Дорогой Темный Лорд

Несколько секунд зельевар подбирал слова, после чего заговорил, всё ещё погруженный в какие-то размышления: - Мы с рождения отличаемся от других волшебников. Будущий черный маг появляется на свет даже более слабым и беспомощным, чем маглорожденный или сквиб. У тех хотя бы здоровье крепкое и они не болеют магловскими болезнями, а мы не отличаемся от маглов. Каждый из нас до школы переболел всеми магловскими детскими хворями, а лечат нас только если есть вероятность постоянных осложнений, в противном случае мы выздоравливаем самостоятельно. На первый взгляд это кажется варварством, но это не так, - остановил рвущееся из гриффиндорца возмущение мужчина. - Дослушай меня. Ты так и не понял насколько мы разные. Я и сам не понимал этого, но Люциус мне помог осознать свои заблуждения и разобраться в том, что я, так же как и ты сейчас, считал мракобесием. За любой традицией скрывается опыт предков и, прежде чем объявить её устаревшей - нужно понять причины её возникновения! - уверенно отчеканил Северус. Гарольд вспомнил как ещё пару месяцев назад весь мир для него был простым и понятным, но выяснилось, что уверенность гриффиндорца зиждилась на элементарном невежестве. Поэтому наследник Лорда вызвал домовика, приказал подать чая и булочек, после чего сам попросил у зельевара успокоительного. Гарольду действительно хотелось понять, а волны нечеловеческого удовольствия вперемешку со вспышками боли, приходившие по связи, никак не способствовали здравомыслию. Пока эльфы накрывали на столик и разливали по чашкам ароматный напиток, парень успел вылакать усиленную дозу зелья. Запивая его ментоловый вкус, он готовился слушать дальше. Когда Северус ощутил готовность Гарольда, он заговорил снова: - С рождения потомственного черного мага можно отличить по трем основным критериям: слабое здоровье, отсутствие магии лет до семи-восьми и повышенная чувствительность к чужим эмоциям. Зачастую мы чувствуем чужую боль, как свою, и не можем никому отказать ни в какой просьбе. Нам проще пережить физическую боль, чем душевную, поэтому детей в темных семьях никогда не оскорбляют и не унижают, просто объясняют проступок и физически наказывают не проявляя эмоций. Я и наш Лорд росли в магловской среде, меня унижал отец, его все обитатели детдома. Это укрепило наш магический потенциал, но и подточило психику. Меня убеждали, что я никому не нужен, что меня могут только использовать, а потом выбросить на помойку и самым большим страхом для меня стало - довериться кому-то полностью. Нашего отца считали монстром, вот он им и стал, хотя сам этого не заметил. До десяти лет мы оберегаем наших детей как сокровище, хотя со стороны может показаться, что над ними жестоко издеваются. Три наши слабости, при правильном обучении, дают нам возможность принять Тьму, оставшись человеком. Плохое здоровье в детстве учит, что вокруг много вещей над которыми мы не властны и, которые можно только пережить. Хвори приучают нас заботиться о своем теле и уважать его нужды, а слабая магия заставляет тренировать его, превращая в оружие. Но не ради этого Абрахас сломал Люциусу обе ноги перед его первым годом в Хогвартсе и заставил пройти весь процесс выздоровления магловским путем, а меня заставляли до изнеможения работать в лаборатории с самыми привередливыми зельями, жестоко наказывая за малейший промах, а для того чтобы укрепить нашу волю. В комнате повисла тишина. Два ненасытных мага, предававшихся плотским утехам, наконец-то уснули, позволив вампиру и его Создателю вздохнуть с облегчением. - Воля - это самое главное оружие черного мага. Без неё мы не можем справиться с Тьмой. Маглы называют это внутренним зверем или Тенью. Когда в нас начинает пробуждаться Тьма, то она первым будит нашего Зверя. Если к этому моменту мы не научились уважать своё тело и его желания, а так же жестко их контролировать, то мы с легкостью превращаемся в тех монстров, которыми пугают детей мамаши по ночам. Ведь наши звери не кролики и не бабочки, Тьма пробуждает только хищников и падальщиков. Северус отпил чая, а потом, махнув рукой, заказал у домовика бутылку огневиски и бокал. К чести Гарольда, парень не спешил перебивать старшего мужчину, внимательно слушая и стараясь понять