Братец

*** — Правда, что Нахоя гей? В ушах звенит, ладони неожиданно потеют, почему этот вопрос загнал его в тупик? Соя непонимающе смотрит в лица своих одноклассников, что окружили его парту, словно стая диких хищников, загнавшие лань в угол. В такой ситуации Кавата был не первый раз, класс часто загонял "слабое" звено в тупик даже, не осозновая, что эта лань может быть опаснее голодного медведя.  Но сейчас внутренний монстр явно спал и не горел желанием вырываться на ружу. Он чувствовал, как быстро бьется его сердце, желая пробить ребра, как глаза непроизвольно забегали в разные стороны в попытке найти хоть какой-то предмет, за который можно зацепиться и не вызывать подозрений, а из груди вырвается невнятное бормотание практически беззвучное и не слышное, вряд ли его кто-то понял. «С чего такие доводы? Почему они спрашивают это у меня?» Если бы Нахоя знал, как его брату надоело расхлебывать говно, что замешивает старший. Но, к великому счастью для розовой кудрявой башки, Соя слишком сильно его любил, оставить не мог даже в максимально абсурдной ситуации, ведь он прекрасно знал, что Нахоя тоже не пойдет на всё  и не оставит его в беде. — У него девушка есть... *** Соя шумно втягивает воздух через нос, хочется свести колени, но тело в ногах не давало и шанса на столь "смелый" поступок с его стороны, слишком привык делать то, что скажут. От смущения горят уши, а в горле вовсе пересыхает, как же стыдно, причем настолько, что сводит низ живота, хотя, возможно, дело было совсем не в этом. Эта причина сидела меж широко расставленных ног и бесстыдно тёрлась лицом о чужой пах, что вырисовывался небольшим бугром на брюках. — Где ты вообще пропадал весь урок? — Младший Кавата поджимает губы, когда его ширинку расстегивают с характерным звуком, но почему-то в данной ситуации он кажется оглушительно громким, словно это какая-то утрированная сцена из фильма для взрослых, что довольно часто смотрел его брат, при этом совсем не двусмысленно кидая взгляды в сторону младшего. В груди что-то щемит, когда золотистая пуговица по итогу оказывается расстегнута, а чужая щека упирается во внутреннюю часть бедра аккуратно потираясь нежной кожей в приободрительном жесте, явно пытаясь заигрывать. Полувозбужденный член заметно выпирал сквозь тонкую ткань школьной формы, мускусный аромат вынуждает сморщиться и с тяжелым вздохом запустить его в себя. — М? Забей, это не так уж и важно. — на некоторе время улыбка спадает с чужого лица, но всего на несколько секунд, после чего сразу возвращается на свое привычное место, словно ничего и не было. От чего-то Соя вновь ловит себя на мысли, что его брат в своей  типичной манере недоговаривает, пытаясь "не ввязывать" в свои неприятности, но ему давно стоило понять, что каждый провал с рождения был и будет общей проблемой, даже если Нахоя так не думает. Улыбашка ведет пальцами по внутренней стороне бедра, иногда поднимая возбужденные взгляды на брата, что по сей видимости очень переживал. Несмотря на то, как часто они этим занималась, младший не мог привыкнуть к ощущениям и тому, как Нахоя умело пользовался ртом. И будь оба сейчас в теплой постели или ванной, то возможно младший Кавата не был таким нервным. Но в данный момент они в школе, сидят в пыльном богом забытом классе пока за окном темнеет, а пустое помещение не дает уверенности в  правильности их поступка, в любой момент сюда мог зайти кто угодно, и эта мысль безумно пугала. — Нахоя...— голос младшего Кавата дрожит, пока его брат копошиться меж расставленных ног, он не понимает, почему старший так жаждет взять в рот именно сейчас, можно же было подождать до дома и не париться, что кто-то мог сейчас это увидеть. Хотя, даже в собственной комнате под замком было до ужаса страшно, что кто-то узнает об их маленьком секрете. — Закрой рот, пожалуйста, и открывай его, только когда втрахиваешь меня в постель. —  чужая рука даже слишком резко сжимается на промежности, от чего тот может только тихо запищать и грубо схватить старшего за волосы, выражая эдакий протест. Подобный жест Хою не обрадовал, но тот не сделал ничего криминального, кроме того, что показушно закатил глаза вверх и высунул язык, Злюка реагирует  моментально, заливаясь краской. Старший аккуратно гладит парня сквозь школьную форму и ерзает на месте в жутком нетерпении, могло показаться, что старший вожделел больше, чем его братец, который по идеи и должен сейчас получать удовольствие от столь занимательного процесса.  