Исправить Судьбу

— Ну сладенький… ну пойдём! — ныла блондинка в алом вечернем платье. — Не пойму, чего ты упрямишься. — Отстань, — томно отмахнулся от неё красавец, полулежащий на диване. — От твоего шума мартини греется. — Да пойми же ты, бал у Сантилли бывает раз в сто лет! Буквально! — И что? Я балы люблю даже меньше, чем оперу! — Подумаешь, опера! А бал… м-м-м! — блондинка прикрыла глаза, представляя себе те преференции, которые мог принести бал. — Танцы под скучную музыку, пресная еда, пропахшие нафталином наряды и такие же точно их обладатели – с пивными животами и устаревшими сплетнями. — А шампанское? Знаменитое шампанское Сантилли? С их не менее знаменитых виноградников? — Ты что, предлагаешь тащиться на бал только ради шампанского? П-ф-ф! Пить можно и дома! Комфорту больше. — И мой наряд не из бабушкиного сундука с нафталином! — блондинка провела руками, по локоть закованными в алые перчатки, по своим крутым бокам. — Да фу, Камилла, — поморщился красавец и щёлкнул пальцами. Блондинка взвизгнула – её шикарное платье «в пол» дёрнулось и превратилось в обтягивающее мини, едва прикрывающее стратегически важные места. — Магнус! Что ты натворил? — иногда магия пугала. — А что такое? — Магнус расслабленно прикрыл глаза, впрочем, не забывая отпивать из бокала мартини. Камилла осмотрела себя и сжала кулаки. — Да я теперь… похожа… на эту выскочку – Изабель Лайтвуд! — Ты преувеличиваешь, дорогая. — Нет! Это я ещё преуменьшаю! — Ого, сколько страсти! Камилла тут же закрыла рот. Пререкания с Магнусом могли ей выйти боком. Не хватало ещё, чтобы он подумал, что Камилла питает какие-то чувства к Изабель. Да разве их вообще можно сравнивать! Камилла считала себя несравненной. Именно такую себя она видела каждый день в глазах мужчин, в витринах магазинов, да и в зеркало она иногда заглядывала! Ну и что, что она – вампирша? Зеркало отражает её во всей красе! И у неё грудь красивее, чем у соперницы по красоте, и губы более пухлые, и помадой она их так не мажет – в три слоя, и бёдра покруче, и… и вообще! И вообще она никому не скажет, что прекрасная охотница является к ней в мокрых снах. И вот даже сейчас внизу живота потяжелело… Щёлк! Алое платье сменилось на такое же короткое, только синее, сплошь увешанное золотыми цепочками. — Нет, — осмотрев своё новое творение, вынес вердикт Магнус. — Китч. Барахолка. Камилла пошевелилась. Цепочки зазвенели и заизвивались, как живые. — Цыганщина, — поставил точку Магнус. Щёлк. Камилла опасливо выдохнула и посмотрела вниз. На ней был чёрный комбинезон без рукавов, зато на шее хорошо ощущался широкий кожаный ошейник, а на запястьях – браслеты с шипами. — Ого! — Магнус распахнул глаза, рассматривая блондинку. Камилла, обрадованная вниманием мужчины, медленно окрутилась перед ним, принимая соблазнительные позы. Магнус смотрел, не отрываясь. — Что, дорогой, почёсываешь свои кинки? — насмешливо сказала вампирша. — Да нет, — непоследовательно ответил маг. — У тебя подводка потекла. — Чёрт! — крикнула Камилла и бросилась к креслу. Из брошенной туда сумочки полетели разные дамские штучки. Открыв пудреницу, вампирша с неудовольствием признала, что маг прав – подводка потекла. Осторожно вытирая нежелательные следы салфеткой, она бросила взгляд на мага – тот выглядел весьма довольным. — И почему у меня подводка течёт, а вот у тебя – нет? — Потому что я – безупречен? — вопросом на вопрос ответил Магнус, сопровождая слова новым щелчком. Камилла вздрогнула, но маг всего лишь пополнил бокал мартини, принюхался к висевшей на шпажке оливке и прикрыл глаза в блаженном экстазе. — Безупречен, — не стала спорить блондинка. — но тогда отчего Мистер Совершенство сидит дома, угрюмый, как сыч, никуда не ходит, и только пьёт! У тебя уже мартини вместо крови, Магнус! Это диагноз. — Какой? — лениво поинтересовался маг, не открывая глаз. — Спермотоксикоз! — громко выкрикнула вампирша, обличающе наставив на Магнуса палец. — Ты же в курсе, что это условное отравление организма? Магнус щёлкнул пальцами. На Камилле появилось белое платьице «девочкового» типа – кружева и ленточки в изобилии, а за спиной – прозрачные крылышки. Но Камилла уже оседлала любимого конька и остановить её могло только второе (или третье!) пришествие Валентина Моргенштерна: — При спермотоксикозе голова перестает нормально выполнять свои функции, что как раз по тебе и видно! — Понеслось… — тоскливо подумал Магнус. Камилла расхаживала по гостиной и говорила, говорила… Маг вздохнул. Вот, вроде безумно красивая женщина, но до той степени нудная, что не возбуждает. Ну нисколечно. Ну ни капельки. Прямо-таки вечные полшестого! Он представил Камиллу голой – благо, когда-то давно они были любовниками, и все прелести вампирши ему были хорошо известны! – и его затошнило. Магнус вынырнул из своих мыслей и прислушался к речи, которую «толкала» блондинка: — … я знаю, из-за кого ты такой! — Ты знаешь? Откуда? — недоверчиво спросил маг. — Это просто! — самодовольно хмыкнула вампирша. — Это всё проклятые глазки одного прекрасного нефилима! — Проклятые и прекрасные сразу? Так бывает? — маг откровенно насмехался над Камиллой. — И кто же это мог быть… — Ха! Как дважды два, сладенький! Прёшься от меня в белом? Твой