Дарующая нежность

      Просыпаться было на удивление легко, и из-за этого ощущения Леорио не сразу поняла, что вообще произошло и где она находится. Мягкая постель с тяжелым одеялом, вокруг тихо, лишь неподалёку кто-то сопит. Проморгавшись, девушка с удивлением обнаружила Курапику, уснувшего в громоздком шикарном кресле. Да и в целом, обстановка комнаты была богатой, отчего в голове возникла чёткая уверенность — верхние палубы. Стоило понять, где она, как тут же нахлынули воспоминания и о том, что произошло.       Сжав в пальцах одеяло и стиснув зубы, Паладинайт постаралась не поддаться липкому страху, зашевелившемуся где-то под кожей. Несмотря на то, что боли не было, но фантомные ощущения… Они, казалось, на всю жизнь поселились в теле.       «Всё осталось позади… Всё позади», — убеждала себя девушка в том, что всё закончилось, она продержалась, справилась, теперь всё хорошо, но это было всё же слишком. Леорио не была готова к подобному. Одно дело получить рану в бою, и совсем другое вот так — обладая силой и при этом будучи беспомощной и жалкой. Множество вопросов о том, как ей стоило поступить в той ситуации, и сожаления, что она сделала недостаточно — хлынули в разум обжигающе волной. Не думать о чертовом «если бы» было слишком сложно.       Если бы не пошла на верхние палубы.       Если бы не оказалась в банкетном зале.       Если бы не испугалась воцарившегося хаоса.       Если бы не побоялась оказать сопротивление охране принца.       Если бы не отправилась в это чертово путешествие…       Всхлипнув, Паладинайт прикрыла заслезившиеся глаза предплечьем. Сожалеть о принятых решениях было поздно, надо принять произошедшее и научиться жить с последствиями. Пусть по ощущениям тело было в порядке, но слишком свежи были впечатления от пережитого.       «Если бы не Диб…» -Проскользнула в разуме мысль, полная благодарности к наставнику. Леорио было даже думать страшно о том, что было бы с ней, если бы Диб не научил её терпеть боль. Она бы в лучшем случае отключилась, а в худшем психика пострадала бы гораздо больше, если вовсе она не умерла бы от болевого шока и потери крови.       Совсем тонкая грань отделяла её от смерти.       Она просто не дожила бы до прихода Курапики.       Услышав, как сбоку раздалось шуршание, девушка поспешила вытереть слезы и собраться с мыслями. Она не боялась выглядеть в глазах друга слабой, но беспокоить его ещё больше не хотелось — ему и так пришлось нелегко.       — Леорио? — Сонно спрашивает юноша, еще не до конца проснувшись и вглядываясь в то, как подруга поспешно вытирает ладонями лицо. Трусливая, добродушная Леорио плакала, и это было попросту невыносимо.       — Да, я уже проснулась, — отзывается Паладинайт, и старается улыбнуться как можно спокойней, но не успевает больше ничего сказать, как Курапика вскакивает с кресла и оказавшись рядом попросту сгребает в объятья. Такая бурная реакция ошеломляет, а эмоции, которые считывает девушка, и вовсе вынуждают замереть на несколько мгновений. Она не помнит, чтобы Курапика так открыто проявлял своё беспокойство, будучи чаще всего замкнутым и сосредоточенным. Поэтому она мягко обнимает его и гладит по голове, успокаивая. — Всё хорошо, я в порядке.       — Прости, прости пожалуйста, я должен был прийти раньше, — раскаянно шепчет Курута. Он испугался настолько сильно, что, казалось, раньше не испытывал подобного, даже когда весь его клан был уничтожен — его затапливали отчаяние, скорбь и желание мести, но никак не страх. Он четко знал, что надо сделать, но в этот раз… Он просто не представлял, что делать, если потеряет одного кого-то вновь. — Должен был выслушать Мизайстома и Чидл раньше. Должен был… Прости, пожалуйста…       Отчего юноша чувствует себя столь виноватым Леорио было невдомек, он ведь успел прийти, она это прекрасно помнит. Да даже если бы и не успел, его вины в этом не было бы.       — Спасибо, что пришел, — улыбнулась Леорио, — и это ты прости, что заставила поволноваться.       — Поволноваться?! — Тут же вспылил Курапика, отстранившись и несколько зло вглядываясь в лицо подруги. Как она может так спокойно назвать всё, что он пережил за последние дни? Он же чуть не рехнулся от беспокойства! То, в каком состоянии была девушка, её раны, это было ужасно, и как же он радовался тому, что может исцелять. Он вбухал столько ауры, что думал рухнет без сознания. Всё же лечить других было гораздо затратней по силам, но оно того стоило. Почти никаких физических последствий от случившегося, только напоминания в виде еле заметных светлых шрамов и воспоминания, которые он с радостью бы вычеркнул из памяти подруги, но это было ему не под силу. Ещё как на зло эти непонятки с аурой подруги, бесконтрольной и находящейся в избытке. Сенрицу играла на флейте, чтобы хоть как-то сбалансировать состояние Леорио во время лихорадки, и лишь на третьи сутки всё пришло более-менее в норму. И вот, только на четвертый день она проснулась, и всё это время он разрывался между желанием просидеть у её постели, скорбью над возвращенными останками клана, и обязанностями перед королевой Ойто и ассоциацией. — Я просил тебя не подвергать себя опасности! И знаю, что так произошло из-за стечения обстоятельств, но… Не надо было тебе сюда подниматься. Ты же знала, что здесь опасно.       — Но…       — Знаю. Пауки. Мне всё рассказали. — Вздохнул юноша, убирая руки с плеч подруги и садясь нормально на край кровати. Ему всё рассказали, он прекрасно понимал почему о пауках хотели умолчать и почему именно Леорио была намерена сообщить о них. Курута всё ещё желал мести, и невозможность использовать нен Люцифером хоть немного, но компенсировала это желание. Новость об избавлении от клятвы наверняка взбесила бы его даже больше, чем наличие пауков на корабле, а так… Действительно, присутствие Леорио позволило переключить своё внимание, но то, как это получилось — он бы предпочел всё же закатить истерику на счёт Люцифера, нежели пережить увиденное в покоях четвертого принца. — И знаю, что ты беспокоилась. Но…       — Ты вырос, и я зря беспокоилась, я поняла, — усмехнулась Леорио.       — Да. То есть… Нет… Просто не хочу потерять ещё и тебя, — вздохнув, признался Курута, сжимая ладони в замок. — Это эгоистично, но я даже рад, что Гон потерял возможность использовать нен, и то, что Киллуа не отправился сюда вместе с ним. Они бы ведь влезли, не оставшись в стороне. И я за эти дни очень пожалел, что всё же не взял с тебя клятву не ввязываться в эту миссию.       Леорио, слушая искренние слова совсем ещё юнца, осторожно вылезла из-под одеяла, заметив, что переодета в длинную ночнушку, и медленно перебралась к краю кровати, не спуская ног на пол. Хоть у неё ничего и не болело, но тело слушалось с легким запозданием.       — Это нормально, я тоже рада, что они остались дома, в безопасности, пусть и по такой причине.       Курапика выглядел слишком уязвимым, и стало стыдно, что ему пришлось так волноваться. Определенно, самым большим сожалением девушки в этой ситуации стали не пережитые мучения, а то, что другу пришлось за неё беспокоиться.       — Леорио, не знаю, понимаешь ли ты, но… Киллуа и Гон, они сильные, с самого начала такими были, но ты — другое дело…       — Да-да, я слабая, трусливая и проблемная, можешь не напоминать, — усмехнулась Паладинайт, и слегка толкнула парня плечом. — А ещё я девчонка, а вы три джентльмена, которые не могут бросить даму в беде.       — Я про другое. — Усмехнулся юноша, действительно радуясь, что Леорио умудряется ещё и шутки шутить после всего пережитого. — Мы все друзья и будем беспокоиться друг о друге, но ты — наша общая слабость. И не потому, что уступаешь в силе, а потому, что мы дорожим тобой. Может, даже больше, чем просто другом, я… Для меня ты как семья, которую я уже один раз потерял. Я не хочу больше испытывать подобное.       Тяжело вздохнув, Леорио мягко обняла совсем ещё мальчишку, притянув к себе. Не зря видимо Сенрицу в Йорк-Нью сказала, что и они к ней привязались. Конечно, быть чьей-то слабостью не хотелось, скорее уж напротив — силой, но всё это просто две разные стороны одной монеты.       — Не испытаешь, всё будет хорошо. А если со мной всё-таки что-то случится, то у тебя ещё будут Гон и Киллуа, да и множество других не менее замечательных людей.       — Вот всегда ты так.       — Как?       — Обесцениваешь свою важность.       — Грешна, каюсь, — фыркнула Леорио и потрепала мальчишку по светлым волосам. Обычно такой серьезный и даже холодный, сейчас Курапика был совершенно беззащитным. Вот и толку, что вырос и прошел через жизненные трудности?       — Гон с Киллуа не понимают и не замечают этого.       — Они ещё дети, им простительно.       — Опять ты за своё… Что на экзамене, что сейчас. Ты слишком добрая.       — Только по отношению к вам троим.       Почувствовав, как Леорио коснулась его макушки губами, Курапика ощутил себя совсем маленьким ребенком, которого вновь безусловно любят и заботятся, объясняют какие-то прописные истины и верят в его силы. Он и раньше чувствовал себя уютно рядом с подругой, её поддержка и забота никогда не раздражали его, напротив, дарили умиротворение и спокойствие. От этого хрупкого ощущения тепла хотелось расплакаться, он столько лет пытался убедить себя, что кроме мести ему ничего не нужно, держался подальше от друзей, но чуть не потеряв подругу в очередной раз — убедился, что она занимает в его жизни ту часть, которой он когда-то лишился. Конечно, его клан и семью никто никогда не сможет заменить, это попросту невозможно, но ощущать себя нужным было бесценно.       — Я буду рядом столько, сколько понадобится, — пообещала девушка. Ребята всегда были такими: сильными и при этом очень уязвимыми, каждый из них нуждался в понимании, и оказать поддержку было единственным, что в её силах. — И постараюсь больше не доставлять хлопот.       — Спасибо, — тихо отозвался Курапика, чувствуя себя спокойно впервые с момента отправления Кита, не говоря уже о последних днях. Совсем как в тот раз, когда они производили обмен заложниками — всё беспокойство утихло и вернулась уверенность в своих силах. Хотелось так побыть подольше, но нужно рассказать последние новости и задать несколько вопросов, чтобы разобраться во всём окончательно.       — Спрашивай, чего уж, — фыркнула Леорио через пару минут, заметив, что Курапика начал странно нервничать, словно не хотел доставлять неудобств.       — Что тогда произошло? Я не в плане… Того, что видел, это и так понятно, а… Тета, женщина из охраны принца, она говорила, что Церидиха невозможно убить, он нен-гений и у него было предвиденье, но… получилось. — Курута догадывался, что Леорио что-то умолчала о своих нен-способностях, поскольку эмпатия чаще всего лишь побочный эффект при использовании ауры, и пусть у неё эта способность была крайне сильна, это всё равно казалось недостаточным, и вот, теперь он был в этом почти уверен. — А потом оказалось, что у тебя избыток неподконтрольной ауры. Сенрицу приходилось несколько раз играть на флейте, чтобы успокоить тебя, когда начиналась лихорадка.       — Смерти принца Церидниха действительно поспособствовала я, — чуть помолчав, всё же ответила Паладинайт, не став отнекиваться или увиливать. Если бы она не отобрала у него ауру, если бы не заблокировала сёко в некоторых местах, если бы он сразу всё это заметил или его нен-звери не подчинились приказу… — Моя нен-способность позволяет забирать чужую ауру.       Курапика быстро сложил пазл в единое целое, ему оказалось достаточно последних слов Леорио, объясняющих чуть ли не всё. Он, конечно, думал о чём-то подобном, но всё же осознание собственной правоты шокировало.       — Получается ты нен-экзорцист? — Ошарашено уточняет Курута, понимая, чем это грозит. Если о способностях подруги узнают, то на неё могут открыть чуть ли не охоту. И ладно бы просто изгоняла чужую ауру, она же её на себя перетягивает! — Кто ещё об этом знает?!       — Ну, не сказала бы, что я прям нен-экзорцист, но что-то близкое, да. А знают… Из живых Мизайстом, Чидл и вот ты. Думаю, Сенрицу и Марау тоже догадалась.       — Надеюсь, этот список не расширится… — Вздохнул Курапика, понимая, что это маловероятно. — И это я ещё хотел с тебя клятву взять…       — В смысле? — Не поняла Леорио при чём клятва к разговору о её способностях, а потом дошло и она, рассмеявшись, растрепала парнишке волосы. –Да, думаю нен-клятвы с меня брать бесполезно, но всё же предпочту не проверять.       Курапика только фыркнул, улыбаясь и понимая, что Гон с самого начала понял, что Леорио удивительный человек, скорее даже исключительный. Он это заметил не сразу, опасался довериться, но ни разу не пожалел о том, что познакомился с Леорио. Искренних в своей доброте людей на свете много, подруга наверняка не была каким-то исключением, но всё равно ему казалось, что таких как она на всём свете нет. Она была сильнее многих. И он нуждался в ней.       — Леорио, у меня к тебе будет просьба…       То, как Курапика помрачнел и собрался с мыслями, не осталось незамеченным, Паладинайт отметила, как в эмоциях друга появились тоска и скорбь, тяжелые и давящие. Шутить сразу расхотелось, и она приготовилась внимательно слушать то, о чем хотел попросить друг. Всё же, просили её о чём-то не так уж и часто.       Курапика продолжил молчать, совершенно не представляя, как озвучить свою просьбу. С одной стороны, Леорио не имела к этому никакого отношения, и просить о подобном было странно, но с другой — ему не хотелось оставаться один на один с принятым им решением. Это его ноша, его путь, который он поклялся преодолеть, и вот, когда он уже у самого финала — стало страшно. Даже просто вслух произнести слова было невыносимо тяжело и больно.       — Не важно, — в конце концов вздохнул юноша, так и не найдя в себе сил попросить о поддержке, хотя прекрасно знал, что подруга всё считала по его эмоциям. В этом плане он был искренне благодарен подруге — она всегда знала, когда стоит промолчать и не лезть, и всегда ждала, когда всё будет озвучено вслух. Такая опека подкупала, и злоупотреблять её заботой казалось неправильным, а ему показалось, что его просьба будет уже перебором. — Я… Сам разберусь с этим делом.       — Ладно, — девушка не стала настаивать на разъяснениях, прекрасно чувствуя, как тяжело Курапике. Она как не лезла в чужую душу, так и не собиралась этого делать. — Просто знай, что, если понадобится — я всегда помогу.       — Спасибо. — Облегченно выдохнул Курута, искренне радуясь тому, что подруга как всегда без лишних слов поняла его. А ведь, если бы он не успел…       Леорио крепче сжав объятья и прикрыв глаза — прислонилась виском к светлым волосам Курапики. Ей становилось спокойней в присутствии друзей, все переживания о самой себе уходили на второй план. Не самая здоровая позиция, но как бы неправильно это ни было, но именно в ребятах она находила своё спасение. В знании, что с ними всё в порядке. Остальное казалось совершенно неважным.       Когда именно Леорио уснула она не знала, зато проснулась от приснившегося кошмара, попросту вскочив на постели в холодном поту и с дрожью в теле, словно и не было разговора с Курапикой. Девушка смотрела на свои трясущиеся ладони с еле заметными шрамами и с ужасом вспоминала пришедшего во сне Церидниха, его льдистые глаза и крепкую хватку на своей шее. Но самое поганое — сон закончился на колбе, стоящей на полке, а в ней — золотистые глаза.       — Как знала, что эта тварь будет в кошмарах сниться… — Чуть ли не заикаясь, пробормотала Паладинайт и увидела, как на кожу упали несколько слезинок. Разумом она понимала, что всё осталось позади, но тело всё ещё вздрагивало, а эмоции были наполнены ужасом. Даже не верилось, что в той ситуации ей хватило моральных сил выстоять и не свихнуться.       — Леорио, ты уже… Ох… — Зашедшая в комнату Сенрицу — женщина осталась присмотреть за ней, пока Курапика отправился на очередное совещание — печально осмотрела проснувшуюся Леорио и притворила за собой дверь. Сердце девушки звучало doloroso. Охотник за мелодиями понимала, что после всего пережитого это естественно, но всё равно было крайне печально, что столь прекрасная мелодия претерпевает такие изменения. — Я могу как-нибудь помочь? Может, сыграть для тебя?       — Спасибо, — натянуто улыбнулась Леорио, спеша вытереть слезы со щёк, — я в порядке.       Сенрицу только кивнула, принимая такой ответ и отмечая, что Леорио, как и раньше, держит всю боль в себе, не позволяя её увидеть кому-либо. Возможно, хотя бы своим друзьям она раскрывает душу, но насколько она знала девушку — вряд ли, слишком уж она печется о ребятах.       — Долго я проспала?       — Где-то два часа, — прикинула Сенрицу время с того момента, как Курапика попросил присмотреть за подругой. — Как на счёт позавтракать?       — Да, было бы замечательно. А ещё… Где здесь уборная?       Разобравшись с первичными потребностями организма, Паладинайт выслушала все последние новости, с радостью отметив, что до прибытия к промежуточной точке их плаванья осталось совсем немного — каких-то четыре дня. К тому же — война за престол вышла на финишную прямую. Было убито еще несколько королев, а также тринадцатый, шестой и пятый принцы. В живых остались первый принц Бенжамин, второй принц Камилла, третий принц Чжан, и девятый принц Халкенбург. Восьмая королева Оито, мать четырнадцатого принца, заключила новое соглашение с девятым принцем вместо почившей пятым принцем. Итого осталось основных четыре противоборствующие стороны, вынужденных бороться между собой, но лишь две из них по прогнозам имели реальные шансы на победу — Бенжамин и Халкенбург.       О происходящем на нижних палубах Сенрицу знала лишь в общих чертах, поскольку там творился еле сдерживаемый хаос, но для понимания общей картины и её знаний было достаточно. Мафия полным ходом делила власть, пауки подкидывали дров в противостояние, а ассоциация и военные пытались хоть как-то минимизировать ущерб.       Что действительно обрадовало, так это то, что Курапика не помчался сломя голову искать Люцифера. Как сказала Сенрицу — он в приоритет поставил состояние Леорио и останки своего клана, которые забрал из коллекции Церидниха.       — Знаешь, может это прозвучит и не очень, но хорошо, что ты здесь оказалась, иначе Курапика заперся бы в своей комнате и не выходил… — Серьезно произнесла женщина, помня о том, как бледен был парень при виде головы и глаз своих соклановцев, находящихся в колбах. А так он большую часть свободного от работы времени проводил сидя у постели Леорио, совсем как она когда-то, и отвлекался лишь на решение вопросов безопасности королевы и принца. Конечно, и в комнате куда перетащил останки своего клана бывал, но не так долго, как мог бы. — Он очень переживал за тебя, чуть ли не всю ауру истратил на исцеление твоих ран, даже на коллекцию Церидниха не сразу обратил внимание, а лишь когда убедился в твоей безопасности. Ты очень важна для него, не представляю насколько сильно Курапика был бы сломлен, если бы не успел.       — Но он успел, — только и смогла ответить Леорио, и так понимая, насколько всё было серьезно. С огромным удовольствием она бы постаралась обо всём забыть, но ближайшее время даже окружение будет напоминать о случившемся, что уж говорить о собственном разуме. И всё равно, как полная идиотка, она продолжает в первую очередь беспокоиться о Курапике, вместо того чтобы уберечь себя.       Они проговорили ещё некоторое время, прежде чем её навестила королева Ойто с четырнадцатым принцем Ваббл. Светская, почти ничего не значащая, беседа, обмен благодарностями. После этой встречи остаётся странное ощущение, от которого Паладинайт не может избавиться.       — Вы словно зеркало друг для друга, — произносит Сенрицу, и Леорио вздрагивает, удивленно смотря на неё. — Ваши мелодии сердец. Они так похожи… Мягкие и нежные, полные любви и заботы, словно перезвон колокольчиков, но удивительно стойкие и решительные, готовые на всё ради близких людей.       Леорио смущенно улыбнулась на столь лестное описание её и королевы. Для Ойто близким человеком была дочь, и вполне естественно, что она стремилась сделать всё возможное для её защиты. И она в этом стремлении прекрасно её понимала, сама делала всё для защиты ребят, хоть по сути они были ей чужими людьми и порой не понимали, а то и ненавидели.       Сенрицу покосилась на Паладинайт, услышав, как печально отозвалось её сердце. Она не знала, что послужило причиной, но прекрасно помнила события в Йорк-Нью, и единственной догадкой стало то, что это связано с мальчишками, ведь вся жизнь девушки крутилась вокруг них, она и сама говорила о том, что они это всё, что у неё есть в этом мире.       После ужина, который она провела с Курапикой и Сенрицу, за Леорио пришел Мизайстом и сопроводил обратно на третью палубу, по пути высказав сожаления о том, что всё так получилось. Мужчина искренне беспокоился и сожалел, что всё так случилось.       — И на всякий случай держи при себе оружие, мы конечно минимизировали упоминания о твоей причастности к смерти четвертого принца, но… сама понимаешь.       — Понимаю, — согласилась Паладинайт, выслушав последние наставления. Хоть ответственность за убийство Церидниха и легла на Тету, нельзя было расслабляться — вполне может найтись какой-нибудь больной на голову фанатик, вздумавший отомстить всем причастным.       Тишина собственной комнаты упала тяжелым грузом на плечи. Пока рядом были люди — был стимул держаться. Она не могла позволить себе выглядеть ещё более слабой, чем есть, о ней и так много кто беспокоится. Точкой для начала истерики стали шрамы на спине, которые она рассмотрела перед зеркалом. На руках и ногах практически гладкие белесые отметины не так беспокоили, как на спине. Не от того, что ранее чистая кожа теперь была словно бы в тысяче белесых линий, причудливо сплетающихся между собой, отчего напоминали изморозь на стекле, а от того, что за ними крылось. Внешне это даже можно было счесть за изюминку, не рубцы в конце концов, да и при правильном уходе даже эти отметины станут почти незаметны. Больнее всего было на душе при виде такого напоминания.       Уснула Леорио попросту забившись в угол кровати, то и дело ощущая, как по телу пробегает дрожь, а в местах шрамов словно покалывает, пока ноги и руки попросту леденеют. Это было глупо, бояться уже мертвого человека и того, что осталось позади, но подсознанию было всё равно, и оно с каким-то первобытным садизмом подкидывало воспоминания и вопросы, вынуждая пытаться силой отвлечься на что-то иное. К сожалению, даже переключиться особо не на что было. Всё хорошее, что с ней происходило, неизменно омрачалось дурными воспоминаниями. Даже выстроить какой-нибудь воздушный замок из фантазии было не о чем, всё рушилось подобно карточному домику. Уснула она только ближе к середине ночи, и дважды проснулась от кошмара, кутаясь в одеяло и вновь некоторое время тихо рыдая, прежде чем снова уснуть. Так что утром девушка не чувствовала себя отдохнувшей, но работу никто не отменял, да и это было единственным в зоне досягаемости, чтобы хоть как-то отвлечься.       Чидл, встретив её, не особо расшаркивалась, посочувствовала и извинилась за то, что в том беспорядке они потеряли друг друга, и нагрузила работой, которой было хоть отбавляй. Леорио прекрасно понимала, что никто с ней не будет сюсюкаться, для охотников получение травм было в порядке вещей, и то, что она получила эти травмы, воспринимается в первую очередь как показатель её собственной слабости. К тому же, насколько Леорио знала, у Чидл не было опыта наставничества, она сама до недавнего времени училась у предыдущего председателя многому, будучи его спарринг-партнером.       