услышанное. Он вспомнил, что магия была с ним сколько он себя помнил. Гарри никогда серьезно не болел, а если что-то и приключалось, то недомогание длилось не больше одного дня. Даже рука, которую он сломал во втором классе, срослась за неделю. Подумав, гриффиндорец осознал, что до сих пор не видит особой ценности тела. Магия была чудом, как и чувства людей, а тело являлось обузой, которую необходимо кормить, давать ему спать и заботиться о его удобстве. В памяти хранились убеждения Годрика о том, что тело величайший дар и ценнейший инструмент, но парень не разделял этих убеждений, хотя и соглашался с тем, что может ошибаться. Ещё в голове всплыли постоянные простуды Дадли, его вечные визиты к врачам и диеты. Раньше Гарольд думал, что это всё глупости, что двоюродный брат просто хочет привлечь к себе внимания и выбить побольше подарков. А если это не так? Если он действительно страдал от болезней? Пищи для размышлений было слишком много. Для Северуса рассказ получился не из легких, к тому же на дворе стояла глубокая ночь, а он ещё всего не объяснил. Отпив большой глоток высококачественного спиртного, вампир продолжил: - Ты уже знаешь, что некоторые маги имеют животную сущность, таких обычно называют “анимагами”. В тот день, когда в нас пробуждается Тьма, каждый из юниоров становится анимагом, но у нас это протекает не так как у нейтральных магов. Нам нет нужды долго медитировать и заниматься трансфигурацией чтобы превратиться, мы обращаемся сразу, а вот потом начинаются сложности. Слабаки неспособны обуздать зверя и вернуть себе человеческий облик, их убивают сразу или превращают в фамильяров, - сухо констатировал зельевар, вызвав этим шок у гриффиндорца. Парень хотел возмутиться, но Хранитель продолжал, не обращая внимания на состояние подростка. - Если нам удается подчинить зверя и вернуть себе человеческий облик, то начинается долгая и кропотливая борьба с ним за власть над личностью. Тут происходит второй отсев. Те, кто не могут подчинить зверя и поддаются страстям - проходят жестокую дрессировку у своих наставников, если им повезло и они таковых имеют, те кто полностью подавил своё животное начало не могут получить доступ к истинной силе. Я выбрал второй путь и могу с уверенностью сказать, что он более разрушительный, чем первый. Я презирал Люпина за то, что он боится своего волка, но ничем от него не отличался, - прошипел вампир и со злостью запустил в стену ни в чем не повинный бокал. Сила удара оказалась впечатляющей, хрусталь разлетелся в пыль, а на граните стены появился небольшой кратер. Гарри замер, опасаясь в этот момент своего Хранителя. За время проведенное с Лордом, он привык к черным магам, как ему казалось. Он привык, что они сдержаны и откровенны, способны радоваться жизни и любить, а сейчас подростку напомнили, что все кто его окружают не обычные люди, а монстры в обличии людей. Северус чувствовал настроение Создателя, но так было нужно, Гарольд должен понять отличие черных магов от нейтралов и белых. Живя с элитой Братства мальчик составил для себя ложное представление о детях Тьмы, а любая иллюзия порождает только проблемы. Именно поэтому он решил показать белому магу изнанку доброй сказки. - Единственный правильный путь - это слияние и симбиоз. Только так можно добиться гармонии магии, разума и тела. Животное делает нас сильными, выносливыми, повышает уровень регенерации и скорость реакции. Кроме этого меняется наша психика. Мы больше не чувствуем так ярко других людей и способны не только отказать им, но и защитить себя, становясь агрессивными. Обычно, чем более ласковым и безотказным был ребенок в первые десять лет, тем более жестоким становится в юности. К двадцати годам нам обычно удается полностью подчинить своего зверя и уравновесить психику, но для того чтобы снова научиться доброте и открытости уходят десятилетия, и получается это далеко не у всех, да и не все к этому стремятся. Зверь всегда в нас и он жаждет свободы, накапливая день за днем агрессию. Если нет возможности выплеснуть её на поле боя или в дружеском поединке, то остается лишь один безопасный способ снять напряжение - секс. Поэтому все темные очень любят это занятие и считают его совершенно естественным. Для нас в этом нет ничего