laisse tomber et oublie

Наверное и к лучшему, что никто не слышал звуки, доносящиеся из неприметной двери одной из комнат Дырявого котла. Иначе каждый невольный слушатель тут же покраснел бы от громко прозвучавшего несдержанного стона, низкого животного рыка под аккомпанемент влажных недвусмысленных шлепков. Засосы, налитые синевой, затёкшие конечности, сорванный голос. Злое рычание, резкие фрикции, выверенные движения. Самовлюблённый оскал, расширенные зрачки, хриплое дыхание. Это – секс с Поттером. И никаких телячьих нежностей. Разве что после. Когда мы лежим, безуспешно пытаясь отдышаться, пресыщенные и уставшие. Когда он любовно перебирает белокурые локоны, пока моя голова покоится у него на груди, а сам я рисую кончиками пальцев витиеватые узоры на ней же. Когда он одним махом руки накладывает очищающее с обезболивающим, чтобы я утром не ныл из-за поясницы. Когда он шепчет тихое «Спокойной ночи» и мягко целует в макушку… А утром меня ждёт лишь записка и ведьма в углу с подносом, каждый раз проговаривая одну и ту же фразу «Мистер Поттер заказал вам завтрак в номер». Нет, не подумайте, что Гарри сбегает, оставляя бедного меня по утрам в холодной постели. То было не проявление трусости. Это лишь конспирация. После первой же совместной ночи между нами появилось негласное правило приходить и уходить незамеченными. Так было безопаснее. А всё потому, что у нас уже есть любимые люди. Мало того, у него есть семья. А у меня парень. Только вот в чем загвоздка: у него была семья, а у меня всё также есть парень. Да, Поттер к своим 27 годам успел многое сделать: в 19 лет поступил в Академию Авроров, в 20 сделал предложение своей девушке - Джинни Уизли, в 22 уже успел стать отцом и заиметь себе первенца, в 23 блестяще окончил учёбу, став настоящим Аврором. Вот уже 3 с лишним года работает на благо всего Магического Мира и, говорят, метит на Главу Аврората. И не то, чтобы я следил за ним. Его жизнь казалась распределённой по полочкам – настолько он не терял ни года своей жизни и уверенно шёл по карьерной лестнице. Но когда-то и его идеальная жизнь дала трещину. А именно год назад. После очередного рейда авроров всё Мунго стояло на ушах. Как же иначе: нам привезли их еле живыми. Лужи крови, металический запах и привкус во рту, сырой воздух, звон склянок с зельями, тысяча взмахов палочками, тут и там слышны заклинания. Самая настоящая сцена из хоррор фильма. Но профессионализм просто так не выветрится из-за временного ступора: как никак опыт работы 4 года. И мы тут же взялись за раненных. Позже выяснилось, что эти идиоты наткнулись не на банду наркоторговцев, как они планировали до этого, а на вооруженную группировку. Кто ж знал, что маги, так нелестно отзывающиеся о маглах, вдруг решат воспользоваться их оружием. Как итог - стонущие и шипящие от боли авроры с пулями в животах, в ногах и в руках. Это всё ещё верхушка айсберга. Настоящая катастрофа начиналась, когда пришли их жены… Одни обеспокоенные, другие злые, третьи уставшие от всего этого. Но среди них выделялась одна. Невысокая, стройная, с огненно-рыжими, ничуть не потускневшими, волосами, с гордой осанкой и внушающая трепет одним лишь взглядом ярко-карих глаз, Джинни, вот уже 6 лет как Поттер, сидела на маленьком диванчике, установленных в коридорах Мунго, закинув ногу на ногу и вперив взгляд в пол. Лицо - ничего не выражающая маска. Когда ей разрешили всё-таки войти в палату своего непутёвого муженька, она только молча встала и юркнула за дверь. В тот вечер состоялся серьёзный разговор. Иначе как объяснить то выражение лица Поттера, когда бывшая Уизли вышла из двери