Часть 7
29 апреля 2023 г. в 13:00
Въехав в город и припарковав машину на одной из узких улочек, неподалеку от никольского морского собора, парни вышли из машины. Их путь лежал мимо низенькой ограды начинающего застенчиво зеленеть парка по направлению к сияющему золотом за кронами полуголых деревьев куполу.
— Тут так непривычно тихо и спокойно, — заметил Шастун, оглядываясь по сторонам.
Редкие прохожие не обращали никакого внимания на двух приезжих мужчин, это в совокупностью с отсутствием мимо проезжающих машин, создавало атмосферу неторопливого спокойствия. Хрупкая тишина время от времени нарушалась лишь курлыканьем голубей, сновавших под одним из деревьев, где кто-то рассыпал для них крупу.
— Будний день, что ты хотел, да и до туристического сезона далеко, — пожал плечами Попов, поправляя очки, съехавшие с переносицы.
— Или все дело в том, что сейчас 9 утра? Как раз время когда нормальные люди или на работе, или дома спят и отдыхают от этой самой работы? Да даже самый шарнутый на голову турист сейчас максимум что сделает, так это выйдет из гостиницы в поисках жрачки, — ехидно предположил Шастун, подавляя очередной зевок.
— Тебе бы только пожрать и поспать, как только в тебя столько еды помещается Посмотрите на него поглощает что ни попадя и не толстеет, куда все девается — понять не могу, столько калорий и никакой физической активности! Вообще предки еще наши говорили, что движение — жизнь, кто рано встаёт, тому бог подаёт, — закончил поучительным тоном свой небольшой монолог Арсений, картинно тряся указательным пальцем правой руки.
— Ты бы еще вспомнил, что утро вечера мудренее, тоже мне, ходячий сборник пословиц и поговорок, — усмехнулся Антон и нацепил на переносицу солнечные очки.
Так шутливо переругиваясь, мужчины неспешно подошли к площади перед величественным собором и остановились, чтобы полюбоваться переливающимся на солнце золотым куполом.
— Монументальненько, интересно в каком году он был построен? — задумчиво спросил Антон и немного наклонив голову, окинул взглядом поверх чёрной оправы открывшийся перед ними вид, а затем вопрошающе взглянул на Арса, явно ожидая от него ответа.
— Построен в конце девятнадцатого начале двадцатого века архитектором Ивановым по заказу императорской семьи, чтобы увековечить военные победы России на полях морских сражений и отпраздновать трехсотлетний юбилей морского флота. Ты это хочешь от меня услышать? Если честно, не знаю. Я тебе не советская энциклопедия, — резко оборвал неторопливый рассказ Арсений, увидев, что Шаст его внимательно слушает. Немного нахохлившись, мужчина торопливо убрал руки в карманы пальто.
—Да? А я думал ты всё прогуглил, когда поездку планировал, — удивлённо произнес Антон и переключил своё внимание на виднеющийся неподалеку памятник — позеленевший от времени мужик хмуро указывал рукой куда-то вдаль всем своим видом выражая суровую воинственность.
— Какой решительный мужик, — протянул Шастун, издалека разглядывая памятник.
— Особенно с голубями на голове-то, — фыркнул Попов, немного щурясь придерживая правой рукой дужку очков в попытке разглядеть надпись в основании монумента, буквы причудливо двоились и совершенно не хотели складываться в наполненное смыслом предложение.
— Шаст, ты видишь, что там внизу у него написано? А то я все разглядеть не могу, —спросил у парня Попов, оставив свои тщетные попытки что-нибудь разобрать.
— К сожалению, глаза не выдвижные, зум как-то встроить забыл, — после непродолжительного молчания ответил Шастун, попытка разглядеть черные буквы была безуспешной.
— Хочешь, ближе подойдём и ознакомишься? — предложил Антон, повернув голову к стоящему рядом Арсению.
— Ну, пойдём, посмотрим кто таким суровым был, что его так увековечили, — кивнул брюнет, направляясь к заинтересовавшему их памятнику.
При приближении к бронзовому изваянию, голуби, потревоженные непрошенными гостями, начали громко курлыкать, всем видом демонстрируя нарушителям спокойствия своё недовольство. Остановившись на почтительном расстоянии от основного скопления недовольных вторжением птиц, парни все же смогли разглядеть интересующую одного из них надпись.
