День творческих занятий

Однажды в лечебнице Аркхем решили устроить денек творческого питания для пациентов. По напридумывали разнообразных занятий и увлечений. От безобидных шахмат до пения. Помимо приглашенных учителей той или иной дисциплины, в больницу пригласили спонсоров, дабы показать что их деньги идут на развитие лечебницы и блага пациентов. Продемонстрировать, что усилия которые вкладывают здешние работники порождает не только злобу, но и все таки помогает лечить. Некоторые пациента ждали этого дня с нетерпение, некоторые скептически, а кто-то и вовсе с презрением. Ну в самом деле, что такого классного в занятиях балетом например? Представляете Соломона Гранди в балетных тапочках и танцующего лебединое озеро? Нет? И впрямь это сложно. К сожалению врачи даже не спрашивали некоторых постояльцев и просто отводили их в тот или иной кружек, поставив перед фактом, что последующие полтора часа ты будешь заниматься лепниной ночных горшков, вместо спокойного пребывания в своей камере. Джокер вообще не задумывался об этом дне, считая, что его как обычно оставят в камере от греха подальше, но он был искренне удивлен когда дверь распахнулась и на пороге с двумя мощными охранниками показалась доктор Квиндзель. Эта эффектная блондинка уделяла ему слишком много внимания, объясняя это искренним желанием спасти заблудшую душу и сделать из него достойного гражданина. Всяческие процедуры, приемы, все до единого контролировала только она. Да что там говорить, как-то уж очень быстро она стала его лечащим врачом и любые процедуры назначала сама. Вот и в этот раз, очевидно добрый доктор решила угостить своего подопечного небольшой дозой творческого духа, раз вообще появилась на пороге камеры. - Поднимайтесь, для вас есть местечко в классе рисования. - заявила она широко улыбаясь, слишком широко, как будто издевательски. - Я не буду рисовать… - Будите, это часть программы моего лечения, так что еще как будите. - смело перебила она хмурого пациента. Последующий отпирательства и сопротивления смысла не имели. Те двое шкафов с легкостью подошли к хилому пациенту и подняли его за руки как пушинку, потащив в коридор. Какое возмутительное отношение! - Док, во мне творческого энтузиазма хоть отбавляй. Я прямо сейчас могу придумать вам шутку и рассказать! Разыграть сценку!? Да все что угодно. Мне не нужны занятии по...эух….рисованию. - с задором бормотал Джокер поглядывая на суровых парней ведущих его по коридору, сама же док шла где-то позади, ее он не видел. - Вы не можете целые сутки напролет сидеть в углу и ничего не делать. Эти курсы вас немного взбодрят. Кто знает вдруг в вас скрыл велики художник? - ответила блондинка. - Да ладно, вы же не серьезно…. Клоуна ввели в большой светлый зал. Много мольберты было расставлен в помещении в беспорядочном порядке и у многих уже стояли пациенты, махая кистями или карандашами. Стояла необычная тишина и Джокер, чуть ли не мгновенно ощутил себя здесь лишним. - Док… - Вот свободный, прошу. Квиндзель с улыбкой подвела его к свободному и чистому мольберту, бегло объяснив что где лежит. Как будто он был совсем глупым и не знал таких элементарных вещей. Ну вот карандаши, кисточки и эта штуковина с краской, все же просто! Со словами “рисуйте”, блондинка отошла к небольшой группе наблюдателей, блуждающих по залу и рассматривающих работы психов. Джей взглянул на пустой холст и фыркнул. В самом деле, какая глупость, он и рисовать. Все на что его хватало это нарисовать на стене крупное “ХA” и улыбающуюся рожицу, и то не ровно. На этом его умение художника заканчивались, по крайней мере он убедил себя в этом уже давным давно. - И что я должен нарисовать? - его взгляд упал на картину соседа, изрезанный и лысы Засс нарисовал миленький домик и украсил его множеством зачеркнутых полосок как у себя на теле. - Мило. С другой стороны стоял Шляпник, это было понять по его рыжей шевелюре и, кто бы сомневался, по нарисованному чайнику для чая, как оригинально. Клоун слегка подался вперед и выглянул из-за своего мольберта на соседа спереди надеясь рассмотреть его работу и быть может чутка скопировать, раз уж его собственная муза прибывает в длительном запое и не может подсказать. Но как в школе, по краю мольберта, прямо перед носом клоуна ударила линейка и преступник мигом отскочил в сторону изумленно взглянув на блондинку. - Никаких подглядываний! Вы должны нарисовать что-то своё, что приходит вам на ум. - заученным тоном процедила девушка. - Мне ничего не приходит на ум, а рисовать маленький “милый” домик, на подоконнике которого стоит цветок в горшке, я не хочу. Это тупо! - буркнул Джокер вдруг тихонько рассмеявшись. - Не может быть такого, чтобы в твою гениальную голову не лезли мысли и идеи. - Квинзель подошла ближе и как-то уж больно по дружески положила на его плечо руку, а второй вложив в его ладонь карандаш. - Нужно лишь только начать. Эта девчонка искренне надеялась таки образом ему помочь или что? Это издевательств нового уровня в Аркхеме! Где это видано чтобы Джокер...