С днём рождения.

День начался очень рано, ещё до восхода солнца. Это очень важно, ведь планов было много, а времени - не очень. И чтобы ничто не отвлекало, я даже сфабриковал дело, на "решение" которого и отправляюсь. В первую очередь я посетил шепчущий лес. Но к моему удивлению, искомых объектов там не было. Я заглянул под все кусты, обошёл все деревья, да даже чувство стихии использовал! Их нигде не было! Куда делись все Светяшки? Так, ладно. Тут всегда много людей ходит. Кто-нибудь мог нарвать букет. Хотя могли бы парочку цветов и оставить. Пришлось идти в Вольфендом. Но и там я потерпел неудачу. Было всё: шишки, сахарок, мята, волчий крюк. Но опять ни одной светяшки! Куда же они все делись? Потом я побегал по Долине ветров. Но весь мой улов составил всего десяток цветов. А мне их нужно намного больше! Теперь я понимаю, зачем встал так рано. Чтобы везде рыскать и искать. Но я отстаю от графика! У меня уже должна быть половина необходимых светяшек! Ещё немного я нашёл у Храма Тысячи ветров. На Каньоне Светлой короны тоже никто не собрал. Но всё равно этого было мало. Всего пятьдесят из ста с лишним запланированных! Придётся идти в Логово Ужаса бури. Но пошёл я туда не прямой дорогой, а сначала заскочил к Каменным вратам. Они там были! Их не тронули! Там я вычистил всё под чистую. А что, кому-то можно, а мне нельзя? Ну нет, не уступлю. Только после зачистки я направился к Логову. Паря на воздушных потоках, я быстро нашёл все светяшки. Полный радости, что нашёл хотя бы сотню, я направился в сторону Монда. Но это было ошибкой. Влезать на скалы было очень сложно. Так сложно, что я чуть не помер, когда забрался наверх. Мог только лежать и смотреть в чистое небо. Но даже усталость не смогла перекрыть радость на душе, что улыбка так и не сходила с губ. Солнце грело, а ветерок обдувал. Пролежать бы так несколько часов, но нельзя. График! Пришлось подниматься и идти обратно в город. Цветов было не так много, как хотелось бы, но их тоже нужно украсить. Погружённый в мысли о разных лентах и упаковках, я не заметил, как вернулся в Монд. А у самого входа взгляд зацепился за клумбы. А ведь Флова продаёт цветы. Может, у неё есть светяшки? Терять было нечего, так что я подошёл к ней. И какое счастье! У неё их было много! Я скупил почти все, из-за чего девочка косо на меня посмотрела. Я мог только немного виновато улыбнуться и побежать домой. Домой! Домой! Домой! Нужно красиво украсить их! Дома было пусто, так как я там только спал. Но это было большим плюсом! Можно не боясь разложить светяшки везде. Что я с удовольствием сделал! Очень быстро комната наполнилась синим свечением. Выглядело красиво. Но ещё красивей станет, когда я всё это перевяжу лентами. Я достал из тумбочки два мотка длинных лент. Алую и синюю. Взяв два разных конца, стал ими перевязывать по пять и три цветка в букеты. Но я не разрезал ленты. Все букеты были связанны между собой. Осмотрев свой шедевр, я не смог сдержать улыбку. Мне нравилось. И я искренне надеюсь, что ему тоже понравиться. Аккуратно собрав все цветы вместе, поместил их в рюкзак. Я так рад этому изобретению. Оно такое удобное и бережное по отношению к предметам. Настроение вновь стало прекрасным. Утренние происшествия больше не огорчали, а наоборот, вдохновляли, ведь я их преодолел. Перед выходом я немного покрутился перед зеркалом. Всё же беготня немного потрепала. Пришлось причесаться и только после этого я направился на Винокурню. Идти было немного волнительно, так что я делал глупости, обходя каждый куст, стоящий рядом с тропинкой. Это пустая трата времени, но надеюсь, это поможет мне успокоиться. И действительно, когда я понял, сколько времени уже потерял, волноваться просто перестал успевать, так как помчался к винокурне. Замедлился только тогда, когда достиг виноградников. Нужно было выровнять дыхание и вновь поправить волосы. Но чем больше становились окна здания, тем быстрее билось моё сердце. Я правда волновался очень сильно. Но вот я уже перед дверью. Профессиональность взяла своё, и тело постучало раньше, чем я успел морально подготовиться. Вот сейчас я увижу эти красные волосы и хмурое, недовольное лицо. Но он меня не прогонит, ведь я пришёл "по делу". Я уже вижу, как он недовольно нахмурится, но пропустит меня внутрь. Там нас встретит Аделинда и уговорит пообедать. Я поотпираюсь, но так как нужно обсудить, мы поедим. Какую глупость обсудить я уже придумал, так что об этом не нужно переживать. И только потом в самом конце, у самой двери, я невзначай вспомню, какой сегодня день и вручу ему подарок. Он растеряется, заваленный букетами, а я счастливый быстро уйду. Это будет бегство, но я и на него согласен. Но против ожиданий, дверь открыл не Дилюк. За ней показалась Аделинда. - Ах! - радостно вскрикнула она. - Сэр Кэйа, я так рада вас видеть. - женщина мягко и нежно улыбнулась. Я тоже не смог сдержать улыбку. Главная горничная всегда вызывала тёплые чувства, как в далёком детстве, так и сейчас. - Я тоже рад тебя видеть. - честно, не скрывая эмоций ответил я. Но мне нужен был хозяин винокурни. - Мастер Дилюк занят? - я решил не тянуть. Аделинда сразу немного удивилась. - Господин отправился сегодня на работу. - внутри резко стало плохо. План рушился. Да я вообще не мог подумать, что он будет работать в такой день! - Если хотите, можете зайти и подождать Господина внутри. - Аделинда радостно отворила двер, приглашая, но я не хотел её беспокоить. К тому же после работы Дилюк явиться уставший и ещё более раздражённый. - Спасибо, но не нужно. - придётся менять план. - Я хотел быстро обсудить пару вопросов. Так как не нашёл Мастера Дилюка в Монде, думал он дома. - не хочется врать Аделинде, но приходиться. - Как жаль, - вздохнула женщина. - Я сообщу