Сладкая жизнь

      Молодой человек, лет двадцати пяти, рылся в обычной серой коробке, от усердия высунув кончик языка изо рта. Вокруг в настоящем хаосе валялись бумаги, договоры, отчёты, но кому какое до них дело, когда перед тобой лежит новый прототип лопаточки для декорирования тортиков...       О тортиках Гарри мог говорить бесконечно долго, как и о мужчинах, перемазанных шокола… а ой, это немного из другой оперы. Так вот, тортики. Они бывают разные: шоколадные, ванильные, ягодные, маленькие (как бенто-тортики), высокие, многоярусные… перечислять можно до бесконечности, но самое главное в любом кондитерском изделии — его вкус. Приторно сладкий или с кислинкой, взрывной карамелью или горьким шоколадом, ах стоит только представить, как во рту скапливается слюнка, а кончик языка покалывает от желания попробовать.       Мир тортиков прекрасен и бесконечен. Маленькому Гарри никогда не доставалось ни кусочка. Он всегда был обычным мальчиком. Не слишком умным, но и не совсем глупым, неплохо учился в школе, любил читать книги в библиотеке, где ему можно было не опасаться кузена. Тот не любил его, совсем. Впрочем, Гарри точно также не любили и тётя с дядей. Для них он всегда был ненормальным. В чём эта ненормальность проявляется, мальчик так до конца и не понял даже спустя семь лет, как покинул дом Дурслей.       В этом самом доме его всегда ждали чулан под лестницей и кошачья дверка снизу для передачи воды (обычной, из-под крана) и мизерного количества еды. Чаще всего давали чёрствый хлеб, хорошо, если не плесневелый.       Можно было бы подумать, что Дурсли бедствуют, но это не так, стоило кому-нибудь только обратить свой взгляд на мужчин семейства: Мистер Вернон Дурсль, огромный, размером с кабана, тяжело ступающий мужчина. Лицо у него всегда красное и потное, поэтому в кармашке пиджака, никогда не застёгивающегося на все пуговки, есть маленький, давно засаленный платочек. Потом идёт Дадли Дурсль, маленькая (категория сравнения исключительно по возрасту, а не объёмам) копия отца. Такие же светлые волосы и прозрачные, абсолютно тупые глаза. Это то, что в первую очередь бросается при взгляде на них. Второе — хорошая, добротная одежда, выбранная женщиной с тонким вкусом, Петунией Дурсль.       Несмотря на свой противный, душный характер, модницей она была, стоит признать, великолепной. И муж, и сын одевались исключительно в то, что женщина сама выбирала после долгих часов шоппинга по лучшим бутикам Лондона. На Гарри самом всегда была дорогая одежда. Дорогая, но порванная, засаленная, в конце концов утратившая весь свой лоск, так ещё и на несколько размеров больше. Юноша до сих пор помнит, как купил свои, только его и ничьи больше, первые джинсы по-размеру после первого же получения маленькой зарплаты (он подрабатывал грузчиком).       Да и домик у Дурслей был в хорошем спальном районе. Тихая улочка с одинаковыми домиками, отличить один от другого можно было только по саду. О, именно в этих садах проявлялась вся натура жителей городка в пригороде Лондона с прозаичным названием «Литтл Уингинг».       Сад — это то, что выставляется напоказ. Фруктовые, цветочные, в японском стиле… соседи пытались перещеголять друг друга, лишь бы сегодня на встрече кумушек косточки промывали именно им, потратившим горы фунтов на семена, садоводов, удобрения, камешки, заборы, инструменты от лучшей фирмы… смысл, думаю, понятен.       Машины в семействе Дурслей тоже менялись не реже чем раз в год, они могли себе это позволить. Вернон владел известной фирмой по продаже дрелей, дела шли хорошо, Дадли в этом году, впрочем, как и в прошлом, получил гору подарков.       