***
Одна из деревень Китсунэ. Пожалуй, одна из самых больших и прекрасных. Тишина и спокойствие тут постоянно.***
Он очнулся все на том же месте. Криков, как и тележки не было. З–/"Надеюсь что тот кто кричал спасся а не погиб..."\ Лил дождь. Очень сильный. Зейн его видел, но позади все так же слышался вой собак и крики людей с шипениями серпентинов. Он побежал. Снова. Он устал, он был в ранах и синяках, голова гудела и болела, как и все тело. Живот урчал, горло пересохло, в глазах начинало плыть. Дождь капал и с каждой секундой становился все сильнее. Тучи темнели и сгущались. Но лес закончился. Впереди просто трава, а за ней деревня. Наконец-то. Наконец-то! Он не зря бежал! Сзади ели слышно доносились все те же крики и шипения. Они далеко. У него есть время на небольшой перерыв, но он им не воспользуется. Он полу-бегом дошёл до деревни и зайдя в первый попавшийся тёмный закоулок упал там и заснул. *** Он очнулся несколько часов назад. Сейчас он в человеческом обличии шёл по заснеженной местности. Вокруг куча берёз. Все тело так же болело. На небе светило солнце, и даже горело, но снег не таял. Зейн подходил к огромному дереву. Оно показалось ему странным. Он подошёл к нему и оперевшись на него плечом стал водить второй свободной рукой по нему. Дерево по виду на дерево не похоже, так еще и по текстуре. Зейн посмотрел на небо. Тучи снова закрыли небо. Снег сыпал на него и на его три хвоста с слипшейся из-за крови шерстью. А ведь пару минут назад на небе и облачка не было. Эх. И живот снова урчать начал. Он отстранился от дерева и начал обходить его. Он наступил на что то. Он проколол себе ногу. Его крик было слышно за сотни метров от дерева. Птицы сидевшие на ветках разлетелись кто куда. Солёные слезы потекли на иглу и рану. *** Джульен сидел за столом с чертежами и микро роботами. Он пытался починить одного из них, а остальные со страхом на экранчиках смотрели на это. Вдруг от страшного крика больше смахивающего на вой он дернулся, и микробик заработал. Он поставил на место экранчик и после защелкивания мибик побежал к своим микро братьям. Джульен встал и снова вздрогнул. Тот кто кричал в прошлый раз закричал ещё раз. Ещё громче и жальче. Такое ощущение что он ревел. У Джульена было ощущение что он что-то то забыл. А ведь точно, ловушки! То животное наверняка выло из-за того что попало в ловушку! Он быстро побежал по закрученой лестнице ведущей на выход из дерева, и выйдя вздрогнул снова. Опять крик. Снег был по колено, и он медленно но верно пошел по скрипучему снегу на рев. С каждым шагом скрип под его ногами становился все громче и громче а рев все тише и тише. Зейн находящийся там и скрип двери за своим ревом умудрился услышать, что уж про скрип снега говорить. Д-р. Джульен дошёл до того "страшного зверя", но к его удивлению, вместо огромного чудища или молодого трихорна, что обычно орали громче старших сородичей, там была маленькая белая лисичка. Хотелось бы сказать белоснежная, но от грязи его шерсть слегка испачкалась и слиплась, а из-за крови она застыла окончательно. Снега сзади дерева было меньше почти в два раза, поэтому Джульен стоял не по колено в снегу и пытался дотронуться до лисенка да бы ему помочь. Все таки не смотря на все брыкания от "зверька", он смог поднять его вместе с ловушкой и вытащить огромный кол с лапы. После этого ловушка сложилась и вновь стала овальной. Лисёнок почувствовав это начал пытаться брыкаться и пытаться зацепить когтями или зубами ненавистную руку которая держала его как провинившегося кота за шкирку. Джульен "деактивировав" ловушку положил её в карман халата и взяв "зверька" двумя руками и прижав его к себе понес его к себе в "дерево" да бы там уже осмотреть его. *** Прошло порядка девяти часов с того момента как он его осмотрел и все залатал. Почти семь часов с того момента как он его накормил. И вот пять с половиной часов он не может уснуть. Он не может расслабиться, он не может начать ровно дышать, он не может перестать думать о том, что за ним рано или поздно придут. Не важно кто именно, какого вида и какого возраста. Главное что за ним. Ему казалось, что это все не правда. Что он все еще лежит там в пещере в обмороке, весь мокрый, обгоревший и в крови. Или вообще что в ему давно копьë сердце проткнуло, а это все его предсмертный бред. Он лежал на одной кровати с тем учёным. Этого слова он ни разу не слышал, но примерно понимал что оно обозначает. Зейн решил, что раз уж он не может уснуть, то он не будет спать. Тем более что если он уснет, то есть шанс того что он станет человеком, а он, даже сам не понимая почему не особо этого хотел. Хотя наверное он знает, он боится реакции этого "учёного". Он ведь так и не нашёл чего либо про него в своих книжках. Зейн все таки улегся калачиком. Сколько бы он не пытался не спать, и как бы он не будил себя хвостом, он все таки уснул.***
