я так соскучился.

тёмная ночь окутывает с головы до ног, крошечное и худое тельце нежится под одеялом в попытках уснуть и избавить себя от бредовых мыслей, и мыслей о самоубийстве. вместо этих мыслей в голове как обычно всплывает фигура старшего брата, которого уже нету с ним давно. и если бы он был рядом, манджиро сейчас не был бы измученным котёнком, которым овладел чёрный импульс, и абсолютное нежелание жить, при абсолютном нежелании что-то делать чтоб умереть. – сано хоронит эти мысли и засыпает. перед ним встаёт высокая фигура парня, с тёмными растрёпанными волосами, и с чёрными глазами, с улыбкой полной заботы, и братской любви, такой домашний и безумно родной. на глазах младшего сано навернулись слёзы, на которые он так долго не был способен, самые настоящие слёзы. сейчас перед ним его самый близкий, и самый родной человек, который научил его жизни, научил его многому, но так быстро ушёл. — ш..шиничиро.. – майки подбежал к старшему сано и крепко обнял, не желая отпускать его никогда, уткнувшись лицом в его грудь, пока чужая рука неспешно поглаживала спину манджи. — что же они сделали с тобой. – шинни опустился на колено, как тогда, когда майки был маленьким и редко плакал из за какой нибудь ерунды, большим пальцем вытирая слёзы с щёк младшего. для старшего сано, манджи всегда оставался таким же глупеньким младшим братом, который совсем в жизни ничего не понимает. но сейчас тот выглядел настолько разбитым, что глупеньким его нигде и никак не назовёшь. – я так соскучился, братец. – пустые глаза младшего стали в буквальном смысле водопадом.