Господину о вашем визите, сэр Кэйа. - пообещала она. - Не нужно, я сам его найду, не хочется чтобы возникали неловкости. - это будет смущающе, если он прознает, что я бегал тут вокруг его винокурни, придумывая, как преподнести подарок. Аделинда только вздохнула, ей ничего не оставалось, как попрощаться со мной. Я тоже помахал ей ручкой и пошёл прочь от бывшего дома. Я действительно не видел Дилюка в Доле Ангелов. Прямо туда я не заглядывал, но обычно сразу понятно, работает он сегодня или нет. Может, какое другое дело у него появилось? Или он наврал Аделинде? Он тоже так может, мы всё детство ей не договаривали, и потом вдвоём прятались и получали наказание. А может он там? Ведь сегодня не только его день рождения. Пересилив себя, я ушёл по узкой, почти заросшей тропе. Она вела вверх на заросший невысокий обрыв. Там среди деревьев и кустов было скрыть одно месте. Оно встретило меня серым камнем с выгравированной надписью. Больше не было ничего, только тишина и одиночество. Даже здесь его нет. И следов его пребывания тоже, а значит, он ещё появится. Тогда, просто подожду. Я сел под дерево рядом с могилой. Она была всё такой же неизменной. Такой же одинокой. Такой же пустой. Почему-то сейчас мне показалось это неправильным. Разве может могила отца быть такой? Нет. Сам не до конца понимая, что делаю, достал подарок Дилюка. С краёв отсчитал четыре букета. Три по пять светяшек и один из трёх. Получилось восемнадцать. Подарок я убрал обратно в рюкзак, а с букетов снял ленты. Я разложил их у плиты. Теперь выглядело лучше, но всё равно чего-то не хватало. Я достал припасённую на всякий случай бутылку вина, откупорил её и полил прямо на землю и бутоны. Опустошив половину, поставил бутылку рядом с камнем. Теперь было не так грустно. Запах у вина был хороший, а смешавшись с ароматом светяшек, он приобрёл особые нотки. Я сидел и ждал. Ждал так долго, что солнце уже коснулись горизонта. А это место так и осталось тихим и одиноким. Неужели, он не придёт? Неужели, он перешагнул прошлое и теперь свободно смотрит вперёд? Может ли быть, что только я остался в плену того дня? Нет! Этого просто не может быть! Именно я остался в Монде. Именно я остался на службе в Фавониус. Именно я всё ещё способен наслаждаться вкусом вина. Это я перешагнул тот момент своей жизни и продолжил свой путь, не сбежав! Но так почему же мне так плохо сейчас? - Мастер Крепус, ваш старший сын бессердечен. - фраза сорвалась с губ сама, а душа лелеяла надежду, чтобы хоть кто-то услышал её. Но никто этого не сделал и не ответил. Я ещё раз взглянул на могилу, на цветы, на вино. Мне резко захотелось забрать его, но ком встал в горле, а воспоминания о горько-горячей жидкости неприятно содрогнули тело. Пить не хотелось. Я резко встал и пошёл прочь. Прочь от могилы, прочь от воспоминаний, прочь от винокурни. От всего прочь! Я шёл быстро, не разбирая дороги. Солнце уже село, а я вошёл в ворота Монда. Город медленно пустел. Я вдохнул холодного воздуха, наполненного запахом торговли и вина. Это выдернуло меня из плена одиночества, сразу захотелось выпить. Я направился к Доле Ангелов. Даже если Дилюк будет там, я не буду дарить ему подарок. Он сам виноват, что не получит его. Но как только я подошёл к таверне, понял, что она закрыта. Свет горит, а шума нет. Это странно. Я подошёл и бросил взгляд в окно. По сердцу резануло ножом. Я увидел улыбающегося Дилюка. Его улыбка была такой же чистой и искренней, как в детстве. Такой, которую я не видел ни разу с того самого дня. Но сейчас... Сейчас он улыбается. Я так хотел вновь увидеть эту улыбку. Но если я сейчас зайду, то она померкнет и исчезнет. Она не мне адресована. Эта улыбка для них. Они вновь устроили ему праздник. Только меня не позвали. Почему? Я ведь нигде не ссорился с Дилюком, чтобы быть не к месту на его дне рождения? А ведь я даже не заметил, как они его готовили. Всё было так хорошо скрыто. Я хотел уйти отсюда, но ещё раз бросил взгляд на Дилюка. Хотел ещё раз увидеть, как он улыбается. Но он уже отвернулся. Зато я увидел отблеск светяшек на его одежде. Вот куда они все делись. Горечь сдавила грудь. Я отвернулся и направился домой. Было плохо. Кажется, даже хуже чем в ту ночь. А тогда я почти умер. Но сейчас я не чувствую себя живым. А это ещё хуже. Дома было темно. Я не включал никаких светильников. По памяти прошёл в глуби и из тайника достал несколько бутылок. Откупорив одну из них, начал пить прямо из горла. Но вместо наслаждения, жидкость обожгла горло. Я закашлялся и опустился на стул. Когда я успел дойти до него, не помню. Другие бутылки поставил на стол. На нём со вчера ещё остался бокал. Я налил в него до краёв тёмной жидкости, и снова хлебнул из горла. Темно. Холодно. Горько. Тело не слушалось логики мозга и достало его подарок из рюкзака. В комнате сразу посветлело. Цветы сияли настолько сильно, что глаза заслезились. Или слёзы уже стояли в них? Но я продолжал творить глупости. Стал раскладывать букеты по комнате. На стол, на стулья, пол. Я очертил маленький мир вокруг себя и бутылок. Хотя бы он заполнен безвозмездным светом. Пускай он не греет, но он хотя бы есть. *** День начался с привычного подъёма. Ничего нового, кроме отвратительного настроения, которое особо сильно ощущается в этот день. И чтобы не чувствовать его, я отправился на работу. Там удаётся погрузиться в шум бокалов и смеха, и выпасть из реальности, натирая стаканы. Так и было до вечера, пока не пришёл путешественник и все, кого он поймал. Или это его поймали? Сложно сказать. Но точно известно, что меня не отпустят домой до поздна. А это и к лучшему. Не останусь один на один с темнотой, которая обязательно подкинет воспоминаний. Пришлось закрыть таверну на несколько часов раньше. Неожиданно тёплый вечер