Проснувшись он сначала не понимал что происходит, но как только он попытался потянутся и увидел что у него не лапы а руки, он все понял. Превратился таки. От страха Зейн снова стал лисом, и на всех порах он спрятался в угол между столом и кроватью, и не желал выходить от туда, как бы Джульен не пытался его выгнать. Ночью когда он ложился спать, уже укрытый и в кровати он увидел, что хвостатых таки вышел и съел все то, что он приготовил и наложил для него в тарелку. После чего лис с минуту посмотрел на учёного, и спрыгнув со стола забрался на кровать и улегся рядом. Вот так и началась их совместная жизнь. Действительно, доверие Зейна, особенно после сожжения его деревни было не так уж и трудно заслужить, как думал сам Зейн, но на самом деле через две недели они уже вместе собирали и чинили микроботов, читали книжки, и Зейн с удовольствием спал на животе Джульена. Так пролетел месяц, за ним год, за ним два, а потом и десять лет, а потом и тринадцать. Настал тот день. Джульен заваривал чай со странным названием, вроде чай забвения. Дверь в маленькое помещение в деревне открылась. Зейн вернулся с дровами для печи. Спустившись, он сложил их около неё на несколько оставшихся полен. Закинув двое в печь и пошевелив их там кочергой, он поставил её на место и закрыл решетчатую дверцу у буржуйки. В следующую секунду послышался звон разбивающегося чайника. Зейн от страха чуть не упал, так как ещё не встал. Поднявшись, он быстро подскочил к упавшему отцу и схватив его подмышки донёс до кровати и уложил прикрыв одеялом. Присев рядом, Зейн жалобно и грустно посмотрел на отца. Превратившись, он запрыгнул на кровать и улегся рядом с боком старого учёного. Джульен поднял руку, и как только Зейн улегся положил её уже на спину лиса, поглаживая того. Прокашлявшись, он снял очки, и положил их к себе на живот. Джульен уныло вздохнул. Ему не очень нравилось слушать грустный скулеж со стороны своего хоть и не родного, но сына. Сместив руку со спины на голову, он погладил его и немного почесал за ухом. Зейн поднял морду и приподнялся что бы уперется лбом в уходящую руку Джульена. Ещё несколько минут они так лежали, пока учёный снова не закашлялся. Зейн встал, и спрыгнув поменял форму и побежал искать аптечку. Джульен старший остановил его рукой и хриплым и тихим "Не надо". Белый обернулся, и подбежал к кровати. Джульен снова положил руку на голову хвостатого, в этот раз уже в человеческой форме. Вздохнув, он начал свой монолог под тихий скулеж Зейна о том, как сильно он его любит, как не хочет оставлять его, о том что он должен защищать тех, кто не может защитить себя сам, и о том, что он должен будет выпить то, что стоит на столе в его чашке. С каждой секундой своего монолога голос старого учёного становился все тише и хрипче. Сказать последние три слова он не смог, его голос почти пропал на первом же, а к третьему был ели различаемым шепотом. Глаза закрылись, рука опустилась а тело упало на пол. Зейн выпил чай ещё до того как положил отца на кровать. И пока он вёл свой монолог Зейн услышал всего лишь часть. Теперь все что он будет помнить, это своё имя и то кем он является.Зейн наконец начал потихоньку открывать глаза. Встав, он не оглядываясь уставился на дверь. Открыв еë, его встретила чуть ли не снежная буря. Поежившись, Зейн поджав хвосты вышел. На улице он чуть не упал дважды. Около входа была огромная куча снега, а за ним и льда. Как он на ногах устоял одному ПМК известно....