И из всего этого довольства и богатства выделялся только Гарри. Просто Гарри. У мальчика не было ничего, что он мог бы назвать своим, кроме, пожалуй, очков. Они были куплены в секонд-хенде и никогда ему по зрению не подходили в полной мере. И то это опять-таки выделяло Поттера среди Дурслей, людей с отличным зрением.       В этой семье он был белой вороной, которую им впихнули посреди холодной осенней ночи на крыльцо. Гарри знал только, что друзья его родителей, такие же алкаши, как и они, подкинули ребёнка с истекающим кровью лбом и запиской, гласившей, что произошла авария, в люльке. Зима в том году пришла рано, за ночь на морозе он успел подхватить пневмонию, ставшей в конце концов хронической.       Лет до семи, пока не пошёл в школу, мальчик искренне считал, что и зовут его Ненормальный. Собственно, так он и представился в классе. А следующую неделю провёл в чулане, узнав, что кроме очков у него есть и имя — Гарри Поттер.       Можно ещё долго рассказывать о, как он считал, прошлой жизни, но в целом это было не обязательно. Психолог подправил самые ужасные выверты его психики спустя 18 лет подобного житья, и в остальном всё стало если и не отлично, то как минимум неплохо: прекрасные друзья, готовые помочь в беде и повеселиться на празднике; хорошая, стабильная работа, которая приносит отличный доход и, что самое главное, любимая.       Будучи ребенком, Гарри не мог есть ни конфет, ни сладкого в принципе, ничего, что выходило бы за рамки более-менее адекватной еды (всё самое вкусное доставалось исключительно двум кабанам Дурслям). Он привык, а став чуть старше, впервые попробовал шоколадную монетку и пропал.       Это было волшебно, тягучая сладость разливалась во рту и таяла под напором тепла его рта. Сейчас Поттер знал, что та монетка была сделана из самого дешёвого, на самом деле отвратительного шоколада, но тогда... тогда казалось, что перед ним по-новому открылся целый мир.       Безе, зефир, мармелад, вафли, варенье, джем, грильяж, брауни, муссы, пастила, желе, суфле, цукаты, помадки, мороженое и меренги... список сладостей не имел конца и края, новый волшебный мир унёс подростка подальше от тягот сложной сиротской жизни, подарил ему смысл и цель. Отныне парень знал, кем хочет стать и уверенно шёл к своей мечте - стать кондитером.       Прошло семь лет тяжёлого труда (было хорошее, было плохое), и она исполнена. Гарри сначала окончил поварской колледж по направлению "кондитер", потом отработал несколько лет под началом лучшего шефа в Литтл-Уингинге и наконец-то перебрался в Лондон, открыв небольшую, но популярную в узких кругах лавку, которая вскоре стала приносить отличную даже для столицы прибыль.       Со временем "Поттер-Свит" расширилась до самого настоящего, пусть и небольшого, кондитерского завода. На сладких безешных крыльях молодой предприниматель Гарри успешно завоевал отрасль, и единственным его конкурентом остались только Риддлы, имеющие свой завод прямо по соседству, как палочки твикс.       Чёртов Том Риддл. Иногда парень думал, что им просто было предрешено родиться врагами, и борьба их будет длиться до тех пор, пока один из них не умрёт от руки другого. Они ссорились всегда, по любому поводу, в любой момент, пытаясь перетянуть одеяло покупателей исключительно на себя. В этой борьбе попеременно побеждал то он, то Риддл, и в данный момент первенство было, к сожалению Гарри, за его противником.       Последняя ярмарка закончилась безобразной дракой, в которой обвинили Поттера (ХОТЯ СУД БЫЛ КАК РАЗ ТАКИ НА ЕГО СТОРОНЕ, ВЫКУСИ, СУ...), из-за чего поток клиентов немного упал, но не критично. Пара месяцев, и об этом инциденте забудут, потому что случится новый, парень не сомневался, что они ещё успеют сцепиться с Томом, да не один раз.