интимного, просто потребность, как еда. Зачастую мы даже не знаем имен наших партнеров, всего лишь делаем друг другу одолжение. Никто не ждет нежности или эмоций, только животные инстинкты. В это время властвует наш зверь, как и на поле боя, и это тоже поединок, во время которого выясняется кто сильнее. Гарольд не выдержал. Он начал видеть логику в словах Северуса, но это было так дико и неправильно! - Неужели нет никакой возможности сделать всё по другому?! - с жаром спросил парень - Можно, - зубасто улыбнувшись ответил вампир. - Яркие противостояния происходят только при первой встрече двух доминантов, когда же звери выясняют, кто из них сильнее, то секс становится приятным, не лишаясь страстности и некоего животного налета. - Я не верю, что Сириус не понимает насколько он слабее отца. - Сириус понимает, а его зверь нет, - уверенно ответил зельевар. - Это выходит то же что и у оборотней? Волк отдельно от человека, - пытался понять Гарольд. - Нет. Наш зверь всегда с нами, но он не понимает доводов разума в вопросах касающихся выживания, а добровольно отдаваться кому-то слабому - это противоречит законам природы. Именно поэтому черного мага невозможно изнасиловать, - фыркнув как кот, сказал вампир. - Не вижу ничего смешного. Если сильный берет тебя против твоей воли, то это и есть изнасилование, - решительно заявил парень. - Ещё пару месяцев назад я бы с тобой согласился, - немного печально сказал Северус, - но сейчас нет. Для нас секс - это физическое действие, не имеющее под собой эмоционального подтекста. Только со своей семьей мы разрешаем себе чувствовать. Проще говоря, если черного мага связать и трахнуть против его воли, он просто расслабится и даже сможет получить от этого удовольствие, но вот если потом его не убить, то смельчак, посягнувший на чужое, будет умирать долго и мучительно, а у темного не будет никакой душевной травмы, - мечтательно сказал вампир, наливая себе чаю. Гарольд закрыл лицо ладонями, пытаясь осознать услышанное. Всё это было неправильно, не по человечески. Но прошлые месяцы стали серьезной подготовкой. Парень уже осознал, как мало он знает о мире, а значит его представление о том, что “правильно” или “неправильно”, могут тоже быть ложными. Он сам был наследником Темного Лорда, будущим супругом вампира и своего профессора, более “неправильных” вещей невозможно себе представить. А если добавить к этому существование двух различных видов магических людей, получающихся из нейтральных магов, то дело совсем запутывалось. - Гарольд, отбрось всё, что ты знаешь. Тут не помогут прежние моральные нормы, - проследив размышления Создателя ласково попросил Северус. Его очень обрадовали мысли мальчика о нем как о будущем супруге. Значит белый маг уже свыкся с этим, а уж пробудить страсть в Создателе хитрый слизеринец сумеет. - Просто иди за своим сердцем и старайся понять окружающих. Не осуждай, до тех пор пока не выяснишь “почему человек так поступает?” - Я буду стараться, - тихо сказал зеленоглазый подросток, - А вам тоже нужно ТАК? - Что ты имеешь ввиду? - правдоподобно разыграл непонимание клыкастый растлитель. - К тому же не забывай, что я твой Хранитель и ты всегда можешь называть меня на ты. - Тебе тоже нужно чтобы с тобой сражались в постели?! - выпалил гриффиндорец, покраснев как Хогвартс-экспресс. - Нет. Я не доминантен, - бархатным голосом, с соблазняющими нотками, сообщил Северус, одним жидким движением переместившись к ногам Гарольда. - Мне необходимо, чтобы обо мне позаботились. Гарри замер, утонув в черных омутах глаз вампира, в которых бушевала не менее дикая и пугающая страсть, чем та которой фонтанировали отец и крестный. Это было и страшно и захватывающе, словно лететь на метле сквозь грозу. Так что смысл слов, сказанных мужчиной, дошел до подростка не сразу. А когда это случилось он снова выпал из реальности. Он никак не мог представить, как ОН может позаботиться о высшем вампире? Это если не учитывать, что ещё в свою бытность человеком Северус не боялся даже Темного Лорда. Но по связи пришли образы прежнего Снейпа с немытой головой, вечно в одних и тех же мантиях, постоянно недосыпающего и пропускающего приемы пищи. - Нижние могут быть очень сильными и самостоятельными, но обязательно