Благими намерениями

Больше они не говорили. Себастьян прекратил приходить в выручай-комнату, а Йоллан не заглядывал в крипту. На занятиях они едва замечали друг друга. Хотя, правильнее сказать, усердно делали вид, что не замечают. На деле Себастьяну начало казаться, что он кожей способен чувствовать когтевранца. Спиной буквально ощущал, когда тот входил в кабинет. Только благодаря Оминису они порой оказывались рядом, когда тот обращался к кому-то из них, находясь в компании другого. - Ты можешь не разговаривать с ним, когда я с тобой? – как-то не выдержал Себастьян и недовольно заворчал на лучшего друга. Порой создавалось впечатление, что Мракс вообще это специально делает, чтобы насладиться чужой неловкостью. - И не подумаю, - невозмутимо отозвался Оминис, закинув в рот очередную конфету. - Ты мой друг! Разве ты не должен быть на моей стороне?! - О, ты решил так заговорить, - усмехнулся Мракс. – Давай я тебе напомню, что это ты сделал Йоллана для себя особенным и пренебрег нашими договоренностями ради него. Я просил тебя не показывать никому крипту, но ты, крыса такая, показал. Теперь я буду отрываться на тебе. - Нельзя быть таким злопамятным, - кисло заметил Себастьян, понимая, что заслужил упреки. – Он же никому ничего не сказал. - А это причина, по которой я не издеваюсь над ним, - парировал Оминис, звучно хрумкая леденцом. – Он свое слово держит, в отличие от некоторых. Кстати, кажется, он, наконец, справился с последствиями тех сплетен. - Так сколько времени прошло, - буркнул Сэллоу. – Люди не могут мусолить что-то такое вечно. - Ну да, - кивнул друг. – А вот я не могу не обращать внимания на то, что поругались вы в тот день, когда мы говорили о его защите. Ты так и не рассказал, что между вами стряслось. Да Себастьян скорее язык себе откусит, чем расскажет, что Йоллан его поцеловал. Это принадлежало только им. Во что бы по итогу не вылилось. Успокоившись да поразмыслив несколько дней, хотя, может, и недель, Себастьян пришел к выводу, что не имел права срываться на когтевранце, поддавшись эмоциям. Он признавал, что испугался. Признавал, что все, что он испытывал, когда Йоллан касался его, мало походило на дружеские чувства. Признавал, что на тот момент абсолютно этого не понимал. А сейчас усиленно пытался свыкнуться с мыслью, что его привлекает парень. В самом что ни на есть романтическом смысле. Чтобы удостовериться в этом, Себастьян даже решил поэкспериментировать на Оминисе: обнял его, подержал за руку. Ничего того, что он чувствовал с Йолланом, он не ощутил. Только обеспечил себе головную боль в виде миллиона вопросов от Мракса на тему не сошел ли он с ума. Кое-как отмахнувшись от расспросов друга, Себастьян столкнулся с другой проблемой. Пытаться принять тот факт, что Йоллан ему нравится, и быть готовым к действиям, сопряженным с этим фактом, вещи очень разные. Проводить время вместе? Круто. Сидеть рядом, касаясь плечами? Вообще без проблем. Держаться за руку, обниматься, целоваться? Представляя это Себастьян чувствовал, как внутри все цепенеет, и единственное, чего хочется в этот момент, это удрать куда подальше. Именно поэтому он не торопился мириться с Йолланом. Случай в туалете показал, что когтевранец не настроен, по крайней мере, долго играть в платонические чувства. А Себастьян не знал, когда будет готов к другим. Вот и шарахался от него какую уже неделю. - Сэллоу, прекращай притворяться мебелью, - Оминис больно ущипнул друга за руку. – Меня, между прочим, оскорбляет тот факт, что ты мне не доверяешь. Я никому ничего не скажу, каким бы постыдным все ни оказалось. Могу поклясться. - Это касается только нас, - в какой уже раз произнес Себастьян и поднялся. – Пойду подышу воздухом. - Трус, - беззлобно протянул Мракс с улыбкой, решив, что друг малодушно сбегает. Себастьян не стал его разубеждать. От части потому, что Оминис был не так уж и не прав. Возвращаясь вечером в гостиную, Себастьян понуро плелся по лестнице, глядя под ноги. Настроение было паршивым. Впрочем, оно было таким уже давно и мало чему удавалось его хоть на мгновение улучшить. Слишком многое навалилось на него. Проблемы с Анной, отсутствие решения для ее болезни, чертов дядя, опустивший руки, упрямый Оминис, держащий свои знания о темной магии под семью печатями и нудящий о ее опасности, бесполезные стопки перелопаченных книг и свитков из запретной секции