Закрывая гештальт

      Все дела, что вчера на утро отложила, завершаю и раскладываю документы по папкам на подпись. Вчерашний день всплывает в памяти и ощущение, что он уже давно был. Понедельник выдался очень насыщенным: появился новый сотрудник и все связанные с ним хлопоты. С одной стороны, Захар забавный и внешне привлекательный, но слишком много внимания требует к себе и вопросы ненужные задаëт.       Мы с Владом отношения уже больше года держим в тайне, а Павлов с первого дня стал догадываться. Вроде мужчины обычно дальше своего носа не видят, а этот уникум. Надеюсь, что он перестанет мне так много внимания уделять, потому что оно, мягко говоря, неуместно. Да и для Захара самого лучше, чтобы Дьяконов не заметил его взгляды в мою сторону. Он хоть и знакомый, но зная Влада и его характер дикого собственника, он не захочет меня ни с кем делить.       Да и мне уже пора с ним возобновить разговор про наше будущее. Сколько уже можно на двух стульях сидеть? Не могу больше думать о том, что засыпает с другой. Эти мысли душу без ножа режут и раны оставляют глубокие. Такие очень долго заживают, лишь когда нежность его ощущаю, только тогда на время воскресаю, но потом вновь разбиваюсь.       Не могу так больше, хочу по-хорошему и без вранья, а то оно уже и так на языке горчит, будто я им вся пропиталась. Мерзко от самой себя. Решаю, что в ближайшее время обязательно с Дьяконовым поговорю, только это нужно делать не на работе, а в более располагающей обстановке.       Мало того, что утром за мной никто не заехал и пришлось такси вызывать, так новенький ещё и опаздывает. На часы смотрю и понимаю, что Захар уже час как должен быть в офисе, а его нет. Не люблю, когда опаздывают, да ещё и в первый рабочий день. А может, вообще передумал здесь работать? Хоть Влад и хочет мне жизнь дополнительным сотрудником облегчить, но если откровенно говорить, то одной спокойнее. А Захар вчера во мне чуть дыру размером с космос не сделал. Сидел напротив и глаз не сводил, так и хотела огрызнуться. Знаю его всего сутки, но уже раздражает знатно.       Нужно начальника в известность поставить, что новенького ещё нет и что поручения Влада не выполняет. Может, даст мне другого водителя, и я в тишине и спокойствии работать буду.       Слышу, что Влад трубку телефонную на стол кладëт, и я, пользуясь моментом, захожу в его кабинет.       — Да, Анют, что-то хотела? — документы перебирает и на меня даже не смотрит.       — Хотела, Владислав Николаевич, вас хотела, — сразу на меня взгляд хищный поднимает и улыбка на лице появляется.       Прохожу к его столу и присаживаюсь на край. Он внимательно смотрит на меня и откидывается на спинку, а мне приятно, что я в нём вызываю такие эмоции. Вижу же, что не безразлична, и когда рядом, заводится с пол-оборота. Но в душе надеюсь, что и на что-то большее могу рассчитывать. Зачем же тогда нужны были все его признания, что хочет со мною быть и от жены уйти?       Сколько раз он мне твердил, что с Дианой при удобном случае порвëт. Детей нет, любви тоже. Получается, что не держит его ничего, только фирма, которая оформлена на жену. Я в эти вопросы не углубляюсь, потому что на его деньги мне плевать. Моему сердцу он сам нужен, а не мишура, которая обычно других привлекает.       Может быть, я ещё наивная и глупая, что верю до сих пор в сказки и любовь, которая и в шалаше возможна. Вот только мне не хочется снимать «розовые очки», боюсь я это делать. Боюсь другими глазами на него посмотреть, на себя и на нас, если вообще существует это мифическое «мы».       Дьяконов свою ладонь кладëт мне на колено и скользит под край платья. Мы оба знаем, что сейчас это дальше обоюдного флирта не зайдëт, но и от него бросает в жар. Сознание, словно враг, картинки подкидывает из прошлого, а я глаза прикрываю и в это ничтожно короткое мгновение тону в его ласке.       Вот только за спиной голос Захара внезапно раздаëтся, и я чуть ли не падаю со стола Влада. Отскакиваю почти на метр и удивлëнно на незваного гостя смотрю. А тот словно ничего не видел: в кабинет заходит и начальнику жмëт руку.       — Доброе утро, Владислав Николаевич, — вроде улыбается приветливо, так же как и вчера. Может, мне кажется, и ему абсолютно всё равно, что творится вокруг. — Доброе утро, Анна.       — Рабочий день уже час назад начался, — хочу, чтобы он объяснил своё опоздание.       — Ань, я в курсе, совсем закрутился и забыл тебя предупредить, — Влад вскидывает руки и продолжает говорить. — Он отпросился, так что всё хорошо. В следующий раз Захар тебе сообщение напишет, а то вдруг меня снова отвлекут.       Я недовольно фыркаю и из кабинета выхожу, а ещё хочу побыстрее скрыться от взгляда Захара. Смотрю на себя в зеркало и не знаю, что делать: щëки алые и словно огнëм пышут, то ли от злости, то ли от их пристальных взглядов.       Необходимо «остыть», поэтому решаю пойти в уборную. Надеюсь, что холодная вода поможет и кожа перестанет так гореть. По пути никого из коллег не встречаю, хотя обычно кто-то да околачивается без дела. Видимо, отчëтный период и все без исключения сидят, уткнувшись носами в компьютеры и документы.       