и, даже не обернувшись, зашагала к выходу. Тогда, смотря ей вслед, я, наверное, понимал ее: жить в страхе, что завтра муж уже не вернётся с треклятой работы, после жить в страхе и за своего ребёнка, за его будущее, параллельно заниматься карьерой, гоняясь по квиддичным полям за снитчем. Сложно. Трудно. Изнурительно. Однако и Гарри можно понять: война не отпускает. Привыкнув существовать только для того, чтобы бороться за свою жизнь и жизнь близких, впоследствии ты не сможешь сидеть сложа руки. Так что рвение Поттера работать как можно больше и лучше объяснимо. Да и для чего ещё нужны герои, как не для подвигов. Уже на следующий же день всю Магическую Британию потрясла новость: Джинни Уизли подала на развод. Должно быть, с того самого момента и началась чёрная полоса в жизни Героя. Развод, ребёнок, крах семьи. Кипы бумаг, требовательные начальники, нерешенные дела. Ранения, травмы, стресс… Команда Поттера как раз тогда занималась одним расследованием, точнее поимкой серийного убийцы. Да, “Шуточник” знатно подпортил авторитет Аврората. 11 жертв за 7 месяцев, а никто так и не узнал ни его имени, ни внешность, уж тем более его местоположения. Ни магического, ни аппарационного следа - ничего. Одна лишь зацепка кроется в самом названии его дела. Он закупался у «Всевозможных волшебных вредилках Уизли». Его несколько раз ловили прямо на месте проишествия. Не повезло тем аврорам, которые случайно натыкались на него. Ведь “Шуточник” считал себя недостойным игры в прятки - действовал где и когда захочет, и маловажно, был ли это центр Косого переулка или Министерства. Но как только авроры спохватывались, он исчезал. Порошок мгновенной тьмы, фейерверк «Фокус-покус», великолепная взрывчатка. Что он только не использовал для эффектного ухода. И все товары из «ВВВ». И пока наши бравые авроры пытались разогнать дым, увернуться от фейерверков, обезвредить взрывчатки, от “Шуточника” не оставалось и следа. «Упустили» - и разочарованный вздох. Сколько бы чар, какую бы защиту не ставили, его так и не поймали. Количество жертв всё росло, недовольство и страх народа - тоже, а травмы у авроров стали обыденным делом. Пока в один день моё терпение не лопнуло. Как особо приближённое к главному целителю лицо я имел привилегии: выбирать себе пациентов и работать в полевых условиях вместе с Авроратом. Так что уже через месяц-два неудачных попыток всё-таки взять след “великого и неотразимого Шута” и полностью перебинтованных солдат, я, с разрешения Трэвиса, нашего нового главцелителя, подал заявление о том, что «Драко Люциус Малфой с нынешнего дня является официально закреплённым в деле “Шуточника” Колдомедиком». Не сказать, что команда Поттера и сам Поттер приняли меня в коллектив. По крайней мере, не сразу. Все сначала презрительно кривили морды, глядели с подозрением, настороженно, шептались нарочито громко, многозначительно переглядывались. Однажды мне даже тонко намекнули, что я тут лишний: – Будешь под ногами мешаться - раздавлю. А я про себя думал: «Мальчик, у меня было куча возможностей лишить тебя жизни одним лишь неровным взмахом палочки. Молись, чтобы моя рука дрогнула в следующий раз». Со временем острые углы были сглажены. И непонятно, повлияло ли на это моё мастерство или хорошая порка от Поттера. Что до него самого… Всё те же нелепые очки-велосипеды, воронье гнездо на голове, малахитовые глаза, которые выглядели даже ярче, чем обычно, если обладатель этих омутов был в не радужном настроении. Гарри Поттер остался всё таким же, если не считать его новое тело Греческого Бога. Мы всегда соревновались за первенство во всем, будь то