***
К тому времени, как Анго припарковался, прошло двадцать минут. Автострада была почти полностью остановлена из-за постоянного дождя и многочисленных аварий, поэтому они вынуждены были ехать в обход, чтобы добраться сюда как можно быстрее. Что бы ни произошло, Ода надеялся, что Дазай понимает, что состояние дорог находится не в их власти. Они ехали так быстро, как только могли, не подвергая опасности себя и других. Они трусцой добрались до входа в бар. Ода придержал дверь открытой, чтобы Анго вошел внутрь, следуя за ним по пятам. А там, в баре, было зрелище, которое не каждый день увидишь. Или, вероятно, вообще никогда. Дазай Осаму прижимал Накахару Чую к своей груди, а их барные стулья опасно балансировали рядом друг с другом, когда Дазай положил подбородок на голову Накахары. Дазай, бесспорно, слышал, как они вошли, и жестом подал знак вести себя тише, приложив палец к губам. Тем не менее он помахал им, как ни в чем не бывало. Когда Ода и Анго приблизились к своему начальству, Дазай возобновил движение пальцев по волосам Накахары, на что тот прерывисто вздохнул и еще глубже уткнулся головой в чужую грудь. Не желая прерывать данный момент, Ода и Анго терпеливо ожидали, пока Дазай заговорит первым. Он провел пальцем по щеке Накахары, на что рыжеволосый кивнул, издав тихий звук понимания. Может быть, это был способ Дазая дать понять Накахаре, что теперь у них есть компания? Наконец Дазай поднял на них взгляд. — Мне нужно, чтобы вы, ребята, сделали мне одолжение, — сказал он ровным голосом, но в не скрытом повязкой глазу отражался проблеск… гнева, кажется? — Это не слишком большая просьба, если вас это беспокоит. — Что тебе нужно, Дазай-сан? — Уверенно кивнул головой Ода. И Дазай поморщился, наверное, в первый раз в жизни. Анго застыл рядом с ним, не произнося ни слова. Казалось, он едва дышал. — Не могли бы вы оба остаться здесь ненадолго и присмотреть за Чуей, пожалуйста? Ода и Анго побледнели. Дазай хотел, чтобы они оба заботились о его партнере, о ком-то, кто был способен позаботиться о себе сам? О ком-то, кто мог бы легко убить их обоих, если бы посчитал, что они не стоят потраченного времени? Но, взглянув на Накахару, Ода подумал, что, возможно, он сейчас не может позаботиться о себе сам. Он был весь промокший от дождя снаружи и мелко дрожал, прижавшись к груди Дазая. Ода никогда ранее не встречал напарника Дазая, но это не значило, что он никогда не видел его раньше. Он был практически любимой пешкой Мори, помимо самого Дазая. Если Дазай был тузом в карточной игре, то Накахара был ферзем на шахматной доске. Накахара всегда был сильным, дерзким и безрассудным. Он был весьма шумным и никогда не принимал решения сидя. Очевидно, он был единственным человеком, включая Мори, кто когда-либо выступал против Дазая или сражался с ним. Они бы сказали, что он единственный, кто выжил, но никто из Портовой мафии даже не пытался сделать этого. Даже враги Портовой мафии изо всех сил старались не злить Дазая, не то, чтобы им сходило это с рук. Накахара Чуя стал легендой Портовой мафии во многих отношениях менее чем за несколько месяцев, возможно, даже быстрее, чем Дазай. И теперь эта легенда — этот бог — превратилась в это. Что же произошло? Тем не менее Ода поймал себя на том, что кивает, даже не зная всей истории. — Конечно, мы остаемся. Рядом с ним Анго издал невнятный звук, но ничего не возразил. Они оба знали, что в любом случае останутся, какой бы ни была просьба Дазая. Возможно, это было потому, что это был его начальник. Может быть, это было потому, что он считал Дазая одним из своих друзей. Или, может быть, дело было в том жалком состоянии, в котором находился Накахара. Как бы то ни было, Ода чувствовал, что должен принять просьбу. — Если позволите, — откашлялся Анго, когда внимание Дазая переключилось на него. — Что здесь случилось? Что-то совершенно очевидно… неправильно. Дазай вздохнул, протяжно и драматично — значит, тот же Дазай все еще был где-то там. Это немного успокоило Оду. — Я не должен вдаваться в это, но… — Дазай пожал плечами, поглаживая волосы Накахары, когда случайно толкнул парня при неаккуратном движении. — Говоря простым и понятным языком: на него напали. Анго издал сдавленный