избранник – Джейс Эрондейл! Магнус открыл рот, потом закрыл. А стоило ли спорить… но ответить надо. — Да ты что! — не отрицая, но и не подтверждая, протянул Магнус. — А вообще-то… — теперь задумалась Камилла. — Ты прав! Блондины шикарны! И я лично твой выбор одобряю. — Вот бы и нефилим одобрил, — пробурчал Магнус. — А кто тебе мешает? Вы взрослые люди, отчёта давать никому не обязаны. Общество переживёт. Семья побухтит и смирится. — Ты кое-то забыла, дорогуша. — Да? Что? А-а-а… да. Чуть не дала маху, — Камилла криво улыбнулась скабрезной шутке. — Его парабатай. А он-то чем мешает? Или… Чертовка всегда была умна и схватывала на лету. — Вот как… — вампирша закусила губу и замолчала, анализируя ситуацию. — Ты всегда можешь его убить. А что? Пусть не стоит на пути! — Убить парабатая? Ты чокнулась, Камилла? И настроить против себя не только клан Лайтвудов, а весь Конклав? — Есть способ… — Ну-ка, ну-ка, мисс Белькур! — Магнус отлип от спинки дивана и чуть наклонился вперёд. — Слушаю тебя внимательно. ………………………………………………………………….. — Постой, постой, повтори-ка ещё раз! — осадил Магнус ретивую гостью. — Сколько можно повторять? — отмахнулась блондинка. — Пока у меня не уляжется в голове, — сурово сказал Магнус. — Ты предлагаешь смертельно опасную авантюру! Нет, даже не это, а в сто раз хуже! — Почему? — Камилла захлопала накладными ресницами. — Потому что про ведьм-ундин уже лет сто как не упоминают даже в сказках! А ты утверждаешь, что знаешь одну такую, в полном расцвете сил, и эта ведьма задолжала тебе услугу! — Так и есть! — неубедительно проблеяла Камилла. — И зря ты так про меня… её зовут Лора – вот! — Древнее волшебное существо назвало тебе своё имя? — поразился Магнус и на какую-то секунду потерял дар речи: неужели Камилла в кои-то веки не врёт? Потом о опомнился – нельзя забывать о дурном характере и дрянных привычках врушки-вампирши. — Ундина… это явно какой-то холодный край, север, где всегда снега и ветер… Уж лучше я отправлюсь в Аграбу, где тепло и сухо, да и компания там подходящая. — А ещё там пыль, песок и скука смертная… провинция! И вообще, ты туда всегда успеешь. — Ну, хорошо, — не сдавался Магнус. — А как ты собираешься туда добираться, в тот холодный край? А вдруг портал откроется прямо посреди океана? — У меня есть такая штучка, — Камилла снова зарылась обеими руками в барахло из сумочки. — А, вот она! На ладони блеснула монета – тяжёлая, старинного золота, с небольшим красноватым отливом. — Это якорь, — любезно пояснила Камилла. — Так что выйдем, где надо. Только наколдуй мне шубку потеплее. — Думаю, она тебе пригодится, когда твоя ундина зашвырнёт нас со злости в какие-нибудь несусветные ебеня, откуда мы будем возвращаться домой неделю, — проворчал Магнус и призвал шубу. Благо, он знал один магазинчик в Бруклине… ну, как магазинчик? Реклама звала купить настоящую русскую шубу из соболей, а на деле это был самопошив из бракованных шкурок. Но говорить об этом Камилле маг не собирался, тем более, что, заполучив шубку, вампирша завизжала от радости и рванула в прихожую – там стояло огромное зеркало в пол. Пока Камилла крутилась, кутаясь в шубу и примеряя капюшон, Магнус успел отправить послание Рафаэлю. Конечно, Камилла не особо подчинялась решениям клана, но иметь хоть какой-то запасной вариант Магнус должен был! Тёплое чёрное пальто обхватило плечи, три пуговицы были застёгнуты – Магнус был готов – ну, почти готов! – к новым приключениям. — Пора, сладенький? Магнус левой рукой подкинул вверх монету и расправил пальцы на правой – магия ударила в монету и портал открылся. — Вперёд! — с ненормальным оптимизмом вампирша ринулась в него, маг вздохнул и поспешил следом. …………………………………………………………………………… Более унылого пейзажа Магнус и представить себе не мог. Кругом, куда ни кинь взгляд, пустое пространство, камни невзрачными кучками и чахлые кустики не выше полуметра. Мрачное небо затянуто серыми тучами – того и гляди, из них посыплется снег. Шум океана был слышен, хотя самой водной массы видно ещё не было. Тоненькая тропинка петляла мимо каменных куч и мелкой растительности. Магнус шёл за Камиллой, размышляя о том, стоило ли вообще вставать с дивана. Ибо перенести противный для глаз скучный пейзаж ещё можно было, но вот лютый холод, разливавшийся вокруг – нет. Камилла плотнее закуталась в шубу и надела капюшон. Магнус повыше натянул шарф. Мага не столько напрягал холод, как тот факт, что его согревающая магия испарилась, не продержавшись и минуты. Наконец, пройдя между двух нагромождений камней, они вышли на крошечную площадку, с которой открывался вид на океан. Магнус потрясённо замер, забыв про холод. Океан, серо-синий, мощно катил свои волны на берег. Берег, кстати, был бы ничем не примечательным, если бы не прилепившаяся чуть не прямо у воды избушка. Приземистая, из больших круглых брёвен, с маленькими окошками и плотно сбитой непрошибаемой дверью. — Пришли, — казалось, Камиллу вообще ничего не беспокоит. — Тогда давай войдём, — предложил Магнус, совершенно закоченевший от холода. Дверь открылась с натужным скрипом, и в лица путников ударил тёплый пар, принеся с собой запахи свежеиспечённого хлеба и травяного чая. — Лора, дорогая, здравствуй! — пропела