Грудную клетку сдавливало в безумных тисках боли. Редкие вдохи разрезали редкую тишину, мутно витавшую в воздухе. Каждый выдох сопровождался жутким и глухим кашлем. В ушах противно отдавался гадкий звон. Протяжный и болючий, который заставлял вставать на колени и молить прекратиться, хотя бы на долю секунду.
Боль.
Она ненавистно тебя сдавливает, показывая своё превосходство над тобой. Показывая, кто здесь хозяин, а кто, лишь, ненужный никому кусок мяса. Величественно ступая, она проходится по тебе, сдавливая твою жалкую, никчемную жизнь. Наслаждаясь запахами боли, мучения и страдания. Зрачки расширяются от наслаждения всей развернувшейся сцены. И каждый раз обманывает. Вводит тебя в заблуждение. Создает иллюзию. И добивает. С призрением оглядывает тебя, поворачивается спиною, чтобы покинуть тебя. Ослабленное тело слабо выдыхает, надеясь, что страшный сон подходит к концу. Но не так все просто. Она резко разворачивается, нападает со спины, разрывая тебя на мелкие кусочки, со злорадством в глазах, и со жестокой улыбкой на немом лице.
Поле боли.
Сил нет, чтобы встать и вступить в схватку с этой мазохисткой. Но все четно. Каждая попытка встать на ноги оказывалась провальной. Плюхаясь и утопая каждый раз в луже собственной крови, задыхаясь в ней. Хотелось кричать от своей безысходности. От своей слабости. Но она не разрешала. И маньячно улыбаясь, она добивает тебя. Ее ножи впиваются в тебя, заставляя беззвучно кричать. Она не знает слово пощада, она знает только боль, мольба и смерть. Злостно сдирая кожу, она беспощадно оголяет кровоточащий кусок мяса, и впиваясь своими когтями, вырывает его с райским наслаждением. Вдыхает его запах, закатывая глаза от наслаждения. Сжимая в своих когтях, она зачаровано наблюдает, как алая кровь стекает по рукам и капает на землю. Звонкий и нечеловеческий смех разносится по всему миру, раздражая все нутро и барабанные перепонки, которые уже не могут переносить весь этот ад, добивает их до конца.
Боль — корень твоих искушений.
Желания умереть прямо здесь и прямо сейчас с новой силой нахлынули, сбивая с ног окончательно. Но она не позволяла. Она не наигралась. Она не отпустит. Она хочет увидеть в глазах животный страх, который, как на зло, не появлялся в прекрасных очах. Она с черной завистью посмотрела в них. Ослепив кровожадным оскалом, она приложили свой кинжал к лицу. Обнажив свои длинные когти, она тянулась к ним, дабы вырвать их. Безжалостно и зверско присвоить их себе, как трофей на память об этой веселой ночки. Но веки, с тяжестью, смыкаются, тем самым, не давая, начать этой безбожей садистке свой кровавый и подлый план. Та, поняв, что никакой трофей ей не светит, со злобой и болью проводит заостренным лезвием по скуле. Тонкая, алая струйка крови бежит по щеке, а затем по тонкой шеи. Придумав новый аттракцион для своего мученика, она со звериным оскалом, начинает свое новое развлечение.
И так по кругу.