среди этих людей радовал. Нет, я счастлив не был. Теперь никогда не смогу. Но они на время дают возможность забыться в бесполезной суматохе. Я тихонько улыбался. Большинство присутствующих не знали о тайнах этого дня. Так что я поддерживал веселье остальных. Угрюмость они не поймут и примут на свой счёт. Отыскать её мог только один. Но его почему-то не было. Вечер клонился к закату, а я всё бросал одинокие взгляды на входную дверь. Я видел, как он с широкой улыбкой отворит её. Как делано на показ обидеться на всех присутствующих. Как потребует налить ему вина в качестве извинений. Я же буду ворчать, что покой кончился, но всё равно открою бутылку. Ведь я её уже приготовил. Теперь периодически дотрагиваясь до тёмного стекла. Почему-то от этого на душе становилось спокойней. - Его так и нет. - солнце уже село, наступила ночь. Рядом стояла Джинн, именно она констатировала отсутствие. Я бросил на неё усталый взгляд. Он действительно не пришёл. - Не знаешь, куда он опять запропастился? - нужно было поддержать беседу, но подсознание сладко насмехаясь шептало, что мне нужно знать, на кого он променял меня. Кого следует убить? Но на лице ничего не отражалось. Я взял в руки заготовленную бутылку и убрал её в ящик. Пусть только попробует попросить - не получит. - Он собирался разобраться с каким-то делом. Его со вчерашнего дня не видно. - ответила девушка. - Правда, я подозреваю, что он сам его выдумал. Зачем только? - уже совсем тихо добавила она. А я чуть не сломал бокал, который тоже убирал. Сам выдумал? Он может, так что я верю в её слова. Но всё равно - это было неожиданно. Зачем ему сбегать с моего дня рождения? Мы уже смирились с прошлым и забыли обиды. Так что на этот раз случилось? Все уже разошлись, я остался один. Осталось совсем немного прибраться и можно уходить домой. Но меня словно преследовало ощущение, что сейчас дверь откроется. Откроется, и он будет стоять за ней. Вот откроется! Но я со всем закончил и погасил свет, а он так и не появился. Злость и ненависть вытеснило безнадёжное ожидание. Я больше не злился на него и в полной темноте проскользнул за стойку. Не видя и не ощущая, просто зная, достал бутылку и убрал в рюкзак. Я не собираюсь давать её ему, но если оставлю здесь, то когда он придёт, забудусь и откупорю. Домой я вернулся в полной ночной тьме, только Глаз Бога тихонько светился на бедре. У самых дверей меня встретила Аделинда. Она мягко пригласила поужинать, на что я отказался. Тогда она сказала, что комната ко сну уже готова, к ней я и отправился, хотя спать не хотелось. - Господин Дилюк, как прошло обсуждение с сэром Кэйей? - уже на самом верху лестницы услышал я вопрос и в недоумение посмотрел на Аделинду. - Он приходил? - только и смог глупо уточнить. Горничная кивнула, а я уже спустился на первый этаж и набросил обратно камзол. За порогом глубокая ночь, но я не телепортировался в город, а пошёл по невидимой тропе. Не хотел сюда сегодня идти, но он может быть там. Но я ошибся на несколько часов. У могилы его не было, но следы пребывания остались. В воздухе горький запах вина, а буквы видны в сияние светяшек. Я достал сигару и поджёг её от ладони. В небо полетели искры, я воткнул её в землю. Огонь не распространиться, но всё стлеет до конца. Теперь я телепортировался в город, сразу направился к знакомому, но неизвестному дому. Уже на подходе увидел окно полное голубого сияния. Он там, стены что-ли промораживает? Дверь открылась сама, я даже не постучал. Ожидаемого холода внутри не было, но вот вся комната была усыпана цветами. Они были и на полу, и на столе, и немного на кровати. И в центре этого всего за столом лежал Кэйа. Он сжимал в руках пустой бокал, а рядом валялись бутылки. Спит? Я подошёл поближе и дотронулся до его волос. Кэйа недовольно поморщился и приоткрыл глаз. Всё-таки спал. Я убрал руку и взял одну светяшку со стола. Он посмотрел на меня рассеянно, а потом нахмурился. - Отдай! - пьяно потребовал он, протягивая руку к светяшки. Я увернулся от его действия и прижал бутон к себе. - Зачем? Это же для меня. - странная сладость поселилась внутри. Это липкое чувство тешило самолюбие. Было приятно, что Кэйа собрал для меня столько цветов. Правда, появился какой-то осадок, из-за того, что он мне их так и не подарил. - Нет, это всё моё! - Кэйа недовольно запротестовал и сгрёб все цветы со стола под себя. Он уткнулся в них лицом и затих. Я не тревожил его, ждал, что он сделает дальше. Но Кэйа не двигался, только мех на плечах подрагивал. Не отдавая себе отчёт, поднял Кэйю за плечи, он отворачивался. Но я был упрям и развернул к себе за подбородок. В темноте я бы ничего не заметил, но сырая дорожка предательски сияла голубым цветом. Я не знал что делать. Как в детстве, я никогда не знал, что должен сделать, чтобы слёз в его глазах не было. Столько лет прошло, а я так и не нашёл решения. Сколько он будет плакать? Из-за чего он плачет? Что сделает только хуже? На эти вопросы нет ответов. Я не знаю! Всегда, когда подобное случалось, я звал Аделинду или отца. А когда его не стало... В ту ночь я просто ушёл. Ни кровь, ни слёзы, ни слова. Ничего не перекрыло ярость и ненависть. Но сейчас я не злюсь. И уйти не могу. Но что делать, так до сих пор не знаю... Я сделал самую большую глупость, первое, что пришло в голову. Невесомо коснулся губами его щеки, чувствуя солёный привкус. В голове промелькнуло, что будучи ребёнком делал так только тогда, когда замечал на щеках ямочки. А ведь он тогда улыбался. Улыбался так сильно, что маленькие ямочки становились заметны. Как давно я их не видел? Внутри словно что-то взорвалось. Я сорвался и достал бутылку вина. Пробку выжег мгновенно и сразу приложился к бутылке. Неприятный, терпкий вкус обжёг язык. Пара глотков, и больше