звук, как будто его толкнули в грудь и весь воздух вышел из легких. — Что-то вроде… драки? Его голос дрожал, явно выискивая ответ, который, как он знал, не получит, но все еще надеясь на благоприятный исход. Дазай не давал им такой роскоши. — Изнасиловали, если это то слово, которое ты ищешь. Анго провел рукой по лицу, и Ода обнаружил, что снова смотрит на недавно назначенного руководителя. Просто… как кому-то сошло бы это с рук? Перед ними был человек, который всего несколько месяцев назад почти за одну ночь помог уничтожить целую вражескую организацию. Он был способен убивать, даже не прикасаясь к своей жертве. Это почти… не имело никакого смысла. — Вы, ребята, все равно останетесь, верно? — Дазай внимательно наблюдал за ними двумя. — Я бы не хотел оставлять Чую на попечение людей, которые не будут относиться к нему должным образом. — Конечно, мы все равно поможем, — заверил Ода, не обращая внимания на Накахару; Дазаю, похоже, не нравилось лишнее внимание, которое привлекал его напарник. — И мы позаботимся о том, чтобы не переходить никаких границ. У него явно был тяжелый день. — Это уж точно. — Дазай сплюнул, выражение его лица стало кислым. Вау, вероятно, это было самое искреннее выражение лица Дазая, которое Ода когда-либо видел за все время, что он знаком с ним. — Где будешь ты? — спросил Анго, держа руки по бокам и сжав кулаки достаточно сильно, чтобы Ода понял, как он нервничает. Честно говоря, он полагал, что они оба уже знают ответ Дазая. И действительно, открытый глаз Дазая потемнел. — Был совершен ужасный акт не только против руководителя Портовой мафии, но и против моего партнера, моей собаки. — Дазай фыркнул, его руки замерли на плече и голове Накахары. — Я собираюсь разобраться с этой проблемой. Решив не спрашивать больше никаких подробностей, Ода и Анго молчали, пока Дазай старался вырваться из рук Накахары, бормоча нежные заверения и обещания справедливости. Он позаботился о том, чтобы сказать Оде и Анго, к какому вину неравнодушен Накахара, прежде чем уйти на неопределенный срок. Честно говоря, это было, наверное, самый заботливый Дазай, что Ода когда-либо видел. И он не совсем понимал, как реагировать на внезапное изменение поведения.***
Честно говоря, Анго чувствует, что никогда в жизни не испытывал такого стресса. Конечно, он внедрился в Портовую мафию и каким-то образом оказался вовлеченным в группу, в которую также входит Дазай Осаму. Однако это кажется почти ничтожным по сравнению с тем, с чем он имел дело прямо сейчас. Поскольку никогда, за то время, что он делал это, Дазай Осаму, казалось, никогда раньше не заботился об одолжении. Он много раз спрашивал Анго о чем-то: «Анго, ты можешь заменить меня на встрече? У меня похмелье». Или «Анго, я забыл бумажник дома. Ты можешь заплатить за меня?». Анго, Анго, Анго… Но это была не просто обыденная просьба. Дазай сказал «пожалуйста». И он хвастается тем, что ему никогда раньше не приходилось ни о чем просить. Очевидно, что он был весьма расстроен этим. Вероятно, эта услуга значила для него гораздо больше, чем любое оправданное отсутствие или оплаченный счет. Дазай заботился о том, как они справятся с этой просьбой. И именно это испугало Анго. Если он подошел к этому неправильно, сделал неверный шаг в любом направлении, сказал что-то, что ему не нравилось… Что ж, это может быть его последняя ошибка. Потому что Анго никогда раньше не видел, чтобы Дазаю было не все равно. Ода гораздо лучше сохранял внешнее спокойствие, но все еще были явные признаки его собственных опасений. Легкая испарина на лбу, постоянное сжатие и разжимание кулаков. Он нервничал так же, как и Анго. Но все же они не могли просто стоять и пялиться на Накахару, пока Дазай не вернется. Очевидно, Осаму ожидал, что они будут активно взаимодействовать с его напарником, пока его не будет — пока он будет разбираться с нападавшим. Ода сел на барный стул рядом с исполнителем, заставив мужчину — нет, ребенка. Ему было пятнадцать, верно? Может шестнадцать? — посмотреть на него, слегка вздрогнув в позе, хотя он явно пытался это скрыть. Анго вздохнул. Еще совсем ребенок и уже пытается скрыть свою боль. В какой печальный мир погрузила его мафия. Ода заказал вино, которое им рекомендовал