Дни до прибытия на промежуточный пункт в пограничных водах, где по планам пройдет дозаправка корабля и его финальный осмотр, пролетели незаметно. Работа и попытки выспаться не оставляли сил на что-то большее, да и девушку наконец-то нагрузили по обещанной медицинской программе — обучение проходило на практике, приходилось быстро соображать и действовать, а порой ещё и утихомиривать особо буйных пациентов.       Новости с верхних палуб Леорио узнавала от Мизайстома, начавшего проявлять какую-то почти отцовскую заботу по отношению к ней. Следующей жертвой борьбы за престол стала принц Камилла, с ней расправился принц Бенжамин, и практически каждый посвященный в происходящее ждал, кто же выйдет победителем. К счастью или нет, но двадцать восьмого августа всё решилось — разнеся часть верхних палуб, на престол остался единственный претендент — принц Халкенбург. Если бы ещё Император напоследок жизнь не портил и с легкостью передал бразды правления, то дело было бы ещё проще.       — В смысле, гробы по кругу? На собственных детей? –Леорио чуть ложку не выронила, слушая, как Мизайстом рассказывал об увиденном в зале, где их ожидал предыдущий император Какина. Охотник знал обо всём происходящем, при чем казалось, что даже больше чем Чидл, всё потому, что мотался между палубами так часто, что иногда возникал вопрос о том, спит ли он вообще. И тем ни менее, если он бывал на их палубе, то обязательно утаскивал Леорио перекусить и поболтать. Как он объяснял — рядом с ней было спокойно, она умела держать язык за зубами и порой выдавала неплохие мысли. Да и просто поговорить порой хотелось, а не просчитывать дальнейшие шаги. Всё же, каким бы Мизайстом суровым ни казался, человеческое ему было не чуждо.       — Ага, он затеял ритуал, основанный на ауре, приставил нен-зверей к своим детям и вынудил их сражаться до последнего. И самое поганое, что отменить его было невозможно, пока не останется лишь один либо не откажутся все вместе. К счастью, королеве Ойто удалось уговорить дочь пробормотать невнятное согласие на отказ в борьбе за трон, и оно было засчитано, иначе бы это всё завершилось лишь со смертью принца Ваббл, а это…       — Господи, Курапика этого бы не вынес, — удрученно пробормотала Леорио, прекрасно понимая, что юноша слишком добр и восприимчив к подобному. Он бы начал корить себя за то, что не смог уберечь ребенка, которого пообещал защитить. — А что с императором?       — Мертв. Его смерть в любом из исходов была стопроцентной и служила окончанием ритуала. Завтра будет проведена коронация, после которой объявят отсчёт до прибытия на дозаправку. По расчётам, к вечеру мы пришвартуемся и пробудем там несколько суток.       — Нетеро?       — Всё под контролем, насколько возможно. Ведет себя тихо, ждет пока прибудем на Тёмный континент.       — Ясно. — Вздохнула Леорио. Хоть она и не особо лезла во всё происходящее, но волей неволей приходилось быть в курсе. Она знала основные задачи и как они исполняются, совсем мелкие детали ей были недоступны, но и известного было достаточно. К счастью, Халкенбург был лоялен к ассоциации охотников, и с ним вполне можно сотрудничать, теперь оставался сын предыдущего председателя, отсиживающийся под надзором, и его планы, о которых толком никто не знал. Единственное, в чем была уверенность, так это в том, что Бейонд имеет какие-то свои цели и сделает всё для их воплощения в реальность.       — Сама-то как?       — А… — Девушка отмахнулась, не особо желая посвящать в свои мелкие, на фоне глобальных, проблемы. — В перерывах катаю ватные шарики, а так бегаю между пациентами, учусь делать уколы, перевязки, штопать раны, ну и пытаюсь освоить некоторые способы применения нен, вроде получается. В операционную меня не пускают, хотя пару раз уже довелось оказывать экстренную реанимацию. Хорошо хоть Чидл с меня пока что бумажную работу сняла наполовину, иначе свихнулась бы.       — Она хороший руководитель.       — Да. Держать пациентов в узде, особенно которые из мафии, это надо уметь. Хотя, ей это тяжело даётся, иногда у неё очень уж несчастный вид, словно она от всего уже устала.       — А это только начало, — усмехнулся Мизайстом, — но вообще я о другом.       Леорио опустила взгляд на стол, прекрасно понимая о чём Мизайстом и не особо желая рассказывать о своём состоянии. Как бы она не пыталась принять белесые отметины на коже и найти в них изюминку — это было сложно, так что в уходе за собой прочно поселилась мазь от шрамов, хотя, как ей сказали в её случае особо не на что надеяться — нен обычно исцеляет практически идеально, и почему так вышло что остались отметины — непонятно. Леорио склонялась к тому, что это из-за её собственных способностей, да и каждый раз нанося мазь гоняла по телу ауру с одной лишь мыслью — избавиться от ужасного напоминания, из-за которого она ночами не спала и рыдала в подушку, лишь бы не выть от страха и фантомной боли. Кошмары не проходили, и, к сожалению, одним лишь Цериднихом не ограничивались. Ей снились собственные глаза в колбе, снилось, как Курапика сжигает останки своих соклановцев и её тело, как он передает в чьи-то руки жетоны, такие же, как болтающиеся у неё на шее — их выдали всем официальным участникам экспедиции. Мозг словно додумывал, что могло бы случиться, извращая всё и доводя до очередной истерики.       — Всё хорошо, спасибо за беспокойство, — с неловкой улыбкой всё же ответила Паладинайт, и охотник скупо кивнул, понимая, что честного ответа не дождется. За год совместной работы он успел привыкнуть к Леорио, и порой искренне жалел, что работает она на Чидл, а не на него. Так же он понимал, что девушка хоть и выглядит жизнерадостно и добродушно, словно открытая книга, на деле довольно-таки замкнутая по натуре, и что действительно творится у неё на душе известно далеко не каждому. К тому же, как он отметил — её взгляд стал меняться, и не потому что радужка от карего светлела до золотисто-желтого, когда девушка использовала нен, а потому что всё это путешествие стало её ломать куда больше, чем она была готова.       Паладинайт уважала Мизайстома и ценила, что он не лез с лишними расспросами и не относился ко всем как к подозреваемым. Он был довольно умен и тактичен, ему хватало малых намеков, чтобы понять, где можно и даже нужно копать глубже, а где не стоит. Чидл этой чертой не обладала, она была прекрасным медиком и руководителем, умело объясняла, какой ожидает результат, но вот человеческие взаимоотношения ей давались с трудом, она их порой не понимала и не брала в расчет, из-за чего часто делала неверные выводы. Собственно, этот минус прекрасно компенсировался умениями Леорио и знаниями Мизайстома, так что они по праву считались помощниками председателя.       Присутствовать на коронации принца Халкенбурга Леорио отказалась, как и в ближайшее время подниматься на верхние палубы, даже зная, что там теперь более-менее безопасно, просто не хотелось так скоро вспоминать всё, что там произошло — ей было достаточно ночных кошмаров. Так что, Леорио осталась на третьей палубе, и хорошо, что осталась — конфликт между мафией, недовольной новым императором, и военными, закончился с обеих сторон десяткой трупов и никак не меньше полусотни раненых, из-за чего пришлось в срочном порядке реорганизовывать работу лазарета, попутно выступая нейтральной стороной во время первых попыток примирения, что повысило её репутацию с обеих конфликтующих сторон. Поэтому, когда Чидл и Мизайстом вернулись, Паладинайт с чистой совестью сдала все дела им и завалилась спать на диванчике в ординаторской — сил не было идти обратно в свою комнату.       Проспала Паладинайт до самого прибытия на дозаправку, её попросту разбудила одна из медсестер, сообщив, что корабль пришвартовался и начинается проверка систем в соответствии с протоколами, так что всех просят разойтись по своим комнатам или рабочим местам, если их присутствие необходимо. Девушка на это только кивнула, прекрасно помня о том, что пока очередность проверки дойдет до них — пройдет в лучшем случае пол дня, а то и целые сутки, да и она вполне может присутствовать на своём рабочем месте. Тем ни менее, в свою комнату всё равно вернуться пришлось, чтобы банально принять душ и переодеться.       Предстояло ещё пять недель болтаться в открытых водах, просто названных Неизведанными, прежде чем корабль войдёт в Дикие воды. По предварительным расчётам там им плыть придётся ещё около месяца, но как скоро они достигнут берегов Тёмного континента никто не представлял — вся надежда была на огромные размеры корабля и его схожесть с китами, которые водились в этих водах, что давало хоть какой-то шанс на то, что другие монстры обойдут их стороной.       Потекли дни за днями, дележка власти не прекращалась, семьи мафии грызли глотки друг другу, некоторые пытались собрать противников нового императора вокруг бывших королевы Ойто и принца Ваббл — их тихо-мирно лишили прав наследования, как и остальных членов королевской семьи, а несколько особо настырных даже пытались прорваться на верхние палубы в желании совершить переворот.       Несколько раз Леорио всё же осмелилась подняться на верхние палубы, попросту словив себя на мысли, что она больше не выдержит в таком режиме, и ей надо хоть что-то хорошее в этой жизни. Общение с Курапикой стало своего рода спасением, но даже разговоры с ним не помогали так, как время, проведенное с Ойто и Ваббл — девочка была столь прелестной, что противиться её очарованию Паладинайт не смогла.       — А я говорила, среди охотников ей не место, — вздохнула Сенрицу, глядя на то, как девушка в очередной раз нянькается с ребенком и счастливо улыбается. Даже мелодия её сердца звучала словно начало весны, когда всё оживает.       Курапика только фыркнул на такое заявление. Где было место Паладинайт, как он считал — она и сама в состоянии определить, хотя конечно ему хотелось, чтобы подруга была в безопасности, но сейчас больше беспокоило её состояние, ведь он прекрасно знал, почему Леорио так понравилось находиться рядом с Ваббл. Всё дело в ауре и эмоциях. А у кого они самые яркие и чистые, искренние, как не у детей?       — И поэтому с детьми тебе проще всего находиться, — усмехнулся Курапика, когда выслушивал очередной поток восторга по поводу Ваббл, а заметив, что девушка не въехала — пояснил: — На экзамене, ты сразу была лояльна к нам, хотя по тебе видно было, как ты драпануть хотела. Неужели из-за нас ты так старалась?       — Вот не надо ля-ля, — фыркнула девушка, пихая друга локтем в бок, — всё я делала ради себя любимой, да и я тогда не владела аурой, просто… Так совпало.       — Ага, сделаю вид, что поверил, — расхохотался Курапика и тут же поспешил увернуться от подзатыльника. Леорио на такое ребячество лишь улыбнулась, радуясь тому, что парень хоть немного расслабился. Курапика же радовался тому, что с ними на корабле произошло хоть что-то хорошее за время путешествия. Очень хотелось верить в то, что так и будет дальше.       Выход в Дикие воды состоялся двадцать девятого сентября, и с этого дня практически все присутствующие на корабле притихли. Преодоление водной границы было странным, и хоть заняло всего несколько минут, но ощутили его все — системы корабля гудели гораздо сильнее обычного, и в целом ощущалось какое-то сопротивление. Всё дело было в разнице и силе течений и ветров. Объяснялось это тем, что сама природа вокруг была насыщена аурой, вплоть до воздуха и воды с почвой. Как такое было возможно никто не знал, да и не особо задавался вопросами, ведь в путешествие отправлялись лишь сильные нен-пользователи. На этот раз эти изменения ощутил на себе практически каждый, в особенности те, кто имел слабый контроль над аурой и обычные люди — их мигом накрыла лихорадка, автоматически инициируя. Смертность зашкаливала, и наблюдать за этим было тяжело, особенно когда в морге оказывались дети.       