— Теперь понятно почему он такой суровый — адмирал как никак, — кивнул шатен, с умным видом разглядывая постамент.
— А кому, по-твоему, еще поставили бы памятник у Морского собора на Якорной площади? Генералу от кавалерии? — усмехнулся Попов, посмотрев на долговязого собеседника мягкой нежностью голубых глаз.
— Не, ну мало ли. Кто их знает, — пожал тот плечами и перевёл взгляд на Арсения, чувствуя, как с головой окунается в глядящие на него омуты.
— Кстати, а какие заслуги у этого чувака, там, где-нить написано, не видишь? — прочистив горло, после затянувшегося молчания спросил Шаст, с неохотой возвращая внимание памятнику перед ним, с двойным усердием вглядываясь в надписи на гранитном камне.
— Я, конечно, не утверждаю, но от него прямо веет русско-японской войной, стилистика такая что ли, — удивленно моргнув произнес Арс, возвращаясь к прерванному разговору. Его попытки разобрать текст на табличке под крупной надписью с фамилией увековеченного адмирала не увенчались успехом.
— Нихуя не видно, что написано, — раздраженно пробурчал Антон, взлохмачивая пятерней и без того прибывающие в беспорядке кудри. Парень старался не задерживать свой взгляд на Арсении, который, казалось, как на зло решил в этот день выглядеть максимально стильно и привлекательно, надев одно из своих любимых чёрных пальто до середины бедра и самые обтягивающие джинсы из всех существующих на этой планете.
— Надо будет потом разузнать об этом Макарове побольше, а сейчас я думаю, мы бы могли пойти дальше, — предложил мужчина, с весельем глядя на парня.
— Да, погнали, без вопросов, раз тебя на этой локации не тянет сделать тысячу и одну фотку, — пожал плечами Шастун, засовывая руки в карманы своей чёрной стеганой куртки.
На секунду залюбовавшись бликами слабого весеннего солнца, запутавшимися в далеко не художественном беспорядке каштановых кудрей, Арсений с трудом подавил порыв дотронуться до непослушных локонов своего собеседника, в очевидно безнадежной попытке придать буйной поросли более упорядоченный вид.
Остановив движение руки на полпути, Арс отряхнул несуществующую пыль с плеча Антона, стоящего практически вплотную к нему, и лишь на секунду задержал прикосновение на его предплечье, не смея позволить себе большее в общественном месте. От мысли о том, что среди всех этих незнакомых людей могли затесаться поклонники их шоу, которым бы не составило труда узнать долговязого паренька и его странноватого коллегу, Арсения бросало в холод — им не в коем случае нельзя привлекать к себе внимание, ведь если информация об их совместной прогулке станет достоянием общественности, то снова пойдут слухи, которые так ненавидит Стас. Ладно, слухи и разговоры, к этому все уже давно привыкли, а вот фотографии их с Антоном плотного взаимодействия Шеминов точно не переживёт. Арсений бы, наверное, и сам такое с трудом пережил, хотя иногда и любил поиграть с самыми внимательными любителями детективов. Из-за этого он постоянно удостаивался очередной дозы ворчания со стороны креативного продюсера. Поглощённый своими мыслями Арсений так и застыл, касаясь правой рукой локтя своего визави, а расфокусированный взгляд голубых глаз, казалось, был обращен куда-то во внутрь.
— Ну так что, пошли? — спросил Антон, повернув голову к Арсению и с удивлением глядя на замершего мужчину. Не дождавшись какого-либо ответа, парень повернулся всем телом к замершему Попову и, чуть наклонился, в попытке поймать на себе расфокусированный взгляд партнера.
— Арс, что с тобой? Всё в порядке? — продолжил обеспокоенно сыпать вопросами Шастун, осторожно дотрагиваясь до плеча застывшего брюнета.
Вздрогнув от легкого касания, Арсений озадаченно моргнул, прогоняя пелену непрошенных мыслей, незаметно утянувших его в свой водоворот.