Дазай, одарив рыжего улыбкой. Оде никогда не нравилось, что Дазай пил — он часто переживал, что Дазай еще ребенок, — но в мафии трудно контролировать действия несовершеннолетнего. И ни у кого из них не было абсолютно никакого права говорить своим младшим начальникам, что они должны делать, а что — нет. Но прямо сейчас Накахаре, и правда, не помешал бы этот напиток. Накахара, похоже, не собирался улыбаться в ответ, хотя Анго и не ожидал от него этого. И, вероятно, что Ода тоже. Напиток подали с мягким видом — то ли Дазай рассказал бармену об их ситуации, то ли он подслушал. В любом случае он был осторожен, чтобы не испугать Накахару, когда поставил напиток на стол и отошел дальше. Несколько мгновений Накахара безучастно смотрел в стекло, прежде чем, наконец, немного развернуться и потянуться вперед. Он сделал небольшой глоток, вертя стакан и глядя в него. Он осторожно поставил его, а затем тут же пнул барный стул с другой стороны от себя, отчего тот с легкостью отлетел в стену. Анго застыл, наблюдая, как парень фыркнул и повернулся к бару. Он наклонил голову, избегая зрительного контакта с барменом, который высунул голову из-за спины. — Я заплачу за это. Его голос был тихим, намного тише, чем когда он кричал на поле боя или когда его можно было услышать в коридорах, кричащего на Дазая. Анго не привык к молчанию Накахара; это было неслыханно. Накахара поежился, плотнее закутываясь в свою маленькую куртку. Конечно, это ничего не даст; он промок до нитки и никак не мог обсохнуть. — Хм, — пробормотал Анго, быстро привлекая к себе внимание Накахары; Черт, этот пацан был крайне нервным сегодня, бедняжка. Он сделал дрожащий вдох и продолжил. — У меня есть запасная одежда в багажнике машины, если тебе это необходимо? — Он поморщился, когда Накахара просто уставился на него. — Они могут быть немного великоваты, но ты выглядишь в этой мокрой одежде немного неуютно. Накахара только сейчас, казалось, заметил, что промок насквозь, вода капает на пол, а его тело сотрясала дрожь. Ему потребовалось несколько неловких моментов, но, в конце концов, он кивнул. — Я… было бы неплохо. — Был его тихий ответ, едва слышно. — Я был бы не против. Анго кивнул, уже доставая ключи от машины. — Хорошо, я вернусь через минуту. Он кивнул Оде, который незаметно показал ему поднятый вверх большой палец. Испустив тихий последний вздох, Анго вышел из бара.***
Ода подождал, пока Накахара вернется из уборной в сменной одежде Анго. Тот часто нуждался в них, так как быть застигнутым врасплох посреди взрыва или эпицентра перестрелки, или что там еще было для высокопоставленного члена мафии, было не редкостью. Тем более что Анго владел весьма важной информацией. Это было похоже на обычный коричневый костюм Анго; хотя он был в том же стиле, но был черным, напоминая обычную одежду Дазая. Но на Накахаре он был весьма свободен. Несмотря на то, что он быстро набирал мышечную массу после того, как присоединился к мафии, парень все еще был истощен из-за того времени, что он жил на улице и жертвовал своей едой ради детей, за которыми присматривал. Теперь он определенно стал здоровее, ел три раза в день, но, определенно, потребуется время, чтобы набрать весь его недостающий вес. Ода почувствовал укол вины в груди. Ему бы хотелось помочь Накахаре и этим детям до того, как они почувствовали себя вынужденными предать его и дать себе погибнуть. Тем не менее парень выглядел продрогшим, а его волосы все еще были мокрыми. Как только парень снова сел, Ода скинул собственное пальто. — Это поможет? Накахара посмотрел на руку, протягивающую ему пальто. Он выглядел встревоженным. — Вы уверены…? Ода кивнул. — Конечно. Я также могу высушить твои волосы, чтобы ты не капал на себя. Накахара осторожно протянул руку, чтобы ухватиться за пальто, которое предлагал ему Ода, и молча кивнул, накинув его себе на плечи, и начал просовывать руки в рукава. Ода тоже кивнул, вставая с полотенцем, которое он попросил у бармена. Этот человек — благослови его Господь — был счастлив услужить. Накахара напрягся, когда Ода встал и подошел к нему сзади, но Ода не знал, как удержать его от нервозности. Это был единственный известный ему способ сушки волос. Медленно он расчесал копну