Дочь зла

твої зелені очі так дивляться на мене що цілий світ навколо ніжно зелений

♫ Океан Ельзи — Зелені очі

      Нора всегда была полна людей, голосов, шума и невероятных запахов с кухни, где до сих пор безраздельно властвовала бабушка Молли, непревзойденный мастер кулинарных шедевров, даже если готовились эти шедевры практически из воздуха вопреки законам Трансфигурации. Особенно шумно здесь бывало на праздники — Рождество, Пасха, дни рождения, когда дом Уизли приходилось расширять изнутри, иначе они попросту бы не поместились, застряв, как в сказке про Алису у Кэрролла, только все вместе.       С возрастом Лили отдалялась от Уизли все больше, начинала считать истинно своей семьей только мать и отца, словно забывая, что Молли качала ее на коленях, убаюкивая, читала сказки, пела колыбельные, и была для маленькой Лили Луны одной из лучших людей на свете. Взрослая Лили тоже любила бабушку и дедушку, но — отныне с тем самым коротким и все ломающим «но»; детская склонность идеализировать превратилась в подростковую склонность гипертрофировать недостатки. Бабушка стала видеться периодически раздражающей наседкой, кудахчущей вокруг цыплят по поводу и без, дедушка — чудаком, который злоупотребляет служебным положением ради дурацких игрушек, а у самой Лили перестало хватать времени писать им письма, а приходить в гости не по праздникам — тем более, и уже не так интересовало, что с ними происходит. Кроме нее, о них было кому позаботиться, и что-что, а одинокая старость супругам Уизли не грозила.       Особенно сильно количество любящих членов семьи ощущалось перед Рождеством, когда вместо подарков сначала приходилось составлять список родственников, начиная покупать подарки еще в сентябре.       На День отца подарок требовался только один, но собирались снова все вместе — в Норе, где уже с улицы обоняние ласкали ароматы пирогов, пудинга, мясных шариков и прочих блюд, которых у Уизли было в изобилии даже в те времена, когда денег катастрофически не хватало. Теперь средств стало больше, дети выросли и сами имели возможность чем-то помогать родителям, а Артур, выйдя на пенсию, стал получать оклад выше, чем во время работы, как участник двух магических войн.

***

      — Лили, ты долго еще? Мы аппарируем последними! — Джинни нервно посмотрела на часы, борясь с желанием подняться по лестнице и заглянуть в комнату дочери, но не желая видеть, как та наряжается и прихорашивается, стараясь выглядеть как можно лучше для Теда — для кого же еще? Люпины, как и Тонксы, были желанными гостями в Норе в любое время; когда улеглись распри из-за чистоты крови, детям трех семей сообщили шокирующий факт: мать Артура, Седрелла, в девичестве носила фамилию Блэк. Соответственно, все дети Уизли были внуками женщины из этого рода. Сам черт ногу сломит, разбираясь, кто друг другу все остальные, Джинни и не пыталась, зная лишь, что, скорее всего, родственные браки между их детьми поощрятся всей семьей единогласно — магглы отказались практиковать подобное еще на заре времен, когда поняли, что вследствие браков братьев и сестер рождаются больные дети, но магглы — не волшебники; в их случае генетика срабатывала иначе, вместо больного тела давая результат в виде более сильной магии.       Но лучше бы Лили понравился, например, Луи. С этим рыжим элегантным красавцем, мужчиной, рожденным вейлой, и потому обладающим хоть и не особыми чарами, но врожденным обаянием, ее дочь смотрелась бы куда лучше — юная принцесса рядом с прекрасным принцем. Тедди же… он хороший, но все, что планировалось Томом в будущем, априори отметало его на задний план и создавало сложности в первую очередь для Лили Луны.       — Лили! — Джинни повысила голос. — Сколько можно копаться? Я уйду без тебя!       — Все-все-все, я готова! — выскочив из своей комнаты, Лили бегом спустилась по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.       Джинни одобрительно хмыкнула, окидывая дочь взглядом — красота Лили цвела все ярче. Она, несомненно, это понимала, подчеркивая все свои достоинства и убирая незначительные недостатки; последних было совсем немного, и Лили достаточно быстро самостоятельно от них избавилась, выведя юношеские прыщи и угри, предотвратив появление перхоти, а также следя за фигурой и поддерживая себя в идеальной форме, не набирая лишние килограммы и не теряя необходимые, Кроме того, у Лили обнаружился прекрасный вкус в одежде и косметике. Она никогда не перебарщивала, подбирая подходящий наряд, куда бы ни пошла, и сейчас, в подаренной Флер белой футболке и синих джинсах, заплетя волосы в аккуратную косу и надев свои любимые очки с простыми стеклами, Лили выглядела идеальной дочерью из самой приличной на свете семьи.       Вот только почему она потратила столько времени, чтобы одеться так просто?       — А где папа? — разочарованно протянула Лили, оглядываясь вокруг, словно Томас мог прятаться в шкафу. — Только не говори, что он опять не придет!       — У него срочная работа, — объяснила Джинни. — Ты поздравишь его позже. Ну же, дорогая, нас уже ждут.       Лили вздохнула, следуя за матерью во двор, откуда, по мнению родителей, аппарировать было безопаснее. Папа игнорировал уже второй семейный праздник подряд; в прошлый раз у него появилась срочная работа в День святого Патрика. Хотя… наверное, без отца будет даже лучше. Она поздравит его потом, а сейчас… Лили тайком от матери втянула носом воздух возле внутренней стороны своего запястья.       Сладкий аромат боярышника приятным облаком окутывал ее, даря уверенность еще большую, чем обычно, и действуя не хуже чар вейлы. Именно приготовлением зелья-парфюма Лили занималась, пока ее ждала мать. По капле на запястья и за уши; если бы она хотела не просто привлечь, а возбудить сексуально — то еще по капле на каждую грудь и лобок. Зелье было заговорено конкретно на одного Теда, поэтому Лили могла не переживать насчет нежелательного внимания остальных. Никто, кроме него, не ощутит даже запах.

