L'amore fa male

Хлопок по спине. Удар по плечу. Поцелуй в щеку. Это все — обычные способы выражения дружеской привязанности среди мужчин. Все парни так делают, но Тони в дружеских прикосновениях особенно раскрепощен. На самом деле, он так щедр только тогда, когда дело касается его племянника. С Кристофером Тони позволяет себе лишний раз взъерошить его волосы, потрепать по щеке. Крис знает, что его выделяют подобным образом из-за уникальной связи между ними: они как семья, но их узы возникли теми способами, которые не поддаются определению, которые не вписываются в нормальные рамки. Иногда такое особое обращение может смущать, но Крису, в худшем случае, втайне даже нравится это. И иногда любовь причиняет боль — Крис отлично убедился в этом на личном опыте обеих сторон. Не все эти излишние прикосновения нежны. На протяжении многих лет Тони демонстрировал разрушительность, на которую способен, когда набрасывался на него в порыве ярости. Криса с силой таскали по комнате, швыряли в стену, сбивали с ног увесистой пощечиной по лицу. Тони говорит, что он этого заслуживает, и Крис ему верит. Они оба хорошо знакомы с правилами и требованиями, диктуемыми их средой. Они также хорошо наслышаны о последствиях нарушения этих правил. Поэтому, когда Криса наказывают за плохое поведение, он знает, что это только его вина. Тони говорит, что он сам себе злейший враг и винить во всем должен только себя. Кристофер приходит, чтобы насладиться спертым дыханием, возникающем при сильном ударе в его грудную клетку. Есть определенный тип удовольствия, который можно найти после акта насилия, есть что-то успокаивающее в пульсации и ноющей боли воспаления и восстановления. После того, как он так часто ощущал на своем теле руки Тони, ему начинает казаться, что им там самое место. Бывает так, что его заводит один только вид его рук. Когда грубые пальцы впиваются в кожу, оставляя на ней синяки, он чувствует себя как дома. Даже сопутствующие этому страх и шок со временем приносят ему утешение от их взаимоотношений. Грань между двумя мужчинами настолько размылась, что уже трудно точно сказать, когда она была пересечена. Он испытывал по-настоящему высшую близость только в двух сферах своей жизни: секс и насилие. Но, в конце концов, побеждает что-то одно. Кристофер ярко помнит, как Тони впервые разорвал на нем рубашку, проверяя, нет ли под ней микрофона. Это было больно не физически, это было больно по-другому — применение насилия и отсутствие доверия в сочетании оставили совершенно новый вид шрамов. Это был первый раз, но не последний. Крис постепенно понимает, что ничего не может сделать, чтобы избежать такой боли. Она выслеживает его, охотится за ним, и всегда, рано или поздно, находит его. Но самое прекрасное то, что все, что делает Тони, он делает ради Криса. Он осаживает Криса на колени не с целью унизить, а чтобы преподать ему урок. Такой ценный урок поможет ему выжить в равнодушном, опасном мире. Он заключает Криса в объятия, крепко прижимая к себе. Опять же, это для блага Криса. Разве ему не повезло, что у него есть такой дядя, который не боится показывать свою привязанность? Когда позвоночник Криса изгибается, принимая очертания дивана, кровати, пола или чего-то еще, куда его вжимают, то он не всегда улыбается, но он всегда счастлив. Когда Тони хватает его за лацкан и трясет, то он чувствует, как гремят мозги внутри собственной черепушки, и он знает, что это значит, что его любят. Любовь Тони может быть удушающей. Он держит Криса подле себя, так близко, что в его жизни едва ли остается место для чего-то еще. Это тоже для его блага. Раз его ничего не отвлекает, то он может сосредоточиться на том, что действительно важно: служить и повиноваться Тони, доставлять ему удовольствие. Как говорит Тони, повторяя это снова и снова, — это все, на что он способен. Так зачем растрачивать свой единственный полезный навык? Зачем сопротивляться судьбе?