ну ладно, рисунки в камере не считаются. Вездесущая блондинка, с чувством выполненного долга вновь отошла от клоуна к компании людей и негромко балаболила с ними. Джокер вновь был вынужден взглянуть на пустой холст и пытаться придумать дурацкий рисунок. Как вдруг его голову посетила мысль. Док же не уточнила, что за рисунки должны быть, а рисовать он может все что угодно. Покрутив в руке карандаш он принялся усердно, с видом полной заинтересованности, чиркать по бумаге. Делал он это так, словно истинный маэстро живописи, пытался вывести идеальный образ своей собственной Мона Лизы и вот спустя каких-то десять минут из под его карандаша вышел огромный рисунок “На-На” украшенный по бокам двумя смайликами. Идеальная картина, ничего не скажешь, безумец был доволен. Однако линейка вновь хлопнула по краю мольберта и показалась недовольная Квинзель. - Давай...те обойдемся без этого. Вы можете нарисовать что-то другое кроме этой ерунды. Достаточно того, что такие надписи и рисунки украшают вашу камеру. - проговорила она, перевернув изрисованный лист на чистый, и чутка вздернув своим прямым носиком, в знак недовольства. - Я же сказал, не могу… - Хорошо, тогда вот что мы сделаем. Закройте глаза. Закрой...так. Теперь расслабьтесь Сделайте глубокий вдох и медленный выдох. Глаза закрыты! Постарайтесь вспомнить что нибудь приятное из своего прошлого. Постарайтесь увидеть это, рассмотреть, запомнить и нарисовать. - Все ясно небольшая практика гипноза, знаю, знаю…- усмехнулся Джей приоткрыв глаз, за что получил неодобрительное шиканье со сторона доктора. - Я могу просто взять и нарисовать черный квадрат? Серьезно, милочка, в моей памяти дыра я не помню своего прошлого. Абсолютно ничего! Но похоже доктор не особо то и верила в его полную амнезию и все равно всем своим видом настаивала на своем. - Лаааадно, я постараюсь. - вздохнул Джей, недовольно, раздраженно, но вынужден был поддастся на уговоры. Он вновь закрыл глаза, сделал вдох-выдох и попытался представить что-то чего никогда не видел. Под убаюкивающий голос Квинзель, он вновь увидел черную бездну. Именно с нее начинались его воспоминания у Эйс Кемикал, первое пробуждение в новом облике и именно она появлялась когда Джей пытался вспомнить хоть что-то что было до кислоты. Однако в этот раз клоун пытался, действительно пытался прорвать черную пустоту и постараться увидеть что-то новое для себя, забытое. Внезапная вспышка воспоминания, заставила мужчину вздрогнуть и резко распахнуть глаза. Он удивленно опустил взгляд на пустой холст и по мере приходящей мысли его лицо наполнилось раздражением. - Хотите рисунок? Будет вам рисунок, док. - не громко пробормотал он и быстро схватив карандаш принялся за работу. Харлин была довольна. Ее пациент по видимому что-то вспомнил и теперь активно начал переносить это на бумагу. Полезная практика для таких буйных и неоднозначные пациентов как Джокер. Она считала, что ему нужно меньше концентрироваться на своих внутренних голосах, а больше на четких воспоминания, прошлого. У каждого человека, ведь есть приятное воспоминание, почему бы за него и не держатся? Улыбнувшись она вновь отошла к группе людей. Это спонсоры, богатые и сильные мира сего, не равнодушные и верующие что пациентам Аркхема еще можно помочь и нужно. Именно сегодняшний день был выбран, чтобы показать им труды врачей и санитаров, что любого сложного пациента можно обуздать и помочь, спасти из бездны в которой они были. - Я закончил! Через пол часа кропотливой работы, Джокер сообщил о завершении своей работы. Этот шедевр он нарочно прикрыл предыдущим листом, чтобы не испортить всю эпичность момента. Когда к нему подошла Квинзель с компанией благотворителей, клоун театрально