Камилла. — А у меня к тебе небольшое дельце. — А с каких это пор я для тебя «дорогая»? — раздался громоподобный голос, и Магнус попытался схватить блондинку и вытащить её из избы, но не преуспел. — Мерзкая дешёвка! И те самые пресловутые несусветные ебеня, о которых Магнус вскользь упомянул в Нью-Йорке, здесь, на самом краю света, оказались ближе, чем он думал… Из-за стола, крепкого, дубового, им навстречу поднималась женщина исполинских размеров, дебелая, крупная, белокожая, с изумрудно-зелёными волосами и грудями, едва упакованными в открытую кофточку. Ниже струилась чешуйчатая юбка – или это была вовсе не юбка, а русалочий хвост… … эту мысль Магнус додумать не успел: ундина вытянула руки вперёд и что-то крикнула. Магнуса и Камиллу завертело и швырнуло прочь. Маг ударился спиной о стену и плавно сполз на пол, успев заметить, как вампирша чуть ли не буквально открыла лбом дверь и вылетела вон. А потом наступила тьма… …очнулся Магнус на лавке, опираясь спиной на тёплую стену. — Вот, пей давай! — полные белые руки подвинули к магу большую керамическую кружку с каким-то отваром. — Это поможет. Магнус, не имея сил не то чтобы отказаться, а даже покачать головой, с трудом поднял кружку и отпил. В напитке чувствовались травы и ягоды, сил сразу ощутимо прибавилось. — Ешь! — перед Магнусом оказался длинный ломоть хлеба и миска с мёдом. — Как давно ты ел в последний раз? — В последний раз? Ещё никогда, хвала богам! — Магнус очухался достаточно для того, чтобы выдать остроту. Добрый смех хозяйки подбодрил его немного – всё же про ебеня он не ошибся! Мёд такой душистый, а хлеб свежий, что Магнус почти давится сладостью, ловит капли языком. Ундина посмеивается, подливая магу чай. Как будто они давние друзья, встретились после большого перерыва, и между ними снова братское тепло, сестринская любовь и долгая нежная дружба. — Согрелся? Магнус кивнул, а потом посмотрел на себя. Пальто на нём не было – он сидел в пиджаке, который накинул дома на сорочку с коротким рукавом, брюках и ботинках. — Твоё пальто вон там, сохнет. А то оно было мокрым насквозь. Такое тут не по погоде, дорогой. Пальто висело на импровизированных плечиках, собранных из веток, возле очага, и выглядело вполне сухим. — У вас тут очень холодно. И, хотя я и сведущ в согревающих чарах, моя магия не держалась долго. — Потому что тут место только моей магии, — понимающе улыбнулась ундина. — Чужая тут просто не сможет существовать. — И Камиллу вы здорово приложили! — Эту стерву? Да погорячилась немного, — скромно опустив глазки, ответила хозяйка. Магнус громко рассмеялся и получил шанс повнимательнее рассмотреть хозяйку дома. Почему она показалась ему тяжёлой, полной и в летах? Перед ним сидела вполне молодая симпатичная дама, в теле, красивая, смотревшая на мага изумрудными глазами. — А вы давно знаете Камиллу? — вопрос, крутившийся на кончике языка, сорвался сам собой. Магнус тут же прикусил свой болтливый коварный язык. Но ведьма не рассердилась. — К сожалению, да. Знаю её давно, не с лучшей стороны, увы. Она надолго замолчала, глядя в угол, и Магнус тоже молчал, ругая себя за несдержанность. — Но надеюсь, там, где она теперь, сучка уродливая, ей понравится, там таких любят, — елей прямо лился из уст хозяйки. — Г-к-х… — невнятно ответил Магнус. Но он тоже надеялся. — А ты что, переживаешь за подружку? — Во-первых, она мне не подружка, — сказал, как отрезал, маг. — Правда, что ли? — А во-вторых, с чего бы мне за неё переживать! Сама меня сюда затащила! Мечтала, наверно, чтобы я замёрз насмерть! — М-м-м, — протянула ундина, разглядывая Магнуса как какую-то экзотическую диковинку, про которую ей, тем не менее, всё понятно. — Ну да, да, бывшая подружка, — зло бросила Магнус и обхватил себя руками. — Жрала мне мозг чайной ложечкой, пока не объелась. А теперь притаскивается и ноет, ноет… — Но ведь ты сам пошёл за ней сюда, не так ли? — Сам… И Магнус – тоже сам! – взял и рассказал ундине свою печальную историю. И, как ни странно, древнее существо мигом уловило её суть. — Значит, ты хочешь убить парабатая своего возлюбленного? Кто же тогда прикроет его спину в бою? Кто будет рядом, когда ты сам не сможешь? — Да не хочу я никого убивать! — мрачно бурчит Магнус. — И не думал даже. Я маг, не самый слабый, замечу! Я вхож в Институт, я знаю этих мальчишек с детства… у меня достаточно сил и средств… неужели вы думаете, что я не воспользовался бы шансом обстряпать всё, как мне надо, и свалить вину на кого-то другого? — Дело не в убийстве, — понимающе кивает ундина. — Может быть, в твоих страхах? — Каких это? — Ты боишься, что тебя не полюбят? Магнус молчит. Этого он никому и никогда не говорил, предпочитая всё держать в себе. — Однажды охотники ворвались ко мне – им надо было срочно восстановить память одной девчонке… — магу тяжело давались слова. — Мне пришлось им помочь – вызвать Демона памяти. — Знаю такого, — тихо произнесла ундина. — Тот ещё обжора-гурман! По-прежнему берёт плату воспоминаниями о самом любимом? — Да… И мой… он расплатился памятью о своём парабатае. — Вот как… — Поэтому убийство не сработает, — Магнус с трудом улыбнулся, посмотрев на ундину – она грустно улыбалась одними губами. — Ты этого