***
Сознание прояснилось резким рывком, заставляя девушку судорожно вздохнуть. Из горла вырывался непроизвольный хрип-стон и она перевернулась на бок, заглушая непрекращающийся кашель. Ее взгляд устремился на пустующую койку и Элиана машинально провела рукой по бедру, не находя там ранение. Девушка облегченно выдохнула, она находиться в больнице и, пока что, ее жизни ничего не угрожает. — Туня! — рыжеволосая женщина, с заплаканными глазами, ворвалась в палату, заключив девушку в объятья и щебетала слова радости куда-то в плечо, — Девочка моя, родная, — она расцеловывала щеки девушки, пытаясь сдержать новый поток слез, — Прости меня, я так виновата перед тобой. Прости, прости! — и с каждым словом извинения, она дарила поцелуй в щеку, и, в конце концов, крепко прижала к себе, — Туня? — женщина оторвалась от растерянной девушки. — Вы кто? — растерянно спросила Элиана, осознание того, что что-то не так, медленно подкрадывалось к ней, когда она посмотрела на свои руки. Маленькие, слишком хорошо ухоженные руки, у нее никогда таких не было, с красивым маникюром. Ей нужно было срочно себя увидеть. Женщина, про которую она забыла, ахнула и в ужасе прикрыла рот. — Родная, не переживай, я сейчас позову доктора, — рыжеволосая поднялась с постели, легонько коснувшись ее головы и вышла. Девушка вскочила на ноги, бегло осматривая палату и найдя еще одну дверь, распахнула ее, застыв в проеме, так и не решившись зайти внутрь. — Драккл, ты серьезно? — в зеркальной глади, которая висела напротив двери, отражалась молоденькая девочка. Она видела яркие зелёные глаза, блестящие, от проникаемого с улицы света, белокурые кудряшки, которые от каждого движения весело подпрыгивали, аккуратный носик и небольшие, едва заметные, веснушки, — О, черт. Маркус, криворукий кретин! — она страдательски застонала, закрыв дверь и вернулась в койку. «Даже нормально убить меня не смог, неудачник», — она презрительно фыркнула, точно помня, что даже не в самой лучшей форме, смогла отомстить и убить предателя, а в том что он сдох, даже не приходилось сомневаться, — Черт, и что делать? — будучи в своем теле, лучшим решением из ситуации было устранение свидетелей и потом действовать по ситуации, но сейчас она не чувствовала свою силу. В груди было пусто и холодно, словно от неё оторвали кусок, который всегда согревал ее черствое сердце. Что ж, занять место этой девочки не такое уж и плохое решение. Во всяком случае, мать этого тела ее любит и позволит дочке заниматься тем, что ей по душе. Или она будет давить на совесть и жалость, чтобы добиться своего, не просто так же мать корила себя в случившемся. Когда в палату вернулась женщина с врачом, то план уже был более менее продуман. — Я, я не помню как меня зовут, — играть ничего непомнящую девочку было легко, ведь она и правда не знала — чье это тело и кто эти люди, — Но я помню как говорить, помню… — она обвела взглядом палату. Оборудование выглядит новым и современным, значит это место оснащено ничуть не хуже, чем Азероя, — Я… много чего помню, но ничего не могу сказать про себя. — Лучше чем могло бы быть, мисс. Похоже, травма головы, образовавшаяся при падении существеннее, чем мы предполагали. Сегодня тебя осмотрят врачи, и если никаких отклонений не будет, то завтра днем тебя выпишут, — он сюсюкался с ней, как с маленьким ребенком. Элиана мысленно фыркнула. «Будь моя сила со мной, ты бы уже давился собственной кровью», — подумала она, — Сейчас я вас оставлю, наедине с мамой. Она ответит на все ваши вопросы, а чуть позже зайдет медсестра и заберет тебя на осмотр. Хорошо? — девушке ничего не оставалось, как кивнуть головой, — Вот и отлично. Врач вышел из палаты и она осталась наедине с заплаканной женщиной. Эта женщина вызывала в душе девушки лишь сочувствие, а, возможно, это лишь отголоски чувств маленькой девочки, тело которой она заняла, хотелось обнять и утешить мать. «Для успешной адаптации нужно найти и проглотить душу девчонки», — она невольно вздохнула и потянула руки к матери. Она достаточно сострадательна для того, чтобы немножко побыть дочерью этой женщины. Потребовался всего час, чтобы узнать подробности пребывания в больнице. Теперь ее зовут Петунья Эванс, ей всего лишь тринадцать лет и у нее есть младшая сестра. И попала Петунья в больницу именно из-за нее. Мать девочки, все время дергая края своей кофточки, объясняла, что между ними завязалась драка и Лили, ее сестра, не