Он честно не знал куда шёл. Все что он видел и слышал это красные глаза и довольно низкий и протяжный вой. Так он шёл за красными глазами минут сорок, пока он не упал. Чай забвения имеет такие побочные эффекты, поэтому удивляться здесь не чему. Последнее что Зейн запомнил перед тем как окончательно закрыть глаза это то, как его кто то поднимает высоко высоко и начинает нести. Трихорны может и нападали на людей из-за приказов королевы, но среди всех народов есть и бунтующие. Проснулся Зейн около деревни. Трихорн ещё не успел положить его, поэтому Зейн от испуга начал дергаться и пытаться зацепить морду трихорна руками. Он медленно опустил его около входа в деревню и развернувшись так же медленно уходил обратно в лес. Зейн смотрел ему вслед ещё минуты три после того как тот скрылся за деревьями. Глаза начинали потихоньку болеть из-за белого огромного количества белого цвета. Проморгавшись, он наконец развернулся к деревне. После пересечения границы между деревней и лесом, Зейн увидел, что большая часть взглядов жителей деревни, стоявших у входа устремлены на него. Бабушки на лавочке начали обсуждать что-то, а продавщица за прилавком на всякий уложила около себя помидор не очень хорошего качества. Хвосты. Оних и забыл убрать. Когда они исчезли, то в него полетел тот самый помидор лежавший около продавщицы. Бабушки встали с лавки и в быстрыми и смешными маленькими шажками побежали к другим лавочкам, мужчины стали заходить в дом за оружием, а дети подбирать с земли камни и ледяные осколки побольше. Только когда толпа собралась Зейн наконец понял, что это за ним. В мгновение ока превратившись в лису, он помчался по деревне в поисках хоть какого то укрытия, будь то закоулок или лавка на которой не было бабушек. Он прекрасно слышал как толпа гналась за ним, и прекрасно понимал, что ему надо было тогда завернуть в тот закоулок. Найдя новый, он слегка заносясь на повороте забежал в него, и скрылся в куче мусора. Действительно, вся толпа пробежала мимо него. Теперь только остаётся надеяться, что ночью он сможет выйти из деревни и уйти куда-то ещё.***
На соседних от старика с палкой и шляпой больше чем он сам шушукались бабушки. Сегодня в деревню забежал злой дух, притворявшийся почти подростком, но выдал себя, забыва спрятать хвосты. Отлично. Лавочка проскрипела. Когда бабушки обернулись туда, старика и след простыл. Он шёл к закоулку, из которого были слышны визги и смешки детей. Кажется, сегодня он соберет последнего нужного "человека". Дойдя до закоулка, и громко стукнул палкой о землю и прокашлялся. Дети замерли и медленно повернули свои головы к нему. Так они смотрели друг на друга минуты две, после чего дети все разом закричали и убежали прочь из закоулка. Старик медленно начал подходить к лису, что уже вжался в стену в надежде, что она в один момент исчезнет и он убежит отсюда. Но она не исчезнет. Зейн не то что бы может сказать дословно, что конкретно произошло, но он помнит как старичок гладил его по голове, как он в образе человека выходил с ним из закоулка, а затем и из деревни. Как они уходили из леса. Как подходили к горе и как поднимались по огромному, ОГРОМНОМУ количеству ступеней. На удивление самого белого, он не устал. Но старик, или же как он представился, Ву, просто стоял рядом совершенно не удивленный ни тому, что Зейн не запыхался, ни тому, что он не запыхался сам. Зейн продолжал следовать за Ву. Они прошли сквозь ворота, прошли через тренировочное поле, манекены которого ещё не были спрятаны и вошли в двери монастыря. Внутри менее красиво, чем снаружи, зато тепло и уютно. Зейн рассматривал все вокруг не обращая особо внимания на то, куда они идут. В один момент он врезался в вставшего деда. Они стояли перед дверью с изображением лиса духа. До этого были комнаты с изображениями таких же духов зверей, но не лис, а птицы, дракона и пса. Дверь скрипнула. Зейн прошёл за старичком. Тот прокашлялся, и повренушись к Зейну начал говорить. –И так, теперь этот монастырь - твой новый новый дом, а все его обитатели - твоя семья. На кровати лежит полотенце и одежда, сходи помойся и переоденься. Зейн так и сделал. Как только старик ушёл, он осмотрел по-быстрому комнату и взяв одежду с полотенцем убежал искать ванную. Найдя, он забежал, и уложив взятые вещи вместе с теми что были на нём на опущенную крышку туалета зашел в душ.***
