Самоа

Это был священный лес. В Самоа есть священные леса, деревья в них живые, обладающие душой... памятью. В волокнах их бежит кровь. Огромными великанами, они подпирают своими ветвями небо. Собирают с проплывающих мимо них облаков влагу. Проносясь по лесу, ветер шелестел их сочными, зелеными листьями, создавая шорох, переходящий в единый гул, ласкал черную кору деревьев. Сквозь огромные шапки листвы не пробирались лучи солнца... Туземцы не смели ходить в эти леса, а если им суждено было пройти в другие селения через этот лес, то они боялись даже сорвать листок со священного дерева. Ведь несмотря на все своё благоговейное величие и красоту, они были беззащитны... Они не могли как люди бежать от пожаров, от засухи, от дикарей... У них не было ног, как у человека или животного, не было крыльев, как у птиц, но их выносливость и безмолвная терпимость выдержали все. Птицы, дикие звери, даже жуки не трогали эти деревья, признавая их величие. Туземцы считали этот лес богом, богом - предком. Они верили, что как только человек, птица, всякий зверь умирает, то он возрождается в этом лесу, становясь с веками могучим зеленым великаном. Никто не смел и пальцем тронуть эти деревья. В благодарность лес хранил их от невзгод. Во время неурожая он утолял их голод и жажду. В бури леса защищали их от ветров, от мора несущегося с ветром, впитывая и уничтожая заразу, не давая гибнуть живому. Но однажды на остров Саома приплыли моряки. Остров был вынужденной остановкой на их пути. Была темная ночь, они были голодны, но не устали. Моряки хотели веселья, они решили развести костер. Одни отламывали сучья от деревьев, другие... другие взяв бритвенно-острый топор, решили срубить молодое еще дерево. С каждым ударом топора об ствол, дерево будто стонало. И каждый удар сопровождался хрипом и шорохом. Разведя костер и собрав плодов, моряки сели вокруг костра и попивая вино, взятое ими с собой в лес, они стали рассказывать байки, истории о женщинах, о морях и прочих вещах. Громкий говор временами переходил на пьяный крик и возмущённые возгласы. Сквозь этот шум они не могли услышать стенаний, вздохов, и лишь отдаленно, то и дело замечали какой-то шорох, но не найдя в кустах диких зверей, успокаивались и продолжали веселится. В полдень следующего дня, когда солнце вошло в зенит, перед ними предстала ужасная картина: С сломанных сучьев, с покошенного пня дерева сочилась кровь, в воздухе стоял солоноватый, кислый смрад, от которого невозможно было дышать, кровь стекалась в лужи, сворачиваясь и пропитывая собой траву, почву, корни деревьев. Гробовое молчанье, воцарившее вокруг, прерывалось стонами деревьев и тихим шорохом. Моряки остались жить. Что могло с ними случится? Но увиденное раз и навсегда стерло веселые ухмылки с их лиц....