рассчитала силы, и толкнула слишком сильно, и Петунья упала, ударившись головой. Во время всего рассказа в воздухе висело недосказанность, но Элиана предпочла ни о чем не расспрашивать Амелию. Сегодня, кстати, первое сентября, поэтому Дэвид, отец Лили и Петуньи, отсутствует в больнице. Лили учится в какой-то строгой школе-интернате и ее нужно было туда отвезти. «Понятно, обычная семейная драма», — фыркнула девочка, — «Ничего интересного». Как и предполагала Элиана, держать долго в больнице ее не стали. Еще раз смотрели голову, сделали анализы и отпустили с чистой душой. То, что она попала в другой мир, девочка поняла еще вчера, когда упомянула название своей страны. Амелия рассмеялась и сказала, что такой страны не существует и подумав, добавила, что, возможно, Петунья это название встретила в одной из книг, которые любит читать, вот и запомнила. Англия отличалась от Азерои только тем, что люди здесь не использовали магию. И, в первое время, Элиане было по-настоящему страшно, но она нашла силы, чтобы подавить чужеродное для себя чувство. Не могло ее сюда забросить, не будь тут магии, поэтому продолжила поиски пропавшей души. И сильно удивилась, когда однажды зашла на улицу, которая находилась на окраине города. Здесь все так отличалось от того места, где живет семья Эванс, что Элиана всерьез подумала, что это уже другой город. Все освещение этой улицы состояло из нескольких удалённых друг от друга фонарей, некоторые из которых изредка мигали. Вечерняя неблагополучная улица могла быть опасной, но Элиане было все-равно, у нее была только одна цель, найти душу Петуньи. Проходя мимо маленьких, серых домов, некоторые из которых, держались только на честном слове, она злилась, изредка слыша крики о несправедливости и слезы. Она вспомнила последний год своей жизни, наполненной войной, и не сдержала недовольный рык. Вся эта война возникла из-за этой кучки бесполезного мусора, по ошибке названной людьми. Бедные и угнетенные создания, вынужденные скрываться в трущобах и выживать любой ценой. Ха, как же! Ни один из них не почесался, чтобы изменить свою жизнь. И этот придурок Маркус, который думает членом, а не головой повелся на эту провокацию. Ярость заполонила сознание, не давая возможности здраво мыслить. Элиана неслась по дороге, все дальше удаляясь от жилых домов, жалея, что не может поджечь всех присутствующих. Алчные и жалкие людишки, все из-за них! Из-за них она целый год теряла свой народ, из-за них погибали магические существа, в конце концов, из-за них погибла она. — Мудак! — закричала, что есть мочи, девушка. Какое-то время она ошаленно смотрит на пустырь, который раскинулся всего в несколько метров от города и кричит ещё громче, надрывая свою глотку, — Ты мне просто завидовал! Всегда завидовал! Я всегда была лучшей! — умом Элиана понимала, что слова не дойдут до своего адресата, но не могла остановиться. Отчаяние от поисков и отсутствие сил вылилось в импровизированную истерику, — То, что я здесь, означает, что я была права! — от криков дыхание ее сбилось, и девушка тяжело дыша, прислонилась к дереву, единственному стоящему на этом поле, и скатилась по нему вниз, — Черта с два, я победила! Я жива! Я всегда была лучше! — и схватилась за волосы. Низкий гортанный рык сорвался с ее губ, когда в поле зрения появились белокурые кудряшки. Такие же, как у Маркуса. Она ненавидит этот цвет так же сильно, как и обладателя белокурой прически, — Ненавижу… Ненавижу… Ненавижу! Ублюдок, надеюсь, ты горишь в Преисподней! — ее гневную речь прервали тихие шаги, звучащие совсем рядом, она раздраженно поднимает голову и гнев, внезапно отступает, будто его смыло волной. На нее смотрела маленькая испуганная девочка. Светлые блондинистые волосы заплетенные в хвост, мерцающие зеленые, как два изумруда, глаза и по-детски круглое личико. Наконец-то. Нашла. — Неужели вы меня видите? — слезно пролепетал голосочек. Девочка стояла, нервно перебирая пальцы и переминаясь с ноги на ногу. Вот и первое отличие. Мертвые не помнят, как выглядели при жизни — они не могут видеть себя. Любой другой человек на ее месте, как минимум, был бы в шоке. — Да, — аккуратно вставая с земли, ответила Элиана. Она старалась не делать резких движений, чтобы не испугать Петунью. Она со страхом следила за каждым движением Элианы, но и сбегать не собиралась. — Помогите мне, я хочу домой, но не знаю, как вернутся, — слезы появились на глазах