Через неделю путешествия по Диким водам впервые ощутилось нападение одного из чудовищ. Раньше просто через вентиляцию доносился рёв какой-нибудь твари или стук об обшивку, но в ту ночь корабль качнуло несколько раз и началась паника. Людей успокаивали как могли, особо шумных приходилось вырубать, чтобы не нагнетали обстановку ещё больше. Многие проклинали то, что отправились в путь, и Леорио прекрасно их понимала, ведь сама не единожды упрекала себя за импульсивность, но что сделано то сделано, поэтому исполняла возложенные на неё обязанности и не жаловалась.       Глядя на статистические отчеты после случившейся лихорадки, Паладинайт чётко поняла, что в живых уже нет тридцати пяти процентов пассажиров, и это только официально, а впереди ещё около трёх недель пути, и что их ждёт после высадки — неизвестно. Все планы, которые строили организаторы этого опасного аттракциона были основаны на когда-то собранных данных с других высадок и старых картах, оставшихся чуть ли не с древности. Да, там опасно, да, там много древних руин и даже есть те, кто там живут — проводники, но их ещё надо было найти, и они не особо помогают в исследованиях. Есть ли там поселения? Если есть, то где? Как далеко распространяются земли Тёмного континента? Насколько опасны чудовища, бродящие там, если каждая прошлая высадка заканчивалась встречей с катастрофой и поспешным побегом? Все эти вопросы с каждым разом гложили всё больше, взгляд становился более тусклым, а снящиеся кошмары — всё разнообразней.       Когда тридцать первого октября объявили о том, что начинается подготовка к высадке первой разведывательной группы, Леорио была как на иголках. Первая группа была за глаза названа смертниками, туда вошли лишь самые смелые и безбашенные, а самое поганое — именно с этой группой удрал Бейонд Нетеро с кучкой приспешников.       Через неделю на Кит вернулось лишь трое, и на них даже глянуть было страшно — из них словно всю жизнь вытянули, но собранная информация была на вес золота — на побережье была обнаружена бухта с руинами города. Такую возможность нельзя было упустить, стали составляться группы зачистки и исследований, чтобы там организовать аванпост. Основная база по-прежнему была на Ките, работа кипела и времени на отдых почти не осталось. Подразделение медицинских исследований было загружено куда больше, чем раньше — любой, кто отправлялся или возвращался с побережья подвергался тщательному обследованию и недельному карантину. Их отдел по сути был изолирован от остальных пассажиров и каждый раз количество людей увеличивалось, пока не достигло критической точки и не было решено организовать частичную высадку их отделения на побережье в наиболее безопасном месте.       Чидл, возглавив эту медицинско-исследовательскую группу, оставила заботу об оставшейся части отделения на Леорио. К счастью, условия и связь с кораблём к тому моменту уже была более-менее налажены — буквально накануне установили полноценную вышку связи и приказы с корабля на побережье можно было отдавать напрямую.       Проводник, к сожалению, так и не нашелся, но они особо и не покидали пределов берега, так, зачищали и охраняли окрестности бухты, исследовали и облагораживали руины, отбивались от чудовищ, ползущих на новый раздражитель. Всё это напоминало страшный день сурка, когда каждый чертов день заполняешь похоронные бланки и подбиваешь статистику.       Высадку остальной части пассажиров и тех, кто занимает руководящие должности, было решено приурочить к новому году. Первого января в торжественной обстановке и окружении важных, но испуганных представителей V6, Леорио впервые ступила на Тёмный континент. Радости девушка особо не испытала, постоянно отслеживая обстановку, да и держалась она поближе к Курапике, Ойто и Ваббл. С ними было спокойней.       Распределение жилья, выстраивание рабочих процессов, защита обустраиваемой территории, улаживание конфликтов. Казалось, с каждым днём объём работы лишь увеличивается. И даже в этой ситуации, довелось разгребать проблемы, которых Леорио никак не ожидала.       В один из вечеров в выделенный лично Леорио кабинет забежала Сенрицу, с ходу заявляя о том, что Курапика ушел за территорию бухты и она его не слышит, а вместе с ним и останки его клана. Куда подевался юноша со своей ношей удалось обнаружить только когда стемнело и то чудом — Паладинайт как раз повторно осматривала границы территории аванпоста с самой высокой точки и обратила внимания на свет за его пределами. Слабый и еле различимый, но благодаря Гё заметный в темноте.       Выходить за границу обжитой части побережья было страшно, но беспокойство за Курапику было сильнее. Поэтому взяв с собой рацию и попросив Сенрицу быть на связи — отправилась за другом. Можно было бы взять с собой кого-нибудь в сопровождение, но составив воедино факты, Леорио отринула эту мысль. Если она правильно догадалась, то лишним людям точно не нужно идти с ней.       Курапика нашелся на скалистой части побережья, он сидел у догорающего кострища в окружении пустых колб, а атмосферу безысходности казалось можно было прощупать руками. Леорио при виде такой картины ощутила, как защипало глаза, а в горле стал ком.       Юноша лишь оглянулся на пришедшую подругу, следя алеющим взглядом за тем, как она говорит в рацию о том, что нашла его и всё в порядке, прежде чем подойти ближе и сесть рядом на землю.       — Мог бы и сказать, — тихо и немного обижено проговорила Леорио, прекрасно понимая, насколько Курапике тяжело далось решение сжечь останки. Да и Сенрицу… наверняка ведь поняла, куда и зачем удрал Курута, но слегка схитрила и дала ей возможность самой найти его.       — Это… Лишь моё дело, — пробормотал охотник, не совсем понимая про что конкретно Леорио говорит. Ему стоило предупредить о том, что он ненадолго покидает аванпост, или позвать её с собой? Он несколько раз хотел попросить Леорио о том, чтобы она находилась рядом, когда он будет прощаться с родными, но не решился. Даже когда подготавливал всё для кремации, думал о том, чтобы сообщить ей и попросить быть рядом, но упрямо решил, что это лишь его дело, хотя на деле жутко не хотелось быть одному в этот момент. И вот, девушка всё равно нашла его и пришла, и от этого было легче.       Паладинайт, покосившись на Курапику, ничего не ответила. Что толку что-то говорить, если и так всё понятно — чувствует, что в его ауре появилась благодарность и облегчение. Да и не знала она, что сказать, к тому же, глядя на догорающие останки, по позвоночнику бежал холодок — вспоминался кошмар, где Курапика сжигал и её тело. Именно поэтому она большую часть времени смотрела на открывающиеся перед ними водные просторы, не желая лишний раз дразнить разум.       Они просидели в тишине ещё часа два, разве что Леорио периодически давала знать Сенрицу, что с ними всё в порядке.       — Спасибо тебе, — пробормотал Курута, когда пепелище уже тлело и начинало белеть.       — Я же говорила, что буду рядом, — с улыбкой ответила девушка. Она бы с радостью потрепала парня по волосам или обняла, но считывая его эмоции и видя выражение лица, решила, что лучше не надо. Не сейчас.       Курапика благодарно улыбнулся и принялся подниматься с земли, и даже подал руку Леорио, которую она с радостью приняла.       — Ты, наверное, возвращайся, мне ещё нужно тут закончить…       — Курапика, — с лёгким укором возмутилась Паладинайт, и парень растеряно бросил взгляд на лежащие на земле колбы и остатки кострища. — Просто прими помощь.       — У меня одна лопата…       — Эй, — Леорио ткнула охотника пальцем в плечо и весело улыбнулась, — я конечно сильная, но всё же девушка.       Курута несколько раз недоуменно моргнул, а потом усмехнулся, понимая, что подруга права. Что-то он совсем расклеился от понимания, что остался последним из клана, да к тому же тем, кому недолго осталось. Возможно, Леорио будет именно той, кто так же сожжет его тело.       — Курапика, — Паладинайт нахмурилась, и парень виновато улыбнулся, глянув на неё. Он не говорил подруге о том, какие последствия несет одна из его нен-цепей, да и незачем ей это знать. Вон, только лишь уловив в его эмоциях смирение с ситуацией — всполошилась, что же будет, если узнает?       — Я пока выкопаю яму, — потянувшись за недалеко лежащей лопатой, произнёс Курапика, прекрасно зная, что Леорио не станет настаивать на том, чтобы он всё рассказал. И Леорио действительно не стала докапываться, она вообще странно притихла, пытаясь понять, показалось ей или же нет.       Обреченное смирение, словно всё уже предрешено.       Философский вопрос о жизни и смерти.       Это ведь вполне нормально, задаваться подобными вопросами в такой ситуации?       Леорио искренне надеялась, что она не принимает желаемое за действительное.       На аванпост они вернулись глубоко за полночь, как на зло встретив по пути караульных, ставших переглядываться между собой. Леорио лишь брезгливо скривилась, мимоходом считав их эмоции. С другой стороны, сплетни по-своему объединяют людей, а им сейчас это очень нужно. Да и будет с чего посмеяться.       В своих предположениях Паладинайт не ошиблась, и уже через неделю шушуканья между коллегами, к ней подошли уточнить, правда ли, что она ходила на прогулку посреди ночи с парнем. То, что под столь обтекаемой формулировкой как прогулка подразумевали уже чуть ли не первую свадьбу на Тёмном континенте — прекрасно считывалось в аурах, и смеха ради отрицать или подтверждать она не стала, просто уточнила: какое им вообще дело и не мало ли у них работы?       На следующий день её выловил сам Курапика, растерянный и не представляющий даже, как спросить. Если бы Ойто не пришла пожелать удачи в отношениях с Леорио, он бы даже не узнал, что творится у него за спиной — Сенрицу только тихо похихикивала иногда, как оказалось, прекрасно слыша все сплетни и при этом соблюдая молчание.       — Что делать будем?! — В лёгкой панике спросил Курута. У него даже в мыслях не было что кто-то их дружбу, почти братско-сестринские отношения, может исковеркать до такой степени.       — Как что, пользоваться ситуацией, — фыркнула Паладинайт, внутренне ухохатываясь с того, насколько растерян Курапика. — Людям надо как-то отвлекаться.       — Но не за наш же счёт…       — Ну смотри, как только мы здесь действительно освоимся, — Леорио старалась не думать о том, что они довольно быстро приближаются к сокращению живых людей до пятидесяти процентов от изначального количества, — мы все будем знать друг друга, и насколько я помню — семей прибыло не так много, а значит много холостых, и хочешь не хочешь, будут возникать подобные ситуации. Конечно, ты спокойно можешь разрушить эти сплетни, но будь готов к тому что тебе припишут роман с кем-нибудь ещё. Ойто в конце концов очень даже ничего.       — Всё, хватит! — Ошалев от монолога подруги, воскликнул Курапика. — По крайне мере мы хотя бы знаем об этих сплетнях… Откуда только появились?       Причина, по которой в ближайшие дни среди охотников, военных и части мафии стала активно внушаться необходимость держать язык за зубами и не распространяться о том, что делают вышестоящие — осталась для большинства тайной. В целом, военные протоколы стали всё плотнее входить в обиход, без них оказалось практически невозможно организовать выживание аванпоста, и хотели или нет, но всем приходилось подчиняться.       Конечно, были и ярые противники таких перемен. Несколько раз воплощались намерения сменить власть, благополучно провалившиеся, и даже была попытка угнать корабль и добраться до Кита, чтобы свалить обратно на обжитую территорию — тоже провальная, они в результате лишились одного из кораблей, но сохранить Кит было гораздо более важной задачей.       Исследовать руины в пределах бухты оказалось интересно, но как оказалось всю письменность что они нашли — не могли расшифровать. Даже определив, что часть относилась к божественным писаниям — знаний было недостаточно. Им позарез нужны были лингвисты, которых среди добравшихся до Тёмного континента не оказалось. Стали подниматься вопросы о том, чтобы начать готовить Кит к отправлению назад с уже собранной информацией и запросом на организацию подкрепления. В это же время с неисследованных земель стали возвращаться сбежавшие энтузиасты.       