есть область жизни, где им нужен тот, кто будет заботиться о них. У меня это быт. Я совершенно не могу позаботиться о себе самостоятельно. Если моя голова забита исследованиями или какой-то проблемой, то я легко могу загнать себя до истощения. К тому же я не могу отказать тем, кого считаю авторитетом для себя. Дамблдор, зная эту мою черту, успешно ею пользовался, - недовольно скривившись буркнул вампир. - Я у него разве что полы в коридорах не мыл. Гарольд не выдержал и запустил пальцы в гладкие шелковистые волосы Хранителя, попутно вспоминая каким усталым и вечно раздраженным был его нелюбимый профессор. - Так что не столько я твой Хранитель, сколько ты мой. Я хоть теперь тварь и живучая, но снова загнать могу себя, - открыто улыбнувшись заявил Северус. Белый маг чувствовал, что им манипулируют, но при этом никакой лжи не ощущалось. Просто слизеринец преподносил факты так, чтобы у собеседника не возникло желания сопротивляться. Гарольд не мог не восхититься Северусом, но и сдаваться без боя не намеревался. - И как же твой зверь позволит слабому мальчишке управлять им? - вступая в игру поинтересовался подросток. - Он совершенно не против. Ты мой создатель - вампир признает тебя старшим, а зверь сегодня вообще решил, что ты его хозяин. Он бы с радостью принял из твоих рук ошейник с твоим гербом, нацепил на себя и гордо его всем демонстрировал, - хитро прищурив глаза ответила движимая собственность. Такой картины Гарольд уже не пережил и постарался свернуть разговор в другое русло: - А какой у тебя зверь? - Раньше был ворон. Животное не особо сильное, но умное, но и его я не очень жаловал. А сейчас не знаю, ещё не было времени проверить, - и тут же перекинулся в огромного черного котяру с кисточками на ушах. Примечательным было то, что глаза у кота оказались знаменитого изумрудного цвета, а не черными, как положено. Кот поднялся, а в голове парня прозвучала просьба: - Сотвори, пожалуйста, зеркало. Гарольд не стал раздумывать и движением руки создал большое зеркало, внимательно разглядывая зверюгу. Северус отметил, что заклятье было невербальным и беспалочковым, решив напомнить Томасу о возобновлении обучения сына, после чего полюбовался на своё новое животное Я. Котик был явно не домашний. Размером с ротвейлера, с крупными когтями и клыками, он кого-то напоминал зельевару, но опознание породы затруднялось окрасом и цветом глаз. Последний указывал на принадлежность хозяину, а окрас отражал масть самого слизеринца. Заставив работать фантазию, вампир представил кота в разной цветовой гамме, и когда тот стал обычной серой окраски в полоску - сел на пол, уставившись в своё отражение. Он был камышовым котом! Мысль прозвучала так громко и удивленно, что Гарольд даже скривился. - Ну и что в этом такого? Зачем так орать? Северус снова перекинулся и, подойдя к столику с ошалелым видом, приложился к огневиски, отпив прямо из бутылки. Гарри решил дать вампиру время свыкнуться с мыслью. Видно в этой анимагической форме что-то было особенное. Зельевар немного успокоился и, снова сев в кресло, пояснил: - Все юниоры, получившие эту форму зверя, ВСЕГДА теряли человеческий облик. От скрещения таких вот недомагов в кошачьем облике с обычными кошками произошли книзлы. Камышовые коты отличаются невероятно сильными инстинктами, кровожадным нравом и феноменальной верностью тому, кого выберут себе в хозяева. Но приручить или дрессировать это животное невозможно. Оно всегда остается диким. В отличие от тех же змей, влияние которых на разум не велико, эти киски способны понимать человеческую речь и обладают мощным интеллектом и, как следствие, они просто подавляют человеческую составляющую в анимаге. - Но как тогда у тебя получилось остаться человеком? - не понял Гарольд. - Мало того, я не заметил в себе признаков этого зверя до тех пор пока ты не спросил, - озадаченно добавил черный маг. - Похоже ещё одна загадка - очередная за последнее время, - развел руками парень. - Вот только от этой загадочки может быть ооочень много бед, - хмуро сообщил зельевар. - Эти коты мстительны и маниакально защищают свою территорию, так что мне придется очень осторожно общаться с нашим не-уважаемым директором и его сборищем попрошаек. А то я ненароком лишу