно раздеться полностью, оставив лишь специальное тонкое бельё, имитирующее цвет медовой кожи. Феликс обратно усаживается на колени к Хёнджину, который крепко руками его к себе за талию прижимает, чтобы начать снимать продолжение сцены, но уже с другого ракурса.       — Начали! — вновь звучит голос режиссера, неотрывно наблюдающего за происходящем. Химия между актёрами очень ощутима, и, кажется, впервые за столько лет работы Кристофер не может искренне этому радоваться.       Феликс резко перестраивается на своего персонажа и цепляется за плечи Хёнджина так, будто от этого зависит его жизнь. В голове тонко бьёт смущение, но этому не место в кадре.       — Почувствуй меня, расслабься, — немного надрывным голосом просит Феликс, заводя руку за спину — имитирует, словно насаживается на чужой член с громким всхлипом. На бёдрах появляются очертания мышц, когда Ликс «двигается» на Хёнджине и глаза в глаза ему смотрит, судорожно дыша. Так длится несколько минут, чтоб дать заснять все возможные ракурсы и после в мгновение Феликс вплетается в волосы Хёнджина пальцами, пока голову откидывает и стонет. Губу закусывает, ухмыляясь так хитро, как никогда бы в жизни даже сделать не мог, потому что его персонаж знает, как отвлечь по уши влюблённого детектива от его очередной верной догадки.       На этом сцена заканчивается, когда камера снимает крупный план того, как Хёнджин крепко обеими руками Феликса обнимает за талию, прижимая к себе, пока тот по сценарию стонет громче обычного, чувствуя сладкую судорогу по всему телу.       — Снято! — снова слышится громкий голос режиссёра, позволяя актёрам наконец расслабиться и выйти из ролей.       Феликс в мгновение отстраняется, кажется, даже пугая Хёнджина. Спешит одеться, застёгивая все пуговицы на рубашке, и замыкается, подходя к Кристоферу, чтоб выслушать корректировки, если они есть. Кристофер тем временем смотрит снятые сцены сразу на двух мониторах с разных ракурсов, оценивая отснятый материал.       — Отлично сыграли, — кивает мужчина, замечая Феликса рядом с собой. — Второго дубля не требуется.       — Хорошо, — кратко отвечает, заправляя струящиеся по плечам волосы за уши. — Это главное.       Феликса следом окликает стафф, чтоб переодеть его и отправить на перерыв, пока будут снимать сцену Хёнджина. Кристофер сразу переключается на индивидуальные съёмки Хёнджина, стараясь не думать о странном поведении Феликса. Тот может отдохнуть некоторое время, пока есть такая возможность.       Проходит около часа, как наступает очередь Феликса играть на камеру, и Кристофер сам идёт к нему в гримёрку, чтобы позвать. Феликс старается собраться с мыслями один на один с собой, пока не слышит стук в дверь.       — Да! — громко отвечает, пока не слышит звонок.       Ликс смотрит на незнакомый номер и нажимает кнопку принять. Палец поднимает, показывая Кристоферу, мол, секунду.       — Слушаю?       — Ты скоро будешь дома?       Феликса холодит в мгновение и у него мурашки по спине. Он узнаёт голос.       — Чёрт, — резко сбрасывает вызов и поднимается, хмурясь. — Можем идти снимать.       Кристофер буквально может чувствовать чужой страх, потому что в запахе Феликса слишком много изменений. Промолчать Крис не может, аккуратно спрашивая.       — У вас всё в порядке? — негромко говорит, дверь за собой прикрывая.       Феликс мотает головой, собирая эмоции в кучу. Не зря он актёр, с задачей «соврать» справиться может.       — Да, — кивает лишь, но даже не двигается, стоя на месте. С губ срывается судорожный вздох, а после руки начинают подрагивать, поэтому Феликс дёргается, стараясь унять это неприятное ощущение. — Все хорошо, я готов работать.       Кристофер знает, что это не так. Но раз Феликс не хочет говорить, то напирать режиссёр не будет.       — Хорошо, тогда жду вас на кухне, будем снимать то, как вы просматриваете папки с документами, — кивает мужчина, стараясь не обращать внимания на запах омеги.       Но получается, конечно, очень плохо.