боишься, колдун? Отвечай! Окрик ведьмы не пугает, в отличие от той магии, что она творит. В углу избы начинает клубиться густой белёсый туман, принизываемый мелкими голубыми молниями, и в какое-то мгновение этот клубок материализует перед Магнусом его страх – изображение двух полуголых парней, блондина и брюнета, обнимающихся и смотрящих друг на друга с нежностью. — Да… — магу показалось, что он ответил громко, на самом же деле шепнул еле слышно. — Ты обсуждал это с Камиллой? — Нет! Всё, что она себе надумала, это только её личные выдумки! Я даже имени не называл! Ничего не подтверждал. Ундина встаёт, идёт в другой угол комнаты, туда, где высится массивная этажерка, и берёт с полки грубо вырезанную из дерева шкатулку. Вернувшись на место, ундина открывает крышку шкатулки и молча показывает мне содержимое: небольшой узкий нож, обоюдоострый, похожий на серебристую хищную рыбку, с полосатой чёрно-серой рукояткой. — Он существует, колдун. Не все древние вещи исчезли с лица земли. Что-то ещё осталось. — Он и вправду может… — не договорил Магнус, жадно разглядывая нож. — Да, два… или даже три перемещения, просто держи его в руках. Когда всё кончится, нож исчезнет, — просто ответила ведьма. — Он всё ещё нужен тебе? Ты готов убить? — Нет… никогда! — жарко заявляет маг. А потом, под пристальным взглядом ведьмы, до него доходит… — Вы думаете… раз мне не надо, то Камилла … привела меня сюда, потому что этот нож нужен ей? Она хотела вернуться? Снова стать примитивной? — О, дорогой, это вряд ли! — мелодично смеётся ундина, и выглядит при этом совсем молодой. — Скажи, ты хоть раз видел среди вампиров стариков или некрасивых? Толстых? Лысых? А уж Камилла любит свою красоту. Магнус потрясённо помотал головой. Он вообще не задумывался об этой стороне вопроса до сегодняшнего дня. — Нет, ей не нужно возвращение, — констатировала ведьма. — А что ей нужно? — Не знаю, — пожала плечами хозяйка. — Может, просто нож. Для коллекции. А вот это Магнус знал. Что Камилла, как сорока, таскает к себе всякие интересные штучки, желательно, наполненные магией или имеющие долгую и кровавую историю. Что она коллекционирует всё: чужие тайны и мечты, секреты сердечных дел и бизнес переговоров, слова и вздохи, вот хоть от того, блондинка она сегодня или брюнетка… — А ты? Тебе он нужен? Магнус задумался. Зачем ему нож, пусть и волшебный? Нарезать колбаску к завтраку для Председателя Мяо? Ведьма засмеялась, словно прочитала его мысли. — Тебе он нужен. Впрочем, я не утверждаю. Я так думаю. Ведь не всё же делать магией. Что-то надо делать и руками. — Почему? — спросил маг, только чтобы хоть что-то спросить. — Ты веришь в Судьбу, колдун? — этого Магнус никак не ожидал. Верил ли он? Сложный вопрос. Той частью, что ему досталась от предков с магической кровью, он верил – судьба есть; но, как современный человек, не сталкивавшийся лично, – нет, не верил. Ведьма истолковала его молчание по-своему. — Считай, что этот нож – исправитель твоей Судьбы. — Как это? — А вот так! Женская изящная ручка выхватила из шкатулки нож. Серебро хищно сверкнуло и со свистом отправилось в недолгий полёт – улетело в угол, где до сих пор висела не то картинка, не то голограмма двух слившихся в объятии парней. Магнус своими ушами услышал, как рвётся ткань мироздания – со злобным треском, и картинка схлопывается, как не бывало. — Что я должен делать? — О, твой подход мне нравится, — ундина приманила нож, уложила его в шкатулку, закрыла крышку и только тогда посмотрела на мага. — Сколько раз, когда ты поднимал на меня глаза, я менялась? — Каждый раз, — глядя в пол, ответил Магнус. — Каждый чёртов раз. — Не переживай, — нежная ручка легла на его ладонь. — Так должно было когда-то случиться. Моя магия на исходе. Так что – всё делаю руками. Пока могу… осталось недолго. От тебя не потребуется много… побыть со мной до самого конца…и то, что от меня останется, отнести в дар океану. Всё, что здесь есть, я оставляю тебе. — Я… не знаю… смогу ли… — Магнус поднял глаза и проглотил несказанные слова. На него грустно смотрела девчонка лет шестнадцати. — Я не хочу, чтобы ты умирала. — Все мы не вечны, как бы нам этого не хотелось. И даже ты, колдун, не вечен. Но у тебя ещё есть шанс быть с тем, кого ты любишь, а у меня такого шанса уже нет. Я встречусь с теми, кого люблю, по ту сторону… Магнус не знал, как поступить. Его деятельная натура рвалась помочь, но не знала, как. — Не бойся… А чего бояться? Смертей Магнус повидал немало – неаппетитное зрелище. Но просто жаль, что уйдёт древнее магическое существо… — Я не исчезну навсегда. Моя магия станет твоей. А потом древнее волшебное существо сказало то, от чего у мага волосы на затылке встали дыбом, и он понял, почему у Камиллы изначально в этой авантюре не было шансов: — Моё имя Лорелея. Больше они не разговаривали. ………….. Ночь была долгой. Они сидели за столом, друг против друга. Магнус старался не моргать, но оказалось, это ему не под силу. У десятилетней девочки всё те же изумрудные глаза и волосы. Восьмилетняя Лорелея трёт глаза и зевает. У пятилетней ундины Магнус тихо спрашивает: — Я тебя ещё увижу? Та просто пожимает плечами. Маг не представляет, каково ей – так длить агонию. Потому что ему больно – он не чувствует никакой надежды. Двухлетнюю малышку Магнус укачивает на руках, каждый раз вздрагивая, когда ребёнок открывает глаза – взрослые глаза на детском личике. А потом что-то случается… и Магнус замирает от заливающего его счастья – младенец нескольких месяцев от роду на его руках не меняется, забавно сопит и морщит носик. Магнус для проверки моргает – ничего не меняется. Его лицо заливает улыбка. Как прекрасно, что ещё одно волшебное создание не исчезнет в пучине времени! Сон снимает, как рукой, и маг кружит по избе, укачивая и без того спокойного младенца, напевает старинные колыбельные и, наконец, утомившись, падает на стул. Всё будет хорошо… …этот момент потом долго преследовал его во снах. Вот он сидит, смотрит на спящего младенца, он полон сил и энергии, а потом – раз! – и словно по сигналу отключается. Буквально на мгновение, на одно-единственное мгновение… …он открыл глаза, распахнул их, как будто его что-то толкнуло. В избе было тихо. Только потрескивали дрова в очаге, лился свет из светильника, на столе стояли кружки с давно остывшим чаем и банка с мёдом… а Лорелеи не было. Магнус медленно, очень медленно разжал затёкший кулак и на раскрытой ладони увидел зёрнышко белого жемчуга. Мужчина опустился на корточки возле стены, тупо смотря на жемчужину. — Вот и всё… вот и всё… — мечтая, чтобы полились слёзы и принесли долгожданное облегчение. Но слёз не было, вместо них был всепоглощающий ступор, который, впрочем, не помешал Магнусу подняться, снова сжать кулак, нес первой попытки натянуть на себя пальто и выйти за дверь. Маг прошёл десяток шагов и носки его ботинок стал лизать океан. Разжать кулак было чертовски трудно, но Магнус это сделал: наклонился и позволил солёной, как кровь и слёзы, воде забрать белое зёрнышко. Внезапно океан вспучился, вода с шапкой белой пены поднялась на высоту в три человеческих роста, замерла и опала, даже не забрызгав стоявшего у самой кромки человека. Магнус вздрогнул, увидев, как волна осторожно выносит к его ногам какой-то предмет. Им оказался перстень шириной в полторы или даже две фаланги пальца, с неправильным тёмным камнем. Надевать его Магнусу не хотелось, но и от подарков отказываться было нельзя, поэтому маг прикрепил перстень к цепочке на шее. Магнус долго стоял, глядя на океан, сунув руки в карманы пальто. Потом вспомнил, зачем он вообще сюда припёрся, вернулся в дом, открыл шкатулку и взял нож. Остро заточенное лезвие мигнуло серебристым светом, и маг исчез. Пошло первое перемещение. ……………………………………………………………………………… Мрачный зал с высокими сводами скупо освещён только солнечным светом, осмеливавшимся проникать сюда через длинные цветные витражи. Магнус огляделся, прежде чем сделать шаг. Где-то что-то бумкало, как-то знакомо, но маг не мог вспомнить. Короткими перебежками, скрываясь в тени колонн, маг добрался до центра зала. Там стояли мишени и не было слышно никакого бумканья. Магнус перевёл дыхание и тут же замер, как кролик перед удавом – ему прямо в лицо была направлена заряженная в лук стрела. — Ты пришёл меня убить? — прозвучал детский голосок, и Магнус увидел его – темноволосого, очень серьёзного мальчика лет десяти, профессионально натягивавшего лук. — Я? Нет! Ты что? — Магнус чуть не задохнулся от подобных подозрений. — У тебя нож в руке, — пояснил мальчик, по-прежнему держа мага под прицелом. — А у тебя лук! — тут же ответил маг. — Я – стрелок! — гордо заявил мальчик. — А ты? — Я? — мысли мага заметались, но решение нашлось быстро. — Я тоже. Смотри! Магнус поудобнее перехватил нож. Лезвие словно подмигнуло ему, маг тоже ошарашенно мигнул, а потом ловким движением руки отправил нож в полёт. Насколько раз красиво перевернувшись в воздухе, нож воткнулся в деревянную мишень. — Ух ты! Прямо «в яблочко»! — восхищённо высказался мальчишка. — У меня так не получается… пока. — Чего это – не получается? — с напускной строгостью спросил маг. — Давай! Ну! Стрела сорвалась в полёт и вонзилась практически рядом с ножом. — Ну, вот, видишь! Твоя стрела – это продолжение тебя, — Магнус отошёл к мишени и осторожными движениями достал нож и стрелу. — У тебя всё получается. — Мама говорит, это раз на миллион, — следя за магом, произнёс мальчик. — Мариз не права, — покачал головой Магнус. — Ты знаешь мою маму? — лук чуть опускается и уже не нацелен магу в лицо. Разве что в грудь… или в живот. — Конечно, знаю. И твоего отца, Роберта. — Хорошо знаешь? — Магнус моргнул. Он не ожидал от десятилетки такого вопроса. — Ну, наверное, — осторожно ответил маг. — Почему ты спрашиваешь? — Они сегодня привезут другого мальчика, — говорит юнец и опускает одновременно и лук, и голову. — Он тоже будет их сыном. — Но ведь от тебя они не избавятся, — спустя какое-то время говорит Магнус. — Вам надо будет просто научиться вместе сосуществовать. Как братья. Мальчишка кивает. Тёмные кудри забавно топорщатся и подпрыгивают на голове, но магу не смешно. — Поверь, Джейс не плохой. — Ты и это знаешь… — Знаю. Как и то, что ты лучше. — Правда? — мальчик поднял голову. — Я думал, что я не очень… стреляю плохо, тренируюсь мало. Даже ты ходишь бесшумно, а я не умею. — А что тут уметь? Попробуй ставить ногу не на пятку, а на носок, будто танцуешь. — Вот