библиотеки и, конечно же, Йоллан, не выходивший из головы. Себастьян скучал по нему. Скучал так, что уже выть готов был. Даже пару раз порывался найти его и поставить все точки над «i». Он устал от пряток, устал от своих страхов, устал думать о том, как все будет, если он опять заговорит с когтевранцем. И больше всего его пугало то, что Элфрид мог решить, что Себастьян ему не нужен. В конце концов за столько времени сам Йоллан тоже не предпринял никаких попыток помириться. Себастьян наблюдал за ним во время занятий. Он выглядел спокойным, даже бесстрастным. С другими общался вежливо, но без былого интереса. Когтевранец почти не улыбался и на всякие попытки других заговорить с ним отвечал едва ли не игнором. Наверно, только врожденная вежливость заставляла его бросить слова извинения, даже не глянув на потенциального собеседника, и удалиться, не сбавляя шага. Только Поппи удавалось выбить из него некое подобие улыбки. С ней Йоллан вел себя мягко, внимательно, заботливо. Можно было бы подумать, что он к ней что-то испытывает, но Себастьян сам был братом, и точно знал, что в отношениях когтевранца и пуффендуйки нет ничего романтического. Они больше походили на родственников, чем на влюбленных. И тем не менее даже ей Себастьян завидовал. Она могла спокойно находиться с тем, с кем он очень хотел быть рядом и очень боялся остаться с ним наедине. Добравшись по ступеням до коридора, где находилась дверь гостиной, Себастьян, устало вздохнув, поднял голову. И обомлел, застыв на месте. Лицо его удивленно вытянулось, глаза округлились, а в груди показалось, что все одновременно покрылось толстой коркой льда и взорвалось обжигающим пламенем. Йоллан и Оминис стояли у двери, чуть в стороне от змеиной арки. Мракс оказался спиной к Себастьяну, а когтевранец, насколько это было возможно из-за разницы в комплекции, скрывался за ним. И не было бы в этом ничего такого, если бы руки Йоллана не держали голову Оминиса, если бы его пальцы не накрывали светлые волосы на чужом затылке, если бы Элфрид не стоял так близко к слизеринцу. Себастьяну показалось, что он разучился дышать. Снова что-то схватило его за горло, лишая возможности сделать хотя бы маленький вдох. Перед глазами на мгновение потемнело, голова пошла кругом. Покачнувшись, он выставил руку в сторону, чтобы опереться о стену. Благо шел близко к ней. Этого не может быть. Просто не может. Оминис никогда бы так не поступил. Никогда не стал бы целовать Йоллана. Хотя… они ведь хорошо общались. И у них было кое-что общее: они оба не разделяли мнение Себастьяна по поводу использования темной магии. У них было то, благодаря чему можно было сблизиться. И пока Себастьян разбирался со своими страхами, Йоллан устал ждать. В конце концов, мир на пугливом Сэллоу клином не сходится. Он вполне мог переключиться на кого-то другого. Но Оминис? Он же прекрасно знал… Хотя нет, он ничего не знал. Себастьян же ему ничего не говорил. Досада обожгла грудную клетку. Обида исколола шипами глотку. В носу вдруг нестерпимо защипало. Себастьян давно не позволял себе слез. Но сейчас вдруг осознал, что может не сдержаться. - Ох! – коридор вдруг наполнился болезненным стоном Оминиса. - Тише, - заботливо отозвался Йоллан, чуть пошевелившись. – Почти все. - Ужасно болит, - пожаловался Мракс и, подняв руки, вцепился пальцами в предплечья когтевранца. – Подожди. Себастьяну хватило этих нескольких слов, чтобы понять, что он умудрился напридумывать себе невесть что. Эти двое вовсе не целовались. Они… - Что вы делаете? – нахмурившись, Сэллоу шагнул к ним, пытаясь разобраться в происходящем. Йоллан поднял голову, впервые за долгое время встретившись с ним взглядом, а Оминис обернулся. Белки его глаз были красными, веки опухшими, а сам Мракс выглядел так, будто только что плакал. Себастьян опешил. Да что тут стряслось-то? - Себастьян, - шмыгнул носом Оминис и повернулся обратно к Йоллану, приподняв лицо. Когтевранец тут же перевел взгляд на него. – Что-то в глаз попало. Подозреваю, что какая-то ворсинка или шерсть. После общения со жмырами на уроке, думал, с ума сойду от боли. Самостоятельно вытащить не удалось. К счастью Йоллан не бросил в беде, а то моего лучшего друга днем с огнем не сыщешь. Прилетевший в свой огород камень Себастьян покорно принял. Он действительно удрал с урока, как только тот закончился, и пропадал в крипте до самого