***

      Впервые Тедди не хотел приходить в Нору.       Он обожал моменты, когда все собирались вместе, тепло, которое они дарили друг другу в неизмеримых количествах, радость, неизменно царящую на душе еще долгое время после, но сегодня… Отец, чей праздник отмечали, чувствовал себя ужасно перед приближающимся полнолунием, и, как бы ни храбрился, и Тед, и Дора это видели, но главное — там обязательно будет Виктуар, им придется поставить всех в известность о своем разрыве, выслушивать комментарии по этому поводу, к тому же, Лили… что Лили, Тед никак не мог додумать. Просто — Лили. Все чаще рыжая ведьма занимала его мысли наяву и проскальзывала в сны — не наведенные, обыкновенные, принадлежащие только ему.       Но, конечно же, они втроем аппарировали к назначенному сроку.

***

      Двор Норы не стал ухоженней — среди грядок то там, то тут мелькали гномы, кусты давно не стригли, рядом с гаражом стояла нерабочая стиральная машинка, которую Артур еще не разобрал на запчасти, но именно эти неряшливые детали придавали особый уют. Тед широко улыбнулся, обнимая бабушку Молли — она не была его бабушкой, но даже слышать не хотела попытки обращаться к ней «миссис Уизли», пожал руку дедушке Артуру и тут же попал в объятия другой бабушки, которая, в отличие от Молли, терпеть не могла, когда ее так называли.       — Андромеда! — радостно воскликнул Тедди.       По ней невозможно было сказать, сколько ей лет на самом деле. Изящная миссис Тонкс казалась ровесницей Доры, особенно после нескольких дней в Париже, куда улетала с мужем. Без повода, просто так — отдохнуть, прогуляться по Булонскому лесу, подняться на вершину Эйфелевой башни и вдоволь насладиться деликатесами французской кухни.       — Привет, Тед, — появившись следом за Медой, Тед-старший поприветствовал внука крепким рукопожатием. — А где… хм, что ж, вот она.       После следующего хлопка аппарации появилась Вик — сияющая, ослепительно красивая, со счастливым блеском в глазах и в компании незнакомого Теду парня. Он не сводил с Виктуар влюбленного взгляда, поддерживая ее под руку так бережно, словно она была хрустальной.       — Ничего себе, — протянула Меда. — Вы уже расстались? Всего за пару дней нашего отпуска?       — Угу, — кивнул Тед. — Сразу говорю: я в порядке.       В порядке он не был; уйти захотелось еще больше. Его бы поняли. Да и Ремус плохо себя чувствовал, что тоже заметили все. Перед семьей не обязательно рисоваться, здесь о нем не станут зло сплетничать, используя проявления слабости против него — Тед уже почти открыл рот, чтобы сказать Андромеде «я, наверное, пойду», но тут кто-то теплый прижался к его боку так же незаметно, как на кухне пару дней назад, и обхватил за руку, копируя Виктуар, виснущую на своем спутнике таким же образом. Ноздри щекотнул сладкий аромат, от которого по спине пробежали мурашки.       — Привет! — весело и громко произнесла Лили Уизли.       — О… привет, Лили, — сказал Тедди. Уходить расхотелось — присутствие рыжей ведьмы неожиданно подняло настроение.       Вик смотрела на них, приподняв бровь.       — Ужин стынет! — позвала Молли из Норы.