дуэли или квиддич, ум или тело. И если в первых двух одерживал верх Поттер, то в последних уж точно я. Но этот шрамоголовый, видимо, решил оставить меня ни с чем, догнав и даже слегка перегнав в росте и накачав себе стальные мышцы. Нет, мускулы не выпирают, как у многих сверхкачков, но отлично угадываются под формой, сидящей на нем как влитой. Широкие плечи, рельефные руки и крепкие бедра не оставляют места фантазии. Пришлось признать, что Поттер был в невероятно хорошей форме. В нынешнем Поттере также появилась внутренняя сила. Характерная для всех представителей факультета красно-золотых вспыльчивость, неловкость и горячность куда-то исчезли, и вместо них пришли уверенность, собранность и серьёзность. Кто знает, может всё это всегда было при них, просто тягости прошлых лет вынесли эти черты на первое место? Вроде бы тот же гриффиндурок, но по ощущениям что-то в нем кардинально изменилось. Может пропало то невинное, беззащитное выражение лица? Потому что глядя на него сейчас, такого мужественного и красивого настоящей грубой красотой, нельзя сказать, что этот же человек когда-то смущенно вёл партнершу в нелепом вальсе на Святочном балу. Да, этот его позор я точно не забуду никогда. А может всему виной этот цепкий и непоколебимый взгляд зелёных глаз? Он больше напоминал опасного хищника, который, если схватит добычу, уже не отпустит ее. Либо ты его, либо ничей. И в какой только момент я попал в его сети? Он - разведённый мужчина с сыном. Я - парень с парнем. Казалось бы, живём абсолютно разными мирами, которые толком и не пересекаются, но как же тогда вышло, что взгляд невольно цеплялся именно за его вихрастую макушку и подолгу задерживался на ней; что эти взгляды вдруг стали взаимными; что случайные прикосновения начали вызывать бабочки в животе и сбивать дыхание; что даже простое присутствие рядом заставляло ледяное сердце трепетать. «А как же твой молодой человек?» - спросите вы. Митчелл, он… просто не такой. Я невольно проводил параллель между ними. И не сказать, что они сильно уж отличаются. Что Гарри, что Мит авроры. Они оба бывшие гриффиндорцы. Только Мит младше на 4 года. Потянуло ли меня к девственной крови? Не знаю. Это не я, это он тянется ко мне. Митчелл черноглазый шатен. Поттер зеленоглазый брюнет. Митчелл на голову ниже меня, Поттер же выше. Мит ещё совсем юный малец, только недавно познавший прелести половой жизни. В то время, как Поттер ходячая секс-машина. Митчелл вспыхивает как спичка от одного лишь взгляда, пока Поттера довольно сложно вывести из себя: чертова аврорская выдержка. Мит пылкий, несдержанный, личное солнце в этой кромешной темноте, освещающий мне путь. Он был как ярко горящий факел во тьме, ведущий к свободе. Поттер же просто призрак из моего прошлого, которое я так пытаюсь забыть. Возможно, не так они и похожи… Что меня останавливало бросить Митчелла, так это совесть. Довольно необычное слово для меня, не так ли? Кошмары. Кому они не снились? А детям, переживших войну, они снятся в три раза чаще. Так было и со мной. Я часто летом, после победы, просыпался в холодном поту, ходил вечно шуганный, вздрагивая от любого шороха, из-за постоянного напряженного состояния и здоровье ухудшилось, нервы сдавали, а воспоминания не переставали мучать. В каждом темном углу мэнора я видел Лорда, его змееподобную морду, красные, как кровь, глаза, костлявую руку, которая хватает меня за запястье и ставит уродливую метку... именно этот момент я запомню на всю жизнь, ведь именно она и испортила её. Я не мог нормально есть - те же воспоминания меня буквально выворачивали наизнанку. Каждый раз, когда мы