так? — Да! Умница! Занятия танцами помогают сохранять координацию движений и держать осанку. Ну, ещё и ходить бесшумно. — Здорово, — глаза мальчишки горят огнём. — А откуда ты всё это знаешь? Ты колдун? — Нет, я маг, — сердце кольнуло незажившей болью. — Магнус Бейн. А ты? — Алек Лайтвуд. Где-то в стороне раздался шум – негромкий смех, разговоры, шаги. Магнус посмотрел на мальчика, потом на их руки, всё ещё держащие чужие ладони. — Мы ещё встретимся? — спросил мальчик. — Непременно! — заверил маг, разрывая рукопожатие и отходя в тень. — Иди, встреть нового брата – ему может быть одиноко. Пока, Алек! — Пока, Магнус! Встречи мальчишек маг не увидел – его закружило и вынесло… снова в Институт. Хвала Лилит, коридор был пуст, и спрятаться за плотную портьеру было делом секунды. В маленькую щёлку было видно, как мимо него пробежал подросток, а за ним крупными шагами прошёл высокий мужчина со шрамами на лице. — Эй, Джейс, остановись! — Нет! Я чуть не убил собственного брата! Магнус округлил глаза. Произошло нечто из ряда вон. Но не успел маг высунуться из-за портьеры, как рядом снова раздались голоса. — Мариз, хватит, они ещё дети! — Они не дети! Они будущие сумеречные охотники! И всегда должны быть начеку! — О, только не снова… ты что, читаешь речь для Конклава? — Ладно, Роберт! Признаю, что была неправа насчёт этих танцев Алека. Если бы не они, ему бы не удалось так ловко уйти с линии удара. — И он обеспечил бы себе сотрясение мозга! Надо поговорить с Ходжем, пусть сбавит обороты, ни к чему подобные дуэли между братьями. — Пожалуй… — Да что здесь такое происходит? — проворчал себе под нос Магнус, выбравшись из-за портьеры и смахивая с себя пыль. — Хоть бы убирались когда-никогда… Прокравшись к приоткрытой двери, он заглянул в комнату. На кровати сидел подросток дет пятнадцати, с примочкой на голове и с перемотанной рукой выше локтя. — Алек, что случилось? — Магнус, это ты? — радостная улыбка озарила лицо подростка. — Как хорошо, что ты пришел. Обычно ты не обращаешь на меня внимания. «Болван!» — мысленно обозвал себя маг, но вслух произнёс: — Что произошло? Тебе больно? — Ничего страшного, — ответил Алек. — Просто тренировка. Ходж дал усиленный комплекс, и Джейс немного переоценил свои возможности. — Ага, немного! Сиди смирно, я посмотрю, какой ущерб нанёс тебе этот недо-герой! Белые облачка магии показали, что сотрясения нет, но рука травмирована сильно. — Кто завязывал тебе рану на руке? — Ходж. — Жопорукий рукожоп! — сердитый Магнус, тем не менее, очень осторожно разрезал повязку серебристым лезвием ножа и показал головой, оценивая небольшую рваную рану, вокруг которой уже расползался синеватый ушиб мягких тканей. — Твою ж мать… — Что – мою мать? Я прослушал, — переспросил подросток, до этого внимательно следивший за всеми действиями мага. — Ничего-ничего, сладкий, — пропел Магнус. — Сейчас мы тебя подлечим, потом ты поспишь, отдохнёшь и начистишь морду своему братцу-блондинчику. — Джейс не виноват! — Рассказывай! — маг начал лечение, бурча про себя: — А со Старквейзером я сам разберусь. Немножко чесоточного порошка? Или грязевые ванны с фекалиями летучих мышей? Варианты есть. Магия лечила, гладила и усыпляла. Подросток опустил голову на подушку и уснул. Магнус погладил всё такие же, как в детстве, непокорные вихры, и его снова закружило в водовороте времени… …которого оставалось всё меньше и меньше, судя по двум предыдущим визитам. И он опять в Институте! Да Асмодей-прародитель, вся его жизнь туго завязана на лайтвудовском клане сумеречных охотников! Но что теперь? Он снова в коридоре возле комнаты Александра Гидеона. Можно ли надеяться, что на этот раз никто не будет страдать? Ох, вряд ли… Опять голоса. Опять портьера, на этот раз чистая и даже тонко пахнущая каким-то цветочным ароматом. Магнус рванулся спрятаться и запутался в ткани, забился, как заяц в силках, потом притих – голоса приближались. — Нет, Иззи, и не проси. — Алек, как ты не понимаешь, это такой день! Твой день! — Вот именно, мой! И если я обрёл сегодня парабатая, это не значит, что я оправлюсь с вами в клуб! Ни пить, ни танцевать я не хочу! Вроде ясно сказал… — Ладно, не сердись, большой брат! Но, может всё-таки… — Нет, Иззи! Идите и повеселитесь без меня. Открылась и захлопнулась дверь. — Как старый дед, честное слово… — удаляющийся стук каблучков. Магнус барахтался в ткани – теперь он не мог выбраться наружу. Помянув всех предков до седьмого колена нехорошими словами, маг разрезал спасительным ножом портьеру и вывалился, наконец, в коридор. Открыть дверь щелчком пальцев и проникнуть в комнату не составило труда, но увы – застать Алека в душе или голым перед сном магу не удалось. Юный охотник уже спал – в пижаме! Кто, скажите, во имя Лилит, носит сейчас пижамы?! Ещё и замотавшись в одеяло! Магнус подошёл к постели, склонился над юношей, осторожно погладил его бархатную щёку. Будить не хотелось, но обозначить своё присутствие – как раз наоборот. Тоненькая струйка магии превращается в нежную розу на длинном стебле. Магнус убирает шипы – не надо лишней крови. Её прольётся достаточно. Единственное, над чем задумывается маг, прикусив губу, это цвет. В конце концов, бутон из такого непорочного, но