не влезало. - А мне? - тихо прошептал Кэйа. Я поднял на него взгляд, он вздрогнул, но никуда не сбежал. Его глаз искрился синим, а на ресничках застыли капельки. В горле вновь пересохло. Я сделал ещё один большой глоток вина и сразу прижался к чужим сухим губам. Словно изголодавшийся зверь, я не мог оторваться от его губ. Кусал их, тянул, вжимался в них. Вино жгло сильнее жара стихии, пьянило быстрее огненной воды. Я уже не соображал, что делаю. Следуя за багровыми струйками, спустился поцелуями на подбородок, следом на шею. Чужой судорожный вздох на время вернул рассудок, но вкус пота и вина на коже манил слишком сильно. Оставляя грубые укусы-поцелуи спускался всё ниже. На плечо давила чужая рука. Взял её в свою и укусил за пальчик. Шипение? Крик? Недовольство? Нет. До ушей донёсся стон наслаждения. Теперь я стал целовать каждый пальчик, глядя в прикрытый глаз. Даже не знаю, отражает он свет, или сам светиться? Не важно. Эта прекрасная звёздочка сияет и зовёт потонуть в ней. А сопротивляться сил нет. Я был пьян настолько, что не мог остановиться. Я должен был отстраниться. Уйти. Отвернуться. Забыть. Но вместо этого я поднял Кэйю на руки и повалил на стол, нависая сверху. Дыхание уже сбилось, а сердце сорвалось на бешенный ритм. Руки мелко дрожали, оглаживая упругие будра. Ненавижу одежду Кэйи. Она такая развратная. Так и хочется до конца разорвать вырез. И в то же время такой мудрёный пояс, который сложно снять. Но я с ним справился, даже не оторвал ничего. Кэйа совсем не сопротивлялся. Наоборот подставлялся под прикосновения. Он уже был без штанов. Сам не помню, как сорвал и их, и сапоги куда-то дел. Вообще не соображаю, что делаю, но не остановлюсь. Теперь поцелуи расцветали на бёдрах и животе. На тёмной коже, да в темноте они были совсем нечёткими. И это злило, хотелось видеть все грани собственных следов. Сорвавшись, я укусил нежную кожу на внутренней части бедра. Кэйа вздрогнул, но только шире отвёл ногу. Этим действием он взвёл курок уже заряженного мушкета. Я резко поднялся и сорвал собственный перчатки. Впервые они были узкими и не удобными. Они давили, мешая чувствовать влажную кожу под руками. Облизав собственные пальцы, приставил их к тёмной дырочке. Не дожидаясь реакции, поцеловал над мошонкой. Сверху раздался громкий вздох, а следом тихий-тихий, но протяжный стон. Я продолжал нежно целовать, и растягивать жаркую тесноту. Ловил каждый вздох. А стоило ему перейти в стон, усиливал ласку, чтобы он звучал громче. Да. Да! Хочу громче! Хочу ярче! Хочу чувственней! Сил терпеть не было, я расстегнул ремень и притянул Кэйю поближе. Он продолжал молча наблюдать за мной из-под ресниц. А я уже не был способен понимать его взгляды. Толкнулся резко и сильно. В тесноту. В жар. В желание. Кэйа мелко задрожал, весь напрягся. Я навалился на него, поцеловал, вновь кусая губы. Туго, тесно, горячо. Жарко, мягко, сладко. В голове всё плыло. Даже не понимаю, двигаюсь ли я или неподвижно млею. Только низкие тихие стоны проникают в сознание. Мои или его? А может обоих? Надеюсь обоих. Разум прояснился после оргазма. Я лежал уткнувшись во влажную грудь и мех воротника. Дышалось легко. Я чувствовал, как вздымается грудь подо мной, и слышал, как бьётся сердце. Хочется ещё. Не сдерживаясь, подхватил Кэйю за талию и спину и понёс на диван. Где-то появились силы, чтобы продолжить. А Кэйа так и не начал сопротивлялся. Он вновь реагировал на каждое действия, подставляясь под ласки. Наша жаркая ночь подходила к концу. Вино и усталость взяли своё, мы лежали без сил. Было так приятно чувствовать чужие пальца в своих волосах. Он аккуратно поглаживал кожу головы. Я сильней прижался к его руке в ответ. Хорошо. Я смотрел в глаз Кэйи и видел в нём бескрайнее ночное небо. Намного ярче того, что за окном. И настолько оно было глубоко, что стало затягивающей бездной. Я готов всю жизнь смотреть в эту бездну, но усталость закрыла мои веки. *** Что кто-то вошёл я заметил слишком поздно. Но раз вошли через дверь, вряд ли хотели убить или причинить вред. Но о том, что меня будут гладить по голове, я подумать не мог. И кто же обладает такой наглостью? Пусть я пьян, но подобного не стерплю. Стоило поднять взгляд, как я потонул в отсветах светяшек в алых глазах. Они сияли так же, как в ту ночь. Только теперь они не были окрашены ненавистью. Наоборот, было что-то другое, противоположное, намного прекраснее. Почему-то стало очень грустно. Дилюк перестал гладить и взял одну светяшку со стола. Неужели она важней меня? А может, для Дилюка всё важнее меня? Не хочу, чтобы так было. А если и правда так, то я заберу это! Может тогда он обратит на меня внимания ещё! Я потребовал вернуть, но вышло обижено-жалостливо, как у ребёнка. Он рассмеётся? Не позволю! И чтобы у Дилюка не было шанса, потянулся к нему. Но он очень легко ушёл от прикосновения, прижимая к себе цветок. Боль вновь пронзила грудь. За что ты так со мной? А он ещё издевается надо мной! Да! Да! Да! Эти цветы для тебя! Их свет для тебя! Всё в этом доме для тебя! Даже я! Только прошу, обрати на меня внимание. Но он этого не сделает. Ему это не нужно. Ни я, ни дом, ни цветы. Я сгрёб светяшка под себя. Не отдам! Пускай для тебя они собраны, но это единственное, что я могу получить твоего. На большее и рассчитывать не приходиться. Ничего не получу. И это ты тоже оставишь без внимания? Такую детскую глупость? А на что я надеялся? Что он попробует отнять у меня светяшки? Нет. Для него это просто цветы. Я даже не знаю, любит он их или нет. Я вообще ничего не знаю о нём, и от этого так плохо. Слёзы сами вырвались наружу, хотя и старался всеми силами их удержать. Остаётся только надеяться, что Дилюк их не заметит. Но Селестия никогда не была ко мне благосклонна. Он посадил