Halloween

Сегодня определенно самый худший день в жизни старшего. Чжинхван хмурится, недовольно обводя взглядом каждого противно хихикающего участника группы, и со злостью швыряет карты на пол, чем вызывает еще больший взрыв хохота ребят. - Три проигрыша! Причем подряд, - заявляет очевидное Чживон. Старший зарывается руками в волосы, отчаянно вздыхая, ведь от младших можно ожидать чего угодно. И зачем он только согласился на игры с этими детьми, которые теперь точно от него не отстанут, пока тот не выполнит проигранное желание. И по вредной ухмылке и блеску глаз Донхека, младшего, Чжинхван готов взвыть от несправедливости. Но уговор – дороже денег. А карточные игры – это вам не шутки. Это как долги, которые будут преследовать тебя всю оставшуюся неспокойную жизнь. - Быстрее говори желание, и покончим с этим на месте, - бурчит старший, пряча свои глаза от ехидных взглядов одногруппников. - Покончить с этим на месте не получится, - тянет Донхёк, обводя своим маньяческим взглядом каждого в этом зале. Над ними повисла тишина в ожидании вердикта младшего, даже лидер, который все это время бездумно крутил на пальце наушники с плеером, чуть напрягся. – Намечается закрытая вечеринка в честь Хэллоуина, на которую мы тоже приглашены. - Ну, это мы знаем, и что дальше, - Бобби поправляет сползшую шапку на глаза и с опаской поглядывает на хёна. - Погодь, не перебивай. Так вот, на вечеринке нашего агентства обязательный дресс-код, тематический, естественно. - И что ты придумал? – уже догадываясь о всей коварности плана младшего, заинтересованно спрашивает лидер. - Ты, - указывает пальцем на Чжинхвана младший, - придёшь на эту вечеринку в платье! Неважно, принцесса, рок-звезда, женщина-кошка, баба-яга, но обязательно в женском наряде. -Что? – подрывается с места старший. Одногруппники сначала неверяще смотрят на Донхека, а затем заливаются смехом – лучшего просто не придумать. – Ты хочешь, чтобы я пришел на вечеринку в платье? - Не только я, все здесь присутствующие. И, у тебя нет выбора, - отрезает вредный макне, которого Чжинхван уже мысленно душит. - Черт! Что бы я еще раз… Нет, постойте, - старается он остановить ребят и убедить их, что это безумная идея, но те уже выплясывают напротив зеркала женские танцы, дразня своего любимого хёна. Ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. А у него выбора то и не было. *** Клуб, который был снятый агентством для приватной вечеринки, был украшен в лучших традициях устрашающей ночи. Темные декорации, множество светильников, вырезанные тыквы, обслуживающий персонал в сексуальных костюмах ведьм, даже закуски были впечатляющими. Вырезанные языки, которые на вкус были как вишневое желе, бокалы, наполненные томатным соком, в котором плавали конфеты в виде глаз, зубов, обрубленных пальцев и прочей чертовщины. Бобби, в костюме дракулы, увлеченно рассматривал и обсуждал выделяющиеся личности из танцпола, которые уже вовсю позволяли себе обниматься и зажиматься с пьяными телами, и выпускать сигаретный дым из легких, не заботясь о плохом примере для младших. Джокер, - он же лидер, спокойно попивал Кровавую Мэри, надеясь, что менеджеры, которые распивали текилу на кожаных диванчиках, сочтут этот алкогольный напиток за томатный сок. Чживон же, положив свою тяжелую руку на плечи Ханбина, смело выпивал виски с колой. - Интересно, где же наша принцесса? – ухмыляется Бобби, опаляя своим пьяным дыханием шею лидера, на что тот непроизвольно ежится. – О, смотри, кто там, - восклицает Бобби и направляет взгляд на танцпол, где мечтательно прикрыв глаза и сливаясь с музыкой в одно целое, мягко покачивает бедрами Тэхён. Чживон проглатывает ком, образовавшийся в горле, и делает сразу несколько глубоких глотков алкоголя, со звоном ставя его на поднос мимо проходящей официантки. Он делает глубокий вдох и выпрямляется, поправляя свой длинный черный плащ, и ехидно улыбается с вампирскими клыками на зубах. Ханбин только понимающе