Самая яркая звезда.

На Кеттердам постепенно опускалась тьма. Крошечные огоньки, называемые звёздами, одни за другими загорались на ночном небе. Фонари поочередно зажигались на безлюдных улицах города. Вечернее затишье предвещало скорые ночные гуляния и непрекращаемый гул, который не утихнет даже после восхода солнца. Стрелка часов уже давно перевалила за двенадцать, тем не менее в особняке Ван Эков всё ещё горел свет. В комнате царил полумрак. Тусклый свет настольной лампы, освещал небольшой участок комнаты. Уайлен, сгорбившись над столом, размашистым почерком, активно строчил в своём блокноте уравнения и слова понятные только ему. — Итак, если смешать этот компонент с этим... а потом добавить... В результате мы получим... — Глаза парня распахнулись, а на лице появилась победная улыбка. С грохотом встав из-за стола и почти бегом направившись к двери он врезался в только что вошедшего Джеспера. Тот ухватил его за талию, дабы не позволить упасть. — Хей, куда ты так летишь, купчик? Что стряслось? — немного взволнованно, Джеспер покосился на Уайлена. Стрелок отошёл на пару шагов назад, позволяя парню отдышаться. Юный Ван Эк выглядел очень взбудоражено, и в глазах плясал огонёк победы. Таким он бывал только тогда, когда у него получалось, что-то, над чем он долго и усердно работал. Например, специально разработанная бомба для трудной миссии Каза. — Я-я... У меня получилось! Кажется... Кажется я изобрел нужную формулу для создания антидота для парема! — Уайлен чуть ли не прыгал от счастья. А ведь действительно! Может быть эта формула поможет многим гришам! — Уай ты... Ты просто нечто... — Джеспер даже не знал что говорить. Внутри него сейчас бушевала буря эмоций. Сама мысль о том, что возможно, многие гриши излечатся от зависимости, давала ему надежду. И всё это благодаря его купчику, его самому любимому на всем свете купчику. Фахи ничуть не сомневался в остроумии Уайлена, но только сейчас, он понял насколько ошибался. Джеспер подхватил парня и стиснул того в объятиях. Уайлен обвил руками спину стрелка и уткнулся покрасневшим лицом в плечо. Фахи неохотно отпустил парня и продолжал смотреть на него. Ван Эк переступился с ноги на ногу и неловко отвёл глаза: — Правда есть одно "но", — пробормотал Уайлен поджав губы и стыдливо опустил взгляд. — Кювею прийдется немного пожить у нас. Я не уверен, что смогу справиться без него. Я не успел попросить написать мне формулу, да и есть некоторые нюансы. Сиявшее ранее лицо Джеспера, выглядело так, как будто Уайлен пытается насильно запихнуть его в университет и заставить учить треклятую квантовую физику, которую он ненавидел ещё со школы. — А он не может переждать где-нибудь в другом месте? Не знаю, да в том же самом "Клубе Воронов", — с надеждой спросил Фахи. — В "Клубе Воронов", вероятность того, что кому-нибудь взбредёт в голову обокрасть Кювея, поиметь, а потом убить, даже больше чем в остальных заведениях. Да он толком-то на Керчийском не говорит, — Уайлен поднял указательный палец вверх и важно зашагал по комнате. Слово "поиметь" из губ Уайлена звучало довольно странно. Они жили вместе уже несколько месяцев и Джеспер каждый раз удивлялся новым выходкам парня, который раскрывался перед ним всё больше, и от былой застенчивости практически ни осталось и следа. Он невольно улыбнулся своим мыслям, попутно наблюдая за Уайленом, который всё ещё рассуждал, что Кювей — неотъемлемая деталь его плана и они не могут позволить ему умереть. — Да и тем более, — затяжно проговорил Уайлен. — Мне хочется посмотреть на его физиономию, когда он поймет, что к чему. — Что к чему? — Ну в смысле, то что мы встречаемся уже как три месяца, представляешь какое у него будет лицо? Мне его даже немного жаль. Ну может быть совсем чуть-чуть, — Ван Эк посмотрел в потолок, видимо представляя реакцию бедняжки Кювея, на всё происходящее. На этом моменте Джеспер не воздержался от смеха и прыснул в кулак. "Плюс новый образ в коллекцию" — подумал он, разглядывая недоуменно обернувщегося на него Уайлен. В груди приятно защемило, от осознания того, что только он может видеть настоящего купчика, то как он каждый день раскрывается перед ним, его прекрасный голос, его блестящие золотые локоны, его обворожительная улыбка, его глаза, он клянётся — это самые красивые глаза, таких нет ни у кого в мире. Длинные ресницы, смех — музыка для ушей. Веснушки, словно созвездия, рассыпаются на скулах и на кончике носа, затмить их может только розовый румянец, от одного вида