Захожу в помещение, дверь за собой закрываю и облокачиваюсь о прохладную поверхность спиной. Сердце бешено колотится в груди и становится не по себе из-за того, что Павлов меня с Владом видел. Как же я так подставила нас, поддалась эмоциям. Всегда же осторожничаю, а сегодня пустилась во все тяжкие.       Кран открываю и умываюсь холодной водой. Приятно становится, только в голове это порядок не наводит. Так бы и просидела весь день здесь, чтобы не встречаться с изучающим взглядом Захара. Он же не в глаза глядит, а словно пытается в душу залезть.       Выключаю воду и бумажным полотенцем промакиваю лицо. Хорошо, что макияж водостойкий, а то чёрных кругов под глазами от туши мне ещё не хватает. Только скомканное полотенце в мусорку кидаю, как в дверь кто-то стучит.       Бросаю последний взгляд на себя в зеркало и выхожу. Вроде сейчас вид лучше стал.       — Привет, Ань, отлично выглядишь, — оказывается, это Женя — юрист — меня побеспокоила.       — Привет, спасибо, — улыбаюсь и понимаю, что нужно возвращаться к работе, не могу же я бегать весь день от Павлова.       Зайдя в помещение, вижу, что ни у меня, ни у Влада его нет. Чувствую небольшое облегчение. Сажусь за рабочий стол и мысли в кучу собрать пытаюсь, а они, словно птахи испуганные, мечутся в разные стороны.       — Анют, собирайся, Захар тебя в машине ждёт. Нужно документы его на производство отвезти, заодно и покажешь ему, где что находится. И отчëты из магазина центрального заберите, — начальник как ни в чëм не бывало даëт поручение, но по моему взгляду понимает, что переживаю из-за случившегося. — Всё хорошо, не переживай, он понимающий парень, — говорит и к себе уходит.       Неужели он и правда думает, что одной фразы мне будет достаточно, чтобы забыть все тревоги? От этого обидно, словно я в его жизни элемент, не требующий особого внимания и причин запариваться. Отмахиваюсь от назойливых мыслей и собираю документы. Сейчас в таком душевном раздрае главное ничего не забыть, а то придётся дважды кататься.       Переобуваюсь, пальто накидываю и папки в охапку сгребаю. Что-то много накопилось. Представляю, как девчонки из кадров будут ворчать, им же со всех подписи нужно собрать. Оказавшись на улице, вижу, что машина Павлова припаркована на том же месте. Хотя, если и за километр бы поставил, я её всё равно заметила бы. Она ярко-жëлтого цвета и из массы серых автомобилей бросается в глаза.       Делаю глубокий вдох, прогоняя волнение, и иду вперёд. А Захар из машины выходит и папки на заднее сидение убрать помогает. Мелочь, а приятно. Только чувствую, что отстранëнно держится. Или я надумываю?       Садимся в салон, Захар включает музыку, чтобы молчание вытеснить. А я кожей ощущаю что-то не то. Но надеюсь, что Влад прав и мне не стоит волноваться из-за Павлова. Осталось это себе в голову вбить, а то напряжение, повисшее в салоне, практически осязаемым становится.       — Чем помимо работы занимаешься? — убавляет громкость и пытается разговор наладить, а мне в каждом вопросе подтекст мерещится.       Спрашивает и следит за дорогой, а я не могу понять, ему правда интересно или лишь из вежливости начинает разговор.       Не знаю, что ему ответить, потому что год уже живу в иллюзорном мире, где всё крутится вокруг Влада. Мне порой кажется, что в моменты, когда мы врозь, я перехожу в режим существования и вечного ожидания. Знаю, что так жить нельзя и менять нужно срочно, но как — не знаю.       Не могу представить, что должно произойти такого, чтобы разрушить мою связь с Дьяконовым.       — Ань, всё нормально? — окликает меня.       Я, видимо, вновь провалилась в мысли: слишком много последнее время копаюсь в своей голове.       — Да, да, всё хорошо. Над твоим вопросом задумалась просто. И ничего интересного придумать не могу, работа — дом, дом — работа. Одним словом — рутина, — развожу руки и взгляд его ловлю.       Сегодня солнечно, и мне видно, какие у Захара глаза красивые. Цвет практически чëрный, глубокий и ресницы густющие. Девчонки, наверное, табунами ходят за ним. Вчера почему-то на это внимание не обратила, а теперь взгляд зацепился.       — А работа чем нравится? — мельком на меня смотрит и вновь следит за дорогой.       — Мне нравится с документами работать. С ними проще, чем с людьми. Конечно, и с клиентами дело иметь приходится, но в основном бумажная волокита, — жму плечами и слежу за реакцией Захара.       А у Павлова по лицу видно, что что-то на языке вертится, но не решается спросить.       — А помимо документов что-то держит? — запинается, но задаëт вопрос.       А мне совершенно не нравится, в какое русло разговор идёт. Если бы я сейчас в кабинете находилась, то можно было бы выйти и дверью показательно хлопнуть, выказывая недовольство. А я с ним в одном замкнутом пространстве нахожусь, и на спидометре стрелка уже за допустимый предел перевалила.       — Я не понимаю, на что ты намекаешь.       Отворачиваюсь к окну в надежде, что ему надоест юлить и разговор, как и интерес к моей персоне, на нет сойдёт. Но следующая фраза вышибает остатки кислорода из лëгких:       — Что у вас с Владом?