кивает, зная о "легкой" зависимости друга от этого парня и, пожелав удачи и бурной ночи, отпускает его. Лидер безразличным взглядом наблюдает за тем, как Бобби пристраивается сзади Тэхёна, на что тот удивленно распахивает глаза, а затем продолжает танцевать уже в паре с ним, давая доступ рукам рэпера к своему телу. Они плавно покачиваются, Ханбин готов поспорить, что оба сейчас были на пределе возбуждения, ведь не двусмысленные потирания Бобби об зад вокалиста и его закусанные губы говорили о том, что сегодня у кого-то будет секс. А Тэхён вроде бы и не против, отвечает соблазнительной улыбкой на обжигающие шепоты рэпера на ухо, и накрывает его руки на своей талии своими. Лидер делает еще пару глотков, нервно отгоняя тянущее возбуждение внизу. Возможно, этому способствует алкоголь или долгое воздержание от близости, но девушкам, которые подходили к лидеру с намерениями уединиться, он резко отказывал, испытывая какое-то непонятное ему отвращение. Неожиданно внимание лидера привлекает девушка, которая стояла к нему спиной и неловко оттягивала вниз короткое черное облегающее платье. Соблазнительные обтягивающие формы, черные чулки в сеточку и лаковые туфли на платформе. Длинные вьющиеся волосы ниже плеч, забавный пушистый белый хвостик на попе и такие же белые заячьи ушки на голове. Лидер довольно ухмыляется и уже настраивается на вечер с этой красоткой, неважно, какое у неё лицо – важно то, что он видит сейчас и ему это нравится. «Я убью этого Донхёка, просто повешу у всех на глазах… Чертово платье и эти туфли, ненавижу! А как же чешется-то под этим дурацким париком. Я даже представить боюсь, где младший достал такие атрибуты», - та самая девушка нервно высматривала знакомые лица на танцполе, и, заметив графа в виде эвил-макне Донхека, напряглась. Ханбин отставляет пустой бокал алкоголя и намерен подойти к красавице, как тут же ошарашенно распахивает глаза. Их макне, Донхек, сопляк, обнимает эту красотку со спины и подмигивает лидеру. И только тогда, когда «девушка» поворачивается к нему лицом, лидер просит у уносящей пустые бокалы официантки новую порцию алкоголя. - Вооу, - только и может ответить лидер, а Чжинхван сверкает ярко накрашенными глазами, надув свои ярко красные от губной помады губки. - Донхек, - нервно выпаляет старший, - позволь мне хотя бы эту пушистую бабочку снять, ибо я сейчас задохнусь! - Ты такой скучный, хён! Ладно, снимай, но до конца вечеринки ты обязан быть в платье. Я буду следить, - младший заливается смехом, а затем, как ему положено, возвращается к образу графа, поклонившись старшим, покидает их. - Ну, - тянет лидер, но не знает, что сказать, полностью ошарашенный образом хёна и своим мыслям на счет него. Повисает неловкая тишина. - Мне нужно выпить. Мне тупо надо выпить, чтобы хоть как-то запить свою злость, - шипит старший, а затем хватает за руку лидера и уводит его на кожаные диванчики в самом углу клуба. Лидер не сопротивляется – наоборот, с хёном ему всегда было комфортно. Они часто оставались на ночь в репетиционном зале, сочиняя песни и движения к новому танцу. И при этом никогда присутствие друг друга не раздражало, хоть и жили они вместе, ели они вместе, занимались, тренировались – всё вместе. Но что-то в этом хёне младшего притягивало – его мягкость, понимание, доброта и постоянная готовность помочь в чем-либо. Поэтому, привычная компания друга на этот вечер устраивает Ханбина. После двух бокалов коктейля лидер замечает у вокалиста окосевшие от алкоголя глазки, чему непроизвольно улыбается. Старший что-то спокойно рассказывает, а лидер слушает, иногда не вникая в смысл сказанного. Танцпол разрывает музыка и визги людей, но в этом укромном местечке это абсолютно не мешает их разговору и уединению. Пока Чжинхван что-то рассказывает и смеется при этом, лидер ловит себя на мысли, что ему нравится наблюдать за ним, он любуется его профилем и меняющимися эмоциями на красивом лице. Внутри по телу