J'aime Paris et toi

      Долгих полчаса заняли дальнейшие сборы, за которые Паша успел проклясть всех тех людей, что придумывали то многообразие женской одежды и шили ее, благодаря которым ему пришлось выступить несчастным свидетелем мини показа мод, и это было бы просто прекрасно, но более простому любованию он бы предпочел старое доброе избавление от этой одежды. И он, по сути, вполне мог бы сорваться, яростно смять, растянувшиеся в улыбке, с долей ехидства, губы, но больше своей победы, значившей, пожалуй, поражение, он хотел выполнить обещание. Он далеко не животное, а человек, с хорошей выдержкой и крепкой силой воли, однако настроения эта самая выдержка ничуть не добавила. Оля, прознавшая о его шутке, делала с ним тоже самое и была пожалуй в чем-то права. Теперь они шли по улице, держась за руки, в полном молчании. - Паш, ну ты чего? - Оля первой нарушила неловкую тишину, кажется ее немного занесло на поворотах, ну и что с того, он ведь первый начал. - М? - он глянул на нее, недоуменно сдвинув брови, его отличительной чертой была легкая забывчивость, когда дело касалось вот таких вот женских проказ. И себе спокойнее и девушке легче. Видно больше всего переживала она, ведь даже не заметила, что они идут прямо по расположенным на стенах домов указателям. Путь до Марсового поля занял не так уж много времени, в особенности благодаря Пашиному дару убеждения, благодаря которому Оля сейчас шла в кроссовках. За спиной, как и было обещано, болтался рюкзак с катастрофического вида каблуками. Маленький компромисс для них обоих. Оля прищурилась, пытаясь осознать играет ли он, правда ли уже забыл, когда перед глазами открылся прекрасный вид и все сомнения смело свежим летним ветром. - Вот и пришли, - его мягкая искренняя улыбка, ямочки, которые так и желалось зацеловать. До чего странного парня ей удалось захомутать или же он был первым, кто отнял ее сердце?       Народу было много. И туристы и местные. На удивление, никакого гула толпы не было. Люди не мешали друг другу, будто создавая вокруг себя пространство непроницаемости.       Огляделись в поисках свободного кусочка земли, и нашли его ближе к подножию главной достопримечательности Парижа. Осторожно лавируя между похожими на их собственное покрывалами дошли до места. Паша постелил импровизированный столик, аккуратно, насколько было возможно, разгладил его, а Оля, оперевшись на него коленями, принялась за сервировку, купленными Пашей вкусностями. Справилась довольно быстро и, скинув кроссовки, забралась полностью. Паша уже успел занять приличную половину и любезно предоставил собственные колени, с которых так хорошо было видно и небо и Эйфелеву башню, с такого ракурса она предстала еще более огромной и монументальной. Под босыми ногами чувствовалось покалывание травы и неровность земли. Непривычно приятно, словно они не находятся сейчас прямо посреди огромного города, центра страны, а всего лишь лежат на какой-то полянке в родной России. Паша аккуратно завел руку в ее волосы, осторожно массируя кожу головы. До чего хорошо. Отчаянно, невообразимо хорошо. Так бы и лежала в таком положении, но некоторое время спустя мужчина завозился, а в ее собственном желудке запели киты, прося что-нибудь съедобное, напоминая обоим, что с едой сегодня пришлось туго. Брюнетка начала подниматься. - Ну ты чего? Полежала бы еще, погода вон какая хорошая, - вместо слов подползла поближе и поцеловала. Все как-то враз стало лишним, болтовня, условности и даже голод отступил. Если бы не шум прошедших мимо туристов, кто знает насколько бы это затянулось. Паша довольно облизнулся, а в ее животе снова заурчало. - А, так ты голодная, а чего молчишь? - Оля смутилась, и вдруг с удивлением заметила на бутылке вина, которую достала вместе с остальной снедью, знакомую этикетку. - Неужели запомнил? Когда успел только? - он тоже слегка смутился, когда понял, куда она смотрит. - Как-то запомнилось, - На самом деле, после услышанного от консультанта, не смог не купить. Она брала такое же вино для мужа, уши загорелись, ну ведь не скажешь же, что это ревность, небольшая, но все же. Паша помялся немножко под довольный Олин взгляд и не придумал ничего лучше, как залезть в рюкзак за карманным штопором, взятым из