— Что? А, ну да, всё хорошо. Задумался просто, — пробормотал Арс, растягивая подрагивающие губы в подобии улыбки и избегая прямого взгляда в ореховые глаза напротив.
— Точно? Уверен? — взволнованно переспросил парень, вглядываясь в бледное лицо собеседника.
Взглянув на обеспокоенного Антона, мужчина не смог сдержать порыв и ласково пробежался пальцами правой руки по вьющимся на концах прядям парня, проворно перебирая их и пропуская сквозь пальцы.
— Точно, Тош, уверен, — кивнул Попов, закусив губу в легкой улыбке.
Глядя на Антона он не мог ничего с собой поделать — вся сущность тянулась к этому обалдую, хотелось прижаться к его груди, зарыться пальцами в отросшие пряди и стоять слушая как в груди возлюбленного рождается громкий заразительный смех. Арсений любил когда Антон смеялся и терпеть не мог, когда он тревожился, особенно он не переносил когда сам являлся причиной этого беспокойства. Сразу хотелось сделать что-то глупое, как-то рассмешить, чтобы личное солнце вышло из-за туч тревоги и беспокойства и продолжило отогревать одну единственную замёрзшую душу невостребованного актера омского театра. Растрепав кудри Шастуна, мужчина отдёрнул руку и пригладив собственные волосы на затылке развернулся, а затем бодрой немного пружинящей походкой направился в сторону набережной.
— Чего застыл, не отставай, — обернувшись, бросил Попов, с нежностью во взгляде глядя на оставшегося стоять парня.
— Да иду я, иду. Куда так быстро рванул, за тобой фиг угонишься. Даже остановиться закурить не даешь бедному человеку, — догоняя мужчину ответил Антон, ощупывая карманы в поисках электронки. Довольно скоро парень убедился в тщетности поисков заветной ашкьюди и не сдержавшись тихо выругался сквозь зубы.
— Что, опять не пойми где свою дымительную палку бросил? — спросил Арс, рассматривая узкий длинный мост, по которому им предстояло пройти.
— Да сто проц в сумке у тебя в квартире оставил, — досадливо махнул рукой Антон, ступая на мост и разглядывая овраг раскинувшийся внизу.
Арсений достал свой телефон и сделал несколько фотографий окружающей их природы, а затем, не удержавшись, снял пару кадров хмурого Шастуна, бездумно вглядывающегося куда-то вдаль, будто пытаясь разглядеть за десятки километров оставленную в светлой Арсовой квартире электронную сигарету.
— Шаст, ну ты чудо в перьях конечно, — мужчина обогнул застывшего посреди моста парня и облокотился на местами ржавые перила моста, повернувшись лицом к Антону.
— Могу предложить только обычные сигареты, так сказать аналоговые, — хохотнул с собственной шутки Попов, а затем запустил руку в карман пальто, вытаскивая помятую пачку Бонда с кнопкой и протянул Шастуну.
Парень удивлённо посмотрел на предложенные сигареты и нерешительно забрал пачку из холеных рук.
— Чего это у тебя взгляд оленя увидевшего летающую морковь зимой? Уже в шоу-бизнесах ваших совсем забыл как нормальные сигареты выглядят? — подколол своего визави Арсений, сощурившись из-за яркого солнца, но при этом не переставая глядеть на Шастуна.
—Да не, просто удивился, что у тебя сиги есть. Ты же принципиально отказался от курения — никотин медленная смерть, всё такое. И вообще, с каких это пор ты перестал иметь отношение к шоу-бизнесу? — ехидно спросил Антон, облокотившись на перила моста рядом с Арсением и доставая из, много повидавшей на своем веку, пачки сигарету и синюю газовую зажигалку.
— Для роли надо было курить, вот опять подсел немного, теперь бросаю, — отмахнулся актёр, глядя на экран завибрировавшего телефона, и полностью проигнорировал вопрос собеседника.
— Не, Арш, ты конешно даёшь, бонд ш кнопкой, бля, гурман ебать. В Воронеше ша такое и пиздов пропишать могут, — шепеляво протянул парень с сигаретой во рту, раскусывая шарик в фильтре и чиркая зажигалкой в попытке подпалить сигарету. В конце-концов редкая искра, которую высекла многострадальная зажигалка, смогла поджечь тонкую бумагу и ленивый огонек начал постепенно охватывать скрученные табачные листья.