разливается какое-то приятное тепло от родного голоса и тихого смеха. Лидер мечтательно улыбается, позволяя себе подумать о хёне, как о парне. Вокалист в очередной раз смеется и смотрит на лидера, но тут же застывает, когда видит томный взгляд парня напротив и облизывающий губы влажный язык. Он теряется в этих темных глазах Джокера, подчеркнутых черными «фонарями», выпадая из реальности на некоторое время. Когда же Чжинхван чувствует руку на колене, скользящую по черным чулкам вверх, дыхание захватывает, а сопротивляться совсем не хочется. Поглаживания сводят с ума, а «разрезанная» улыбка Джокера заводит, заставляя облегающее платье увеличиваться в области паха. Вокалист делает глоток коктейля, но странно, он будто бы трезвый и отлично понимает, что то, что сейчас происходит – это, скорее всего, состояние алкогольного опьянения у лидера, да и к тому же этот дурацкий образ «девушки». От мысли о том, что Ханбин думает о нём, как о девушке становится невыносимо больно, возможно, он даже не понимает, что рука, которая уже настойчиво двигается к ласкам внутренней части его бедра, ласкает вовсе не ножку длинноволосой пышногрудой красотки. Чжинхван неожиданно перехватывает руку лидера и с какой-то серьезностью смотрит тому в глаза. - Ты пьян, Ханбин. Это я, Чжинхван, - голос слегка дрожит, но вокалист пытается выглядеть как можно увереннее. Но лидер не собирается останавливаться, и он наклоняется, накрывая своими губами губы старшего, обхватывая ладонью его шею. Вокалист пытается оттолкнуть его от себя, но когда уверенный язычок лидера проскальзывает внутрь, то остановиться уже просто невозможно. Его сопротивления ослабевают, и вместо них приходит отзывчивость и желание. Пухлые дурманящие губы пьянят, возбуждают, они затягивают в воронку, от них невозможно отказаться, оторваться. Все мысли, волнующие парня до этого момента, оказываются запущенными куда-то в задницу Донхека. Сейчас есть только он и Ханбин. И неважно, что наутро лидер будет жалеть об этом, возможно, даже с каким-то презрением будет смотреть на него, важно, что сейчас исполняется одно из его самых заветных желаний за эти три года, и упускать этот момент он не намерен. Они целуются до тех пор, пока обоим не хватает воздуха, парни нехотя отрываются друг от друга. Чжинхван делает попытку снова поцеловать парня, но тот отстраняется, оглядываясь по сторонам. - Не здесь, - он встаёт и тянет за собой ничего не понимающего парня прочь из клуба. Останавливает первое попавшееся такси и диктует адрес их общежития. В машине атмосфера какая-то натянутая, вокалист с некоторым испугом смотрит на лидера и нервно теребит края платья. Лидер вытирает грим Джокера и делится салфетками с хёном, который тоже присоединяется к снятию макияжа. Всю дорогу они едут молча, и Чжинхван уже жалеет о том, что согласился на всё это. Лидер уверенно направляется в комнату Чжинхвана и закрывает за ними дверь на замок. - Стягивай это дурацкое платье, - приказным тоном говорит он. Вокалист, ничего не понимая, покоряется ему, до тех пор, пока не остаётся в одних трусах, неловко топчась на одном месте. Лидер подходит к нему впритык и проводит пальцем по щеке, обводит контуры губ, а затем резко снимает осточертевший парик, о существовании которого старший совсем забыл. - Вот так уже намного лучше, - голос становится мягче, а пальцы лидера вплетаются в волосы на затылке старшего, затягивая его в поцелуй – нежный и мягкий, но в то же время страстный и пошлый. Рука смело накрывает пах старшего, чувствуя такое же сильное возбуждение, как собственное, и он довольно улыбается. Чжинхван чувствует настроение парня и осмеливается помочь лидеру освободиться от одежды на нём. Длинными пальчиками, пока губы ласкают шею, задаривая её поцелуями и засосами, он расстегивает пуговичку за пуговичкой темно-зеленой рубашки Джокера. Затем руки спускаются ниже к ремню, но Ханбин отталкивает парня на кровать, нависая сверху. Он уже не может больше