Забавней всего было наблюдать за Джином, заявившим, что он разругался с Бейондом и поэтому решил вернуться глянуть, остались ли тут ещё живые, чтобы собрать себе группу для исследований, а то все остались со старикашкой. Естественно, Джина приняли с распростертыми объятьями, особенно когда он выложил информацию о том, что и где видел, а главное рассказал о том, как в одиночку вернулся на аванпост и что для этого делал. Так что в итоге ему собрали энтузиастов и обозвав передовой исследовательской группой, поручили миссию облазить всё что можно, составить карты и вообще — развлекайся Джин как пожелаешь, но будь добр хоть иногда показываться.       Незаметно за работой прошли дни рождения Курапики и Леорио. Никаких празднеств не устраивали, как и обмена подарками — просто посидели за бутылкой вина, поговорили о жизни, да погоняли друг друга по побережью в качестве тренировки, что смотрелось довольно эффектно — как раз попали на время, когда море сияло миллиардами ярких синих искр.       В целом, если бы не твари, постоянно лезущие из леса, больше напоминавшего джунгли, и водных просторов, то можно было бы счесть Тёмный континент за курорт. Люди осваивались, ожидая очередную выползшую из леса или воды тварь с предвкушением — как оказалось, некоторые из них были вполне себе съедобны, а барбекю любили очень многие. Правда, пару раз пришлось лечить охотников даже несмотря на их лужёные желудки — не все твари шли в пищу.       Ситуацию несколько портили заболевания, при чём нередко связанные с нен и имеющие довольно странные формы. Разбираться в них приходилось буквально на лету, и к счастью вполне успешно. Так, после одного из таких заболеваний некоторые люди стали щеголять наростами, похожими на древесную кору. После столкновения с другой заразой — у некоторых стало проявляться отторжение к приготовленной, в особенности растительной, пище, зато сырое и свежее мясо уплетали за обе щеки, несмотря на первоначальное отвращение, но жить захочешь — и не так извернешься.       Исследуя ауру на Тёмном континенте, многие только и делали, что восхищались тем, как она влияет на организм и насколько легче использовать её. И раньше было замечено, как использование нен влияет на охотников, порой вплоть до физических изменений, но здесь, в месте где аура наполняла само пространство — изменения касались каждого, и к чему они приведут никто не представлял. Одно лишь было ясно — если ты слаб, то и изменит тебя аура гораздо больше.       К середине лета с гордо поднятыми головами на базу вернулись удравшие на вольные хлеба Хисока, Иллуми и Каллуто. Выглядели они весьма потрепано, но это нисколько не помешало им быть в выигрышной позиции — пока они бегали по континенту от остатков Призрачной труппы — наткнулись на поселение, но вот приблизиться к нему не смогли, а попытавшись — драпали только так. В прочем, судя по их словам — не стоило лезть в селение ночью, да к тому же к тем, кто может дать хороший отпор –аборигены владели нен на уровне.       Леорио, слушая животрепещущую историю о подвиге двух Золдиков и их личного клоуна, старалась оценивать ситуацию рационально. Всё же она прекрасно понимала, что Хисока попросту выполнил чей-то заказ, и как бы обидно ни было, но у всех своя работа. И как бы ни хотелось стрясти с клоуна хотя бы извинения, Паладинайт знала, что скорее всего это будет бессмысленно, да и им нужны сильные охотники. Тем более, раз уж они решили вернуться, сочтя что так будет безопаснее для них, о чём-то, да говорило.       — Кто бы мог подумать~ — ласково проворковал Хисока, преградив Леорио путь, когда девушка в числе последних покидала кабинет для совещаний, в котором выслушивали вернувшихся. Собрание было узким кругом, далеко не все зодиаки присутствовали по тем или иным причинам, и пока что троим вернувшимся было разрешено временно остаться. — Я тебя сразу и не признал.       — Что-то нужно? — Довольно холодно поинтересовалась в ответ Паладинайт, еле сдерживаясь от желания как минимум отряхнуться — ей и раньше было неприятно находиться рядом с Хисокой, а теперь так вообще — его аура и эмоции вызывали отторжение. Даже к тому же, в их сторону посматривали два Золдика, а это нервировало. Хисока и Иллуми сейчас казались самыми опасными и неприятными личностями.       — Как холодно, — хмыкнул мужчина, и между его указательным и средним пальцами появилась карта, которую он направил в сторону девушки. — А я между прочим столько вам помогал. Помнится, Курапика тоже где-то здесь. Жаль, Гон и Киллуа не смогли отправиться, здесь так занимательно…       Леорио еле сдержала язык за зубами. Ей лично он никак не помогал, можно сказать очень даже подпортил жизнь, но ради ребят…       — Спрашиваю ещё раз: что-то нужно? Конкретней, пожалуйста, — чуть ли сквозь зубы не процедила девушка, и без нен способностей видя, как взгляд Хисоки буквально лучится каким-то садистским удовольствием — видит, зараза, что бесит её, и наслаждается этим.       Ощущение, как будто ей пытались всучить кусок рафинада, пропитанного ядом, и оба об этом в курсе.       — Мне тут одна птичка напела, что ты убила Церидниха, а он, между прочим, был почти включен в мой список желаний~ — словно бы между прочим произнёс клоун, вертя в руках карту. Холодок, пробежавший от позвоночника до самых кончиков пальцев, при виде того, как Хисока улыбаясь пристально отслеживает её реакцию и оценивает, вынудил буквально силком заставить себя не двигаться и стоять на месте.       — Четвертого принца…. Убила Тета. — Сглотнув, еле-еле выдавила из себя Леорио, понимая, что её начинает колотить от ужаса. — А теперь — до свидания. Не стоит верить всяким слухам.       Леорио попыталась как можно спокойней протиснуться в дверной проём мимо Хисоки, чуть ли не кожей ощущая впившиеся в неё взгляды. Иллуми и Каллуто Золдик явно оценивали её, и вовсе не как девушку, а как потенциального противника: насколько она опасна, стоит ли вообще на неё обращать внимание, и при всей холодности оценки, ощущалась какая-то примесь раздражения и ненависти, Леорио могла бы даже сказать — зависти. Объяснить такие эмоции могло лишь одно: общение с Киллуа. Оставалось надеяться, что они не прикопают её под каким-нибудь кустом из ревности.       Мороу весело ухмыльнулся, следя за тем как Паладинайт пробирается мимо него, стараясь держать спину ровной, а голову — высоко поднятой, хотя весь её вид буквально кричал о том, как она испугана. Он прекрасно помнил их первую встречу на экзамене: слабая и забавная, показавшаяся отличной точкой давления на Гона, у которого был великолепный потенциал. Сейчас, глядя на удаляющуюся по коридору девушку, он мысленно похвалил себя за решение оставить её в живых, ведь судя по тому, как описывали Церидниха и его нен-возможности — без исключительных способностей и везения его было бы крайне сложно одолеть.       — Тета его лишь добила, — усмехнулся Хисока, и повернулся к Иллуми и его брату, скривившегося как от зубной боли. — Что?       — Лицо попроще, — спокойно прокомментировал супруг по контракту, и, положив руку на плечо младшему брату — направился к выходу из кабинета. Хисока, чуть нахмурившись, пошел следом.       — Вам что, не нравится моё лицо?       — Да. — Единодушно ответили братья, чем крайне возмутили Мороу.       Леорио, скрывшись за очередным поворотом — устало уперлась рукой в стену, пытаясь перевести дыхание. Чертовски страшно, и от этого ещё более обидно. Хорошо хоть не замерла истуканом, поняв, что она не учла один момент во всё происходящем — чем выше она будет подниматься, тем больше внимания к ней будет приковано. В особенности, не хотелось стать объектом внимания для Хисоки, но нутро подсказывало, что всё — поздно.       В первых числах августа Кит был подготовлен к отправке в обратный путь со всей собранной информацией, артефактами и теми, кто больше всех желал вернуться назад — были такие, кто не выдерживал почти ежедневного нападения монстров и необходимости соблюдать строгие требования, а в свободное плавание уйти как некоторые сильные охотники — была кишка тонка. Назад отправлялись так же и те, кому было «ну очень нужно» — никто их в прочем не держал, прекрасно понимая, что жажда исследований не значила бросать прежнюю жизнь. Заправлял отплытием Халкенбург — ему как раз нужно было решить вопросы на родине, заодно и проконтролирует всё. Наместником на территории Тёмного континента он оставлял Ойто, чем вызвал бурю негодований среди некоторых людей, так что у Курапики подбавилось работы по охране наместницы и её дочери.       — Точно не хочешь вернуться? — Раз в третий за последние дни интересуется Курапика, и Леорио поднимает на него тяжелый и уставший взгляд. Она понимает, что Курапика беспокоится, но всё же… Она уже привыкла как-то ко всему, что происходит вокруг. Им повезло с местом высадки, по сравнению с предыдущими экспедициями, к тому же уже налажен какой-никакой быт и даже нашлась парочка энтузиастов, организовавших фермерские участки. Исследования тоже велись очень хорошо, и к счастью никаких слишком опасных зараз пока что не было притащена, а к тем что притащили — быстро разработали прививки. Даже одну свадьбу умудрились сыграть и официально зафиксировать. Пока что Тёмный континент был к ним весьма радушен. Да и количество людей, исключив тех, кто возвращается обратно, в лучшем случае составит сорок процентов от изначального количества отправившихся, так что и запасов бытовых вещей, лекарств и продовольствия им точно хватит на пару лет. — С мальчишками встретилась бы…       — Мы уже говорили об этом: я не буду бередить Гону раны, он может только-только смирился с тем, что больше не сможет использовать нен. А Киллуа не особо огорчится — мы и так с ним не особо ладили, так что всё на этом, у меня много работы.       Курапика откинулся на спинку стула, недовольный упрямством подруги. Даже Сенрицу говорила о том, что Леорио здесь не место, что Тёмный континент ломает её. Он и сам это видел — Леорио слишком остро реагировала на чужие эмоции, а карие глаза почти всегда были желтыми, из-за того, что она постоянно считывала ауру окружающих. Да, это по-своему был хороший способ развития способностей, но вот последствия…       — Леорио, когда ты последний раз испытывала только свои эмоции? — Спокойно спросил юноша, отмечая, как подруга вздрогнула. — Ты же понимаешь, что…       — Знаю, — цыкнула Паладинайт, прерывая его. Всё она прекрасно понимала, но по-другому не получалось. Она цеплялась за любую положительную или хотя бы спокойную эмоцию, лишь бы почувствовать что-то помимо сковывающего душу страха, а то и вовсе какой-то пустоты.       — Уверена, что стоит оставаться здесь и… отправляться на вылазку?       — Кто-то всё равно должен.       — Но это не обязательно должна быть ты.       Паладинайт ничего не ответила. Ну, вернется она, и что? Даже если с мальчишками вновь наладит контакт, то что дальше? Здесь она хотя бы кому-то нужна и, возможно, это её путь, так она встретит того, ради кого и оказалась в этом мире, или по крайней мере никогда не встретит, и никто у Наники не загадает желание, а она попросту исчезнет, не оставив после себя ничего, даже воспоминаний. Ведь, если никто не загадает желание, то она и не явится в этот мир, а значит ни ей, ни кому-то другому, от этого хуже не будет. Всё просто вернется к тому, как должно было быть.       — Мы здесь в лучшем случае на полгода застрянем без единой возможности спастись в случае чего…       — Курапика, что ты хочешь от меня услышать? — Устало спросила девушка, считывая его ауру и прекрасно зная ответ. Он хотел, чтобы она была в безопасности. — Я не буду возвращаться туда.       — Тогда хотя бы не отправляйся на вылазку.       — Я должна присутствовать, мои способности очень помогут при переговорах. К тому же в группу входит много сильных охотников.       — Леорио… Ну вот почему ты такая упрямая?       Весело фыркнув, девушка поднялась из-за стола и обойдя его — присела перед Курапикой, взяв его ладони в свои и улыбнувшись.       — Всё будет хорошо. У нас в группе будут Джин, Хисока и Иллуми, и ещё много кто, мы сможем за себя постоять в случае чего.       — Вот именно их присутствие никак не успокаивает, — хмыкнул Курапика, дивясь тому, как Леорио удаётся держать себя в руках в обществе этих троих: Джин её раздражает, а Хисока с Иллуми — пугают, и при этом она ещё какие-то плюсы находит.       — Знаю, но это лучше, чем ничего. Нам нужно наладить контакт с местными, и раз они на нас до сих пор не напали, то, может, у нас есть все шансы получить от них помощь. Тогда здесь будет безопасней.       — Да понимаю я.       Девушка мягко улыбнулась и потянувшись рукой — растрепала Курапике волосы, отчего он насмешливо фыркнул. Ему уже двадцать, а она обращается с ним, словно до сих пор шестнадцать, а то и меньше.       Леорио понимала, что в какой-то мере поступает неверно, смирившись с положением дел и попросту плывя по течению, не делая ничего, чтобы хоть что-то изменить. Она выполняла свою работу, изучала медицину и тренировалась, но всё это было как-то механически, просто потому, что надо. Ежедневная рутина, от которой валишься с ног, а потом просыпаешься от очередного кошмара. Всё новое, что находили исследователи и охотники, все нападения чудищ, все мутации под воздействием ауры, всё это не доставляло никакого удовольствия. Она понимала, почему многие ощущали восторг от всего происходящего, но не чувствовала того же. Не рвалась в битву или на поиски неизведанного, но радовалась за других, по крайней мере пыталась. Порой, очень хотелось найти ответ на вопрос, что же могло радовать её саму? За три с половиной года, что она прожила в этом мире, было слишком мало того, что делало её счастливой, и по сути это были вещи, связанные с другими людьми. Даже сейчас, ждёт непонятно чего, так, может, пора бы уже сделать что-то самой, а не ждать, что всё образуется само собой?       Если бы Леорио действительно хотела, то вполне могла отправиться назад на Ките — держать никто не стал бы, но всё бросить она тоже не могла. Она уже стала винтиком в системе, которая только-только стабилизировалась. Да и страшно было возвращаться назад, после всего пережитого уже появились сомнения, сможет ли она привыкнуть к тихой и мирной жизни, которую так хотела изначально? Пожалуй, единственное, что ей действительно хотелось вернуть — это общение с Киллуа и Гоном. Она скучала.       Несколько листов на всеобщем языке, ничего секретного или важного, просто извинения за то, что ничего не сказала о своём отплытии с экспедицией, заверения, что с ней и Курапикой всё хорошо и пару слов о том, чего добились лично они за это время, об опасности Тёмного континента и его пугающей красоте, описания и несколько зарисовок руин и зверей, а также то, что всё здесь насыщенно аурой и через инициацию происходят поголовно все. Гон сообразительный, поймёт, что без нен-способностей ему сюда закрыт путь, но лучше пусть он об этом знает, чем по незнанию рискнёт пробраться на корабль и жизни лишится из-за лихорадки. Да и Киллуа его в случае чего остановит и растолкует что к чему — не просто так ведь Каллуто возвращается на Центральные земли, наверняка семье информацию передавать будет.       Перечитав письмо несколько раз, она вложила его в коробку с документами, которые предстояло доставить Бинсу. В приписке она просила отправить это письмо Гону. Да, несколько нагло так пользоваться положением, но она не так часто о чем-либо просила, да и обязанности свои выполняла исправно.       Почему не написала такое же письмо Киллуа? Потому что не была уверена, что он его даже вскроет, если ему вовсе его доставят — она прекрасно помнила поведение дворецких, они из принципа могли не передать письмо. Так что, если не дурак, то прочитает с Гоном и поймёт, что она вовсе не из обиды написала только Гону, тем более что в конце она просила их обоих быть осторожней и заботиться о своей безопасности.       С такими мыслями, Леорио проводила корабль, на котором отправлялось мало знакомых, которым можно было бы в полной мере доверять, в основном возвращались представители мафии и политики, так что девушка с более-менее спокойной душой ушла проверять вещи для собственной вылазки.       Отправляться к поселению аборигенов было волнительно. Как они отреагируют на их появление? Знали ли они о том, что на побережье появились чужаки? Сколько опасного зверья они встретят по пути к поселению? Им предстояло пройти около восьмисот километров пешком, на что уйдёт примерно неделя. Конечно, используя нен и несясь сломя голову на максимальной скорости, это расстояние можно было бы преодолеть гораздо быстрее, но у них с собой был груз, который тащили лошади — жутко пугливые и почему-то очень полюбившиеся местным тварям — жрали их в первую очередь. В любом случае, даже без учета лошадей у всех входящих в группу была разная скорость передвижения при использовании нен, что создало бы проблемы в организации и безопасности.       Вообще, вокруг бухты с аванпостом в руинах древнего города, исследовали лишь территорию удаляющуюся примерно на двести километров, определив и зачистив лёжки и тропы чудищ, источники воды и места, где можно устроить стоянку для отдыха, нашли даже вход в подземные пещеры и катакомбы, но их исследования застопорились из-за завалов, ловушек и гнезд чудовищ. В некоторых местах стали делать небольшие тайники с запасами, на всякий случай, планируя постепенно увеличивать дальность исследований.       К счастью, как уверяли Хисока и Иллуми, путь им предстоял вдоль реки, что весьма удобно, да и заблудиться почти нереально. Опасность представляли звери, о которых они не знали. В прочем, как совсем скоро поняла Леорио, опасаться ей в первую очередь нужно было вовсе не того, что таит Тёмный континент, а клоуна, постоянно маячившего на горизонте. Как эта зараза раздобыла информацию о смерти Церидниха её совершенно не волновало, в отличии от того, что он счёл её достаточно любопытной, чтобы в лучшем случае просто действовать ей на нервы, а в худшем — развести на сражение. Одно радовало — он держался в рамках и не спешил принимать какие-то активные действия, однако в его ауре ощущалось любопытство и предвкушение, и от этого леденящая дрожь проскальзывала по позвоночнику.       Ещё в самом начале, на экзамене, она радовалась, что ему было на неё в целом плевать и он сохранил её жизнь лишь из-за Гона и каких-то своих причуд. Во всяком случае, счёл её забавной, и всё на этом. Но то внимание, которое он уделял ей теперь… Это напрягало, особенно когда привлекало внимание Иллуми. Старший из сыновей семьи Золдик явно недоумевал, почему она стала новым объектом внимание его супруга, и с интересом наблюдал за тем, как тот развлекается.       К слову, то, что эти двое оказались в браке по контракту — основательно так ошарашило девушку, и она около суток ходила и поглядывала то на одного, то на второго с немым вопросом: «Серьезно?» Была там любовь или выгода ей было откровенно наплевать, просто раньше Леорио совершенно не интересовалась институтом брака в этом мире и такой союз вызывал недоумение в плане одобрения старшими Золдиками. А как же передача ремесла? И кто из них невеста? Или у них равноправный брак? А Золдики вообще в курсе? Каллуто явно должен был быть в курсе, раз таскался с ними.       — От чего на столь милой мордашке такое хмурое выражение? — Присев рядом с ней у костра в первый вечер, когда они разбили лагерь, ласково поинтересовался Хисока, и девушка поспешила от него бочком отсесть подальше. Хрен с ним с интересом Хисоки к дракам, Иллуми она боялась гораздо больше.       — Ни от чего, — ответила Леорио и вовсе поспешила встать и уйти подальше. То, что клоун прицепил ей вслед нен-жвачку, которую использовал, к спине, на миг напрягло, но сосредоточившись — она тут же от неё избавилась, поморщившись. Аура Хисоки была омерзительна ей, словно какой-то приторно сладкий яд.       Мужчина, видя, с какой легкостью его аура словно бы отвалилась от девушки, ухмыльнулся. Её способности были всё более интересны ему, так что вскоре он и вовсе принялся пытаться вывести Леорио из себя. Конечно, можно было бы вызвать её на бой, но насколько он успел собрать о ней информацию — она откажется. Напасть прямо тоже не было вариантом — попытается удрать и позвать кого-нибудь на помощь, да и как джентльмен, он решил уступить право первого удара девушке. Тем более, что вокруг было слишком сердобольных свидетелей, которые могли вмешаться — Паладинайт удивительным образом пользовалась уважением среди участников экспедиции, они прислушивались к её словам и без лишних возражений выполняли поручения.       Исследованную зону континента они прошли за двое суток, а вот на третьи начались проблемы. Группа была слишком многочисленной и в неё входили не только сильные нен-пользователи, но и те, кого приходилось защищать. Первая же стычка с монстром дала понять, что организации у них никакой, приказы выполняются через раз, и слишком много тех, кто разводил панику на пустом месте.       Глядя на поверженную огромную сколопендру, чей хитиновый панцирь они с трудом пробили, Хисока недовольно сплюнул кровь изо рта — тварь хорошенько протащила его по земле. Работать в команде, тем более столь паршивой, ему совершенно не нравилось, но и другого выхода он особо не видел — в одиночку выживать в этих местах было проблематично, да и хотелось узнать, кто же выживет и станет сильнее, чтобы потом сразиться.       — Вот и всё, — услышал он как радостно заключает Паладинайт, заштопывающая раны пострадавших при сражении. Только время тратит на слабаков, не способных ускорить регенерацию или ещё как восстановиться.       Леорио, почувствовав направленный на неё внимательный взгляд, вздрогнула и напряженно покосилась в сторону Хисоки, прежде чем скривилась и поспешила собрать аптечку. То, как она брезгливо кривилась при виде него забавляло мужчину.       — Обработаешь? — Подойдя ближе и наклонившись, поинтересовался он, протягивая руку на которой была ссадина. — Мальчишки говорили, ты очень заботливая~       — Само заживёт, — цыкнула Паладинайт, захлопывая чемоданчик и сторонясь охотника.       — Жестоко, — печально протянул он, и пошагал следом. — Я же тебе ещё ничего плохого не сделал.       Леорио такое внимание к своей персоне совершенно не оценила. Не чувствуй она ауру и не знай некоторые особенности Хисоки, могла бы счесть, что он к ней подкатывает, что в свою очередь тоже вызывало отвращение при одной лишь мысли о таком раскладе. Да и как это, ничего плохого не сделал? Он её наставника лишил, сам того не подозревая, и после этого она должна к нему относиться нормально? Пусть радуется, что она сломя голову не мчится мстить, хотя вполне имеет на это право.       — Если ты об этом не в курсе, это не значит, что не сделал, — цыкнула девушка и подхватив чемодан с медикаментами поудобней, поспешив убраться от него на другой конец лагеря, даже не предполагая, что брошенная фраза лишь усугубит ситуацию.       Хисока не упускал ни единой возможности докопаться до Паладинайт, вспомнив и экзамен, и Йорк-Нью, и даже Небесную арену с Островом Жадности приплёл, вспоминая как пересекался с мальчишками. Леорио чуть ли не кожей чувствовала, как он пытается вывести её из себя, ища слабые места, куда потом с садистским удовольствием начинал давить.       — Может, тебя на ручках понести? На экзамене ты была не против~ — Спрашивал клоун, когда они перебирались через расколотый участок земли, словно она была не способна перебраться самостоятельно.       — Дуешься, что забрал у вас плашку? Вы ведь сами её отдали, а я мог и жизни забрать. Тем более, что однажды уже твою хрупкую шейку чуть не сломал… — И зараза руки тянул, с удовольствием наблюдая как девушка от него шарахается.       — Ах, надо было вместо Люцифера просить, чтобы мне тебя оставили~ — И так погано ухмылялся, столкнувшись по утру и осматривая всклоченную со сна девушку с ног до головы.       — Мальчишки так дорожат тобой, ты должна быть осторожней, они ведь расстроятся, особенно Курапика, — сетовал мужчина, когда во время боя с огромными пауками, гнездо которых они ненароком потревожили, Леорио чуть не оказалась сцапана, и как на зло именно этот паршивец её вытащил из паутины.       Он явно знал, что Паладинайт довольно сильный эмпат, потому что направленные на неё эмоции буквально кричали о том, чтобы она отреагировала. Не важно как — хоть словом, хоть делом, но дала повод вступить в бой. Хисока настолько сильно не докапывался даже до Джина, который тоже интересовал его как противник. К тому же, их путешествие затягивалось, вместо предполагаемой недели, они в пути были уже почти две, и с каждым разом врезать засранцу хотелось всё больше и больше.       Своего пика ситуация достигла, когда группа расположилась на ночёвку в десятке метров около реки, перед этим прикончив очередную тварь и зачистив местность от ползучих и ядовитых лиан. К этому времени их группа сократилась больше чем на треть, и это довольно сильно угнетало, к тому же медикаменты заканчивались и помощь оказывать становилось всё сложнее. Радовало лишь одно: те, кто выживут сейчас, с гораздо большей вероятностью будут способны вернуться и обратно, особенно если обратный маршрут будет совпадать с нынешним.       — Леорио, ты ещё долго? — Уже одевшиеся девушки из их группы собрали вещи, пока Паладинайт с раздражением пыталась вымыть волосы от засохшей крови здоровенных орангутангов, прибитых днём ранее. Они наткнулись на очередные руины, а там проживала группа приматов, весьма агрессивно воспринявшая вторжение на свою территорию. Они еле ноги унесли.       — Вы идите, я почти закончила, — чуть ли не выскребая из волос пальцами кровавые корки, проворчала девушка. Она до сих пор чувствовала отголоски эмоций, которые считала с приматов — они обладали скудным интеллектом, что доставило ей прорву проблем, зато уберегло от лишних травм. — Надеюсь у местных есть баня…       — Чего же ждать, я и сейчас с радостью потру тебе спинку~ — Леорио вздрогнула, когда за спиной раздался уже осточертевший голос Хисоки. Он подошел бесшумно, явно применяя Зецу — понял, скотина, что она именно по ауре считывает эмоции и противостоять ей можно именно этим приёмом. — И кто же так украсил тебя? Церидних?       Паладинайт мигом соскочила с камня, на котором сидела, стоило лишь почувствовать, как к спине тянется рука Мороу. Металлическая чашка выскользнула из рук и плюхнулась в воду, уходя на дно реки.       — Сейчас женское время, проваливай, — раздраженно процедила сквозь зубы Паладинайт, стараясь не обращать внимания на то, как охотник разглядывает её тело. Хорошо ещё что она была в нижнем белье спортивного кроя, хотя это всё равно мало спасало ситуацию.       — Значит нас никто больше не потревожит, — ухмыльнулся Хисока, отмечая как темные глаза девушки стали светлеть, а сама она изрядно напряглась. Ситуация ей не нравилась всё больше, с учётом того, что мужчина был настроен весьма решительно, даже ауру отпустил. — Нам осталось совсем немного до поселения, и шанса испытать тебя без свидетелей у меня остаётся всё меньше…       — Я тебе не соперник, не надо меня… Испытывать. — Стараясь не обращать внимания на двусмысленность фразы, скривившись ответила девушка. — Так что отвали.       — Ну нет, обманывай кого хочешь, а я вижу, что с тобой может быть очень интересно. — От его слов и взгляда, от ауры, наполненной предвкушением, девушка чуть попятилась назад. Никаких дел с этим психом иметь не хотелось от слова совсем. Позвать на помощь? А успеют прийти? Сколько времени потребуется Хисоке, чтобы на сей раз точно свернуть её шею? Может, лучше попытаться подыграть и найдя подходящий момент постараться удрать? — Как же тебе удалось победить четвертого принца, предвидевшего будущее? Я хочу знать. Ты ведь явно ещё что-то скрываешь…       Взгляд Хисоки на миг задержался на её левом плече, где виднелся безобразный шрам, оставшийся ей на память со времен экзамена. Именно это уберегло от его первого удара и позволило определить куда он будет бить и увернуться, хотя стоя по щиколотку в воде на каменистом дне это было не особо удобно. Нужно было выбраться на берег и бежать.       Попытка удрать провалилась, Хисока довольно быстро прицепил к её спине нен-жвачку и дернул обратно, прежде чем она успела от неё избавиться. Упав в воду, Леорио злобно зашипела и поспешила подняться, но к шее оказалась приставлена карта, предупреждая о том, что лишнее движение может закончиться плохо.       — Ты паршивый боец… — Задумчиво протянул Мороу, не находя ответа на интересующие его вопросы. Как была со времен экзамена трусливой слабачкой, так и осталась, разве что по-прежнему забавно дерзит и увиливает от сражений своими попытками заговорить зубы. За всё время пути она только и делала, что оказывала помощь пострадавшим, ни разу не вступив в бой с нападавшими чудищами, а на попытки вывести из себя почти не обращала внимания и держалась подальше.       — Ну так и оставил бы меня в покое! — Рявкнула Паладинайт, злясь. Ей и так тяжело от всего происходящего, ещё и психопат проблем добавляет.       — Э нет… Я хочу знать ответы… Как такое ничтожество смеет тягаться с теми, кто сильнее…       Дрожа то ли от холода леденящей кожу воды, то ли от напряжения и злости, Леорио ударила его по запястью и поспешила вновь попытаться удрать, но хватанула чужой ауры и еле сдержалась от отвращения.       Мерзость.       Хисока был омерзителен в своей одержимости сражениями.       Блокировать сёко с первого удара она не стала, побоявшись, что он сразу всё поймёт и применив Зецу попросту прибьёт её. Это не Церидних, пусть и являвшийся гением, но не обладавший достаточным опытом и знаниями. К тому же, в той ситуации у неё не было иного выхода.       — Помо…! Кха! — То, как Хисока с ноги заехал ей в живот, отбрасывая на пару метров, стало неприятным моментом. Хорошо хоть аура достаточно уберегала от повреждений.       — Не надо звать компанию, нам ведь и вдвоём хорошо~       — Ублюдок… — Сплюнув, цыкнула Паладинайт, смиряясь с тем, что отпускать её никто не будет. — Какого черта ко мне прицепился?! Ты уже достаточно мне жизнь испортил! Отвали!       — Я ещё даже не начинал, — невинно ответил Хисока, даже голову на бок склонил, словно бы действительно был озадачен её заявлением, хотя ему было радостно видеть, с каким отчаянием девчонка ему дерзит. — Твоих драгоценных мальчишек я и пальцем не тронул, пока что. Так почему же твой страх передо мной стал неприязнью?       — Если бы тронул — был бы уже трупом. А так радуйся, что ты просто выглядишь мерзко в моих глазах. — Хмыкнула Леорио, поднимаясь на ноги и медленно принимая защитную стойку, тут же почувствовав волну веселья от Хисоки. Добился-таки желаемого, она не убегает и готовиться защищаться.       — И всё же… — Хисока в секунду сократил расстояние и нанеся несколько ударов, обмотал руки Леорио липкой нен, склонившись к её уху. — Откуда столько ненависти ко мне? Я тебе так противен?       Подавляя омерзение, Леорио перетянула на себя ауру, сковавшую руки, и высвободилась, тут же ударяя мужчину в грудь несколько раз, что ему не особо навредило физически, в отличии от заблокированных сёко, и, чтобы он не заметил перемен — ухватила за ворот, притягивая ближе и не давая разорвать дистанцию раньше времени, потихоньку начиная перетягивать его ауру на себя, стараясь при этом не кривиться от того, насколько ей противно.       — Ты омерзительная сволочь, убившая моего наставника, — яростно прошипела девушка в лицо охотника, видя, как в глубине его зрачков возникает понимание и восторг. Он не знал про кого конкретно идёт речь, да и было плевать — раз убил, то тот был слабаком, но то, что девчонка довольно долго сдерживала своё желание отомстить… Удивительно, какая терпеливая. В прочем, он наслышан о том, что произошло в покоях принца, и такое терпение даже восхищало. К тому же, теперь он знал больше точек давления на неё, и не использовать их было бы попросту не интересно. — Тебя спасало лишь то, что это был заказ.       — О… Вот оно что… — Удовлетворенно протянул Хисока, тут же хватая девушку за плечо и перебрасывая ближе к берегу, где вода была мельче. Стоило это сделать, как он нахмурился, ощущая, что что-то не так. Леорио же рванула в атаку, целясь подонку в глаза или хотя бы лицо, надеясь, что прокатит тот же трюк что и с Цериднихом, попутно начиная тянуть чужую ауру. В голове билась одна лишь мысль — мерзко. Так же мерзко, как и в случае с четвертым принцем. Но надо успеть. Успеть, пока он не со всем разобрался.       Азарт. Восторг. Жажда. Интерес. Веселье.       Все эти эмоции так извращены, что ощущать их в собственной ауре было тошно. Особенно тошно было от того, что стоило использовать чужую ауру, как они начинали бежать по собственным нервам. Её стала забавлять мысль о том, чтобы уделать гада.       От очередных ударов Хисока защитился руками, что пошло Леорио на пользу, и когда он не смог воплотить ни карты, ни нен-жвачку — с шоком и восторгом поспешил отступить от неё, начиная понимать, что девушка воздействует на сёко. Особенно заметно это стало, когда кожа в местах удара стала расползаться. Применив Гё, мужчина отметил и то, как их аура смешивается и перетекает к охотнице. Впрочем, ауры у него было много, и лишиться её чуть-чуть не составит проблемы — он в любом случае сильнее и можно немного поиграть, посмотреть, на что ещё она способна, прежде свернуть ей шею голыми руками. Да и при желании ауру можно использовать не только руками.       Удар за ударом, попытки повалить друг друга в воду, и с каждым мгновением Леорио чувствует, как чужие эмоции захлестывают её всё больше. Да, удары становятся сильнее, да, тянуть чужую ауру с каждым мигом всё проще, но чужие эмоции…       От них хочется блевать.        В них хочется утонуть.       Хисока лишь больше восторгается происходящим, ему становится интересно, насколько же далеко девчонка может зайти, ведь по сути кроме блокировки нен и перетягивания ауры она никакого урона ему не наносит, а то, что созданная с помощью нен кожа и недостающие части тела начинают распадаться — сущий пустяк. Он жаждет увидеть больше.        — Специалист или усилитель? — Выдыхает он ей в лицо, поймав за руку и начиная выворачивать сустав. Леорио, оскалившись, вместо того, чтобы попытаться вырваться, наоборот — приникает ближе к нему и всей своей аурой впивается в каждый открытый участок тела мужчины, с которым соприкоснулась. — Оу… А это возбуждает…       Паладинайт, тяжело выдохнув и стараясь не совсем поддаваться эмоциям, которых с лихвой хватанула от Мороу, со всей дури наступает ему на ногу, в надежде раскрошить кости. Бесполезное занятие, с учетом того, что он её же атаку переводит так, что выворачивает руку ей за спину, отчего она шипит от боли и досады, чувствуя, как он стоит за ней и прижимается.       — Больной придурок…       — Я тут подумал… Ты же сильный эмпат, тогда, может, переведем наш бой в немного иное русло? Это было бы интересно, — горячее дыхание, коснувшееся шеи, вызывает такое отвращение, что всё тело сводит судорогой. — Я даже согласен уступить в этом бою~       — На хуй пошел! — Рявкнула Леорио и чуть повернувшись — схватила свободной ладонью за его лицо, тут же блокируя сёко и пытаясь вырваться.       — Обидно… — Проворчал мужчина, чувствуя, как нен на лице распадается, обнажая уродливое естество. — Я ведь тоже могу порадовать…       Слова Хисоки, его вожделеющие эмоции и то, как он толкнулся бедрами ей в задницу — вызвало лишь тошноту. Несмотря на боль в заломленной руке, Паладинайт всё же высвобождается и, тяжело дыша и кривясь, взглянула в омерзительное лицо мужчины. Оголившиеся мышцы, отсутствие носа и губ — отталкивающее зрелище, особенно с учетом того, что он ещё и довольно ухмыляется.       — Не для тебя цветочек, уёбище, — не гнушаясь ругательств, отказывается от совершенно не заманчивого предложения.       — Зря отказываешься, — фыркнул клоун, ничуть не обидевшись, — это ведь гораздо приятнее для тебя будет. Ох… А может ты так обиделась, потому что твой наставник был твоим любовничком? Иначе с чего бы тебе так расстраиваться и отказывать мне…       — Мразь… — Раздраженно протянула Леорио и кинулась на противника для очередной атаки, выкладываясь на полную и используя всю ауру, что есть, и начиная теснить Хисоку, чувствуя, как восторг в его эмоциях постепенно сменяется удивлением. Приходит понимание, что она не просто блокирует сёко и ворует ауру, а также то, что использует её для собственных нужд, потому что удары с каждым разом становятся всё сильнее и защититься от них становиться проблематично. Части тела, созданные аурой — исчезают всё больше, и от осознания, что, если так пойдёт и дальше — его действительно могут уделать, Хисока приходит в такой восторг, что не сдерживает стона. Последний раз такое удовольствие от сражения он испытал на Небесной арене, наконец-то сразившись с Люцифером. Девчонка его тоже не разочаровала, только вот, если бы он сразу намеревался её убить, а не играть — у неё не было бы и шанса, а так он в своей попытке позабавиться и посмотреть на что она способна — лишь дал ей преимущество.       Паладинайт совершенно не обратила внимания на то, что костяшки на руках оказались стесаны в кровь, пока она колотила клоуна, но он не становился слабее. Сколько времени ей нужно? Она не помнила, за сколько иссушила ауру Церидниха, поэтому понятия не имела, сколько уйдёт на Хисоку, который к тому же сопротивляется.       То, как мужчина ухватил её за волосы и потянув вниз — ударил в челюсть коленом, на миг помутило разум, и она пропустила ещё несколько ударов. Во рту появился привкус крови, и кажется даже бровь оказалась рассечена, из-за чего мир стал слегка красноватым — глаз заливала кровь.       — Как же ты заебал…. Скотина! — Рявкнула Леорио, с ноги попытавшись вдарить ему в ухо, но Хисока перехватил её за лодыжку.       — О, хорошая растяжка. — Констатировал мужчина, в следующий миг выпуская ногу девушки из хватки, потому что она свободной рукой вцепилась ему в лицо так, что чуть отросшими ногтями впилась как раз под глазницами.       — Я тебя прикончу! С радостью! — С несвойственным восторгом, воскликнула Леорио и сосредоточилась на том, чтобы тянуть из Хисоки ауру. То, что он ударил кулаком ей в живот на сей раз почти не ощущалось — адреналин в крови и избыток ауры позволили защититься. После встречи с Цериднихом она не отлынивала от тренировок, улучшила контроль ауры и своих способностей, а после обмена ударами у неё в распоряжении было достаточно чужих сёко, чтобы ускорить иссушение ауры.       Из-за того, что ладонь мужчины, который он её держал за свободную руку, почти полностью распалась — Леорио успела заехать ему прямо в висок, совершенно не заботясь тем, что так можно действительно убить из-за брешей в покрове ауры. Хисока же лишь как-то растеряно уставился в пылающие золотом желтые глаза девушки.       Заигрался.       Его позици стремительно становится проигрышной.       И, черт подери, это почему-то восхищало его. А ещё умиротворяло. Словно бы вместе с аурой она вытащила из него и эмоции, оставляя какую-то равнодушную пустоту, от которой на лице расползалась блаженная улыбка.       Ему было хорошо.       Девчонка была действительно сильна, но не в привычном для него понимании.       Леорио, закинув ногу под колено Мороу подобием захвата, попросту повалила его в воду, усевшись сверху на грудь и, не отпуская, напротив, лишь сильнее впиваясь пальцами в мышцы лица и продолжая раз за разом наносить удары. Часть его головы, в которую прилетали мощные удары, уже была окровавлена.       Добить.       Добить, чтобы больше не ухмылялся.       Чтобы больше не заикался о сражениях.       Чтобы больше не ощущать его ауру и эмоции.       Чтобы даже зариться не смел на то, что принадлежит ей.       С криком, Леорио занесла кулак для очередного удара, но так и замерла, на миг вздрогнув. Шею словно прострелило болью, а тело тут же стало каким-то деревянным, в то время как в сознание ворвались леденящие душу спокойствие, брезгливость и совсем легкое веселье с интересом. Не её и не Хисоки.       Попытавшись обернуться и не понимая, что произошло, Паладинайт почувствовала, как тело ещё в нескольких местах прострелило болью, окончательно лишая возможности двигаться, а всё та же жуткая аура втекла в её собственную.       — Удивительно… — Озадаченный голос, знакомый до мурашек, сковал от ужаса. Ощущение, словно сама Смерть дыхнула в затылок, при чем в очередной раз. И ведь двинуться не может из-за вонзившихся в тело игл, хотя убежать захотелось неимоверно.       Леорио увидела, как к ним подошел старший из братьев Золдик — Иллуми, и осмотрел поближе картину. На его лице не отразилось никаких эмоций, зато в эмоциях плескался легкий интерес и пренебрежение, словно бы он сейчас ткнёт их мыском ботинка, проверяя, живы ли они вообще. Хисока что-то сипел, вроде даже похожее на смех, а Леорио только с ужасом следила взглядом за действиями Иллуми. Чертовски хотелось удрать куда подальше и забиться в самый тёмный угол, чтобы о не даже не вспомнили. Совсем как на экзамене — пугающая, безразличная чернота его глаз, от которой хочется забиться в самый дальний угол.       Вздохнув, Иллуми ударил её в шею, но не добившись результата — озадачено нахмурился. Он видел всё сражение Хисоки и этой девчонки, и немного поразмыслив — применил Зецу, чтобы на сей раз передавить сонную артерию.        Сознание постепенно меркло, метаясь в последние мгновения от ужаса. Её сейчас убьют. Точно убьют. Иллуми незачем сохранять её жизнь. Ему все равно ничего не будет за её убийство.       Бархатная темнота, накрывшая рассудок, заглушила поток мыслей, чтобы в следующий миг Леорио с ужасом распахнула глаза от кошмара — ей в лицо летит тонкая игла и вонзается точно между глаз.       — О, очнулась, — хохотнул склонившийся над ней Джин, и Леорио переводит растерянный взгляд на него, — твоё счастье, что я тут с вами.       — Что за?.. — Паладинайт осторожно принялась подниматься со спального мешка, замечая, что вокруг все суетятся и собирают лагерь.       — Не волнуйся, я сохраню твои способности в тайне, — подмигнул Джин, и, поднявшись с земли — пошел прочь, оставив Леорио в недоумении. Её способности?       Женщины из исследовательской группы, которые оставили её тогда на реке, поспешили подойти и поинтересоваться самочувствием, заодно просветив о том, что её и Хисоку притащил Иллуми, не особо разъясняя что произошло. Когда же её начало лихорадить от избытка ауры, помог ей именно Джин — что он сделал никто особо не понял, а если и понял, то промолчал, но главное, что ей это помогло, хотя Фрикс долго кривился и плевался после того, как избавил Леорио от нен-лихорадки. Девушка на это лишь тихо посмеялась — зараза как-то сумел использовать её нен-способность, и наверняка ему пришлось не сладко, потому что сенсорный шок с непривычки может хорошенько потрепать. Спасибо ему конечно за помощь, но ещё один человек знавший о её способностях радости не доставил. Курапика её точно поколотит за такое распространение секрета.        В любом случае, закончилось всё хорошо, и Леорио жалела лишь о том, что Хисоку добить не удалось, и он довольно быстро восстановился. Вот уж грех за чьё убийство она готова была взять на себя в полной мере — так это за него, лишь бы не маячил на горизонте.       Мужчина же вновь щеголял смазливой рожей и пышил жизнью, хотя многие видели, что кроется за его мордашкой и женская часть исследователей вздыхала по нему уже не столь рьяно. Если бы он ещё после стычки успокоился и отстал от Леорио — было бы вообще отлично, а так, стоило собрать вещи и выдвинуться в путь, как довольно быстро оказался рядом.       — Это было весело, но в следующий раз я с тобой играть не буду, сразу сверну шею~ — Протянул Хисока с ухмылкой, и довольно проследил за тем, как Паладинайт отскочила от него, чуть ли не влетев в кусты. — Но если захочешь изменить плоскость…       — На хер пошел! — В ужасе рявкнула девушка, прижав к груди чемоданчик с остатками медикаментов.       — … то я не буду против. — С ухмылкой закончил Мороу и, подмигнув, двинулся к началу колонны. Он не был разочарован проигрышем, разве что ворчание Иллуми раздражало немного, а в остальном — остался крайне доволен, ведь знакомый нен-экзорцист всегда мог пригодиться, к тому же столь занимательный.       Леорио еле подавила пробравшую до самых костей дрожь. Аура и эмоции мужчины, от них хотелось, как минимум — отмыться и больше никогда не соприкасаться, да что там, даже не вспоминать. Отвратительное ощущение. Отвратительный противник. Такой же как Церидних, с единственным различием — в этом бою удача была на её стороне, но второго такого раза не будет, в этом не было ни единого сомнения. Стоит ей попытаться выступить против него, как её сразу убьют, не дав и шанса использовать способности.       — Так, поторопимся! Мы и так сильно задержались! — Распорядились впереди колонны, и люди действительно ускорились. — Не теряем бдительности! Мы почти на месте!       Леорио постаралась сосредоточиться на пути, но в голове раз за разом всплывали воспоминания того, с каким остервенением она наносила удары. Это было ей совершенно не свойственно, даже перетягивая ауру Церидниха не было такого всплеска эмоций, а здесь… Единственное объяснение, которое она находила, это то, что в случае с четвертым принцем у неё была конкретная цель, за которую она цеплялась — выжить, а в случае с Хисокой… Её желание убить его прекрасно наложилось на эмоции, что она урвала от Мороу, вот и получилось то, что получилось.       «Самоконтроль. Самоконтроль и только…» — печально заключила Паладинайт, вспомнив о том, что даже Диб ей в своё время запрещал такие экспромты при изучении ауры, да и Курапика был прав. Она слишком восприимчива, и с этим надо что-то делать.       — Медитациям больше времени что ли уделить… — Задумчиво пробормотала Леорио, шагая к новой цели их экспедиции.       К вечеру того же дня они наконец-то вышли к поселению местных людей, и с удивлением поняли, что их ждали — перед ними стояла целая делегация, и от каждого её представителя фонило сильной аурой. Каждый из них в разы превосходил сильнейших из охотников, так что не удивительно, что они здесь спокойненько поживают, а Хисоку, Иллуми и Каллуто погнали в шею, как вшивых псин. В любом случае, Леорио протиснулась в первые ряды, стараясь считать настроение, с которым их встречают, и с удивлением отметила — несмотря на довольно-таки воинственный вид — опасности от них и не исходило, хотя Леорио готова была поспорить, что убить чужеземцев им не составит никакого труда или моральных терзаний, но они были настроены снисходительно и несколько радостно, словно при виде детей, которые справились с простейшей задачкой.       Вперед вышел довольно пожилой мужчина в домотканом одеянии, с множеством украшений из костей, зубов и перьев. На открытых участках тела виднелись татуированные узоры и письмена, хотя у остальных похожие рисунки были выведены подобием краски.       Старик явно был значимой и уважаемой фигурой среди остальных жителей, поэтому, прокашлявшись, взял слово.       — Приветствую в нашем селении, — он говорил с сильным акцентом, и сразу стало ясно, что всеобщий — не его родной язык. — Будьте нашими гостями, и мы укажем путь, в ином случае — здесь будет ваше последнее пристанище.