меня так быстро, что я только-только успел отвернуться. Но Дилюк оказался упрямым и развернул меня к себе. Я ожидал увидеть всё, что угодно, но не растерянность. Эмоции на лице Дилюка менялись с такой скоростью, что не каждую я успевал понять. Но точно знал одно. Не было ни одной, из-за которой мне захотелось бы плакать сильней. Наоборот, захотелось засмеяться. Правда, не знаю, какой бы вышел смех. Некоторое время Дилюк стоял, замерев, долго не двигался, я успел заволноваться. Но он резко отступил и достал бутылку вина. Я мог ожидать чего угодно, но точно не остервенелых глотков. Я видел, как ходил его кадык. Как он хмурился от непривычной горечи. И как не мог оторваться от неё же. Слова сами слетели с губ. Я не сразу понял, что вслух это сказал. Лишь поймав опьянённый взгляд алых глаз, осознал, что рядом уже дикий зверь. Я впервые видел такого Дилюка. Не передать словами, как мне захотелось узнать, на что он способен. От него шёл жар. Настолько сильный, что капельки пота потекли со лба. Или он выступил из-за страха? Да, было страшно. Я не мог прочитать дальнейших действий Дилюка. Его глаза были затуманены, но сияли так ярко. Дилюк сделал ещё один глоток, а в следующий миг я почувствовал вкус вина и самых желанных губ на свете. Прикосновение и горечь обжигали так сильно, на время я забыл как дышать. Или в этом виноват сам поцелуй? А потом он превратился в поцелуй голодного зверя. Только так я мог описать то, что творил Дилюк. Жадные укусы, зализывания, вжимания. Я и представить не мог, что он на такое способен. Но как я был рад, что испытаю это хотя бы раз. Грубые смазанные поцелуи перешли на шею. Я не двигался, чтобы не спугнуть. Я был готов сдерживаться, лишь бы Дилюк продолжал. Однако тихий стон всё равно раздался в комнате. На мгновение Дилюк замер, а я испугался, что моя сказка закончилась. Но страх сразу пропал, когда на шее появились новые поцелуи. Я уже не помнил, что делал, так что не знал, когда успел упереться в плечо Дилюка. Осознал только тогда, когда горячие пальцы обхватили запястье, а на костяшках сомкнулись зубы. Никогда не думал, что укусы будут так сильно заводить меня. Стон вышел слишком громким, что краска стыда залила с головой. Но всполохи света в чужих глазах и нежные поцелуи пробудили жажду. Нет, не целуй - кусай! Прошу, ещё несколько укусов! Оставь на мне больше следов! Но Дилюк продолжал свои нежности. А мне их было слишком мало! Хотелось большего, хотелось более реального. После поцелуев нет следов, лишь воспоминания. Укусы хоть немного дольше будут доказывать, что всё было реальностью. Но мысль о том, что одной ночью я принадлежал Дилюку, будет весомее и реальней всех настоящих поцелуев. Так пусть же это действительно случиться. Всего на одну ночь. Прошу, на одну ночь. Горячие руки подняли и уронили на стол. Это было неожиданно и грубо, но так сладко, ведь жар чужих ладоней остановился на бёдрах. Сначала Дилюк гладил только их. Пытался сдержаться? Но почти сразу шаловливые пальчики добрались до застёжек. Я ловил каждое смазанное прикосновение, не мешая Дилюку воевать с петельками да замочками. Он с ними справился и резким движением умудрился сорвать с меня всё ниже пояса. От такого я немного протрезвел, и засмущался. Он действительно словно зверь. Сразу припал к животу, выцеловывая его. А мне вновь было мало. Пускай поцелуи были смазанными, влажными, оставляли засосы, но всё равно этого мало! Резкая боль в бедре вызвала взрыв внизу живота. Там стало так горячо от чужого укуса, что я не сдержался и развёл ноги шире, приглашая. А зверь, который так долго был на привязи, сорвался с цепи. Дилюк скинул свои перчатки и сразу начал растягивать меня. Я не успел испугаться, как он начал ласкать член. Я смог только коротко вздохнуть и захлебнуться в собственном стоне. Словно издеваясь, Дилюк дразнил меня, сильней лаская. Я не мог сдержать рвущихся наружу стонов. Сколько ещё будет продолжаться эта пытка? Сколько ещё мне ждать того заветного чувства принадлежности ему одному? А может его не будет вовсе? Может он не пойдёт до конца? Тихий звон пряжки ремня ответил на все мои вопросы. Дальше всё слилось в одно единое неосязаемое и непонятное чувство. Боль, радость, удовлетворённость, страсть, трепет, желание, отрицание, невозможность, неверие, счастье. Потом сознание вернулось. Было больно от грубости и несдержанности. Но я терпел. Ведь иначе я не получу того, чего так давно хотел. Немного потерпеть, и будет приятно. Только не спугнуть. Только бы Дилюк продолжил. Остальное не важно. Губы обожгло голодным поцелуем. Я был не в силах унять дрожь, было слишком много чувств. Но тяжесть навалившегося тела грела. Мне было тепло, очень тепло, так тепло, как было только в самом детстве. Приятно, боль никуда не делась, но было хорошо. Внизу было мокро. Дилюк продолжал двигаться, я слышал его тихие стоны и хрипы в тяжёлом дыхание. Ему приятно. Я смог сделать для него хоть что-то приятное. В груди от чего-то заныло. Не от того ли, что это единственное, что я могу для него сделать? И что это больше не повториться? Или от того, что мне больно? Я отключился на время, пока не почувствовал, как за спиной стало пусто. Горячие руки придерживали. Меня аккуратно положили на диван. Дилюк вновь начал свои дразнящие нежные ласки. Я поддавался. Теперь хотелось именно этой нежности, и Дилюк её давал. Зверь был доволен и сыт, и теперь ласкал и брал меня человек. Когда сил хватало только на вздохи, мы прекратили. Каким-то чудом я смог зарыться в его волосы пальцами. Мне так давно хотелось это сделать. Наверное, с самого возвращения его обратно. И вот сейчас, у меня есть эта возможность. Я не могу её упустить. Я гладил Дилюка, а он смотрел на меня. Я хотел отвести взгляд, но боялся, что этим