Стометровки, топоры и пение

Стометровки, топоры и пение Чтобы Родион влюбился в девушку, она должна делать три вещи: бегать стометровки, бросать в цель топоры и петь. Катя ненавидит бегать, не умеет петь, а про топоры знает, что ими, кажется, рубят дрова. А ещё Катя любит Родиона. У них на первый взгляд нет ничего общего. Родион бесстрашно ныряет, отлично стреляет и довольно успешно охотится на берсерков. Катя с трудом проходит через болото, постоянно ломает шнеппер ¬ разумеется, случайно, а берсерков боится до ужаса. Родион сомневается в себе, и часто ему хочется всё бросить и уйти. Катя не представляет свою жизнь без ШНЫРА. Каждый раз, когда кто-то из ныряльщиков уходит к ведьмарям, она безмерно удивляется ¬ не злится, именно удивляется ¬ как можно променять двушку, пегасов, радость полёта на банальные деньги и псиос? Неужели материальные блага способны заменить тот восторг, который испытываешь, вдыхая напоенный солнцем воздух неизведанного мира? Впрочем, Родион, наверное, думает так же, раз до сих пор не ушёл. Катя часто размышляет над тем, за что она его любит. Красивым Родиона не назовёшь, характер у него отвратительный, временами скатывающийся в откровенную мизантропию, каких-то особых талантов не видно. Да и к девушкам отношение весьма своеобразное. Из всех шнырок более-менее нормально общается только со Штопочкой. Катя её терпеть не может, и не только из-за хорошего отношения к ней Ролиона. Штопочка дымит как паровоз, постоянно бросает вещи где попало и через слово вставляет в речь ругательства. Впрочем, как ни странно, ей идёт. Катя часто ломает голову над тем, почему эта девица в ватнике, с грязными, обломанными ногтями без укладки и макияжа, выглядит так элегантно. Она даже как-то спросила об этом Кавалерию. «Всё дело в самодостаточности ¬ ответила директриса. ¬ Штопочка настолько себя уважает, что ей нет дела до того, что другие подумают о её внешности.» А Катя, можно подумать, себя не уважает?! Вот только ей никогда не удаётся добиться той почти изысканной элегантности, которой отличается Штопочка. Однажды, поддавшись порыву, Катя пробует её нарисовать. Получается плохо: в портрете чувствуется неприязнь художника к модели. Катя часто жалеет, что не родилась красавицей. Бледная, бесцветная, с ломкими и сухими волосами, она ужасно завидует Насте, которая ¬ вот дура! ¬ постоянно то красится в невообразимые цвета, то стрижется, и с каждым разом всё короче. А однажды и вовсе наголо бреет голову. Катю возмущает такое отношение к внешности. Наста, заметив её недовольство, только пожимает плечами: её, как и Штопочку, не волнует чужое мнение. Впрочем, не одна Катя недовольна ¬ толстенький, похожий на упитанного пингвина Рузя тоже не в восторге от новой Настиной причёски. Зато Родиону, кажется, нравится: «Практично. И никто за волосы не схватит»¬ небрежно бросает он. Катя тяжело вздыхает. Может, ей тоже подстричься? Ну почему, почему она такая невзрачная? И в голову впервые приходит странная, словно чужая мысль: а хорошо было бы стать красавицей. И ведь сделать это очень легко: достаточно только найти нужную закладку и слиться с ней ¬ и всё, прощай, серая мышка, да здравствует новая, неотразимая Катя. Мысль опутывает сознание как паутинка. Катя сперва с негодованием гонит её прочь, затем задумывается. Да, придётся оставить ШНЫР, но зато…зато Родион наконец-то обратит на неё внимание. И в следующий свой нырок Катя осуществляет задуманное. Ярко-синяя искорка на миг вспыхивает в её ладони сверхновой звездой ¬ и остаётся только камень. Катя с нетерпением всматривается в поверхность крошечного озера. Никаких изменений! С негодованием отбросив в сторону осколок известняка, Катя седлает пега и стремительно покидает двушку, прикусывая губы, чтобы не разрыдаться в голос. Присвоила закладку, навеки распрощалась с ШНЫРОМ, с пегами, с двушкой ¬ и ради чего? Выйдя из нырка, Катя сразу отправляется домой. Оставленные в ШНЫРЕ вещи на следующий день приносит Наста. Катя вертит в руках свой красно-сине-зелёный рюкзак и, не открывая, выкидывает в урну. Ничего особенно ценного там нет, а оставлять лишнюю вещь, напоминающую о ШНЫРЕ, не хочется.Несколько дней Катя сидит дома и мается от скуки, потом идёт устраиваться в магический форт. На вопрос Белдо о своём даре пожимает плечами: «Я думала, что закладка сделает меня красивой, но ничего не произошло». Глава магического форта определяет дар как «контактную магию первой степени», что означает «возможность транслировать свои желания через прикосновения» и действует почему-то только на мужчин, и то не на всех. «Интересно, подействует ли на Родиона» ¬ думает Катя. Выяснить это ей не удаётся: когда она, будто бы случайно сталкивается с ним в городе и пытается взять за руку, то видит направленный на себя шнеппер. Сперва Катя боится, потом злится. «Я ради тебя закладку присвоила, из ШНЫРА ушла, а ты! Ты! Маньяк! Псих!» Катя кричит в таком духе ещё минут пять, пока, остановившись на пару секунд, чтобы набрать воздуха, не обнаруживает себя стоящей в одиночестве на пустой улице. Работа в форте Белдо в общем-то неплохая. Охотиться на шныров никто не заставляет, а платят столько, сколько Катин отец ¬ фельдшер на «скорой помощи» не может заработать и за полгода. Коллектив, правда, мягко говоря, своеобразный. Особенно пугает златокудрая красавица Линда, которой, по слухам, за полтораста лет. Эта ведьма с каждого убитого ею шныра снимает кожу и делает из неё перчатки, сумочки и прикроватные коврики, и, опять же, только по слухам, одних перчаток у неё пар тридцать. Между руководителями фортов нет единства. Белдо, Тилль и Долбушин терпеть друг друга не могут, и это передаётся рядовым сотрудникам, так что периодические стычки не редкость. Катя, впрочем, может их не опасаться: что берсерков, что дилманов она усмиряет взглядом, а боевые ведьмы между собой не сражаются: это один из немногих свято соблюдающихся законов магического форта. Идёт время. Катя осваивается в новой должности и почти забывает ШНЫР. Один из её многочисленных парней учит её бросать в цель топоры и бегать стометровки, другой ¬ петь. Теперь у Кати есть все причины назвать себя идеальной девушкой для Родиона, но она не спешит это делать. Нельзя любить того, кого боишься ¬ а Родиона Катя боится с тех самых пор, как увидела нацеленный на неё шнеппер.