девочки и она начала их отчаянно стирать, — Я… я пыталась подойти к остальным жителям, но, кажется, они играют в злую шутку и игнорируют меня! Я ведь ничего плохого им не сделала, зачем они так со мной… — второе отличие, мертвые не знают, что они мертвы, — Вы мне поможете? — Конечно. — Обещаете? — по-детски спросила она. Третье отличие, души были наивнее пятилетнего ребенка. На месте Петуньи — она бы давно заподозрила какую-нибудь подставу. — Да, — Элиана не врала. Поглотив душу, она вернется к родителям девочки, так что технически, сдержит обещание. С ее стороны было, несмотря на корыстные мотивы, гуманно найти душу и позволить ей соединиться с нею. Вытесненные из своего тела души, одиноки, и зачастую бродят по земле, зациклившись на чем-то одном, а потом попросту развеиваются без права на перерождение. Глупо и грустно, но таков устав мироздания, — Я тебя отведу к родителям, чтобы не потеряться возьми мою руку, — она осторожно делает шаг в сторону девочки и протягивает руку, Петунья хватается за нее, как утопающий — соломинку и сжимает, — Пошли, — она ведет ее дальше в пустырь, чтобы ее не увидели случайные прохожие. Амелия и Дэвид в командировке. После случившегося, они не хотели оставлять старшую дочь без присмотра, но Элиана их убедила, что с ней все в порядке. Вернуться родители только через три дня, поэтому времени у нее полно, — Чего ты желаешь больше всего на свете? — Я… не знаю… — неуверенно ответила Петунья, — Стать в…врачом? — Все мое детство меня заставляли совершать хорошие поступки и тратить свой дар на лечение больных людей, — Элиана сжала в ответ ладошку девочки, невольно вспоминая, как много лет назад тоже являлась ребенком, — Никто никогда не интересовался моим состоянием. Никогда не интересовались моими желаниями и мечтами. Для всех я была ребенком, которого благословила Богиня. Все всегда твердили свое: «Элиана, ты целитель. Ты должна помогать больным. Ты должна усердно учиться. Ты должна…». Поверь, этих «ты должна» предостаточно. У меня никогда не было любящих родителей или игрушек. Все свободное время я проводила за книгами… в остальное же время в госпитале. А ведь все так просто. Я хотела побыть ребенком, хотя бы на день, — она сморгнула непрошенные слезы, — Так что, чего желаешь ты? Не родители, не друзья, а именно ты? — Я, — с сомнением проговорила протянула девочка, — Хочу быть магом, как моя сестра… — тихо произнесла Петунья. — Подожди, ты сказала магом? Как сестра? — Элиана резко остановилась, чтобы посмотреть на лицо девочки. — Да, — она кивнула головой и прижала голову к плечам, — Мне нельзя об этом говорить, но… Она учится в школе для волшебников, которая находится где-то, куда просто так простым людям не попасть. Я очень хотела там обучаться, но меня не взяли. Сказали, что я неодаренный человек, — слезы с новой силой хлынули из ее глаз, — Я столько писем туда писала и все отказ. — Ну не плачь, — Элиана притянула душу к себе и осмотрелась, никого не было, если она хочет со всем покончить, то сейчас самое лучшее время, — Хочешь я помогу стать магом? — Что? — Петунья отстранилась и расширив глаза, удивленно посмотрела на собеседницу, — Как? — Помнишь, я говорила про «дар»? — и дождавшись кивка, продолжила, — Я тоже волшебница, — доверительным тоном произнесла она, — Как твоя сестра. Даже лучше. — Правда? — Правда-правда, — златовласка опустила две ладони на запястья девочки и продолжила, — Тебе нужно повторить за мной несколько слов и резко, со всей силы прижаться ко мне. Это не больно. Поняла? — Да, — Петунья нервно подпрыгнула и активно закивала головой. Ее глаза от радости замерцали еще сильнее и Элиане на секунду от самой себя тошно стало, но ничего не могла поделать. Эта девочка уже обречена, так что меньшее, что Элиана может сделать для нее, это подарить, перед тем, как она уснет навсегда, этот миг выполнения мечты. Петунья старательно проговорила слова и впечаталась в Элиану, растворяясь в ней. Перед глазами начали мелькать воспоминания, они практически все были светлыми и добрыми, не омраченные войнами и смертями, на душе образовалась печаль. Несмотря на все свои недостатки, Петунья выросла бы замечательным человеком. Элиана остановилась, не веря тому, что ощущала. Давно забытый огонек, который сейчас еле-еле горит, вновь появился в ее груди. Она разревелась от счастья — словно маленький ребенок.***