Из приоткрытого окна слышатся редкие крики детей, что бесились на школьном стадионе, играя в салочки или футбол, почему-то мысли об этом удручали Сою, ведь никто из этих несчастных не знал, какая похабщина творилась в данную секунду в классе. — Ну может не стоит. — взгляд снизу дал явно понять: еще слово и он останется без члена и будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Нахоя грубо тянет за ремень, не церемонясь, и с явным намеком, что если кое-кто не поднимет свои булки, то у старшего не выйдет стянуть с него эту лишнюю тряпку, которая так мешала осуществиться их плану, а лучше сказать его. Буквально несколько мгновений и брюки оказываются на щиколотках,  а в след за ними спускается серое белье, Нахоя, как всегда, добивается желаемого вне зависимости от ситуации и возможного исхода. Он знал, что после этого Соя очень сильно обидится на него, но непонятное желание было больше, чем здравый смысл. Нахоя слышит, как сверху доносятся тихие ругательства и шипение, младший говорит, что не хочет, но его тело говорит об обратном, что не может не радовать... *** Улыбашка кусается, оставляя метки на светлых бедрах, он метит сам того не осознавая, младший бы принял это как месть за его проделки в виде россыпи мелких пятен на шее, груди и плечах старшего брата, что сейчас занял пространство под столом и стрелял глазками, пока дразнил чуть ли не до обморока. Нахоя напрочь игнорирует наличие чужого возбуждения, словно его и нет вовсе, это просто сводит Сою с ума, ему кажется нечестными такие игры брата, что просто хотел поиздеваться над ним. Его ноги мелко дрожат, а дыхание сбивчивое, местами даже прирывистое с хрипом и кажется слишком громким для пустого безмолвного класса, наверное он всеми силами пытается не ткнуть парня лицом в пах и не заставить взять в рот как последнюю шлюху, хотя, учитывая его положение... — Перестань издеваться. — Злюка хрипит, чувствуя, как старший кусается, а после зализывает это же место, голова шла кругом хотелось поскорее ощутить тепло тугой глотки на собственном члене, что уже болезненно пульсировал от малейшей мысли о человеке под столом, что изводил его в совершенно не вызывающими удовольствие ласками. Он готов был взять все свои слова назад про то, что он не хочет и вообще лучше не тут, сейчас хотелось теплый рот, а лучше узкую задницу брата, что без видимых на то причин решил оказаться меж его ног после уроков. Не в силах больше держаться младший хватается за пушистые волосы, чтобы направить, куда хотелось больше всего, слишком уж долго Хоя возился. Соя впивается ногтями в кожу головы брата, отвлекая от процесса и вынуждая поднять взгляд на нетерпеливого юношу. С тихим шипением старший поддается, оказываясь вжатым щекой в горячую пульсирующую плоть, что жаждала касаний и близости. Прозрачная жидкость размазывается по лицу, оставляя после себя липкий и мокрый след, что блестел на свету, а ярковыраженный запах немного душит, вызывая желание отстраниться. В глазах младшего читается лёгкий страх и безумное желание, сейчас было поздно отступать, они слишком далеко зашли для этого. Свободная рука Хои крепко держится за чужое колено, не давая брату их сомкнуть в случае слишком бурной реакции, его ногти практически болезненно проминают кожу, он продолжает игриво тереться, не обращая внимания на то, как сильно пачкается его же лицо преякулятом. Возможно, он будет весь в телесных жидкостях, но думать об этом как-то не хотелось, Улыбашка был больше сосредоточен на теплом члене у своего рта, головка которого мазала по уголкам губ. Он был готов вечно дразнить своего братца, что сейчас до невозможности хотел почувствовать оргазм и ударить Хою по черепушке с такой силой, что мозг вылетит. — Ну же...