скучного девственно-белого превращается в нежно розовый, полный любви и обещаний будущего счастья. И – надо же! – именно сейчас мага выносит спиной вперёд – и снова в коридор Института. — Да что же это такое? — пыхтит Магнус, и только потом замечает – нож исчез. Древнее волшебство отдало всю свою силу и растаяло. Прошлое осталось там, где ему и место. Всё, что случится теперь, будет творением его самого, Магнуса Бейна. — И что здесь делает нежить? Громкий окрик отвлекает Бейна от размышлений. Но ответить он не успевает. — Это я его пригласил. — Роберт? Роберт Лайтвуд стоит рядом с магом и пристально смотрит на жену. — Нам не нужны его услуги! Джейс нашёлся. — Очень хорошо, — кивает Роберт. — И тем не менее, дорогая. Для чистоты эксперимента. — Какого ещё эксперимента? Джейс – парабатай Алека, он его спасёт! — Мариз выскочила и рванула вперёд. Магнус остановился и требовательно посмотрел на Роберта. — Что случилось? — Аббадон случился, — пряча глаза, ответил Роберт. — И, как на грех, Алек был один, без своего парабатая. Мы сначала думали, что всё в порядке, ведь открытых ран нет, ушибов тоже… — Чтобы убить, древнему существу не надо наносить раны, — ровно сказал Магнус, хотя внутри всё кипело. — А почему Джейс не был рядом? — У него какие-то срочные дела. Ты же знаешь, что Валентин вернулся, и ещё у нас эта Клэри… Джейс весь в бегах. — М-да… — тихо протянул маг. — Надо было всё-таки его убить. — Что? — Ничего, Роберт, ничего такого. Пойдём за твоей сиятельной супругой – вдруг всё решится, — криво улыбаясь и при этом сжимая кулаки, чувствуя, как в нём начинает бунтовать магия, произнёс Бейн. — Прошу, — Роберт приглашающим жестом пропустил мага вперёд. У комнаты Алека толпился народ. Кто-то пытался заглянуть в комнату, кто-то возбуждённо переговаривался, но все порскнули прочь. Как только Роберт негромко сказал: — Радж, что, ни у кого нет работы? Радж, высоченный индиец, дёрнулся и начал отгонять особо ретивых и недослышащих. — Бардак, — громко откомментировал Магнус, прислушиваясь к голосам в комнате. Как только народ рассосался, стали слышны слова катренов, произносимых Джейсом:

Не принуждай меня оставить тебя, Или не последовать за тобой И куда ты пойдёшь, я пойду…

Магнусу стало плохо, закружилась голова, к горлу подступила тошнота.

Где ты умрёшь, я умру, и там меня похоронят. Ангел, сделай это для меня, и ещё больше, И ничего, кроме смерти не разлучит тебя и меня.

Катрены сказаны. Стало тихо. Очень тихо. Магнус с трудом проглотил комок в горле – вот сейчас Алек встанет и всё будет по-прежнему. Но вместо голоса Алека маг услышал тонкий и ломкий голосок, который произнёс: — Мама? Магнус не сразу узнал в нём голос Изабель. Роберт дёрнулся и потянул мага следом. В комнате у постели Алека стояли Мариз и Изабель. Джейс сидел возле своего парабатая и держал его за руку. — Может, прочитать клятву снова? — Лучше бы ты её исполнял, сладенький! — как гром среди ясного неба. — Что ты здесь делаешь? — Джейс вскочил с постели, выпуская руку брата. Рука безвольно упала на простыни. Магнус проследил её падение и поднял глаза на Эрондейла. Джейс попятился – вместе с эмоциями у мага проявилась метка. — Хорошо научился задавать вопросы, маменькин сынок? — жёлтые глаза мага облили Джейса презрением. Мариз не успела вступиться за сына. Изабель, выскочившая из-за спины матери, врезалась магу в грудь, и зарыдала. — Иззи, ты чего? — больше всех, казалось, был ошарашен Джейс. — Магнус, ты… спасёшь его? — Не плачь, конфетка, я буду стараться изо всех сил, — ответил Бейн. — Но помни, что и я не всесилен. — Магнус, что надо делать? — хвала небесам, в этой семейке был Роберт, единственный рассудительный и хладнокровный. — Все вон, — спокойно ответил маг, снимая пиджак и кидая его в сторону. Роберт быстренько вывел жену и дочь, следом за ними поплёлся Джейс, с подозрением поглядывая на мага. — Эй, белобрысик! — дёргать тигра за усы безумно приято! — Чего? — Джейс даже не стал возмущаться. — Встань у двери. И чтобы ни одна душа… ни живая, ни мёртвая… понял? — Понял. Джейс оглянулся, но маг уже не смотрел на него – он занёс руки над лежащим юным охотником, и с его пальцев уже посыпались синие волшебные искры. ………….. — Ну, давай же, Алек! Очнись! Я сделал всё, что мог! Или не всё. — Я истратил все свои силы. Нет, не все. Не лги сам себе. — Я не всесилен! Нет, ты – ВСЕСИЛЕН! Потому что в тебе – моя магия! …………… Роберт на цыпочках прокрался к комнате старшего сына. У двери, прямо на полу, сидел Джейс. Вид у него был неважный. — Джейс, сынок, как ты? Парень поднял глаза на отца. — Пап, а вдруг маг прав? Вдруг я, в погоне за Валентином и за той правдой, которой он меня дразнит, я забыл свои клятвы и обеты? — Не казни себя. Здесь нет твоей вины. Ты и так сделал всё, что мог. — А если Алек умрёт? Роберт тяжело опустился на пол рядом с сыном. — Тогда и мне проще умереть, потому что я не знаю, что скажу маме. Или что я скажу Иззи… Джейс вцепился обеими руками в волосы и с силой дёрнул. Роберт закрыл глаза. Оставалось только ждать… ……………… — Алек, прошу тебя! Вернись ко мне! Магнус постепенно впадал в отчаяние. Если его брюнет не очнулся после клятвы парабатая, что может предложить обычный