непослушных блестящих локонов, спутавшихся и спутавшихся от дождя. Щетки у него не было, так что пришлось просто расчесывать их пальцами. Казалось, постепенно напряжение спало с плеч Накахары, наклонившись к рукам, когда Ода изо всех сил старался быть аккуратным. Он никогда раньше не делал этого с вьющимися волосами, а волосы Накахара росли неравномерно, так что он не совсем понимал, с чем именно имеет дело. Тем не менее он продолжал дальше, осторожно выжимая воду из волос и взъерошивая их под полотенцем, пока они не казались достаточно сухими. В качестве бонуса Накахара теперь, казалось, немного расслабился. Он вернул полотенце и снова сел на стул. Хотя Накахара по-прежнему молчал, теперь он был менее напряжен и делал большие глотки вина. Ода притворился, что не заметил, как в первые несколько раз он поперхнулся, как будто проглотил что-то неприятное. Но что бы это ни было, Накахара, похоже, был полон решимости запить это. После нескольких попыток он, казалось, наконец-то начал наслаждался вкусом своего вина. И все же Ода не мог сдержать охватившее его любопытство: кто это сделал? Он не осмелился бы спросить Накахару; Какой жестокий человек заставит кого-то пережить свою травму снова таким образом? Пройти через это было совсем не просто, да и воспоминания об этом были бы ни капли не приятными. Так что Ода оставил это как есть, и Анго сделал то же самое. Тишина затянулась на несколько минут, прежде чем дверь бара открылась. Ода и Анго повернули головы в этом направлении, задаваясь вопросом, вернулся ли уже Дазай. Но нет. Вместо него стоял маленький ребенок, которому явно не было больше четырнадцати лет. Ода не узнал его, но Анго, казалось, осенило. Конечно, у него был доступ к самой секретной информации Портовой мафии, поэтому следовало ожидать, что он также знал их новобранцев. — Акутагава? Подождите, Ода узнал это имя. Он никогда не встречался с этим парнем, но он был довольно новым подчиненный. И одна вещь, которая бросалась в глаза каждому члену мафии, как больной палец, заключалась в том, что Дазай, по-видимому, сам завербовал этого человека, чтобы получить себе личного подчиненного. — Дазай-сан позвонил мне, — пробормотал Акутагава, нахмурившись. Очевидно, он чувствовал себя немного неловко из-за всей этой ситуации. Этого следовало ожидать, ведь парень был новичком в мафии, его завербовали только в прошлом месяце. Судя по всему, Дазай спас его и его сестру от бродяжничества и лично обучал Акутагаву как своего подчиненного. Тем не менее у Дазая была не самая лучшая репутация, когда дело доходило до обучения маленьких детей. — Коё-сан ведет дела в другом городе, поэтому он попросил меня приехать сюда вместо нее с некоторыми вещами Чуи-сана. Ода заметил сумку, которую держал парень, и тоже кивнул. Да, было логично, что Дазай позвонит своему новому подчиненному, чтобы проверить своего напарника. Было важно наладить сотрудничество и доверие между руководителями и их подчиненными, а также любыми вовлеченными партнерами. Не дожидаясь никакого подтверждения, Акутагава вошел в бар. Он уклонился от взгляда бармена, появившегося из-за спины на звук открывающейся двери. Парень ни с кем не встречался взглядами, пока шел к руководителю. Он не прикасался к Накахаре, что было хорошо, и не подходил слишком близко. Он что-то пробормотал, достаточно тихо, чтобы даже Ода не мог его расслышать, и был всего в нескольких футах от него. Тем не менее Накахара ответил легким кивком, забирая сумку у Акутагавы, пока парень что-то печатал в своем телефоне. Вероятно, это сообщение для Дазая. Он мог уточнить о состоянии Накахара. В сумке был плед, пара перчаток и несколько закусок, которые могли понравиться Накахаре. Это было весьма продуманно, содержание, вероятно, курировал сам Дазай. Накахара, казалось, был им благодарен, быстро сменив перчатки — единственную часть мокрой одежды, которую он не снял, — на теплую сухую пару. Затем он накрыл ноги пледом под стойкой бара, анализируя присланные ему закуски. Он осторожно повернулся к Оде и Анго, которые делали вид, что не смотрят на него. — Вы… голодны? Ода моргнул, прежде чем на его лице появилась улыбка. — О, вам не нужно беспокоиться о нас. Накахара опустил голову, явно