***

      В честь праздника на столе красовались любимые блюда всех присутствующих мужчин, которые уже стали отцами — Молли знала и помнила предпочтения каждого. Лили заметила папин любимый ризотто, и на душе у нее потеплело: о нем тоже помнили. Иногда ей казалось, что Уизли забывали о существовании мужа дочери, и это обижало, хотя отец тоже не стремился сближаться с родственниками жены.       Взяв ризотто, Лили села рядом с Тедди, аккуратно принимаясь за еду и стараясь невзначай касаться его или хотя бы сидеть так, чтобы он вдыхал ее запах. Всеобщее внимание тем временем сосредоточилось на Виктуар и ее спутнике; все привыкли считать Теда и Вик почти обрученными, поэтому внезапное появление другого парня стало потрясением для многих. Кузины косились с неодобрением, старшие — с немым вопросом, но никто не решался спросить прямо, боясь спровоцировать выяснение отношений за столом и испортить праздник.       — М-м-м, Вик, так ты пришла с… — аккуратно начала Молли.       — Ах, точно! — деланно спохватилась Виктуар. — Познакомьтесь, это мой парень, Дуглас Броуди. Он недавно стал ловцом в «Паддлмир Юнайтед». Дуг, это… мои родные, — она не стала перечислять всех поименно. Дуг рассеянно кивнул, ковыряясь вилкой в салате.       Побагровевшая Флер бросала на дочь гневные взгляды; так же сердито смотрела на сестру Доминик. Билл нервно откашлялся. Луи вздохнул с видом человека, который смирился со всеми странностями старших сестер. Чарли смущенно отвел глаза. Лицо Перси вытянулось. Одри тихонько охнула. Молли и Люси хихикнули. Близнецы переглянулись, синхронно подавив смешок. Анджелина изо всех сил делала вид, что занята своей порцией дорадо. Роксана что-то шепнула на ухо Фреду-младшему. Гермиона закатила глаза. Рон примирительно коснулся ее руки. Джинни украдкой следила за Лили. Роуз аккуратно поглощала пудинг. Хьюго с любопытством рассматривал Дугласа.       — Очень приятно, — первым выдавил Артур.       — Может, пришло время подарков? — засуетилась Молли. — Сейчас лето, свитера не к месту, так что я сшила вам галстуки! — взмахнув палочкой, миссис Уизли отправила каждому из присутствующих отцов сверток. На всех галстуках, по примеру свитеров, были вышиты первые буквы имени получателя. Подарок для Томаса Бёрка прыгнул в руки не Джинни, а Лили, и, хотя та не ожидала, благодаря спортивной реакции поймала сверток ловко.       Поднялся шум, все спешили поздравить отцов, подарочные коробки летали туда-сюда, периодически сталкиваясь в воздухе. Лили не участвовала; Тедди тоже — он вручил Ремусу подарок еще дома, и, пока все были заняты, они сидели рядом, наблюдая.       — А где мистер Бёрк? — спросил Тед.       — Работает, — буркнула Лили. Это до сих пор ее задевало. — Погоди, а Ремус? Он в порядке? — о фазах луны ведьма знала все.       — Пока в порядке, — Тедди пожал плечами.       — Тед, послушай, можно я хотя бы в этот раз…       — Нет, — строго одернул он ее. Этот спор велся между ними давно — Лили утверждала, что может побыть с Тедом во время полнолуния, а он упрямо не хотел впускать ее в дом. Понимал, что для нее это безопасно, что родители не станут запрещать, что ему может быть вправду легче от ее присутствия, ибо каждый раз он переживал стресс, как и мама, которую общество Лили тоже могло развлечь… но не мог. Это было чем-то личным, относящимся только к Люпинам и Тонксам. — И если ты опять придешь сама, как в прошлом месяце, я снова тебя выставлю.       — Зануда, — беззлобно сказала Лили.       Надо же, как много людей в последнее время зовет его занудой… Вряд ли Вик думала так о Дугласе, не отлипая от него и разве что не целуясь со своим новым парнем при родственниках. Ловец в «Паддлмир Юнайтед». Наверняка успешный, веселый, умеющий красиво ухаживать и способный на безумные поступки. И, если Вик решит уйти от него, он обязательно прижмет ее к стене, до последнего пытаясь удержать в своих объятиях.       Интересно, Лили тоже любит такого парня? Скорее всего, да.       Заметив, куда Тед смотрит, она внезапно хихикнула и шепнула:       — Не переживай. Этот Дуглас… в общем, он в полнейшем трансе под гипнозом вейлы. Ничего не понимает. У него в голове сейчас только красота Вик. Возможно, по-другому он бы не обратил на нее внимания.       — А?.. — Тед растерянно застыл. Он знал, какой вейлы обладают магией, но ни разу не наблюдал это в действии. По виду Дуга нельзя было предположить состояние транса — поначалу Тедди принял его просто за молчаливого парня, по уши влюбленного в Виктуар и потому еще больше стесняющегося среди толпы ее родни. Значит… гипноз? Но зачем? Продемонстрировать всем, как у нее все хорошо? Ткнуть Теда носом в свои новые счастливые отношения?       Последнее ей точно удалось.