маг? Ты боишься, что тебя не полюбят? Магу показалось, что из тёмного угла на него с насмешкой смотрят изумрудные глаза. — Остаётся последнее, — сам себе прошептал маг и склонился над охотником. Сделал бы он подобное в другой ситуации? Возможно, да. Возможно, нет. но сейчас это казалось единственно правильным – наклониться пониже и прикоснуться губами к чужим губам. Чем может помочь этот лёгкий целомудренный поцелуй? — Магнус… — Алек, ты очнулся! …………………………………………………………………….. Камилла Белькур всегда хорошо относилась к Магнусу Бейну. Всегда! Даже когда без спроса тратила его деньги. Когда пользовалась его связями. Даже когда изменяла ему направо и налево. Потому что знала – Магнус такой один. И даже сейчас вампирша переживала за него, совсем немного, не так, как за себя любимую, но всё же! Кто бы мог подумать, что эта древняя развалина сможет зафиндилить их в такие… как там Магнус выразился? – ебеня. Не сказать, что Камилла была напугана или расстроена – это ерунда. А путь домой действительно оказался долгим – целую неделю вампирша болталась в чужеземье, стараясь выжить любой ценой. Цена, кстати, не была непомерно высока, так себе, обидно было другое – почему-то не работал энканто. Стоило ли говорить, что значит зов для вампира? Голодного и дико злого вампира, готового убивать. Как замотанная в тряпьё вампирша появилась в этом жарком южном городишке, она толком не запомнила. Главное, что она выяснила из подслушанных чужих разговоров, что она сейчас в Аграбе. Наслыханная удача, учитывая, что где-то тут был особняк Магнуса Бейна. Даже если маг и не добрался до дому, можно было воспользоваться особняком, отдохнуть, привести себя в порядок…насколько Камилла помнила, в особняке всё время кто-то жил: друзья Бейна, приходящие слуги, постоянный садовник – эстет Магнус держал тут оранжерею… Петляя по пыльным улочкам, Камилла добралась до особняка – была тут как-то с оказией пару раз. Глухая провинция, скукотища, но сейчас выбирать не приходится. Южный вечер наступает внезапно, и Камилле остаётся подождать немного, чтобы с наступлением темноты иметь большое возможностей для манёвра. Но, подкравшись к невысокому забору, она видит сквозь панорамные окна, прикрытые легчайшими белыми занавесками, что в гостиной горит яркий свет, а ещё хозяина дома и его гостя. Гость, кто бы он – а это явно он! – где-то возлежит, видны только ноги, одна на другой, босые ступни, а хозяин, в тонких штанах и прозрачной тунике, танцует перед ним, покачивая в руке бокал с мартини. Камиллу охватывает дрожь, в которой она узнаёт нарастающий гнев. Этот колдунишка уже дома! Принимает гостей! Пьёт мартини! Танцует! И не думает о том, как там его лучшая подруга, любовь всей его тухлой жизни! Что она столького натерпелась! О великий Влад Цепеш, кого она так прогневила, что энканто до сих пор не работает? Но ничего, она их голыми руками… Додумать эту мысль она не успела: в доме резко погас свет. Камилла проморгалась и увидела… ничего не увидела на месте дома – это упали Защитные чары, и теперь до Магнуса не докричаться и не достучаться. — Вечер добрый, Камилла. Давно не виделись. Вампирша резко обернулась. Этого ещё не хватало! — Рафаэль… Как ты… — Есть разговор. Камилла подобралась. Сантьяго – сложный противник, понадобятся все силы. И тут же застонала от досады – позади Рафаэля появились новые фигуры. Клан. И тут крыть нечем. ………………………. — Ну, правда, ну, Магнус, ну скажи? — Не скажу! — Не может быть, чтобы ты ревновал меня к Джейсу. — Я не ревновал! — Джейс мой брат и хороший воин. — Он балбес. — Магнус, — поймать за руку, усадить рядом и обнять. — Я был влюблён с детства. — Ну вот видишь! — Не перебивай! Влюблён с детства в человека, который впервые увидел во мне ребёнка, которому одиноко и хочется внимания и любви. В того, ради которого я научился танцевать, хотя с моим ростом это было сложно. В того, кто лечил меня. В того, кто тоже был в меня влюблён. Или…? — Я любил тебя всю жизнь… — выдохнуть в губы. Только поверь, прошу тебя! — Любил? А сейчас? — А сейчас – ты вся моя жизнь. Бум. Дзынь-з-з-з-з…. — Что это? — Это… — а как ответить? Если видишь то, чего не ожидал увидеть. Прощальный подарок океана – кольцо с тёмным камнем. Раскололось на две половины, но не вдоль, а поперёк, и Магнус поднял два широких кольца, мужских, строгих, и в обеих половинах есть камень… во имя Асторота, это же чёрная жемчужина! — Это… Алек, выйдешь за меня? — Я? Что? Да! Выйду! Магнус! — Александр! — Ну вот, ты пролил на меня свой мартини… ……………………………………………………………………………………. Жизнь состоит из разного: из счастья и горя, из радостей и огорчений, из встреч и разлук. Как лоскутное одеяло. Цветное и чёрно-белое. И идти по жизни приятнее и легче вдвоём, как ни крути. Года через три или четыре, когда немного улягутся страсти, когда наши герои перестанут обтирать собой все обозримые поверхности, трахаясь, как кролики; когда притрутся друг к другу, прирастут, прикипят, когда научатся компромиссам и уступкам, пройдут вместе через хорошее и плохое, тогда, в один прекрасный день Алек Лайтвуд-Бейн найдёт на пороге их дома в Нью-Йорке корзинку с ребёнком. А Магнус Бейн-Лайтвуд, глядя в изумрудные глаза крошечной девочки, назовёт её Лорелея.