Прошло уже более двух месяцев, жизнь вошла в новую колею, и катилась по ней неспешно и размеренно, даря то самое детство, об котором мечтала Элиана. Она привыкла к своему новому имени, к осознанию, что теперь у нее есть семья. Сначала было трудно свыкнуться со своим положением, но Амелия и Дэвид были хорошими и любящими родителями, которые все-таки смогли проломить проход к ее сердечку. Хоть магия к ней вернулась, но уже не в том объеме, который у нее когда-то был. Довольно глупо, но она даже этому обрадовалась. Хватит с нее войн и битв, она хочет просто пожить для себя, не быть той избранной, за которой все шли. Та Элиана в прошлом, теперь существует только Петунья Эванс. Все было как обычно, дни шли своим чередом пока однажды она не услышала встревоженные голоса, которые звали на помощь. — Госпожа… Госпожа… Помогите, — шептали деревья в их саду. После возвращения магии, дар снова проснулся и теперь она вновь понимает голоса природы. Когда Эванс подошла к стройным, невысоким стволам яблонь, то заметила на корнях покалеченного кота. Он был крупнее тех котов, которых она когда-либо видела. Раненое животное лежало на одном боку, из его другого бока не прекращая текла кровь. Следы крови начинались где-то за калиткой и было видно, что животное из последних сил приполз за помощью. — Кто же его так? — приседая на корточки, спросила Петунья. Ладонь охватило зеленое свечение, девушка поднесла руку к раненому боку животного, направляя магические силы на исцеление. — Плохой человек… Он прятался от плохого человека… Очень плохого… Ива им недовольна… Он жестокий и безнравственный человек… Он приходил сюда… Использовал магию… Юная госпожа и ее родители попали под удар… — перебивая друг друга шептали деревья, пока девушка залечивала раны. Ее магия еще нестабильна, поэтому она через минуту выдохлась. Петунья провела рукой по лицу, стирая выступивший пот с горячего лба. На простое заклинание ушли все ее силы. — Плохой человек? — Он раньше приходил сюда… От него идет аура смерти… Очень плохой человек… Злой человек… Плохой человек… Плохой человек… — Элиана недовольно покачала головой, отрезая свой разум от голосов. Она аккуратно подняла животину на руки и отнесла его в дом. Нужно до конца обработать рану и затянуть ее. Элиана смотрит на пушистого зверька и думает, как рассказать родителям о новом питомце. Пушок вообще был очень необычным котом. Он был слишком умным для обычного домашнего животного. Кот, как будто, понимает, что Петунья говорит и взгляд у него слишком сознательный. Она иногда порывалась спросить у него, кто он на самом деле, но всегда одергивала себя, говоря, что даже для нее это слишком странно. Эванс в этом мире не видела ни одного магического существа, так что судить о том, что Пушок магический зверь не могла, поэтому старалась обращаться к нему, как к обычному домашнему питомцу. Изредка ей действительно было неудобно прикасаться к нему или звать по кличке, она могла поклясться, что он каждый раз закатывал глаза и вздыхал, но по вечерам сам подходил к ней прося ласку и ложась под бок, пока она читает книгу. Вслух. Так незаметно пролетела неделя, и наступил день, который она ждала. Окно в ее спальне было открыто, а ведь Петунья точно помнила, что закрывала его. Значит ее предположение, что Пушок все-таки не обычный кот, верное. Она прикрыла окно, опираясь о подоконник и устало взглянула на комнату. С последнего ее визита сюда ничего не изменилось. «Что ж, надеюсь, в будущем ты мне не испортишь жизнь». Дни полетели своим чередом, сменяя друг друга по накатанной колее. Элиана периодически ловила на себе чьи-то взгляды, но не могла определить источник. Природа никак не помогала, называя лишь животных, которые пробегали мимо ее дома, которых она и так видела в поле своего зрения. Когда Петунья в очередной раз видит темно-серую лисичку, которой по-идее не должно было быть в населенном городе, она раздраженно вздыхает, оставив саженец в покое и встает на ноги. Все, хватит. Это уже невозможно терпеть. Она настроена серьезно поговорить с родителями и, если они не согласятся на ее предложение, то была готова силой собрать вещи и отвести их в аэропорт, пока в поле зрения не появились ослы, козлы, олени и единороги — для их полного счастья. На глаза падает белокурая прядь длинных волос и она раздраженно ее сдувает. Надо покраситься. В платиновый, в такой же цвет, как у кота. И для комплекта купить голубого цвета линзы. Да, точно. Над этим стоит задуматься.