вечера. - Оу, прости, - виновато отозвался Сэллоу, неловко переступив с ноги на ногу. – Ну и как успехи? - Почти достал, - скупо бросил Йоллан, сосредоточенно вглядываясь в левый глаз Оминиса. – Такая тоненькая ерундовина. Себастьян кивнул, наблюдая за тем, как когтевранец прикасается к лицу его друга. Он понимал, что это всего лишь необходимость, и все же не мог не обращать внимания на то, как нежно, осторожно и бережно выглядят эти касания. Понимал, что чтобы рассмотреть ворсинку, ему нужно быть так близко к Оминису, их лицам нужно быть так близко. Он пытался понять Мракса, доверчиво державшегося за чужие предплечья с приподнятой головой и абсолютно беззащитным выражением на лице. Когда сам не способен полноценно видеть, в некоторых вещах приходится полагаться на других. И Себастьян видел, что в руках Йоллана друг абсолютно спокоен, раз позволяет себе быть таким беспомощным. Однако от своих чувств он тоже не мог отмахнуться. Ему совершенно не нравилось, что Элфрид прикасается к кому-то другому, пусть даже из-за необходимости, пусть даже к Оминису. Ему хотелось, чтобы все это, наконец, закончилось, чтобы эти двое разошлись и больше не стояли так близко, чтобы их лица оказались как можно дальше друг от друга, чтобы Йоллан не смотрел на другого человека так внимательно и заботливо. Но, сжав зубы, он ждал, понимая, что будет глупо требовать исполнения своих желаний. Во-первых, Оминису действительно нужна помощь. Во-вторых, Себастьян сам оттолкнул от себя Йоллана. - Попалась, - вдруг шепнул когтевранец, и в следующее мгновение Мракс ойкнул. А через секунду Элфрид выпрямился с довольной улыбкой на лице. – Вот она, зараза! На большом пальце правой руки красовалась тонкая, едва различимая длинная ворсинка. - Наконец-то, - с облегчением вздохнул Оминис и провел по лицу ладонями, вытерев веки. – Как же хорошо. Спасибо, Йоллан. Ты меня буквально спас. - Рад был помочь, - тот смахнул ворсинку на пол. – Будь осторожнее в следующий раз. - Уж можешь быть спокоен, я к этим тварям близко больше не подойду, - горячо уверил его Мракс, заулыбавшись. - Ну это вряд ли получится, - заметил Йоллан. – СОВ сдавать все равно придется. - Вот же! – с досадой цыкнул Оминис. – Ну ничего. Что-нибудь придумаю. - Хорошо. Ладно, раз уж с проблемой разобрались, я пойду. До завтра, - когтевранец легонько хлопнул его по плечу и мазнул взглядом по Себастьяну, который все это время слова не проронил. Кивнув ему, Йоллан развернулся и пошел к лестнице. Себастьян в нерешительности замер, не зная, как поступить. Он действительно чувствовал, что соскучился, чувствовал, что чем больше времени проходит, тем дальше они становятся друг от друга. И он дико боялся, что они перейдут черту, когда мириться будет уже даже не поздно, а не за чем. Себастьян понимал, что испытал облегчение, когда Йоллан, наконец, отпустил Оминиса, и даже почувствовал, как приподнялось настроение. И с одной стороны это его радовало, но с другой собственные реакции продолжали пугать. Он не понимал, готов ли он на разговор. И не знал, справится ли с последствиями. - О, Мерлин! Если ты сейчас не пойдешь за ним, я заберу его себе! – Мракс взмахнул руками так неожиданно, что Себастьян испугано вздрогнул. - О чем ты вообще? – нервно пролепетал он. - Я слепой, а не дурак! – почти рявкнул Оминис. – Иди! А если не пойдешь, я сделаю все, чтобы заполучить его. - И тебя вообще не смущает, что вы оба парни? – недоверчиво поинтересовался Себастьян, понимая, что сейчас ему не угрожают, а объявляют о своих намерениях. И его удивляло, насколько легко Мракс это делал. - Только не говори, что ты из-за этого с ним поругался, - презрительно фыркнул Оминис. – Какое вообще имеет значение в каком теле душа, в которую ты влюблен? В отсутствии зрения, знаешь ли, есть свои плюсы. Становится абсолютно плевать на то, что по факту не имеет никакой важности. Себастьян пораженно моргнул. Слова Оминиса оказались для него внезапным откровением. Он почувствовал слепым из них двоих именно себя. А ведь действительно какая разница? Он так переживал из-за своих чувств, испытываемых к парню, что на главное и внимания не обратил. Он влюблен не в тело, а в человека. - Оминис, спасибо! – выпалил Себастьян и рванул за Йолланом. Теперь он знал, что готов поговорить. Лишь бы не оказалось поздно. - Идиот, - тяжело вздохнул Мракс и, достав палочку, направился в гостиную.