***

      Том Марволо Риддл всегда знал, что его ждёт великое будущее, с того момента, как родился. Матушка из древнего, пусть и небогатого, английского рода, отец-нувориш, выбившийся в верха благодаря со всех сторон удачному браку (глупенькая страшненькая девушка-аристократка, до безумия в него влюбленная, попалась старшему Риддлу очень вовремя и так же вовремя померла почти сразу после родов, успев только дать сыну имя её любимого мужа). Богатый и ныне принимаемый всеми род стал во главе угла Англии, предприятия росли и множились, пока Том-младший, будучи уже взрослым и довольно успешным юношей и бизнесменом, не решил ворваться в кондитерскую сферу.       Риддл был уверен в одном: сам бес, чёрт, дьявол, Сатана послал на его голову все мыслимые и немыслимые кары в лице ублюдка Гарри Поттера. Мелкий, несуразный, но абсурдно талантливый молодой человек стал его главным препятствием на пути монополизации рынка и ни в какую не хотел сдаваться. В ход шло всё: угрозы, подкуп, перекуп, провокации и ВСЕ МИМО. Удачливая сволочь играясь уходила от всех его интриг, даже не напрягаясь и Том был уверен: сам Гарри не подозревал о количестве расставленных вокруг него ловушек.       Прошло 2 года с их первой встречи, когда маленькая лавочка, которую бизнесмен не считал угрозой, разрослась в завод, ставший бельмом на глазу.       Том бесился как подросток, переполненный гормонами, но ничего поделать не мог, и чем дальше, тем хуже. Буквально неделю назад ему пришлось выплатить баснословную сумму в счёт проклятого Поттера (его люди ужасно устранили улики, из-за чего провокацию раскрыли), который с тех пор с важным видом победителя смотрел на него каждый раз при встрече. Том бесился и решил пойти на крайний шаг: пора было проникнуть в святая святых Поттера - на его завод.       Погрузочная площадка была идеальным местом для тайного проникновения: много рабочих, никто и не обратит внимания на новенького в заляпанной форме и кепке, прикрывающей лицо. Специально для такого дела Том Риддл, мистер гениальность и главный красавчик всех модных журналов, раздобыл одежду рабочего и измазал своё прекрасное лицо в грязи и пыли, чтобы не выбиваться из общего ряда таких же мужиков.       - Эй, Томми, помоги донести опытные образцы, кабинет мистера Поттера в конце коридора! - лёгкая торжествующая улыбка на мгновение исказила заляпанное лицо. Всё складывалось наилучшим образом.