его Джеспер тает на месте. Уайлен как родниковая вода — сколько бы ты не пил её, жажда никогда не утихнет, без неё ты и выжить не сможешь. И всё это, только для него одного. "Я бы посвятил ему все свои песни, если бы умел петь." Уай сравним с солнцем, своей добротой и нежностью он бы озарил весь Кеттердам. Если посмотреть под определенным углом, то можно подумать, как будто он сияет. Или это видит только Джеспер. Внезапно Ван Эк младший погрустнел. Он потупил взгляд в пол, брови чуть сведены в переносице, губа поджата. — Что случилось? — Я в порядке, просто... — Уайлен отвернулся от него — это дурной знак, точно что-то случилось. — Уайлен. Что случилось? — Помнишь, как ты перепутал меня с Кювеем? Я не виню тебя, правда, но... Вдруг это случится снова? — всё также стоя спиной проговорил парень. Ему было стыдно за свои слова, свои мысли и в конце концов стыдно перед Джеспером, за то что поставил под сомнения его чувства. Фахи чуть ли на части не разрывается ради него. Поступил в университет, старается учиться хотя бы на четверки, даже перестал ходить в казино и игорные клубы, практически завязал с воровством, и всё это ради Уайлена, а тот в свою очередь обесценивает всё, что стрелок сделал для него. Джеспер был мягко говоря в шоке, святые тому свидетели, он ожидал всё что угодно, кроме этих слов. Фахи уже сам забыл про этот случай, но парень даже не подозревал, что это так сильно ранило Уайлена. — Солнце, каким образом ты себе это представляешь, ведь сейчас вы совершенно разные? — на лице расцвела глупая улыбка, за которую тотчас стало неловко. Ван Эк развернулся, и Джеспер увидел, что на его глазах блестели кристаллики слёз. — Просто, стоя там, тогда в коридоре, я услышал как ты сказал, что с этой внешностью я нравлюсь тебе даже больше. — Уайлен вытер слезы тыльной стороной ладони и всхлипнул. В этот момент Джеспер в полной мере осознал, что он натворил. Уай мало что помнит из детства, почти все счастливые воспоминания затмила боль, от ран на душе, нанесенные треклятым Ван Эком. Он помнит как отец перед сном читал ему сказки прямиком из далеких странах, что лежат за Керчией. Помнит когда он был постарше отец брал его с собой на разные мероприятия и свадьбы, заодно повидать мир. Помнит как мама пела ему колыбельные, её мелодичный голос разливался по всему Кеттердаму, был слышен из-за всех уголков улиц, даря хорошие и добрые сны, всем, тем кто попал под его влияние. Но всё оборвалось, когда Марья пропала. Тогда же, его отец, как будто по щелчку, стал ненавидеть своего сына, всячески унижать и обвинять. "Ничтожество, мелкий выродок, лучше бы ты не рождался, позорище!" — Уайлен помнит всё. От каждого словечка, до каждого удара шёлковой плетью. Об этом свидетельствуют шрамы на спине, порезы на руках, сделанные глубокой ночью, в своей комнате, на красной от крови простыне. Уайлен помнит как наемник зажал ему горло, другой с размаху ударил в живот. Помнит, как весь мокрый и дрожащий от холода, стоял на краю моста, готовый спрыгнуть. Но не спрыгнул. Если бы не мужчина, опиравшийся на трость с головой ворона. Беккер помог ему обрести какую никакую, но семью. Именно Беккер нанял его на работу, нашел место, познакомил с Джеспером. Он помогал Уайлену вытаскивать ножи из сердца, заживлять раны, а потом сам же и воткнул острое копье, которые занозой осталось на душе. Прошли месяца, а заноза всё также сидела в нутри. Такая маленькая, но приносящая столько боли. Не сказав ни слова, Джеспер взял его за руку и придерживая подвел к раскрытому окну. — Уайлен, посмотри на верх. Видишь звезды? — Стрелок указал пальцем в небо, и парень в недоумении поднял глаза. — А тебе скажи мне, какая самая ярка из них. — Думаю, вон та? Наверное... — Сказал Уай, про звезду, отдающую сверкающим сиянием. — Так вот, если бы я сказал, что ты светишься так же как и она, это было бы огромной ошибкой. Ты сияешь ярче всех звезд, да что там, ярче солнца! Ты моя маленькая звёздочка, Уайлен. Я всегда буду на твоей стороне, чтобы не случилось, я ведь поклялся тебе в вечной верности, не шучу! И тут на глазах звездочки навернулись уже слезы радости. Заноза в сердце вышла вместе с крапинками, текущими по щекам. Больно больше не было, было спокойно, и чувство любви окутало этих двоих, пока Уайлен обнимал, того, кто дороже ему собственной жизни. Затем парень поднял голову и посмотрел Джесперу прямо в глаза. — Погоди, когда ты успел поклясться мне? — Разве это важно сейчас? — Думаю ты прав, — рассмеялся Уайлен.