обижу его, и волшебство ночи пропадёт. До рассвета осталось не так много времени, и я не хочу приближать закономерный конец. Утром Дилюк будет трезв, а значит и поведение его будет соответствующее. * Солнечные лучи проскользили по стенам и остановились на лице. Открывать глаза не хотелось. Там утро, там правда, там следы ночи, там проснувшийся Дилюк. То, что он проснулся, я уже почувствовал. Он гладил меня по волосам - это была ещё одна причина, почему не хочется просыпаться. Но долго тянуть я не мог. Щурясь, медленно открыл глаз. Дилюк сидел рядом и продолжал аккуратно оглаживать волосы. Он заметил, что я проснулся, но всё равно продолжил. Его нежность ударила прямо в сердце. Зачем ты так? Ты же уйдёшь и вновь будешь притворяться! Но губ я не разомкнул. Лишь долго всматривался в его обнажённое тело. Ночью я ничего не видел, но хочется отпечатать в воспоминаниях не только ощущения, но и образ. На теле так много шрамов. Да, если рану не лечить силами богов, то она навсегда оставляет обезображенный след. Я продолжал скользить взглядом по телу, изучая всё новое. Но посмотреть в алые глаза не решался. Это было выше моих сил. Я боялся увидеть то, от чего не смогу отказаться. Лучше бы Дилюк сразу ушёл, а не вёл себя столь благородно. В его глазах может быть раздражение или безразличие. Как было бы хорошо, если бы так оно и было. Но страх, сковавший тело, подсказывал, что в них искрится нежность и забота. А может и любовь. Я прикрыл глаз и отвернулся от солнца и от Дилюка. Нельзя увидеть хоть намёк на его нежные чувства, иначе опять обману себя лживой надеждой. Лучше отрезать всё на корню. - Зачем остался? - я приложил неимоверно много усилий, чтобы мой голос не дрожал. Нужно заставить его уйти сейчас же. И положительный эффект я получил. Рука на моей голове замерла. - Мне нужно было уйти? - он ещё спрашивает! - Да. - только и смог ответить я, отодвигаясь от Дилюка. Не знаю, как он сейчас выглядит и знать не хочу. Потому что это конец. После мы точно не сможем наладить отношения. Наверное, оно и к лучшему. В голове было пусто, мысли куда-то пропали. Позади зашуршала ткань, скрипнул диван. Ну вот и всё. Я не двигался, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания. Слышал, как Дилюк ходит по комнате, собирая свою одежду. Слышал, как он её одевает, как позвякивают замки, как мнётся ткань. Я ждал его ухода, чтобы наконец спокойно выдохнуть, но он всё ещё ходил по комнате. На несколько секунд всё стихло, а потом меня резко развернули на диване. Я не успел испугаться, как с меня уже стащили одеяло, а ноги развели в разные стороны. Нет. Нет. Нет! Я тут же предпринял попутку закрыться, но держали меня крепко, до синяков. - Ты... Почему ты не сказал! - я смотрел на испуганного Дилюка и не мог поверить глазам. Он может и так выглядеть? - Тогда я бы... - он почти кричал, но я его перебил раздражённым шёпотом. - Ты бы остановился. - смотреть на него было стыдно. Он узнал то, что я собирался скрыть. - И тогда не было бы этой ночи. - мне стало очень плохо. Тело отозвалось болью, я вспомнил вчерашнее. Чужая хватка ослабла, я свёл ноги и опять отвернулся, но не замолчал. - Если не остановил, значит хотел. - я прикусил губу. Зачем продолжать, только хуже для нас будет. Может, был шанс вновь отвратить от себя Дилюка и наконец спровадить его, но не успел. Оказался подхваченным на руки. От неожиданности сильней прижался к чужому плечу. Дилюк принёс меня в ванную. Он аккуратно посадил меня на тумбу рядом с ванной и включил воду. Бросив на меня короткий взгляд, он ушёл в комнату. Я немного расслабился. Теперь он уйдёт. А я отмокну в холодной воде и вновь смогу всем улыбаться. Ванна наполнялась быстро, настолько быстро, что пар над водой я заметил уже когда, она заполнилась до середины. Вода совсем не холодная. И отключать горячую уже бесполезно. Ладно, сейчас дойдёт до краёв, и я её заморожу. Но толи я забыл об этом, толи не захотел, однако вспомнил о решение уже тогда, когда погрузился в тёплую воду. В голове было пусто и от чего-то очень тепло. От воды? Я ведь так давно не включал горячую. А может от прошедшей ночи? Да пусть и от неё, тепло же. Захотелось окунуться, но я вспомнил, что не снял повязку. Ничего страшного, если она намокнет. Только то, что это единственная сухая, чистая и с целыми завязками на данный момент. Перевыполнение плана и освобождение дней от работы потрепали мой гардероб. А сил чинить или стирать не было, так что поберегу её. Положил повязку на рубашку и сразу занырнул под воду. Тепло окутывало со всех сторон нежным шёлком. Я ловил эти редкие ощущения. Но вдруг почувствовал как на бёдрах вспыхнули горячие места. Я вынырнул и стал смотреть, что там. Это оказались синяки, укусы и засосы после вчерашнего. Я сразу вспомнил каким диким зверем вчера был Дилюк. Вспомнил, как крепко он сжимал бёдра, как жадно целовал их, как с упоением кусал. Только почему загорелись только бёдра, он же ими не ограничился? Стоило этой мысли проясниться в голове, как огнём было объято всё тело. Все его следы запылали. Какой след сильней, какой слабже. Но все ощутимо. Я продолжал рассматривать себя, как в дверь постучались. Это не мог быть никто другой, кроме Дилюка. - Нет! Не входи! - успел крикнуть я, но был проигнорирован. Дверь открылась, в ванную вновь зашёл Дилюк. *** Утро было поздним и ленивым. Привычная тяжесть давила на тело, как после тренировок. Только воспоминания сейчас намного приятней и слаще. Кэйа ещё спал, утыкаясь мне в плечо. Его детская привычка никуда не делась. Воспоминания теплом разлились в груди. Давно мне не было так спокойно. Поддавшись моменту, протянул руку и погладил Кэйю по волосам. Они были такими шелковистыми, по сравнению с моими, часто подпаляемыми, они даже слишком