улыбнулся. - Я нарисовал картину о которой вы просили, док. Этот шедевр, призван преподать вам поучительный урок. - Джей начал говорить гордо и весело, он вновь был в центре внимания, а для актера это главное - Урок, того что есть вещи в этом мире которые не стоит трогать никогда. Вещи которые вне вашей юрисдикции и прикасаясь к ним, вы, док, можете сделать только хуже. По мере слов Джея становилось понятно, что психиатр не очень-то улавливала суть его слов и постепенно ее улыбка сползла с лица уступив место не понимаю. Замешательство остальных было вовсе предсказуемо. Выждав театральную паузу Джокер улыбнулся во весь рот и резко открыл свою картину чем мгновенно ввел в ступор всех зрителей. - Та-да! Эта картина, наглядно иллюстрирует, что не все воспоминания могут быть радостными и счастливыми, милыми домиками с цветочком на подоконнике. Что если вам говорят не трогать, Док, то это лучше не трогать, не лезть и не совать свой милый маленький носки туда- куда не просят. На картине Джокера, хоть и коряво, но был изображен маленький заплаканный ребенок, отчаянно закрывающийся руками от разъяренного отца, державшего в руке ремень. Мальчишка выглядел растрепанный и в рваной одежке, его отец в разношенный штанах и майке, типичный пьяница. Домашнее насилие взрослого над ребенком, которое на миг вспыхнуло в сознание Джея, когда он пытался что-то вспомнить. Детский крик и звук хлестких ударов по коже, надрывной плач ребенка и злые крики взрослого, все еще эхом отдавалось в его голове и это злило. - Ну что, нравится? Я сделал как вы просили, я попытался вспомнить и появилось это. Красивая иллюстрация правда? Картина маслом! - распылялся клоун, его бесили крики в голове, бесил этот зал, эти взгляды, все. - О, позвольте я нанесу последний штрих. Маленькое завершение. Джокер взял кисть и обмакнул ее в черную краску, а затем размазал ее по своей левой ладони. Уже в следующую секунду он яростно нанес удар по мольберту испачканной в краске рукой оставляя черные отпечатки. - Я говорил что ничего не помню! Зачем надо было настаивать, зачем ворошить то что мой разум решил забыть!? Я просил тебя это делать?! Нет! Но ты просто вязала и выкопала это дерьмо из глубин моего сознания! Наверное не просто так я закопал это глубоко в себе! Не просто так хотел забыть! А ты взяла и все испортила! Каждое новое предложение, каждый новый крик сопровождался сильными ударами ладони по мольберту. Он бил сильно, безжалостно, словно хотел уничтожить то что нарисовал, стереть, закрасить черной краской навсегда. От ударов инструмент для рисования не выдержал и надломился, сложившись пополам, рухнув на пол и если бы не подоспевшие санитары, захватившие клоуна за руку, тем самым прекращая его агрессивные действия, мольберт бы постигла еще более печальная участь. Но даже сильные руки санитаров сковавшие буйного не успокаивали разозленного психа. - Спасибо за такое “приятное” время провождения, Квинзель! Я этого не забуду! - санитары потащили клоуна прочь из зала, чтобы его вопли еще больше не нервировали остальных пациентов и гостей. - О и кстати, Брюси! Не забудь пожертвовать в Аркхем больше денег! Твоя помощь нам просто необходима, ха-ха-ха!! Толи смеющегося, то ли шипящего Джокера вывели из зала и потащили обратно в его камеру. Выбитая из колеи и напуганная Квинзель, еще пару минут стояла на месте нервно зачесывая пряди светлых волос за ухо и только позже покинула зал последовал за все еще вопящий Джокером. Другие гости немного разбрелись по помещению обсуждая произошедшее, а к картине клоуна приблизился Брюс Уэйн и его подопечный Дик Грейсон. Оба напряженно вглядывались в испорченную картину на полу, в которой все еще можно было рассмотреть ужасные события. - Один плохой день, говоришь? Сколько же таких дней у тебя было на самом деле, чтобы твой разум был сломлен настолько? - пробормотал Брюс. - Это ужасно, но разве это оправдывает все его злодеяния? - печально спросил Дик. - Конечно нет, но это оправдывает его гнев. Я думаю, за маской весельчака...злого весельчака, все еще скрывается заплаканный и рыдающий на взрыв ребенок, которым он так и остался в той самой комнате с отцом-тираном. Если конечно это подлинное воспоминание Джокера, а не его очередная злая шутка. - вздохнул Уэйн, он развернулся и побрел в сторону коридора, а Дик следовал рядом.- Но мы вряд ли когда-нибудь узнаем правду.