–Ну и где это ваше мега нечто? Вы обещали показать его ещё пол часа назад! –Терпение, Кай. И я обещал показать его не пол часа назад, а шесть, не путай. - сказал Ву и легонько стукнул того палкой. Квй потер удалённой место. Наконец, из коридора вышло это мега нечто. Довольно большой для своего вида лис. Так ещё и с тремя хвостами! –О, о, о! Я читала про них, читала! - первой подала голос Ния после выхода Зейна. -Это кицуне! Многохвостые духи лисы живущие за высокими скалами в глуши в небольших деревнях. У вас в свитках это написано! Девушка тоже получила палкой по голове, но чуть сильнее чем Кай. –Кто тебе давал право рыться в моих свитках? В следующий раз, если хочешь узнать что то про кого то спроси меня в первую очередь. И да, Ния права, это кицуне. Но у каждого кицуне есть основная человеческая форма как собственно и у доброй части всех Ëкаев. - Ву подошёл к лису, что уже принял сидячее положение и опустил голову, и коснулся его морды начиная гладить. Тот радостно замотал хвостами, и в следующую секунду гостиную покрыл дым. Тот рассеялся довольно быстро из-за открытого окна и сильного ветра за ним, и вскоре перед лицами уже имеющейся команды предстал ушасто-хвостатыц альбинос в белом кимоно. Со стороны сидящих послышались ахи и охи. Ния подскочила, и подойдя к Зейну начала гладить его и трогать за уши. Коул на всякий закрыл свои и присел на хвост что бы Ния не пристала. В этом все девочки, любят все пушистое. Если двигается, так вообще сказка а не жизнь. Ву ели отцепил Нию от Зейна, и встав около него, снова прокашлялся и начал представлять белого. –Это – он указал палкой на лиса – Зейн Джульен. Такой же как и вы, ëкай, и с сегодняшнего дня член вашей команды. Огромная просьба принять его так же как вы приняли всех остальных. Ву опустил руку с палкой, и хихикнув удалился из гостиной. Тут и начались неловкие гляделки. В конце концов, Зейн поклонился, и сказал что пойдет на кухню и приготовит ужин, ведь уже время позднее и они наверняка голодные. Когда тот удалился, Кай победно усмехнулся, зацепив Джея хвостом. –Ха! Значит сегодня никакой мне готовки! –Эй! Хвостом своим не размахивай, ящер переросток. –Ты кого ящером переростком назвал?! Кай полез на Джея с кулаками. Коул и Ния встали с дивана и отошли к выходу в гостиную. Девушка вздохнула, и сказал что тоже пойдет на кухню, присмотрио за новеньким, что бы то ничего не натворил. Коул же ушёл к себе в комнату.***
За столом слышались радостные разговоры и бренчание посудой. Новенький оказывается готовит лучше чем Ния и Ву! Все с огромной радостью уплетали то, что им наготовил Зейн. Джей раз пять за весь ужин сказал, что очень рад появлению белого, и то что сегодня им не пришлось есть стряпню Кая, за что заслуженно, по мнению естественно же самого Кая, пять раз получил по роже. Сам же повар наложил себе уже после того, как все уселись за столы есть, и наложил себе раза в два, если не в три меньше. Смешки со стороны новых друзей по поводу его фартука его обидели, из-за чего тот планировал не просто сложить его куда нибудь подальше, а разорвать и выкинуть. Наложенная в тарелку белого еда была слегка солёная и мокроватая, скорее всего из-за того, что слезы он все таки пустил, но быстро успокоился. И из-за разговоров никто и не заметил что Зейн протирал рукавом своё лицо. Прошло около двадцати минут. За столом уже никого не было, как и тарелок на нём. Свет тоже был выключен, а из соседней комнаты, что являлась кухней доносилось журчание воды. Зейн домывал посуду. Домыв, он сложил все на полотенце около раковины, выбросил одноразовые перчатки и выключив свет вышел из кухни вместе с фартуком в руках. Закрыв за собой оба сëдзи, он пошел к дверям в монастырь. Выйдя на тренировочное поле, манекены на которых все еще не спрятаны, он вышел за ворота и подошёл к мусорке. Взяв фартук в руки, он с минуту посмотрел на тот, после чего сложил и положил в металлическую урну закрыв сверху крышкой. С дерева донесся писк. Соколиный голос. Зейн поднял голову. Птица смотрела на него. Они играли в гляделки минуты две, после чего птица снова крикнула и улетела. Зейн посмотрел ей в след, после чего зашел за ворота, а за ними и в двери и в свою комнату. Переодевшись, он расправил кровать, и улегся на неё свернувшись клубочком. Похоже слова про его фартук его не на шутку обидели. Пролежав так пару минут, он отвернулся от входа, и превратившись снова свернулся и так уже уснул.