***

      После ужина каждый был предоставлен сам себе. К ночи планировались танцы для отцов и дочерей, для этого близнецы расчищали площадку во дворе, обещая какие-то сюрпризы, а остальные старались убить время в оставшиеся два часа.       Отвлекшись на беседу с Джинни, Лили обнаружила, что Тед куда-то делся, и пошла его искать — магия боярышника не должна была прекращать действие надолго, иначе не произвела бы нужный эффект. Коридоры Норы были тихими и пустыми, но за дверью комнаты Билла (хотя все дети Уизли разъехались, начав жить отдельно, их комнаты до сих пор принадлежали им и никак не использовались) раздались голоса. Застыв, Лили прислушалась.       — Надо же, как быстро ты утешилась, — неожиданно зло проговорила Доминик. — Моментально!       — Дом! — вспыхнула Виктуар.       — Виктуар Габриэль Уизли! — не выдержав, повысила голос всегда тихая Флер. — Доминик права! Ты нарушаешь все мыслимые правила! О чем ты только думаешь?       — А что здесь особенного? — в голосе Виктуар зазвенели полярные льды. — Я не совершаю ничего незаконного. Дуг сам с удовольствием поддался моим чарам. Я не манипулирую им ему во вред. Какая вам разница, насколько хорошо соображает мой спутник? Я вейла, мама! Хочешь, чтобы я не пользовалась даром небес? Как будто ты сама этим не пользовалась! Ни за что не поверю, что ты не привораживала папу!       — Что? — задохнулась Флер. — Как ты смеешь? Я? Привораживала?       — Да! Да-да-да! — выпалила Вик. — Привораживала! Не притворяйся, что нет! И Дом тоже использует чары! Мы все это делаем! Всегда!       — Что же ты Теда не приворожила? — едко спросила Доминик, пока Флер приходила в себя, считая до десяти.       — Что толку! — Виктуар цокнула языком. — От него никакой пользы! Ни денег, ни престижа, и внешность у него не модельная, несмотря на метаморфизм! Понятия не имею, зачем я тратила время!       — А я знаю, — вдруг Доминик заговорила тише. — Я знаю. Ты хотела настоящие чувства, а настоящих чувств у вас не получилось, и поэтому ты притащила сюда марионетку — самоутвердиться, да, Вик? Убедить себя, что подделка лучше оригинала. И бесишься, потому что на самом деле это не так.       Виктуар молчала. Лили подумала, что Доминик попала в точку, и на миг ей стало жаль кузину-вейлу — владея магией обаяния, она не всегда могла быть уверена, по-настоящему привлекает мужчин, как личность, или только благодаря врожденному дару. Может, с Тедди тоже не была уверена… Лили снова поднесла запястье к губам, вдыхая сладкий аромат. Если бы она добавила хоть на одну каплю больше — чем бы отличалась от Вик?       Но Лили никого, в отличие от кузины, не мучила. Пусть самоутверждается, но зачем ей причинять Тедди боль? Если бросила, то могла бы забыть, а не терзать еще свежие раны. Мучительно захотелось снова обнять Теда, зарыться носом в его футболку, греться его теплом, окруженная уютом и покоем, которые он ей приносил. Попытаться самой согреть, утешить, развеселить… где же его черти носят?       Лили неслышно скользнула дальше по коридору, оставив семейство вейл разбираться самостоятельно.