Или трахать себя сам пальцами будешь… — Злюка хмурится, пытаясь побудить брата на какие-либо действия, его слова не звучат правдоподобно, несмотря на то, что врать тот умел, и довольно часто оставлял брата в дураках. Скорее всего, сейчас дело было смущении и переизбытке чувств. Его пальцы мелко подрагивали в чужих волосах, особенно когда горячее дыхание как бы невзначай опаляло головку и выдавливало из младшего громкие стоны. Где-то в здании слышались голоса, но они были слишком далеко, чтобы Соя почувствовал опасность, когда звук становится громче, то младший поворачивается напрягаясь всем телом, не хотелось попадать в столь неловкое положение. Кудрявый прищурился, пытаясь выслушать в тишину коридора. — Ты слы?.. Ох, блять…— стон застревает в глотке, а руки бьют по столу, отдаваясь разрядом боли в конечностях, не в силах что-либо сделать он просто откидывает голову назад и закрывает глаза. Теплый рот слишком неожиданно накрывает пульсирующую от возбуждения плоть, всё тело дрожит, отзываясь на ласки, не в состоянии противиться столь чудесными ощущениям. Злюка тихо мычит, зарываясь пальцами в пушистые волос, изредка оттягивая их назад в попытке задать свой ритм и хоть как-то руководить этим процессом. Нахоя пытается принять по горло, но пока выходит не очень, его задница справлялась с этой задачей намного лучше, и только от одного воспоминания появлялось желание выудить старшего из под стола и разложить прям на нем. Страшно представить, насколько сильно перепугался бы его брат, что привык руководить процессом будучи принимающим, хотя побыть в роли безвольной подстилки тоже любил. Взгляд Сои стремиться вниз, чтобы запечатлеть эту картинку на всю жизнь и вспоминать наедине с собой. Улыбашка пытается выкладываться на все сто, теплый язык очерчивает каждую выпирающую венку, дразнит уретру кончиком и потирает пальцами у основания, чтобы выдавать из того хоть какие-то звуки. Красная головка то и дело, что пропадает меж мокрых от слюны и смазки губ, которых иногда хотелось коснуться, но старший бы не позволил. Иногда он отстранялся, но только чтобы перевести дыхание и вновь взять в рот с пошлым хлюпом, от которого сводило всё тело и ныло ниже живота. Улыбашка ерзает на месте, и Соя готов поспорить, что знает о чем сейчас тот думает, будь они дома, то всё было бы проще, но Нахоя сам выбрал это место и первый полез к нему, поэтому удовлетворять будет себя сам. — Терпи теперь. — от взгляда Злюки не уходит тот факт, что кудрявый пытается хоть как-то доставить себе удовольствие, но у него совершенно не получается из-за неудобной позы и места. Старший бесится это видно по бровям, что моментально изогнулись в неодобрительном жесте, ему не нравилось сдерживаться в такие моменты, а потрогать себя не выходило никак. Попытки расстегнуть ремень всего лишь одной рукой не были удачными, что жутко выводило из себя и смешило младшего. Его зубы опасливо касаются красной головки и этого хватает, чтобы Соя затих и только изредка дергал его за кудряшки, желая направить в нужном ему русле. У Нахои рот мокрый и очень горячий настолько, что сводил с ума и вынуждал стиснув зубы мычать, хотелось взять всё в свои руки, но пока доминирует его брат будет сложно. Он искусно пользовался языком, чтобы извести младшего: то вынимал, чтобы вылизать как леденец, то брал практически до упора, играясь с очень чувствительной головкой. Колени дрожали, а желание насильно заставить принять его полностью росло с каждым дразнящим движением, острый кончик давит на уретру, а после так же неожиданно спускается по стволу к яйцам, при этом давя на покрасневшую головку большим пальцем. У Сои сейчас в голове каша, мир сходится на оргазме и теплой глотке, что кажется слишком недосягаемой в данный момент. Низ живота горит, так еще и Нахоя решает издать непонятный звук схожий с томным стоном, что обычно воспроизводил во время секса. Хочется коснуться его тела, но положение не давало это сделать от слова совсем, он видит с каким упоением сосет Хоя в попытке доставить брату удовольствие. — Можно будет кончить тебе на лицо? — Соя мычит через каждое слово пытаясь собраться с силами, язык у Нахои горячий, сука, слишком ловкий и от этого сносит башню. — Ты всегда это делаешь, даже если я не согласен. — его пальцы игриво сжимаются на головке, а кончик языка терзает уретру покрасневшего члена, что был замучен ласками донельзя. Приходится чуть шире раздвинуть ноги, чтобы намекнуть старшему, что терпеть уже нет сил. Это действие вызывает тихую усмешку снизу, что задевает и очень сильно обижает, ведь