Магический Мир их “оплота и защиты”. Парень хихикнул, а вампир решил провести эксперимент: снова сменив форму, забрался на кровать Гарольда и подставил ему бок, развалившись рядом. Вся поза говорила “Гладь меня!”, на что тот только хмыкнул и погрузил пальцы в густой шелковистый мех. Так они и заснули, не заметив, как солнце начало взбираться на небосклон. В десять часов утра должна была состояться вторая часть ритуала, поэтому домовикам приказали разбудить хозяев в восемь утра, и если двум выспавшимся и довольным жизнью любовникам утро показалось добрым, одному гриффиндорцу просыпаться никак не хотелось. Гарольду и Северусу удалось поспать только пару часов и это отрицательно сказалось на расположении духа подростка. В отличии от вампира парню требовался регулярный сон и гораздо более продолжительный, чем обычно, из-за постоянных изменений магического фона. Хранитель, проснувшись, ушел к себе по теням и уже через пятнадцать минут являл собой образец бодрости и элегантности. Сириус и лорд Слизерин так же лучились довольством и это ещё больше раздражало Гарольда. К утру магия полностью исцелила все последствия их развлечений, хоть снова начинай сначала, а обмен магии очистил и обновил жизненную силу и психическую энергию. По вине этих взрослых парень вчера не смог выспаться, к тому же в голове всё ещё крутился ночной разговор и, никаких возвышенных помыслов или вселенской любви необходимой для ритуала не наблюдалось. Черные маги переглядывались, понимая состояние подростка, но поделать тут было нечего. Условия - оговорены, и все согласились с их выполнением. Взрослые должны всего лишь помочь белому магу создать необходимый вид энергии. Гарольда покоробило от такого подхода. Любовь для него не была безликой энергией, она являлась чудом, дарованным небесами. А чернокнижники активно просчитывали алгоритмы получения этого чуда искусственным путем. Это ещё больше злило. Утро выдалось пасмурным и прохладным, моросил мелкий дождик, что никак не улучшало настроения. Столбы перенесли на холм за лесом, на котором в последствии будет возведен образовательный комплекс. Северус спокойно занял положенное место, а вот Гарольд всё больше и больше погружался в уныние. Он искренне старался воспроизвести вчерашнее настроение, вызвать Свет или хотя бы отделаться от воспоминаний о постельных утехах отца с крестным... Но ничего не получалось. В душе поднималась паника. “А если Свет был прав? И теперь он стал бесполезной обузой, отказавшись от своего покровителя?” “Как отреагируют отец и Северус?” Белый маг всё глубже и глубже погружался в болото сомнений, а его взрослые спутники, просто ждали, продолжая приготовления. Они прекрасно осознавали, что у Гарольда может ничего не получиться, да и каждый из них мог напортачить, но если мальчику это было позволительно, то им нет. Видя состояние Создателя, Северус спокойно заговорил. Он разговаривал сам с собой, но делал это для Гарри. - Моё тело и сердце отданы моему Создателю, они не могут причинить ему вред. Потому что любовь это доверие и забота, и я доверяю Создателю. Кнут рассек воздух и опустился на спину вампира оставив кровавую полосу. Гриффиндорец дернулся как от удара, но не почувствовал никакой боли, только нежность и доверие идущее по связи. В прошлый раз он был сердцем четверки, его чувства наполняли других, а сегодня черные маги заняли его место. - Вы моя семья. Как глава я вынужден буду причинять вам боль, чтобы сделать сильнее и преодолеть все преграды. Но моей рукой всегда будет управлять любовь, - произнес Темный Лорд и нанес очередной удар, вплетая в общий поток чувств свой ручеёк нежности и заботы. - Мои дороги лежат во мгле, там где обитают демоны и души мертвых, но мой путь освещает любовь, - произнес некромант, глянув сначала на Гарольда, потом на Томаса и открыл проход на Бескрайние Поля. Гарри не верил до конца в происходящее, но он чувствовал тепло и нежность, исходящие от каждого из черных магов. В голове всё ещё стоял вчерашний разговор, но и сегодняшний день, и все предыдущие теперь крутились там же. Белый маг признал, что не понимает свою семью, но они его любят даже такого несовершенного, они не упрекают его за то, что у него нет зверя или за то, что он не может сейчас