терпеть, поэтому одним движением стягивает с себя брюки вместе с нижним бельём, такую же участь ждёт и единственная тряпка на бедрах старшего, которая в следующую секунду оказывается заброшенной куда-то в угол комнаты. Лидер нетерпеливо покрывает бледное тело старшего поцелуями и плавно толкается бедрами вперед, а Чжинхван выгибается всем телом на ласки, неуверенно расставляя ноги в стороны. Ханбин целует в губы парня, а затем смотрит в глаза, как бы спрашивая разрешения, - едва заметный кивок старшего, и он смачивает слюной палец, затем осторожно вводит его в парня. Несколько плавных движений, лидер добавляет еще один палец и, посчитав, что парень уже достаточно готов, приставляет головку члена к входу старшего. Парень под ним закусывает губы от боли, а лицо искажается болезненными эмоциями от процесса, но он терпеливо сжимает плечи лидера, осторожно вводящего в него свой член. От тугости и окутывающего тепла внутри парня Ханбин еле сдерживается, чтобы резко не войти в него, но податливый и даже преданный взгляд Чжинхвана просто не позволяют сделать ему больно, пока тот не привыкнет к его размерам. И только когда он замечает легкую улыбку на искусанных губах, он входит полностью, задерживаясь на несколько секунд, а затем начинает равномерно двигаться в нём. С каждым толчком Чжинхван всё больше расслабляется, боли почти нет, и вместо неё – наступает наслаждение. Теперь он хочет более резких движений, с которыми каждый раз внутри вспыхивает точка удовольствия, распространяя волны возбуждения по всему телу. Ханбин ускоряется, движения становятся резкими, глубокими, он наклоняется к приоткрытым губам старшего, лаская их языком. Парень под ним прижимается к нему, обнимая за шею, пускай в комнате невыносимо душно, а тела разгоряченные, он кусает его за шею, тихо стонет, отчего влажное тело лидера покрывается мурашками. Еще некоторое время, и Чжинхван щурится, кончая себе и Ханбину на живот, а затем и лидер выходит из него, рукой водя по члену, кончает. Тяжелое сбитое дыхание приходит в норму через несколько минут. Они устало лежат в постели Чжинхвана обнаженные, успев не до конца высохшие следы спермы вытереть полотенцем. Старший, умостивший голову на подушку, блаженно прикрывает глаза и едва заметно улыбается. Ханбин заботливо накрывает их тела покрывалом. Он любуется раскрасневшимся лицом парнем и не может сдержать улыбки при виде влажных, торчащих в разные стороны, прядок волос. Чжинхван, чувствуя прожигательный взгляд парня, открывает глаза и смотрит на него. Они смотрят друг на друга, каждый думая о своём. - Иди сюда, - улыбается Ханбин. Он тянется к нему, чтобы тот лег ближе к нему, и он смог обнять его. Еще один поцелуй на ночь, и они засыпают в объятиях друг друга. *** Кухню общежития команды `B` наполняют смех и разговоры только во второй половине дня. Чжинхван, как заботливый хён, готовит завтрак и кофе младшеньким. Он вздрагивает от неожиданности, когда чувствует объятия со спины, а затем улыбается и разворачивается лицом к сонному, но счастливому Ханбину. - Доброе утро, - ласково говорит лидер и мягко целует в губы Чжинхвана. Лидер успевает отстраниться от вокалиста, когда в комнату заходит орава голодных детишек. Все увлеченно рассказывают о впечатлениях вчерашней вечеринки, пока старший заботливо накрывает на стол и ловит на себе нежный взгляд лидера, который следит за каждым его движением, еще и успевает слушать что-то радостно рассказывающего Бобби, который после этого вновь утыкается в телефон, с нежной и влюбленной улыбкой набирая очередное сообщение. - Хён, ты вчера был просто сногсшибателен! – довольный своей работой, говорит Донхёк, а старший только закатывает глаза, напрасно надеясь на то, что это всё останется позади, и никто об этом никогда не вспомнит. - Не то слово, - поддерживает Ханбин младшего и незаметно для остальных подмигивает ему, отчего на щеках Чжинхвана непроизвольно проявляется румянец и смущенная улыбка.