Улыбашка тоже совершенно не умел терпеть, особенно в постели, когда просил жёстче и обижался, если не исполняли его желание моментально. Старший принимает горячую плоть по самую глотку, одной из ладоней надрачивая у основания, чтобы довести дело до конца. Соя громко мычит, стискивая чужие волосы в кулаке с такой силой, что казалось их просто можно было выдрать, Улыбашка морщится от боли, но член изо рта не выпускает. Любой бы смог понять, какой дискомфорт юноше приносит стальная хватка и член упирающийся в гортань, возможно, он бы взял глубже, но не хотелось сблевать на чужие брюки, брату бы такой сюрприз не понравился точно. Язык плотно прижимается к стволу, тщательно слизывая с него полупрозрачную жидкость, что легкой горечью оседала во рту. — Еще немного… — в ушах звенит, казалось, младший перестал слышать даже голоса на улице, и шанс быть застуканными тоже вылетел из головы, в данный момент юношу больше интересовал горячий рот и личико братца снизу. Хотелось перепачкать его в своей сперме, даже несмотря на то, что оттирать его брату эту грязь с волос и лица будет негде, а салфетки сильно не помогут. Нахоя тихонечко стонет, поднимая взгляд на Злюку, совершенно не ожидающего ощутить вибрацию по возбужденному члену, в уголках рта копится влага, что медленно стекает по половому органу и тонким пальцам, юноша всхлипывает, пытаясь бороться с желанием толкнуться в узкую и недосягаемую глотку, словно локация в игре, которая была тому недоступна. Старший чувствует, как пульсирует теплая плоть внутри и прерывает свои махинации, после чего аккуратно обхватывает мокрый от слюны член пальцами, щелкает кончиком языка по щели и удовлетворенно мурчит, получая реакцию со стороны партнёра. Когда кажется, что оргазм может накрыть с головой, тепло пропадает, а взгляд с низу полностью сосредоточен на единственной проблеме, дрожащей в руках. Грубое движение в волосах — единственное предупреждение о том, что может сейчас произойти,  внимание старшего моментально переключается на парня, что вновь до боли стиснул мокрые от пота волосы и попытался прижаться возбужденной плотью к теплому лицу. — Сам хотел на лицо. — Нахоя смеется и с явной издевкой принимает вылизывать дрожащий член, что отдавался на язке горчинкой и солёным привкусом, от которого вязало во рту. Ладонь в волосах, казалось, чуть убавила свой пыл и просто принялась поглаживать кожу головы, одобряя подобные ласки. Нахоя сам безумно твердый и от этого кружится голова, сейчас они даже сексом заняться не смогут, от чего всё тело буквально зудит. Ему срочно нужно себя коснуться, но на это уйдет слишком много времени, а его ужасно не хватало. У старшего немного болела челюсть, хотя, это выходило успешно игнорировать, его пальцы сдавливают член у основания, от чего по чужим ногам пробегают мурашки, а из груди вырывается сладкий стон. Улыбашку передергивает от подобных звуков, он смешно морщится и жмется чуть ближе, потираясь о чужую ногу. Пришлось вновь взять в рот, терпеть жалостливый взгляд брата было до ужаса неприятно, словно Нахоя делал тому не минет, а жизнь ломал. И кажется, Хоя всё же пожалел о том, что дал младшему то, что тот хотел. Длинные пальцы буквально заставляют взять член по основание, глаза у того моментально слезятся, а из заполненной глотки рвется тихое мычание, что приятной вибрацией несется по стволу и вызывает шквал эмоций. То, как Соя был груб моментами, ужасно заводило, но так же заставало врасплох. Кавата растерялся, забывая как дышать, а сейчас это бы очень пригодилось ведь чужой половой орган нещадно долбился в совершенно не растраханное горло, от чего кислород медленно, но верно заканчивался. Он чувствовал, как член дергался во рту и какими хаотичными становились толчки, причем с каждой секундой старшему казалось, что тот уже пытается его убить. — Не могу б-больше...