***

      Так вот, вернёмся к юноше со взором горящ... так стоп, это тоже не отсюда, кхм-кхм. Молодой человек, лет двадцати пяти, рылся в обычной серой коробке, от усердия высунув кончик языка изо рта. Вокруг в настоящем хаосе валялись бумаги, договора, отчёты, но кому какое до них дело, когда перед тобой лежит новый прототип лопаточки для декорирования тортиков. Он внимательно осматривал каждый изгиб нового долгожданного мастихина.       Риддл же в это время так же внимательно, аккуратно время от времени косясь на Поттера, вычитывал документы, в отвратительном беспорядке разбросанные по столу. Время поставок, договоры, какие-то схемы. Ничего важного там, к сожалению, не было и скорее всего хранилось в сейфе в углу кабинета.       - Мистер Поттер, я вам ещё нужен? - голос, глубокий и чувственный, заставил Гарри таки оторваться от бумаг и недоумённо уставиться на, как он думал уже ушедшего, парня. Впрочем, особо внимания он на него и не обратил, махнул рукой и снова углубился в своё дело, ему было не до того.       - Тогда я пойду? -       - Да... - рассеянно отозвался парень.       Тихонько скрипнула дверь и Риддл вышел, намереваясь вернуться в кабинет чуть позже, когда все уйдут. Местом своего схрона он выбрал, как ни странно, каморку для швабр в туалете. Да, темно, сыро, но если судить по количеству пыли, безопасно.       Спустя несколько часов очарование выбора места рассеялось окончательно: пол холодный, пыль забивалась в ноздри, грозя одним неосторожным чихом раскрыть его местоположение; тело давно затекло, так как с ростом 195 см сложно выпрямиться в небольшой комнатке (ни встать, ни пукнуть, ни сесть нормально).       Как только стихли звуки работы, Том, проклиная всё на свете, выбрался из уже почти родной, пусть и ненавистной, каморки. Спина болела, ноги сводило судорогой, глаза слезились. Его вела только жажда добыть документы и наконец уничтожить Поттера, стать главным в кондитерской отрасли.       Уже знакомый кабинет обшарить не стоило никаких усилий, как и вскрыть сейф (оставим за кадром, откуда у молодого парня-аристократа такие навыки...), заветная папочка уже была в загребущих лапках злорадствующего бизнесмена. Его абсолютно не смутило, что свет в офисе был включен.       На заводе никого не было, поэтому напоследок Риддл решил оставить мелкому Поттеру небольшой подарочек. Вернувшись к своей каморке в туалете, он достал с маленькой полочки отличный спиртовой маркер ярко-красного цвета. В его руках именно ему предстояло стать оружием небольшой, абсолютно детской и глупой, но всё же мести.       Одна за одной буковки складывались в фразу "У ПОТТЕРА САМАЯ ЛУЧШАЯ ЗАДНИЦА НА ЗАВО..."       Скрип двери.       - Какого хуя?!       Медленно, трагично обернувшись, Том понял, что его спалили. Причём никто иной, как сам Гарри Поттер, выглядевший в данный момент довольно забавно: растрёпанные волосы, похожие на колючую спинку ежа, помятая, как будто в ней спали, одежда и перемазанные в воздушных сливках лицо, шея и частично руки. Это было... горячо.       В голове Риддла возникло парадоксальное, ужасное желание увидеть тело другого парня без одежды, но так же покрытое тонким слоем сладких сливок. Как горячо он будет стонать от малейшего прикосновения властной руки. На сосках блестят сливки, поверх которых устроились небольшие клубнички. Как же сладко будет нежно слизать, а потом прихватить зубами ягоду, смотря прямо в поплывшие от возбуждения зелёные глаза.       Член привстал.       Со стороны же Гарри Поттера всё происходящее возбуждающим не выглядело. Кто-то из рабочих хуй положил на правила хранения сливок, из-за чего несколько баночек взорвались и именно ему, директору, чёрт побери, пришлось разгребать последствия. Уборка заняла почти час, и вот он наконец шёл отмыть остатки сладкой субстанции с рук, а открыв дверь, замер.       Прямо перед ним был рабочий. Самый обычный, в грязной форме, с кепочкой и всё бы ничего, но в глаза сначала ему бросились дорогущие ботинки из, предположительно, кожи, подозрительно смахивающие на Jeffery-West. Твою мать, целое состояние ценой в несколько тысяч фунтов. И только потом до парня дошло, что ботинки, в принципе, не так уж и важны в данный момент, в отличие от того, чем именно занимался рабочий.       Высокий чертильник своими длинными аристократическими пальцами сжимал маркер, выводя непристойную фразу. Нет, он не отрицал, что задница у него классная, но происходящее походило на самый настоящий пиздец.       Прямо сейчас он невероятно жалел о том, что момент, когда можно было по-тихому и без стыда свалить, упущен.       Двое, Гарри Поттер и Том Риддл внимательно смотрели друг другу глаза в глаза. Один с изрядной долей возбуждения, второй с полной растерянностью, непониманием и толикой узнавания. Вот так и начинают все известные истории люб... да твою мать, и это не отсюда.       Так вот, увидев подобное непотребство, мелкий парень, он же Гарри, засучив сливочные рукава, с боевым кличем кинулся в бой. Высокая дылда, он же Том, отбросив маркер и забытую, никому ненужную папочку с документами, ответил тем же, хотя ему несколько и мешало недоразумение, случившееся в брюках рабочего комбинезона.

***

      Тяжёлое дыхание разрывало тишину небольшого туалета в каморке, двое молодых людей сидели в несколько потрёпанном виде. Разбитая уверенной рукой губа Риддла слегка кровоточила, пока под глазом Поттера наливался огромный фингал. Это была бурная ночь.       Владелец завода поднялся, протягивая руку своему уже, кажется, бывшему врагу.       - Надо обработать, - кивнул он на ранку.       - Ага. Хороший удар, - вытирая капельки крови, Том поднялся, принимая чужую руку.

***

      Много всего было: и ссоры, и примирения, и жаркий секс (как будто я не знаю чего вы ждёте, будет НЦа, БУДЕТ). Только детей не было, но это уже другая история.