***

      Тед нашелся в комнате Чарли — так как Дора дружила с ним еще со времен учебы в Хогвартсе, Тедди тоже общался с ним ближе прочих братьев Уизли. Присев на подоконник, он листал книги о драконах, но, судя по выражению лица, думал не о магических крылатых ящерах.       — Тедди, — позвала Лили. — Ты в порядке?       — Да, — он отложил книгу.       — Нет, — Лили качнула головой. — Не ври.       — Я уже говорил, что не собираюсь рыдать и убиваться, — хмыкнул он и кивнул на окно, откуда доносился шум с улицы. — Скоро начнутся танцы отцов и дочерей.       — Мне не с кем танцевать, — напомнила Лили. — Не прогоняй меня, Тедди.       Шагнув к нему, она легко дотронулась до его плеча, провела ладонью, коснулась шеи. Заметила, что на подбородке Теда видна щетина и подумала, что это ему очень идет и что было бы чудесно ощутить, как небритость царапает ее кожу.       — Лили… — начал он и захлебнулся собственными словами вместе с благоуханием боярышника. Не понимая, что делает, опустил руки ей на плечи, медленно наклоняясь и утопая в зелени — только это осталось в мире вокруг: зеленый цвет, нежный запах и пульсирующее в висках имя: Ли-ли. Больше ничего.       В его синих глазах отражалось ее лицо. Волосы Тедди стремительно порыжели, повторяя цвет ее кудрей — ему шел рыжий цвет.       «Ты хотела настоящие чувства», — прозвучал в голове Лили обвиняющий голос Доминик.       Плевать, подумала она. Плевать. Это не чувства. Лили знала, что приворот — любой — никогда не создаст настоящей любви, но… иногда привороты могут быть толчком для этого. Первый шаг ведьма уже сделала. Второй мог произойти прямо сейчас. Во сне, наяву… Ближе, ближе, еще ближе, пока между ними не останется ни единого миллиметра расстояния, и все будет по-настоящему, так, как должно быть.       Она потянулась к губам Теда, встав на цыпочки и сжимая в кулачке ткань его футболки. По всему телу разлилось сладкое томление, ликование и предвкушение — сейчас он ее поцелует. Сейчас, вот сейчас… Можно было первой сократить те пару миллиметров расстояния между их лицами, первой коснуться губ, но, как бы Лили ни хотелось, она бы этого не сделала. Инициатива должна принадлежать мужчине, даже если женщина подтолкнула его к этому.       Но вместо поцелуя, когда тот уже почти случился, Тед уткнулся лбом в ее плечо.       — Прости, — неразборчиво сказал он. — Понятия не имею, что на меня нашло. Я не должен был. Просто… Будто с ума схожу. Работа все нервы вынимает… Виктуар будто издевается… Через пару дней полнолуние… Я помню, что ты влюблена в кого-то. Надеюсь, он хороший парень.       Лили стиснула зубы, но нежно погладила Теда по спине, утешая. У него тяжелые времена — напомнила она себе. Он вежливый, он хорошо воспитан, и он считает ее ребенком.       — Да… Иногда он даже слишком… хороший.       Вдруг с улицы зазвучала музыка. Одновременно в небесах расцвели фейерверки — обещанный близнецами сюрприз. Разомкнув объятия, Тедди посмотрел в окно и ахнул:       — Лили, там твой папа!       — Папа? — забыв о Теде, Лили бросилась к окну и просияла счастливой улыбкой — пришел, пришел, он все-таки пришел!