вызвать Свет, они просто ждут. И от этого стало больно в груди от переполняющей её энергии, а потом всех четверых окружило золотое сияние и они устремились на встречу к своему Наставнику. Маги не помнили сколько прошло времени, может мгновенье, а может и час, но вот они снова увидели знакомое поле, покрытое цветами, на котором их ждал мужчина одетый в простые черные брюки и белую рубашку. - Вы поняли сегодняшний урок? - раздался знакомый голос. - Возможно, Наставник, - не вполне уверенно ответил Томас. - Любовь многолика и она принимает всё. Любое действие в этом мире можно совершить из двух побуждений: любви или страха. Следите за собой и заменяйте страх любовью. Это не сделает вас слабыми или беспомощными, наоборот, вы обретете новые силы и станете неуязвимы. Для любого создания Тьмы - любовь огромное испытание. А поначалу и яд. Вам придется привыкать к ней постепенно, принимая капля за каплей. Но однажды она из тоненькой струйки превратится в океан над которым не властны даже Боги. А тебе, дитя Света предстоит познакомиться со своим Зверем, ведь ты прикоснулся ко Тьме, и он уже в тебе, просто ещё не проявился. Не бойся - любви. В прошлом уже был Светлый Лорд зверем которого стал лев, - хитро улыбнувшись сообщил мужчина и маги вновь оказались на холме. Площадь их островка снова увеличилась, сровнявшись по размеру с Гренландией. Правда это изменение прошло мимо местных обитателей, так как после возвращения все заинтересованно посмотрели на Гарольда. Взгляды Томаса и Сириуса были задумчиво-расчетливыми и парень невольно попятился. Чтобы отвлечь внимание от Создателя Северус перекинулся в кота и гордо прошествовал между ног гриффиндорца. Как же ему было приятно видеть ошарашенное выражение на лицах Лорда и Блэка! Тот сразу же перекинулся и боднул головой Томаса. - Ладно, ладно сейчас создам, - пробурчал Лорд разглядывая посланца Смерти и попутно наколдовывая зеркало. До этого зверем Сириуса был крупный пес, лишь внешне похожий на грима, а теперь, без сомнений, перед Томасом стоял легендарный вестник несчастий. Глаза светились алым, очень напоминая цвет глаз самого Лорда, рост значительно увеличился, а шерсть стала гладкой и угольно-черной. Северус не выдержал и, перекинувшись в человеческий облик, заржал. - Ты чего ржешь?! Комар переросток, - обиженно спросил Сириус меняя форму. - Твой зверь - магическое существо. А у нас цвет глаз зверя соответствует цвету глаз хозяина, - сквозь смех выдавил Северус и повалился на траву. Тут уже и Гарольд прыснул в кулак, поняв про что говорит вампир. Похоже грим признал Томаса своим хозяином. - Ничего смешного не вижу, - гордо поднял голову Бродяга и подойдя впился голодным поцелуем в губы Темного Лорда, на что тот ответил взаимностью. - Э!!! А ну остановитесь! Мне вчерашнего хватило! Вот вернемся домой тогда и кувыркайтесь, раз по другому нельзя. А сейчас я хочу увидеть зверя отца, - категорично потребовал гриффиндорец. - А малец-то растет, - с гордостью заметил Блэк. - Думаю мы ещё наплачемся, - глубокомысленно заявил отец семейства и обернулся змеюкой неизвестного вида. По наличию гребня и небольших жабр это создание могло жить и на суше и в воде. - Опа! У нас что, только я обычное животное? - озадаченно поинтересовался Северус, разглядывая пресмыкающееся длинна тела которого превышала десять метров. Столь эмоциональная реакция была вызвана руной Йер, светящейся на голове чудовища. - Да твоё “обычное” животное даже гриму даст фору. Не зря маги не могут стать этими котами после принятия, да и анимагов нейтралов с такой формой не зафиксировано. Слишком крутой нрав и сильные инстинкты. К тому же существо хоть и лишено магии, но если в него обращается маг, приобретает её, - сообщил Лорд снова приняв человеческий облик. Мужчина умело отвлек внимание спутников от своей персоны, не желая напоминать им где они видели изображение подобной змейки. - Теперь осталось посмотреть на Гарольда. Кто ты теперь у нас? - Я не знаю, - растеряно ответил парень. - Ты не переживай. Мы тебе поможем, - сказал Сириус, успокаивая крестника. - Закрой глаза. Ты же помнишь какие чувства у наших зверей? Дождавшись волны понимания, анимаг продолжил мысленно: - Теперь поищи в себе. Где-то там заперт твой зверь. Ему