Таким образом переговариваясь между собой о чём-то, казалось бы, незначительном, но согревающем солнечными лучами глубь уставшей души, парни двинулись по зелёному засаженному деревьями и кустарниками парку в сторону набережной, раскуривая одну сигарету на двоих. Попов ловил себя на мысли, что опять теряется в вихрастом парнишке, шагающем рядом, его широкой яркой улыбке, которая освещает мир вокруг и которая предназначена только одному Арсению. Шаст активно жестикулировал, рассказываю какую-то очередную забавную историю со съёмок, после каждой шутки поглядывая на реакцию Попова и расползаясь в широкой улыбке довольного кота, слыша в ответ вырывающийся смех и видя яркую улыбку шагающего рядом Арсения.
Мимо них обгоняя друг друга промчалась стайка школьников, спешащих по своим детским делам и не замечающих ничего вокруг. Оживленные крики и громкий смех мальчишек добавил ярких красок в картину окружающего парней мира и заставил Арсения улыбнуться еще шире. За шебутной компанией школяров семенила молодая учительница, длинная юбка карандаш стесняла её движения, не позволяя девушке угнаться за малолетними оболтусами.
— Мальчики, давайте не будем разбегаться в разные стороны, скоро начнется экскурсия! — безуспешно пыталась урезонить их педагог.
— Елена Пална, а мы чё, мы ничё, это все Витька с Костей! — крикнул ей рыжий пацан, немного отставший от основной массы ребят. Мальчик постоянно оборачивался и вертел головой по сторонам, при этом не замедляя ход.
— Елена Павловна, а Женя опять обзывается! — рядом с учительницей бежали девочки, наперебой ябедничая на расхулиганившихся мальчишек. Громче всех выступала полненькая девчушка в розовой шапочке и такой же розовой курточке. Чуть поодаль шла миловидная девочка в клетчатом пальтишке, в которой уже сейчас можно было увидеть будущую леди: аккуратные плавные движения, вздернутый носик пуговка и красный беретик в довершение образа — так и кричали об этом. Задержав на Антоне с Арсением взгляд не по возрасту смышленых глаз, маленькая леди остановилась и улыбнулась им, застенчиво помахав своей маленькой ручкой, а после снова заспешила за одноклассницами. Довольно быстро вся шумная компания вместе с учительницей скрылась из вида, только периодически слышались веселые возгласы мальчишек, игнорирующих свою учительницу.
— Да уж, в наше время учителя были пожёстче, — отметил Попов, качая головой.
— Говоришь как старый дед, ей богу. Со своим раньше было лучше, трава зеленее, а небо голубее, — заметил Антон, веселясь с бурчания собеседника.
— А что, не так, скажешь? Раньше мир воспринимался по-другому, добрее что ли, — произнес Арсений, тяжело вздохнув, мысли мужчины уносили его куда-то не туда — в край печальной безысходности, куда он периодически наведывался, предаваясь рефлексии в одинокой темноте своей квартиры.
— Не знаю, как небо, а вот я раньше был менее голубым, это точно, — заключил Шастун, стараясь сохранить максимально серьёзное выражение лица.
Попову потребовалась секунда, чтобы осознать, что ляпнул его долговязый собеседник, когда до него таки дошел смысл сказанного, тучи тяжелых мыслей забились в дальние уголки подсознания, разогнанные яркой вспышкой под названием Шастун Антон Андреевич.
— Ты сам понял, что сказал? — посмеиваясь спросил Арсений, глядя на то как Шаст тушит о край каменной мусорки догоревший до фильтра бычок и уверенным щелчком отправляет его в последний полёт.
— Конечно. Правду. Кисло-сладкую, как соус в Маке, но правду, — убийственно серьёзно произнес уроженец Воронежа, в чьих глазах блестели искорки сдерживаемого веселья.
Скептический взгляд, приправленный приподнятой правой бровью послужил ответом на реплику Шастуна.
— И все же симпатичная девчонка, сразу видно, когда вырастет далеко пойдёт, — отметил Попов, вспоминая девочку в красном берете.