***

      Томас Бёрк стоял на импровизированной танцплощадке с видом озирающего свои владения короля. Он хмуро поздоровался со всеми Уизли, коротко кивнул Андромеде, заставил себя выдержать рукопожатие Тонкса (после чего захотелось немедленно вымыть руки), и постарался пресечь все попытки родственников (какая ирония, вправду родственников!) с ним разговаривать. Он пришел сюда не ради них. Даже не ради Джинни — ради Джинни Волдеморт терпел ее семью в другие дни.       Ради Лили, ради той, что рыжим огненным всполохом подскочила к нему и обняла с разбегу. Обычно так делают маленькие дети, но Лили это не волновало никогда, и даже в пубертатном периоде она не отвергала объятия и ласковые обращения родителей.       Волдеморт крепко обнял дочь, зарылся носом в ее волосы, с наслаждением вдохнул аромат — так когда-то давно он вдыхал аромат затылка младенца, каким она была. Но тогда Лили пахла молоком, а сейчас… боярышником?       Ей кто-то нравится? Иначе зачем бы она делала духи для приворота? Незначительного, приворотом это и не назвать, так, способ привлечь внимание, вот только чье? Спросить прямо нельзя; по законам магии различить аромат он не мог, но из-за того, что они с Лили были единственными носителями древней крови Салазара, большинство законов на них не распространялось. Объяснять это дочери было рано.       Волдеморт решил считать, что Лили просто экспериментировала без желания достичь результата. Так было проще. Так ему не хотелось немедленно разорвать на кусочки ее кавалера, кем бы тот ни был.       — Потанцуем? — предложил Том, видя, как Артур приглашает на танец Джинни.       — Да, да, да! — Лили просияла счастливой улыбкой. — Я так рада, что ты пришел! Ой, у меня же есть для тебя подарок!       — Потом, — остановил дочь Волдеморт. — Сначала танец. Покажи мне, как хорошо ты запомнила па вальса.       — Я идеально запомнила! — хвастливо фыркнула Лили.       — Не сомневаюсь, но покажи.       Однажды он будет танцевать с ней на ее свадьбе, подумал Том. Отдаст ее другому мужчине, который станет в ее жизни более важным, чем отец. Этот миг неотвратимо приближался; будь воля Реддла, он запретил бы дочери выходить замуж, но, во-первых, кровь Салазара не должна была погибать, а во-вторых — Лили тоже обладала достаточно сильной волей. Если бы ей кто-то понравился, она бы не стала принимать во внимание ничего, кроме собственных чувств — и это пугало. Лили была своевольной. Если она сделала духи из боярышника, значит, ей нравился кто-то, кто присутствовал в Норе… и каждый вариант был хуже другого.       Нет, она просто хотела потренироваться, напомнил себе Реддл. Просто так.       Как и ожидалось, танцевала Лили великолепно, двигаясь с идеальной грацией. Волдеморт вел ее в танце, любуясь тем, как сверкают ее глаза — его ничуть не смущала похожесть дочери не только на Джинни, но и на ту женщину, которая когда-то отказалась отойти в сторону и выбрала смерть, защищая сына. Именно ее имя носила Лили Луна. Не в честь нее, а в честь цветка, обозначающего чистоту и невинность, которые могут быть обманчивы.       Неважно, зачем Лили сделала духи. Пусть. Его дочь создана, чтобы разбивать чужие сердца. Его дочь, дитя, которое появилось на свет не благодаря, а вопреки, дитя, рожденное тьмой, проклятое и благословенное, последняя из змей, наследница Салазара, его наследница — столько всего смешалось в ней, в этой рыжеволосой девочке, что как может обойтись она без любви? Без желания? Без обожания? К ее стройным ножкам упадет весь мир, и горе тому мужчине, который не пожелает быть любимым ею.       Это было так странно — ощущать чистую, ничем не запятнанную любовь. Даже с Джинни было иначе. С Джинни к любви примешивалось желание. С Лили Луной — только безграничная нежность, жажда защищать ее любой ценой, делать все ради ее благополучия и восторг от самого факта ее существования.       Если бы Тому сказали, что однажды он будет танцевать со своим ребенком и его сердце, обычно напоминающее глыбу льда, растает от одного слова "папа" - он бы рассмеялся. Но он аккуратно вел Лили в танце и, как всегда, не мог насмотреться на нее.       И не замечал, что за их танцем наблюдал Тед Люпин, любующийся грацией наследницы змеиной крови с преступным для ее отца вниманием.       В свою очередь Тедди не замечал, как Виктуар сверлит его пронзительным взглядом, принюхиваясь к аромату боярышника. Вейла тоже прекрасно знала, для чего используют этот цветок.