номера. Так забавно было наблюдать за ним таким. Оля, не сдержавшись, мягко ткнула его пальцем в плечо, все еще улыбаясь, но воспоминание мгновенно отозвалось глухой болью, стоило на секунду воскресить в памяти того, кто вино это совсем не заслужил, а коробка так и осталась лежать в номере, красивая, но совершенно теперь бесполезная. Мельком глянув на нее, с удивлением заметил, как по лицу поползла печаль. - Да я в номере у тебя видел пустую бутылку, вот захотелось вместе попробовать, не все же тебе одной наслаждаться, - почему-то он почувствовал себя очень виноватым перед ней, и за то, что напомнил, и за то, что глупую ревность свою сдержать не смог. Но от его слов ее взгляд вновь потеплел. Рома не стоит того, чтобы так переживать, чтобы даже просто думать о нем. Паша разлил вино по одноразовым стаканчикам и с улыбкой протянул один Оле - Сервис так себе, прости, - она усмехнулась, взяла в руку свой стаканчик. - Так ведь в этом вся романтика! Ты, я, это потрясающее вино, Эйфелева башня. О таком можно только мечтать! - Паша подпихнул к ней поближе коробочку со свежей клубникой, Оля с наслаждением прикусила одну, временно оставив наполовину торчать изо рта, и потянулась за своим стаканчиком с вином. Паша, с невиданной ловкостью, извернулся и откусил ту половину, что осталась на воздухе. Отодвинулся, довольно облизнулся под совершенно ошарашенный взгляд. - Выпьем? - томно прошептал, вновь наклоняясь к ней, так, чтобы лишь она могла слышать его, протянул стаканчик, чуть покачивая, омывая красной жидкостью стенки. Оля кивнула, нервно облизнула губы и забрала свою долю. - Тогда, за нас! - Паша оживился, коснулся своим стаканчиком Олиного, сделал пару крупных глотков, как и она, и вновь потянулся за сладким поцелуем с пьянящим привкусом клубники и вина. В этот раз она разгулялась, провела языком по его, ощущая знакомую кислинку отобранной ягоды. Отстранилась, с удовольствием замечая, как у него перехватило дыхание, сделала еще пару крупных глотков и вернулась к еде. Сколько всего он хотел сказать ей сейчас, но слова, как мячики, отскакивали, не доходя до рта и оставалось лишь впустую открывать рот, Оля, словно зная о произведенном эффекте медленно опустошала подложку с сыром, запивая его вином. Шаловливая красная капелька побежала по подбородку и Паша сдался, отвернулся, принявшись разглядывать проходящих туда сюда людей. Оля усмехнулась, налила себе еще немного вина, открыла орешки. - Ты ведь тоже хочешь есть, скажи? - парень вздрогнул, голос прозвучал прямо у самого уха, по мочке прошелся горячий шершавый язык, в нос ударил знакомый запах вина. - Оль, ты чего? - то ли правда вино в голову ударило, то ли атмосфера, то ли человек, от которого нормально так сносило крышу, но лишь сейчас, будто пробив брешь в куполе над ними стали слышаться и другие звуки, неподалеку кто-то звонко рассмеялся, Оля покраснела и отстранилась - Прости, - сделала еще несколько приличных глотков, подняла взгляд, боясь увидеть осуждение, но он так тепло смотрел, кажется, даже если бы была зима, смогла бы согреться лишь от одного этого взгляда. - Ты прекрасна, и я проиграл, давай немного повременим до отеля, - и вроде больше краснеть уже некуда, но Оля нашла куда, Паша задорно рассмеялся, выпил вино из своего стакана, взялся за бутылку, с удивлением взвешивая ее в руке. В его стаканчик попали лишь несколько капель. Все понятно. Но он не стал бы осуждать ее, никогда, похлопал по своим коленям. - Иди сюда, - снизу его лицо выглядело иначе, задумчивый взгляд куда-то вдаль, цепляющийся, кажется, за сам горизонт, одной рукой упирается в плед, второй мягко, круговыми движениями, успокаивает разыгравшееся сознание. Он и его руки грели ее в этот солнечный день больше, чем это могло бы сделать солнце. Прикрыла глаза, клятвенно обещая себе, что ни за что не заснет, у них ведь еще столько планов, наверняка целое море, Паша бы не оставил их без занятия. Он вдруг замурчал что-то монотонное, на ум пришло, что они не то чтобы спали этой ночью...и утром. - Всего пять минуточек, - подумала она, чувствуя, как сознанием завладевает что-то похожее на мягкое облако. - Отдыхай, милая, - эти слова догнали ее на грани сознания и она сладко засопела, улыбаясь чему-то в своем сне.