не ожидая такой реакции. — Вы проделали весь этот путь… ради меня. — Он фыркнул, нервно перебирая несколько закусок в руке. — Это меньшее, что я могу сделать в ответ. Ода улыбнулся, тихо выдохнув. — Эй, я никогда не откажусь от предложенной закуски. То есть, если ты действительно готов нас угостить. Это, казалось, заставило Накахара почувствовать себя немного лучше, свет в его глазах стал немного ярче, когда он протянул Оде и Анго закуски на выбор. Вскоре все тихонько жевали закуски. Накахаре даже каким-то образом удалось заставить Акутагаву принять несколько закусок, и они оба молча ели рядом друг с другом. Ода попытался завязать разговор, к нему присоединился Анго, чтобы разрядить атмосферу, но Чуя и Акутагава, казалось, были довольны тем, что просто сидели в тишине. Ода полагал, что его это устраивает. Если им было удобнее слушать, все в порядке. Но было ясно, что они оба чувствовали себя лучше, когда окружающая обстановка больше не была наполнена напряженной тишиной. Прошло совсем немного времени, прежде чем дверь в бар открылась в последний раз, и на этот раз за ней оказался не кто иной, как Дазай Осаму. Он выглядел не иначе, чем до отъезда; его волосы были мокрыми и, вероятно, немного взлохмаченными, а его одежда выглядела слегка помятой, но в остальном казалось, что время вообще не прошло. — А, Акутагава-кун! — Он зааплодировал, его обычная веселая улыбка появилась на его лице. — Рад, что ты добрался! Я вижу, вы все наслаждаетесь жизнью! Он вошел в бар, дверь за ним закрылась, и тогда Ода заметил это: запах крови. Он был слабым, в основном смытым дождем, но, тем не менее, он был. В ту ночь кто-то умер. И единственное, что указывало на то, кто это был, заключалось в расплывчатом одеколоне, исходившим от пальто Дазая. Зная, что Дазай не пользовался одеколоном, если только не собирался на задание под прикрытием, Ода предположил, что он должен принадлежать ныне убитому человеку. Реакция Накахара была почти мгновенной. Он обернулся, ясно узнав запах, когда его глаза расширились, в них росло дикое выражение паники. Однако, встретившись взглядом с Дазаем, новоиспеченный руководитель, казалось, осознал. Вдруг он осунулся. Он снова выглядел сломленным, но больше в смысле подавленным; тот, кто причинил ему боль, ушел навсегда, и он больше никогда не сможет причинить ему боль. Дазай был там, чтобы Накахара мог упасть на него, обхватив руками и крепко сжимая его. Хватка Дазая была защитной, его хватка граничила с собственнической, но никто не осмелился прервать их. Дазай мягко поигрывал волосами Накахары, потирая другим большим пальцем плечо рыжеволосого. Лицо Накахары уткнулось ему в грудь, и поза очень напоминала ту, в которой Ода и Анго застали их, когда впервые вошли в бар. Ода подумал, не было ли это сигналом к тому, что им пора уйти, но затем Дазай пробормотал что-то такое, от чего кровь Оды застыла в жилах. — Не волнуйся, Чуя. — Голос у него был низкий, мрачный. — Мори больше не может причинить тебе боль. Ода побледнел, его глаза расширились. Мори? Это… это был… Босс? Его глаза переместились вверх, чтобы посмотреть на Дазая, который встретил его косым взглядом. Его глаз без повязки опасно ярко блестел; свет, как это было обычно после того, он как убивал кого-то, кого считал заслуживающим смерти В этом взгляде не было ни капли сожаления. — Мори-сан? — Акутагава вскинул голову. — Босс? Дазай повернулся к нему лицом, ненадолго отдернул руку от Накахары, чтобы погладить Акутагаву по голове, прежде чем вернуться в исходное положение. — Давай просто скажем, что в городе новый босс. — Дазай ласково напевал что-то, как будто бормотал милые глупости своей супруге вместо того, чтобы говорить о буквальном убийстве босса Портовой мафии… — Я был свидетелем демонстрации, которую Мори-сан устроил мне много лет назад. — Он нежно улыбнулся. — Когда босс становится деструктивным по отношению к своим членам, вы практически обязаны разорвать цикл, приставив нож к его горлу. Он напевал, легкий смешок играл на его губах, когда воздух в баре становился холодным. — Вероятно, завтра утром меня назовут боссом Портовой мафии. Ода посмотрел на Дазая, где теперь стоял мальчик, который зашел слишком далеко И все во имя любви.