Гоголь сидит напротив Достоевского, прожигая его своим самым мучительно-пристальным взглядом. У сейчас них идет игра, не на жизнь-а на смерть. Главное правило которой-не засмеяться раньше своего оппонента. Шансы пока что идут пятьдесят на пятьдесят.
Оба восседают друг напротив друга, набрав в рот воды. И это в прямом смысле! Достоевский устало улыбается, из под полу-закрытых глаз наблюдая за кривляющимся шутом.
О-о-о! И это, скажу я вам,-зрелище стоящее!
Коленька, с щеками прямо как у хомяка, изображает самые разные рожицы: начиная с супер-уродливых и заканчивая ультра-милыми; подстать мордам кошек, разве что чуть-чуть глупее.
Но Федя непоколебим-словно айсберг. На его лице не дергается ни один мускул. Кажется, он настроен серьезно!
Но и Коля позиций не сдает: по прежнему старается рассмешить беса, чтобы жидкость он выплюнул первым. Получается пока не очень.
Вода во рту уже полностью пропитана слюнями, из-за чего становится ужасно некомфортно. Послевкусие не то, не вкусное, мерзкое. Но это последнее что может беспокоить Николая. Сейчас его главная задача-одолеть дьявола Достоевского в игре. Если не на разум, то на честь и достоинство.
Но Достоевский молчит, не выдавая никаких эмоций, кроме слабой полу-улыбки. Гоголю уже кажется, что он перестал дышать! Нет, не то чтобы его это пугает, скорее напрягает. Ему ведь надо выиграть! А оппонент не ясно-или щеки дует, уже давно воду выпил, или помер. А это-его предсмертная поза, которую зафиксировали мышцы.
Коля натурально скулит, из последних сил выплясывая перед дьяволом свои лучшие русские народные танцы. А ему-хоть бы хны. Николай уже даже не знает, что можно придумать: сдаваться или начинать щекотать Федю.
Но вдруг происходит то, чего блондин ожидает в последнюю очередь.
Конец.
Финал.
Финиш.
Федор медленно поднимает одну руку, сгиная на ней все пальцы в кулак, оставляя лишь один-указательный. А после начинает ме-е-е-едленно, словно дразняще, двигать им вверх-вниз.
Вверх-вниз..
Вверх-вниз...
Вве-е-ерх-вни-и-из...
Комнату оглашает громогласный хохот, который сопровождается расплескиванием воды по полу. Коля перестал себя сдерживать.
Шут катается по полу, держится за живот, смеется, упивается. Федя лишь блаженно улыбается, смотря за тем, как его дорогой Коля хохочет без продыху, а после сплевывает в стеклянный, рядом стоящий бокал содержимое уже своего рта.
–Ахахаха! Дос-кун! Так не честно! Я был на грани!
Только Коля собирался остановиться, как вновь вспоминал, с каким невозмутимым лицом шевелил своим тонким изящным пальцем дьявол Достоевский. И все шло опять по-новой.
–Но ты все равно держался до последнего, –легко кивает мужчина. –Ты молодец, Коля.
Коленька, услышав такие лестные слова в свой адрес, подскакивает на ноги, улыбается, мурча-точно кот.
–О-о-о, Дос-кун! Я польщен, если ты правда так думаешь!
Федя на это лишь хрипло смеется, отводя взгляд.
По всей комнате расплескана вода вперемешку с чужими слюнями. Надо будет попросить Ивана ее убрать.