— Юноша стонет и, дай бог, чтобы никто это не слышал. Нахоя впивается ногтями в светлые бедра, желая отпрянуть, он старался заставить себя дышать, когда ладонь Сои не давала снять собственный рот с члена, и от этого пиздец как сводило низ, ему нравился тот факт, что его подчиняли, но он не признается в этом в слух никогда. — Хаа... Черт. — рука младшего наконец-то отпускает пушистую копну волос, и у Нахои была буквально секунда, чтобы выпустить пульсрующий член изо рта. Толстые струйки спермы брызгают тому на лицо, несколько капель попадают в рот, от чего Хоя морщится и инстинктивно вздрагивает совершенно не ожидая ощутить больше горечи на своем языке. Белая жидкость растекается по мягким щекам, медленно спускаясь к губам, от чего старший машинально их облизывает, а после десять раз жалеет, что сделал это. Он тяжело дышит, чувствуя запах спермы и мускуса, от которых закладывало нос и слезились глаза, только сейчас он понял, что на волосы тоже попало, и это ему совершенно не нравилось. Соя покосился на измазанное в сперме личико брата, выглядел тот, конечно, явно не добродушно, они встречаются взглядами и Злюка машинально дергается и тихо ойкает. — Мог быть нежнее. — брови старшего смешно свелись к переносице, младший краснеет, чувствуя свою вину, которой тут и не было вовсе, ведь именно его брату пришло в голову сделать минет в школе, а после пойти домой так, словно он не сосал тому 10 минут назад в пыльном классе. Нахоя тяжело дышит, упираясь лбом в голое колено, чтобы подняться придется приложить усилия, ноги сильно затекли и встать сразу у него явно не получится. В классе даже стало как-то душно, появилось ощущение, словно кто-то мог их заметить и только сейчас оно в полной мере окатило обоих, Хоя подскочил чуть, не упав обратно в ноги к брату. — Бляя... — приходится ухватиться за парту, что теперь стояла за ним, резкая боль в мышцах дала знать о себе буквально сразу, так еще и член стоял колом. Сглотнув, кудрявый тряхнул головой, пытаясь прийти в себя и переждать не очень приятные ощущения, он косится на брата думая, что тот поможет тому руками, но, к большому удивлению старшего, Соя только заправляется и оттряхивается. Вид у него был такой, словно сейчас ничего не было, выдавал только румянец покрывший щечки и уши. — Идем? Нахоя открывает рот в ступоре. «Куда идем? Зачем? А как же он?» — Ты не поможешь мне? — усмешка слетает с губ, но звучит она как истерическая, а не та, которая должна была задеть. Половицы скрипят под весом младшего, что медленно подходит к брату, он смотрит тому в глаза и хитро улыбается, шепча на ухо «нет», и только от одного этого слова появляется дикое желание завыть и ущипнуть брата. Соя отходит, так же медленно забрасывает сумку на плечо, а после торопится к выходу. Улыбашке не видно, но у младшего горит лицо от смущения, он горд собой, что не повелся на провокации брата и смог его подразнить. — Идем, скоро кружки откроются, будет странно, что мы уходим в такой час. — голубая макушка скрывается в дверях, и Нахоя тяжело стонет, когда понимает, что до дома ему ничего не светит, а ведь младший мог бы хотя бы пальцы в него вставить. Юноша небрежно трет лицо платком, пытаясь стереть с себя чужую биологическую жидкость хоть чуток, щеки горят от стыда и легкой обиды. — Сукин сын... — Хоя фыркает, швыряя тканевый предмет в урну, и, схватив свою сумку, выбегает за Злюкой на дрожащих ногах, что могли подвести его в любой момент. — Ну ты и поганец!! — Нахоя смеется тому в след, а Соя только качает головой. В соседних классах медленно набираются люди, что приходят на дополнительные занятия, за окном постепенно темнеет, а плач цикад и вовсе становится невыносимо громким. — Зайдем за рисовыми булочками? — Хоя закидывает руки за голову, вышагивая рядом с младшим, что думал о чем-то своем. — Ага... И всё-таки девушке с тобой точно не быть... — Соя усмехается, вспоминая утренний разговор, старший хмурится, а после закатывает глаза. —  С ними много мороки! Нужно то, нужно сё... Хочу вот так вот или вот так. — смешно кривляясь, Улыбашка  пародировал мадам, что иногда просили больше, чем им могли дать. — Это трахать их надо, и вообще, денег у меня нет на подарочки — Ха-ха-ха. — Злюка прикрывает рот рукой, тихо смеясь с "актерского" мастерства брата, что выглядел со стороны как клоун. — Да ты и сам с ролью девушки хорошо справляешься! Нахоя замирает некоторое время злобно таранит брата взглядом. — Да пошел ты!!  — Эта фраза не звучит так, словно тот обиделся, но глубоко в душе может быть того и задело. — Раз я мадам, то ты каблук — щелкнув Сою по носу, тот чуть ускорил шаг и обернулся лишь на секунду. — Рисовые булочки не ждут!!