Fall in love with me sometime in May

Первый день мая. На улице свежо донельзя. Утро ещё отдаёт лёгкой прохладой; на поле, виднеющемся из окна, тонким слоем расстелился туман; птицы потихоньку просыпаются с первыми лучами солнца, которые совсем скоро начнут согревать землю. Лиза сегодня встала очень рано, фактически с рассветом. Часы показывают четыре утра. Девушка неспешно, потирая глаза, идёт на кухню, чтобы выпить стакан воды. Мельком её взгляд скользит по окну, край которого занавешен лёгкой кружевной шторой белого цвета. Небо, вместе с жизнью, только начинает просыпаться. Андрющенко ставит опустошённый стакан на столешницу. Слегка ёжась от прохлады, она спешно накидывает шёлковый халат и, осторожно ступая босыми ногами, выходит на балкон, желая узреть отступление ночной темноты. Лиза, всё ещё щурясь от недавнего пробуждения, бегло оглядывает пустой двор, в котором через несколько часов будет резво веселиться детвора. Деревья уже примеряют зелёную одёжку; окна домов красиво отзеркаливают яркие краски утреннего неба; коты еле слышно мяукают, ластясь друг к другу около скамеек, коричневая краска на которых местами осыпалась крошечными хлопьями. Устремив взгляд вдаль, девушка опирается руками на железную изгородь балкона, заранее в голове продумывая, какие цветы и в каких горшках сюда выставит летом. Она, будучи в тонких пижамных штанах и обычной домашней майке на бретельках, мысленно хвалит себя за то, что накинула халат по дороге, скомкано улыбаясь при этом, и продолжает наблюдать за просыпающейся природой. А Кристина наблюдает за ней. Сколько они знакомы? Около пяти месяцев, кажется, если Захарова правильно помнит. Но кто вообще ведёт счёт? Кристине думается, что всё время, проведённое с Лизой пролетело незаметно. — Опять пялишь на неё? — шёпотом спрашивает Мишель, стоящая рядом. — Засунь башку обратно, спалишь нас, — чуть толкает подругу в бок, чтобы та не высовывалась из-за угла дома, служащего им сейчас прикрытием. — Мне просто интересно, когда ты ей свою душу изольёшь. Она-то девушка на расхват, как бы не пришлось тебе в последний вагон уходящего поезда прыгать, — многозначительно поднимает брови вверх, взглядом говоря: «Прислушайся ко мне, я дипломированный советчик». — Вы же отлично общаетесь, ты проводишь с ней много времени. Да и переписываетесь вы почти что круглые сутки. Чё, гроза дворов ссыкует признаться подружке в чувствах? — по-доброму смеётся. — Заткнись и кури молча, — бурчит Захарова, надувая губы. — Представляешь, как я буду выглядеть в глазах всех, включая её саму, если она меня отошьёт? — Если тебя это так волнует, то хорошо, что вы с Лизочком ещё не вместе, — закатывает глаза Гаджиева. — Ты действительно готова упустить свой шанс из-за угрозы и страха быть обсмеянной? А вдруг она твоя судьба? Подумай хорошенько. Ради чего ты так сильно поменялась за какие-то жалкие пол года? Почему ты так резко бросила пить и выходишь со мной курить два раза в неделю, а не каждый день, как раньше? Скажешь, может быть, почему ты заставила себя полюбить кофе, да ещё и без молока? Чего молчишь, такой сложный вопрос? — укоризненно смотрит на виновато опустившую вниз голову Кристину. — Потому что она его любит, — смотрит в сторону, делая затяжку. — А это, — бросает взгляд на сигарету, — у неё аллергия, поэтому решила бросить. — Ну и для чего всё это, если ты сейчас в очередной раз стоишь здесь со мной, не осмеливаясь сделать первый шаг? — молчание затягивается на несколько секунд, пока Захарова пытается разглядеть что-то в глазах Мишель. — А если это невзаимно? — Поставишь точку и пойдёшь дальше, — смотрит серьёзно. Кристина, задумавшись, украдкой выглядывает из-за угла дома, смотря на второй этаж в соседнем. — Смелее, — подначивает её Мишель. И Захарова, выбросив сигарету вместе со своей гордостью куда подальше, тихо идёт в нужном направлении, не сводя с Андрющенко взгляд. Какая же она милая сейчас. По-особенному прекрасна. Надо сказать, что как только Кристина увидела её выходящей на балкон, влюбилась ещё сильнее. Теперь уже окончательно и бесповоротно. Лиза словно какое-то неземное существо. Такая сонная и уязвимая. И не скажешь, что может без особых угрызений совести всерьёз послать нахуй. — Дикий гуд монинг, Лиз, — весело улыбается Захарова, пытаясь унять бурю, разбушевавшуюся внутри. Брюнетка вздрагивает от неожиданности, резко поворачивая голову на источник звука. — Совсем дурная? — показательно хватается за сердце, шумно выдыхая. — Ты чего в такую рань здесь? Случилось что? — спокойно спрашивает, подходя к левому краю балконной изгороди. — Да нет, я просто вышла покурить, — решает