гладкие. Непривычно. Погружённый в безмятежность, не заметил как слишком сильно запутался в синих локонах. Пока освобождался, почти разбудил Кэйю. Его брови свелись к переносице. Он так мило хмурится во сне. Интересно, а повязка ему не мешает? Ладно, пускай ещё поспит, а я продолжу гладить. Через некоторое время Кэйа проснулся. Он тоже делал это неспешно. Синяя звёздочка всё ещё была покрыта дымкой сна. Какой же Кэйа красивый. Интересно, когда я последний раз видел его таким незащищённым? Очень давно. Нельзя допускать ещё таких длинных перерывав. Не после прошедшей ночи. Я уже хотел предложить что-нибудь принести Кэйе, но он неожиданно отвернулся. Сердце сжалось от этого. Я растерялся, не знал, что сказать, как отреагировать? Словно гора свалилась на плечи, пришло осознание. Кэйе не понравилось, или ещё хуже, он был против. Нужно извиниться. Прямо сейчас. Но я вновь не успел ничего сказать, как прозвучали его слова. Он хотел, чтобы я ушёл. Что же, раз ему ничего, кроме этого не нужно, я уйду. Ничего другого не остаётся. Правда быстро уйти не удалось. Пришлось собирать по комнате одежду и одеваться. Всё это время я смотрел на Кэйю, он совсем не двигался. Даже смотреть на меня не хочет. Я закончил сборы и направился к выходу, но вспомнил, что перчатки не забрал. Пришлось развернуться и искать их. Только вот находиться они не собирались. Пришлось вспомнить, что скинул я их ещё у стола. Под ним они и нашлись. Промелькнула мысль, что не стоило за ними возвращаться, был бы повод вновь встретиться, но я уже наклонился и поднял их. И в этот момент взгляд зацепился за нечто странное. Это были тёмные капельки. Они чем-то напоминали вино, но пережитый опыт говорил, что это совсем не оно. Я тут же подорвался к Кэйе и сорвал одеяло. В следующую секунду я развёл его бёдра и с ужасом увидел следы запёкшейся крови. - Ты... Почему ты не сказал! - внутри всё перевернулось, я еле сдерживал дрожь. Я сотворил такое... Такое ужасное! Почему Кэйа не сопротивлялся? Я непонимающе на него посмотрел. Почему не сказал? Если бы только... Его слов ножом пронзили грудь. Но он продолжал резать. Он хотел. Он был готов терпеть боль, лишь бы это случилось. Лишь бы я разделил с ним постель. Но всё равно он должен был сказать. А утром он почти прогнал меня! Он собирался скрыть это от меня. Опять всё прячет в себе. Кэйа хочет быть близким со мной, но совершенно не доверяет? А может я правда не заслуживаю его доверия. Значит, нужно исправлять. Я аккуратно поднял Кэйю на руки и отнёс в ванную. Он не ожидал, а может было больно от моих действий, но это нужно. Осторожно посадил моего хранителя секретов на тумбу и включил тёплую воду. Нужно дать ему немного времени, чтобы он успокоился. Он ненавидит, когда кто-то узнаёт о его настоящих слабостях, с этим надо свыкнуться. Так что я ушёл за сменной одеждой. Её пришлось искать во многочисленных шкафах. Было очень много рабочей, а вот домашнюю я нигде не мог найти. Только в одном из дальних углов одного из ящиков, нашёл свободную рубашку и штаны. Хоть что-то не похожее на форму или вычурный наряд. Похоже, они со времён молодости как-то сохранились. А если так, то влезет ли он в них? Кэйа не сильно вырос, только бёдра и грудь отъел. Пока искал одежду, попутно достал два полотенца и большое одеяло на диван. Испачканное кровью недовольно скрутил и скинул у дверей ванны. Туда же отправил вчерашнюю одежду Кэйи. Времени прошло достаточно, так что я пошёл проверить его. Я доверяю Кэйи, но глупости мы делаем постоянно. Заодно принесу сменную одежду. Стоя у двери, постучал, и сам себе разрешил войти. Даже если он не хочет меня сейчас видеть, хотя бы вещи я ему оставлю. Только не во мне дело было. Кэйа в страхе смотрел на меня почти полностью окунувшись в воду и зажавшись в угол. А я не знал как реагировать. Это было слишком неожиданно. В воде над правым плечом Кэйи плавал мех, а глаз, который он прикрыл слишком поздно подсвечивал тёмным сиянием. Я отмер и вновь поспешил к нему, слегка вынимая из воды. К шее и груди Кэйи прилипли длинные, тонкие волоски. Это же мех с его формы? Или нет? Не отдавая отчёта, провёл по коже от груди к плечу. Я видел и ощущал, что это не подделка. Мех рос из тела Кэйи. И более того, кожа под ним имела куда более тёмный цвет и серый оттенок. Кэйа вцепился в моё запястье и попытался оттолкнуть, но я не позволил. Мне нужно убедиться до конца. Ещё немного поизучав мех, посмотрел на реакцию Кэйи. Он сжимал губы и отворачивался в сторону. Теперь он будет переживать ещё больше. Изучая его лицо, вспомнил о правом глазе. Я не мог и его не рассмотреть. Обхватив руками его лицо и повернув к себе, стал изучать испуганный чёрный, со скоплением звёздочек, глаз. Кэйа вскрикнул от моих действий и хотел вырваться, но я всё так же крепко держал. Но долго я не рассматривал. Заметил, как в уголках скопились капельки. Я отпустил его и начал гладить по голове, чтобы успокоить. Сам не понял, почему именно это сделал, но так даже лучше. Кэйа сидел замерев и не двигаясь. Всё его тело было напряженно, а глаза бегали. Мало погладить по голове, всё же он сильно напугался. Я наклонился и поцеловал его в губы. Не так как вчера, а нежно и мягко. С нежных поглаживаний перешёл на активное массирование кожи на затылке. Это самый действенный способ отвлечь Кэйю от всего. *** Дилюк вернулся неожиданно, я не успел придумать ничего лучше, чем спрятаться под водой. Но он не мог не заметить очевидного. Ожидаемо он не ушёл, а наоборот поддался интересу. Только вот я не готов открываться таким! Но Дилюк не просто смотрел, он трогал! Он не давал вырваться, не давал спрятаться. Это не было больно, это было страшно. Как он теперь отреагирует, что он скажет, каким будет теперь его поведение? Плечом