***

      Том улыбнулся, смотря на развернувшее перед ним зрелище. Гарри, абсолютно голый, лежал на неудобном кожаном диванчике, закинув одну ногу на спинку, а другую спустив на пол.       Его грудная клетка тяжело вздымалась, лицо и ушки раскраснелись от возбуждения. Руки, завязанные тонкой ленточкой покоились над головой на подлокотнике. Небольшие горки сливок виднелись то тут, то там: на шее, обоих сосках, пупке, длинном, пусть и не толстом, члене (Том втайне обожал его облизывать, как леденец, но Гарри об этом знать необязательно), который игриво обнимала ленточка того же цвета, что и на руках.       Он подрагивал от малейшего касания ветра, залетающего из открытого окна, жалобно смотря на своего мучителя. Вот уже час Риддл, ныне Поттер-Риддл, измывался над ним, не давая ни кончить, ни даже прикоснуться к себе. Член давным давно стоял, истекая преэякулянтом, не в состоянии излиться.       А сука-Том смотрел и улыбался своей любимой ублюдской улыбочкой, с кайфом наблюдая за его мучениями. И оба они знали, чего он ждал, а Гарри каждый раз держался до последнего, в конце уже ничего не соображая и желая только одного - кончить. Каждый раз стыд окрашивал его обычно бледные щёки и уши, и тогда он опускался до мольбы, веселя своего актива.       Впрочем, сдаваться так просто Поттер не собирался. Закусил полную и красную от поцелуев губу, и крупно вздрогнул, когда аристократические пальцы совсем легко сжали сладкий и скользкий от сливок орган. Раздался лёгкий, сдержанный непонятно каким чудом стон, утонувший в прикосновении чужих губ.       Словно издеваясь (ну а почему словно? Издеваясь), мужчина спустился от сладких уст чуть ниже, языком проходясь по шее, ключице, обоим соскам всё ниже и ниже, заставляя тело под ним дрожать и дёргаться от приятного удовольствия. Том смотрел прямо Гарри в глаза и ждал, пока его партнёр (во всех смыслах) его муж наконец настолько запутается в удовольствии, что будет несдержанно хныкать и умолять выебать сначала пальцами, а потом толстым членом как можно глубже, чтобы вытрахать все лишние мысли и сомнения из этой вихрастой головки, которая постоянно ищет на свою филейную часть приключения. На сегодня её главным приключением будет исключительно жаркий, страстный секс, уж Риддл постарается.       - П-пожалуйста... - еле слышная просьба потонула в очередном громком стоне, когда чужие пальцы проникли во влажную, растянутую дырочку, которая так и засасывала чужие пальцы внутрь, буквально напрашивалась на большее.       - Пожалуйста что? - медленно двигая рукой, Том проник чуть глубже, легко находя простату и ритмично нажимая на сокращающиеся вокруг неё мышцы ануса, вырывая из Гарри уже жалобные крики, - ну же, Гарри, скажи мне.       Взгляд, полный обиды и вожделения, вот чего так хотел мужчина. Ему нравилось, когда партнёр сходит с ума настолько, что перестаёт быть упрямым бараном и превращается просто в маленькую похотливую суку, которая жаждет быть насаженной на его член.       - Не скажешь? - пальцы медленно, дразнясь, потянулись к выходу.       - Да выеби меня уже! - не выдержал Поттер, своими связанными руками перехватывая руку Риддла, который и не собирался вытаскивать пальцы из задницы пассива, - пожалуйста!       - Так бы сразу, - член самого Тома давно уже был насквозь мокрый от вытекающего предэякулянта, он дико хотел засадить его как можно глубже в чужую дырочку и, наконец, смог это сделать, врываясь внутрь растянутого отверстия. Сразу задав быстрый темп, мужчина выбивал громкие крики из-под распластанного под ним тела, одновременно лаская его истекающий орган. Гарри под ним сладко, громко кричал каждый раз, как член попадал по простате. Это ли не кайф, видеть, как твой муж действительно только твой, его мысли, его тело в данный момент принадлежат только тебе.       Он ухмыльнулся, срывая ленточку, но резко замедляя движения бёдер, из-за чего Гарри буквально задохнулся воздухом, неспособный вдохнуть от резкого контраста ощущений. Тело пробивала мучительная дрожь, а желание кончить было настолько нестерпимым, что одного неосторожного движения бы хватило для оргазма.       И тут Том загнал свой член поглубже, уже чувствуя сжимающие его тиски чужого оргазма и срываясь вслед за ним.       Двое лежали на диване, отходя от оргазма, полностью измазанные в сливках. Вот уж и правда: сладкая жизнь...