садились за стол, у меня срабатывали рвотные рефлексы: я всё никак не мог забыть те времена, когда огромная змея Лорда пожирала очередную жертву прямо на этом же столе. Море крови, крики и мольбы пленников, постоянный запах гнили и грязи... не только мэнор умирал на глазах, но и мы вместе с ним. И во всём этом кошмаре единственным, кто протянул мне руку помощи, был Мит. Он успокаивал меня после очередного кошмара. Именно он приходил по первому моему зову, будь я хоть на Эвересте. Мит тепло улыбался и готовил завтраки, пока весь остальной мир скалился в мою сторону, желая мне скорой смерти от отравления. И когда он первым потянулся поцеловать мои губы, я почему-то не смел ему отказать. Его жизнерадостность, его объективный взгляд на вещи, непредвзятость, его искренность и открытость когда-то так сильно поражали и восхищали меня, что диву даёшься, как я ещё не сделал ему предложение. Но… Знаете в чем ирония? Митчелл стажёр в команде Поттера. Чертов Поттер. Влез даже сюда. «Безвыходных ситуаций не бывает» - говорили они. А теперь представьте, какого мне было работать там. Какого было жить под одной крышей с одним, когда хотелось со вторым. Какого было спать с одним, а хотеть другого. Какого было находиться в одном помещений и ловить взгляды одного, пока собственный взор был прикован ко второму. Представьте, какой сволочью я себя чувствовал. Как потерян я был. Как запутались мысли в моей голове… И именно такое состояние однажды подстрекнуло меня к ссоре с Митом. Помню, как вчера, я был ужасно измотан. Очередная неудача авроров. Их паршивое настроение передалось и мне, пока я смотрел на эти хмурые лица, поднимая руку для очередного заживляющего и слушая их жалобы. Возвращался домой не в лучшем самочувствии: весь помятый, мрачный, не спавший почти сутки и выслушавший всякое. Хотелось лишь лечь и не проснуться. Заснуть мёртвым сном. Ещё не плохо было бы побыть наедине. Но Митчелл не был согласен со мной. Что может раздражать больше, чем приставания со стороны своей пары, если он видит, что ты не в духе? Наверное, это не должно даже раздражать, наоборот, должно было успокоить, подбодрить. Оно и не раздражало меня до того момента. Однако в тот вечер бесило всё. Его руки, обнимающие меня, его умиротворенное лицо, спокойная улыбка, лёгкие поглаживания и неторопливые ласки должны были возбудить, утешить. Мне должно было передастся его настроение, а не проклятых авроров. Тем не менее я был раздражён. Руки Мита – удушающие лианы. Безмятежное лицо – надетая маска. Тихая улыбка – насмешка. Всё в одночасье стало таким противным и наигранным. Мир будто снова потерял краски. Лишь искры ярко-красного и черного цвета. Злость и раздражение. А тот всё продолжал мило улыбаться, не прекращая свои манипуляции. Будто даже не заметил, не почувствовал, не обратил внимания. И раздражение накатило с двойной силой. – Что-то не так? - наконец спросил он. Только тогда, когда я уже начал вырываться из объятий. Мит не гора мышц, хоть и аврор, но может похвастаться достаточно подтянутым и рельефным телом. По сравнению со мной все выглядят подтянутыми и рельефными. Так что даже удивительно, откуда во мне появились силы оттолкнуть его и с какой легкостью у меня это получилось. Может я слегка недооцениваю себя в гневе?… – Ничего. Дай пройти. – Постой. Что-то ведь случилось, милый? Ты можешь сказать, - невиданная настойчивость. – Всё в порядке, теперь я могу пройти? – Ты явно не в настроении… – Да, именно поэтому я сейчас хочу пройти в свою спальню и отдохнуть. Ещё вопросы? - да, грубо, да, жестоко, да, я устал. – Хорошо. Принести что-нибудь? - и снова этот невинно-преданный взгляд щенка. – Было бы неплохо оставь ты меня одного. – Ужинать?