Дилюк не ограничился. Он грубо взял меня за подбородок и требовательно изучал глаз. Почему он так жесток? Он разве не видит, что мне не нравиться. Мне страшно. Я не хочу, чтобы он узнал об этой отвратительной моей стороне. Но вместо злости или брезгливости, Дилюк погладил меня по голове. Это было так неожиданно. Что теперь делать? Что он ещё сделает? Откуда эта нежность? А потом его губы коснулись моих. - Тебе разве не противно? - я совсем не понимал поведение Дилюка. Поэтому, как только смог вздохнуть, задал самый важный вопрос. Вопрос, который не даёт мне покоя с его восемнадцатого дня рождения. - О чём ты? Ты прекрасен. Разве может мне быть противно? - голос Дилюка был тихим и успокаивающим. Я не мог усомниться в его словах. Такими чистыми и правдивыми были его глаза. Но что-то внутри словно взорвалось, не желая верить в это. - Это ты о чём!? - крикнул я. - Разве это прекрасно! Это ужасно! Мерзко! - против воли сам обнял себя. Но дотронувшись до меха, чуть не заплакал. Со всей силы дёрнул за него, желая избавиться. Дилюк же обеспокоенно перехватил мою кисть и поцеловал её. - Не надо. Не делай хотя бы ты себе больно. - от его слов замерло сердце, а тело пробила мелкая дрожь. Утопая в страхе, я заглянул в его глаза и увидел то, что не хотел. Он был так печален. Он правда хотел, чтобы мне не было больно. Я уткнулся в его плечо, пряча навернувшиеся слёзы. Его руки дарили такое же тепло, как и горячая вода. - Оно разрастается. - просипел я. - Этот мех... Он такой грубый и лохматый. Такой некрасивый. - хотелось ещё более крепких объятий, которые я сразу же получил. Дилюк ещё добавил поцелуй в висок. - А ещё эти волосы, - сдерживая слёзы, дёрнул себя за чёлку. - Они белеют. Появилась ещё одна новая прядь. Да и повязки на глаз скоро новые придётся заказывать. Эти почти малы. - я не смог замолчать. Мне так захотелось рассказать о себе хоть что-то. А Дилюк спокойно слушал, теперь гладя по спине. Я никогда не думал, что он вновь сможет меня обнять. И не просто обнять, а успокаивать, утешать, по настоящему сопереживать. Это порождало в сердце странную надежду, которая заставляла его быстрей биться. - Всё наладиться. Ты сможешь это контролировать. - я не понимал, откуда у Дилюка эта уверенность. С чего он вообще взял, что это можно контролировать? Я хотель спросить об этом, как Дилюк слегка отстранился и вновь внимательно рассмотрел плечо. - А как ты..? - Дилюк слегка запнулся, но быстро взял себя в руки. - Помнишь, ты ходил уже с мехом, но потом пришёл в таверну без него в другом костюме. Куда он пропал? - в глазах Дилюка было какое-то ожидание хорошей новости. Такой, что я могу его спрятать, но правда была в другом. Я отвёл взгляд и поджал губы. - Я его сбрил. - прошептал я в ответ, но голос, отразившись от воды и стен, оказался слишком громким. До дрожи громким. Дилюк резко прижал меня к себе, что я уткнулся в его грудь носом. Он вновь обнимал крепко-крепко. - Можешь не спрашивать, как я потом пришёл на службу без него. - догадаться о мыслях Дилюка было не сложно. - Он отрастает очень быстро, быстрее чем за десять часов полностью возвращается. - голос сел от тяжёлых эмоций. Было очень тяжело в этом признаваться, но от чего-то хотелось открыться. - Не переживай, это не страшно. - я не позволил ему продолжить. - Это страшно! - перебил я Дилюка. - Недавно путешественник прислал письмо Лизе из Сумеру с множеством фотографий. Я случайно прочитал его. В Сумеру есть хиличурлы-изгои. Он прислал их фотографии. Из их меха растут перья. - я подавился комо в горле и не смог продолжить. - Но ведь у тебя их нет. - слишком наивно сказал Дилюк. А я мог только горько усмехнуться и посмотреть в его глаза, ставшие испуганными. - Я его вырвал. - боль ударила по кисть, но сразу ослабла. Это Дилюк от неожиданности сжал мою руку со всей силы. Я смотрел в его глаза и не верил. Не верил, что в них может быть столько боли. Её больше, чем тогда, когда он ушёл! Теперь Дилюк уткнулся в моё плечо, а следом я почувствовал горячие губы. Он поцеловал мой мех! - Не надо. - но Дилюк меня не слушал. Он продолжал осыпать поцелуями плечи, грудь, лицо. И под ними я растаял. Не знаю, как это объяснить, но стало так спокойно. Я открылся человеку, которого больше всего боялся оттолкнуть правдой о себе. Но Дилюк не разозлился, не ушёл. Нет. Он остался и жалеет. Я не мог и надеяться даже на приблизительно похожий исход. Но это случилось. Я не сдержал слёз. Они тонкими дорожка стекали вниз. Когда Дилюк их заметил, он стал собирать их губами. - Дилюк, - проглатывая ком, я собрал всю свою храбрость. - Когда я полностью себя утрачу, прошу, убей меня именно ты. - Дилюк вскинулся от моих слов и полностью шокированными глазами смотрел на меня. Он схватил мои плечи дрожащими руками. Я видел, как он пытался что-то сказать, но слова застревали. - Нет. - только и смог прошептать он. - Нет! - на этот раз голос был твёрже. - Я ни за что не позволю тебе потерять себя и не убью. Я люблю тебя. А ты наконец-то мне открылся! На этот раз я не допущу тех же ошибок. Я буду искать способы, буду защищать тебя, буду заботиться. Только прошу, не сдавайся. - Дилюк обнимал меня так сильно, что дышать было сложно. Но это и не нужно было. Сердце разрывалось от жара эмоций. Он любит меня. Правда любит? По-настоящему любит? Если так, то я попробую. Я боюсь одиночества, очень боюсь. Но если Дилюк будет рядом, я буду стараться. *** Я крепко прижимал к себе Кэйю, а внутри сгорал от собственного гнева и бессилия. Кэйа, прошу, не сдавайся. Если ты это сделаешь, то у меня не будет желания бороться за этот мир. А ещё прости меня, Ты ещё не знаешь этого, но ты единственный, кто сможет меня остановить в конце. Прошу сделай это. Возможно, это тебе придётся убивать меня.