хочется на свободу, играть и охотиться, а он вынужден проводить дни в темноте и одиночестве. Он может быть расстроен, или обижен - помоги ему. Убаюкивающий голос помог отключиться от переживаний и сомнений и опуститься куда-то вглубь. Там было темно и холодно, а невдалеке с трудом различались развалины неизвестного строения. Оттуда раздавалось слабое поскуливание. Гарольд, не раздумывая, направился на звук. Через несколько шагов он заметил два зеленых огонька, горящих во мраке. Существу было страшно и одиноко, его все бросили, а те кому он доверял обманули его. Они были его семьей, но это не помешало им бросить его здесь. Вся его вина заключалась в том, что он отличался от них, за это они его боялись. Там было ещё какое-то пророчество, но он же никогда бы не причинил им вреда! За что они его так? Мысли струились из тьмы находя отклик в душе гриффиндорца. Он понимал того к кому пришел. Самому Гарольду помогли, показали, что мир может быть наполнен чудесами и радостью, а этому малышу некому помочь, поэтому парень решил во бы то ни стало спасти зверушку. Дальше пройти не получилось, из угла послышалось рычание, а глаза недобро загорелись. - Я не сделаю тебе зла. Я хочу дружить, - успокаивающе сказал белый маг. Рычание усилилось. - Ну вот посмотри, у меня ничего нет. Мне бы хотелось тебя чем-нибудь угостить, но я забыл взять, - удрученно шаря по карманам продолжил говорить парень. - Ты такой же как все! - послышался из темноты злой, рычащий голос. - Ты светлый, а значит будешь меня бояться и стараться связать! - Зачем мне это? Мой отец - Темный Лорд, Хранитель - вампир, крестный - демонолог и некромант, а мне самому Госпожа нравится гораздо больше чем Светлый Бог, - убежденно заявил мальчишка. - Ты говоришь правду? - настороженно спросил зверь. - Зачем мне врать? В моём замке живут драконы, василиски, химеры и множество других существ, которых боятся люди, но я их всех люблю, они мои друзья. Я хочу показать тебе мой замок, познакомить с отцом, Северусом, крестным, Кисой и Нагайной. Они такие классные! - восторженно рассказывал Гарольд, не замечая, что из тени начал, ковыляя, выходить огромный облезлый волк, тело которого оплетали непонятные узы. Когда же он замолчал и увидел “зверушку”, то удивленно спросил: - Что это на тебе? - Узы Богов, чтобы я не мог обрести свою полную силу, - зло прорычал “обездоленный”. - Хочешь, я их сниму? - осторожно предложил Гарольд. - А ты можешь?! - с затаенной в голосе надеждой спросил зверь. - Могу попробовать. В последнее время много чего странного случилось, - пожал плечами гриффиндорец. - Если сможешь снять - буду служить тебе верой и правдой, до тех пор пока ты не захочешь меня сковать. Если же это произойдет - уничтожу, - предупредил хищник. - Договорились, - обрадовался мальчишка, словно не ему только что угрожали уничтожением души. Гарольд подошел к угольно-черной зверюге и прикоснулся к одной из тонких нитей, оплетавших его тело. Та казалась простой шелковой ниткой, но прочностью обладала удивительной. Решив что силой тут не помочь, раз уж такой вот волчара не справился, маг попробовал вызвать Свет. Получилось с первого раза, но помогло не очень, только зверь жалобно заскулил. Видать эта стихия ему была неприятна. Потом пришла очередь Тьмы. Она откликнулась не сразу и её ручеёк был очень тоненьким, но и она не помогла. И тогда парень решился создать золотой свет. Старался он от всей души, но ничего не выходило, отчаявшись Гарольд взмолился Наставнику - “Отец - помоги!” - просьба была искренней и страстной, и из рук подростка полился золотой свет. Нити соприкасаясь с ним растворялись, освобождая волка. Когда последняя из них упала на землю, свет погас, а подросток облегченно вздохнул - ему очень хотелось помочь. - Ну вот и всё. Ты свободен. - Да. А теперь покажи мне свой дом, - попросил волк. - Чтобы слиться - позови меня по имени и мы станем единым целым. - А как тебя зовут?- улыбнувшись спросил Гарольд. - Фенрир, - пробасил зверь и всё вокруг закружилось. Вот он открывает глаза и видит мир каким-то размытым. Вот рядом стоит отец, с ошалелым выражением лица, вот Северус садится на траву, берясь за сердце, вот Сириус побледнев выдает: - Мать моя ведьма! Когда мы Рагнарок проморгали?