Господин Энтони

Широкие и неспешные шаги приближались к Александру. Он очнулся от полудремы, услышав мерный стук каблука Маршштифеля. Он не знал, сколько времени он провел, будучи привязанным к стулу, сколько его били, но он еще не видел никого по рангу выше, чем рядовой солдат. Ему приносили еду, воду, но больше ничего не происходило. Он несколько раз пытался сбежать, за что и получал уже третий раз. Он ждал. Он ждал, когда его освободят или убьют. Самое ужасное в ожидании - это неизвестность. Это было страшно, но пришлось разомкнуть опухшие от избиений и слез глаза он увидел пред собой мужчину лет 25. Очень молод для того, чьи плечи украшает знак Штабс-ефрейтора. Его осанка говорила о спокойствии и стати молодого человека, как собственно и весь его педантичный внешний вид. Но глаза и выражение лица… Глаза горели яростью. Александр даже усмехнулся. Это не осталось незамеченным и в следующую секунду, как только немец подошел достаточно близко, по щеке неудачливого немецкого шпиона прилетела пощечина. - Как ты, поганый Руссо, посмел подвести нас? Твоя жизнь ничего не стоит, твоя роль была в доставке рапортов раз в месяц и в распространении необходимой информации среди своих. Ты думал, что если с тобой связываются только через рядовых, то твоя миссия не так важна? Ты не исполнил свой долг. Ты предал нас. Пришло время платить по счетам, lächerlicher Aussenseiter, - когда немец закончил свою тираду, то отстранившись от привязанного к стулу мужчины, он подозвал одного из охранников камеры, - Последние слова, Verräter, - в руке юного солдата оказался пистолет. Теперь Александр не на шутку перепугался, когда к его виску приставили холодный метал. Особым умом он никогда не блистал и решив, что раз его не убили сразу, он думал, что может быть и пронесет. Он не хотел умирать. Кончено не хотел, а кто хочет. Прокашлявшись, он сморгнул вновь подступавшие слезы. Он поднял глаза на Штабс-ефрейтора. Как его угораздило навредить такому человеку? Он всего лишь-то немного, буквально, немного не правильно составил рапорт! Ну не понял человек, как писать тексты, что поделать. Вряд ли это так серьезно. Не могло же отсутствие в отчете сообщения о времени наступления так испортить планы молодому солдату. Но по всей видимости дело было очень плохо. Немец смотрел на Александра с лютой ненавистью. Эти глаза. Они были небесно-голубыми. Саша никогда не видел таких прекрасных глаз. Когда немец увидел, каким взглядом на него смотрит пленный, то он взорвался. - Du.. Schmutzigen Wurm! - пистолет, приставленный к виску Александра отстранился от бледной кожи, но через секунду ручка оружия пришлась мужчине четко в глаз, - Я вырву твои грязные руки! Was zum Teufel?! Gefällt es dir nicht? - солдат бил пленного, пока они оба не повалились наземь. Сидя на бедрах недо-шпиона немец продолжал бить его, но уже руками. Он был готов вырвать глотку этому мерзкому куску.. - Я не виновен! Я же писал все отчеты! В чем проблема, Фриц?! - Саша успел вымолвить только лишь это, между перерывами от ударов. - В чем проблема? Ты спрашиваешь в чем проблема?! Scheiße. Твоя голова пуста от мыслей, мразь? - встав с пленного, солдат поправил форму, пригладил волосы, - Руссо, для тебя я не «немец». Если хочешь прожить подольше, то моли о прощении. Господин Энтони. Повтори. Кажется зуб откололся. Черт. Больно бьет. - Повторяй, Verräter, - снова последовал удар. Теперь носом острого сапога под ребра. - Г.. Господин Энтони! Я не виновен! Я не рождался писателем! Упустил я деталь и что? Мой текст был наполнен другими интересными нюансами. Я не бесполезен, дайте еще шанс, молю! - Саша сжался под взглядом холодных голубых глаз. Смотря на это мелкое, убогое создание Энтони было жалко марать руки. Он опустился на колени и взял подбородок мужчины в свои холодные руки. - Ублюдок, твои бумажки никому не сдались, - немец отпихнул от себя русского и уже было хотел подняться и уходить, но тут он подумал, что есть шанс использовать этого мужчину для чего-то еще. На прекрасном лице Штабс-ефрейтора появился намёк на улыбку. Он прошелся оценивающим взглядом по выпирающим костям. По торчащим ребрам, по гладкой коже, - выйдите все. Александр замер. Что? Это же не то, о чем он думает? Но времени на размышления ему не дали. Немец схватил Сашу за его отросшие волосы. - Я к тебе прислушаюсь, Руссо. Я даю тебе шанс, - Энтони схватил бледного от страха человека за загривок, - Теперь ты весь мой. Не самый неудачный вариант для Александра. Можно ли сказать, что благодаря его писательским способностям немец его признал? Возможно. Теперь его ждёт веселая жизнь.