… – Нет, спасибо. – Душ? – Сил нет, утром. – Массаж не желаешь? – Не надо воспринимать каждое моё слово, как команду к действию! - окончательно взорвался я. Мит выглядел растерянным. Но меня это мало волновало… Тот случай несколько пошатнул наши отношения. Точнее, его доверие ко мне. Митчелл стал более замкнутым, стал смотреть настороженно и затравленно, будто ждал с моей стороны очередную вспышку агрессии. Дома теперь всё время чувствовалось напряжение, да и ночью мы перестали засыпать вместе: кто придёт позже, тот спит на диване, и плевать, что у нас двуспальная кровать. Секс, соответственно, тоже ушёл из нашей жизни. Иногда я проявлял инициативу, хоть и не особо люблю ведущую позицию, иногда Мит сам приходил и спрашивал разрешения. Впрочем, само наличие секса не значит, что этим сексом довольны. Всё было скомканно, тихо и ненатурально. Проблемы были и их надо было решать. Однако же, кто сказал, что Драко Малфой любил их решать? Кто сказал, что Драко Малфой любил ответственность? Всю жизнь прикрываясь авторитетом отца и за худой спиной матери, Драко Малфой не любил и не умел самостоятельно разгребать все то дерьмо, что с ним приключалось. В отличии от того же Поттера. Да, у героя был Дамблдор. Да, была рыжая семейка. Да, была та же Грейнджер, был Хогвартс, была вся Светлая сторона. Но опять же, кто сказал, что у Поттера все это было всегда? Кто-то да отвернётся, кто-то да поссориться, кто-то возьмёт, да и не поверит, обозвав в добавок лжецом. А ведь брюнет никогда не падал. Всегда гордо вздернутая голова, безразличный холодный взгляд, и всегда достойный ответ на колкости. Дерзость свою Поттер не променяет ни на что. Как и свой глупый героизм. Как сегодня помню тот день. День, когда я пересёк точку невозврата. Отношения с Поттером дошли до того, что мы уже в открытую флиртовали. Не какие-то глупые фразочки, никаких слащавых комплиментов, никакого конфетно-букетного периода. Лишь взгляды полные жажды. И я сдался. «Эта ночь ничего не значила» - повторял я. Как же глупы иногда люди. Эта ночь значила всё. Мерлина ради, я чуть не признался ему во время оргазма! Три раза кончил за ночь, два раза чуть не заплакал и всего один раз обманул себя. Однако какая это была ложь! Стоило ли всё то, что было между мной и Митом обменивать на секс с Поттером? Знаете… Да, стоило. Еще никто не заставлял меня чувствовать себя так легко, окрылено и влюбленно. Никто не давал такой нужной опоры, на которую я был бы согласен. Никто не смотрел на меня так, как смотрел Гарри. Мы практически не говорим о чувствах. О ночах, проведенных вместе, о Митчелле, о прошлом. Зачем нам слова? Они годами нас отдаляли друг от друга. Я принял себя. Принял Поттера в моей жизни. Свою измену. Я открыл глаза. И мне больше не захотелось их закрывать. Да, гребанное чувство вины будет гложить меня еще долго. Чувство, будто я самый худший человек из когда-либо живших. Но я устал. Я живу с этим всю свою жизнь. И пока я сам не сниму крест, который поставил на себя, никто не снимет его. Единственное, я не буду один. Иногда я забываю, как на самом деле мы с Поттером похожи. Ни я, ни он не очень сильны в словах. Я - из-за воспитания, а он просто не умел, наверное, больше. Если нельзя признаться в любви, почему бы не показать ее? Долгие объятия. Неторопливые прикосновения. Чувственные поцелуи. Страстный секс. Всё это говорило громче всяких слов. Да, я люблю Гарри Поттера. Три раза обниму, два раза поцелую и всего один раз признаюсь. Драко Малфой любит Гарри Поттера и ему не страшно.