быть честной и видит, что Лиза чуть морщится. — Вообще, решила бросить, до этого только в четверг курила, — неуверенно пожимает плечами. — Правда? Я очень рада. Наконец-то перестанешь свои лёгкие губить, — самодовольно хмыкает. — Да, точно, — складывает руки за спиной, всё ещё помня свою цель. — А ты чего не спишь? Едва ли пять утра. — Рано легла вчера, — пожимает плечами. — Тогда понятно, почему на сообщения не отвечала. А то я уж было подумала, грешная, что заебла тебя своими кружочками. — Я не люблю кружочки, у меня сразу тг вылетает, — стучит пальцами по железу. — Но если они от тебя, то я готова их смотреть в любое время. Так что не придумывай, — уверенная улыбка на лице. И Кристина готова растаять от этих слов, хоть и виду не подает. Она лишь украдкой смотрит в сторону Мишель, что одобрительно кивает и машет руками, мол: «Давай, дерзай». — Не льсти мне, — театрально отмахивается, примеряя образ. — Я поговорить с тобой хотела. — Зайдёшь может тогда? Чё нам на всю улицу орать, — отталкивается от изгороди, направляясь к выходу. — Квартиру ты знаешь, — и скрывается в глубине помещения. Захарова замирает на месте, понимая, что разговор состоится быстрее, чем она ожидала. Девушка опять переводит взгляд на Гаджиеву, которая с разинутым ртом показывает ей «класс», и начинает делать решительные шаги в сторону подъезда. — Приветствую Вас в своей обители, — открывает дверь, жестом приглашая блондинку войти. — Спасибо за столь чудное приглашение, — подыгрывает, наспех скидывая сланцы, следуя за девушкой, медленно идущей на кухню. — Чай, кофе? — и Кристина хочет сказать "чай", ведь не пила его слишком давно. — Кофе. — Не ври, — резко останавливается, поворачиваясь. — Каркаде, без сахара, кипятком на две трети залить, остальное водой прохладной разбавить, — смотрит на опешившую Захарову. — Думала, что только ты в следопыта играешь? А Кристина и не знает, что сказать. Понимает только, что загнали её в клетку. — Хорошо. Откуда ты знаешь? — Передавай Мишель, что, когда секреты чьи-то самые сокровенные хранишь, пить в обществе меньше надо, — складывает руки на груди, на стену облокачиваясь. — И что ещё она тебе распиздела? — волнение подкралось совершенно неожиданно и резко. — Много чего, — загадочно тянет гласные. — Зачем читала книги, которые я люблю, если читать ненавидишь? — Кристине кажется, что Лиза на неё как-то угрожающе смотрит. А пока она с мыслями собирается, Андрющенко, подобно гордой львице, сбоку обходит её, приближаясь и к стене резко хрупкое тело прижимая, руки по обе стороны выставляя. — Да потому, что я быдлом была фактически. А ты вся такая прекрасная, умная. Слишком мы разные, а говорить о чём-то надо. И я считала, что, если прочитаю книжки эти несчастные, то они станут первой точкой соприкосновения, которая мне была так нужна, потому что я.. — Тихо, тсс, — прикладывает палец к чужим губам, обрывая речь, начиная свою, трепетную такую. — Я очень ценю то, что ты начала читать, бросила пить, распустила весь свой гарем и заставила себя полюбить кофе без молока, который я сама-то пью через силу, частенько балуясь каркаде без сахара, ведь он прекрасен. Но мне не совсем нравится то, что ты делаешь это только ради меня. Безусловно, мне приятно, я чувствую себя особенной, это окрыляет. Но мне так хочется, чтобы ты делала это лишь потому, что тебе действительно этого хочется, а не потому, что я могу начать обращать на тебя меньше внимания, не делай ты всего этого. А я не перестану обращать на тебя меньше внимания, никогда так не делала. Просто ты была настолько увлечена своими безумными целями и идеями, что совсем не замечала того, что своим вниманием я одаривала лишь тебя, и неважно, сколько людей было вокруг, — в этих словах столько смысла, и Кристина готова плакать от осознания того, на какое золото она положила глаз. — Я уже давно только твоя, проснись и пой, дорогая. Не хочешь читать — посмотрим фильм, не любишь кофе — попьём чай, не ешь кисло-сладкий соус — куплю тебе сырный. Это всё не имеет значения. Я просто люблю тебя. И Захарова, не желая больше терпеть, мягко касается чужих губ своими, обхватывая лицо Лизы ладонями. Кристина целует нежно, вкладывая в этот поцелуй все свои чувства, от которых разрывается грудная клетка. Она слёзы редкие роняет, от того солёный привкус чувствуется. Никогда бы в жизни блондинка не поверила, что влюбится, считай, с первого взгляда в эти глубокие янтарные глаза, которые будут так же сильно любить её небесно-голубые в ответ. — Я тоже тебя люблю, очень-очень, — отстраняется первая, к чужому лбу своим прикасаясь. Как же им повезло обрести счастье друг в друге.