Я до смерти хочу тебя (поцеловать)

      «Интересно…», - она все смотрела в его сторону, ожидая, когда же он посмотрит в ответ. – «Он же ведь…»       Даже про себя это было трудно выговорить. И не только потому, что мысли, огненным вихрем роившиеся в голове, сменяя одна другую и сбиваясь на полпути, желали вырваться наружу, но, не имея такой возможности, просто давили на кромку черепа и заставляли лицо гореть от осознания их глупости. Она старалась держать себя в руках. Старалась подавить смущение, дрожь в руках, напряжение в груди… И как же это было невыносимо трудно. Она пропустила глубокий вдох, чтобы вновь сосредоточиться.       «Он ведь… такой же, как и я, да?..»        Она и сама не совсем понимала, что это значит. Просто так чувствовала. Он смотрел в окно всю перемену, подперев рукой подбородок: любовался золотыми облаками, медленно плывущими по голубому своду, бледным солнцем, рассекающим небо, качающимися на ветру ветвями деревьев, снующими вокруг школы и суетящимися от своих простых житейских забот людьми, и вдыхал прохладный воздух, усыпая от умиротворения и тишины. Он игнорировал всех вокруг, а если было надо – вел дружелюбную беседу с одноклассниками, шутя и смеясь, сочувствуя и переживая, помогая простеньким, совсем незамысловатым советом или обычным кивком головы. Но где-то в глубине его взгляд всегда оставался холодным. Этот взгляд… Она всегда с нетерпением ждала, когда он на нее посмотрит. Его холод пробирал изнутри, касался души, сбивал дыхание и сдавливал внутренние органы, заставляя что-то шевелиться внизу живота. Он ее ненавидит? Или, может, всех здесь? А если нет, то почему так смотрит? Или, может, ей мерещится?       Она была уверена и даже боялась того, что у нее такой же взгляд. Холодный и отстраненный. Наверное, он не вонзается никому в сердце, как взгляд Хаджиме, а только треплет нервы каждому, кого встречает… И она извиняется за него, еще больше раздражая всех вокруг. А потому сидит одна в дальнем углу класса, опустив глаза себе на руки, и следит за тем, чтобы они вдруг ничего не натворили, чтобы в очередной раз не выставили ее глупой. Она снова вздыхает, отрываясь от своих мыслей, снова смотрит в его сторону, снова видит его одного. Наверное, это ее шанс. Собравшись с силами, еще раз глубоко вдохнув и промотав в голове, все, что так хотела сказать, встает и медленно, почти непринужденно, подходит к его парте. - Ах, Х-Хината… - она безуспешно попыталась подавить дрожь в голосе, но, к счастью, все привыкли слышать ее именно такой, а потому он спокойно обернулся, бросив свой холодный, скучающий взгляд. Ее щеки вдруг вспыхнули, а глаза забегали, пытаясь избежать контакта с ним. - Что такое, Цумики? - Т-ты не мог бы мне помочь? – хоть одноклассники и занимались своими делами, не обращая на них никакого внимания, все равно почему-то казалось, что все смотрят. Смотрят и прожигают у нее в затылке дыры, молча прося заткнуться и умереть где-нибудь, где ее бесполезное тело не будет мешать. Она тихонько сглотнула прежде, чем продолжить, он же терпеливо ждал ее просьбы. – Я совсем не поняла последнюю тему по математике и подумала… мгх… Может, ты сможешь мне помочь?.. - Ты не поняла? У тебя вроде хорошие баллы за контрольную были. - Да, но… я ее просто списала. Я же не смогу потом списывать на экзамене, значит надо разобраться в ней сейчас, - она неловко улыбнулась, сгорая от собственной лжи, схватилась за подол юбки и слегка покачалась. Казалось, вот-вот и ноги перестанут слушаться, колени подкосятся, и она упадет.       Его взгляд на мгновение изменился, он посмотрел на нее с недоверием, но все же кивнул. - Хорошо. - Ах! Тогда, может, зайдешь ко мне домой сегодня? Просто перемена скоро кончится, а это последний урок, - не в силах сдержать радости, она подпрыгнула на очередной его кивок. Он же с улыбкой проводил ее на место, когда прозвенел звонок.       Воздух был холодный. Он колол носоглотку, остужал горячий лоб и наполнял свежестью легкие. Тонкий слой снега хрустел под ногами, небо желтело у горизонта, провожая тучи. Не смотря на то, что улицы были пусты, и никто сейчас не мог их увидеть, она шла чуть поодаль, опустив глаза и боясь приблизиться. Он же послушно шел туда, куда она его вела, устремив взгляд вдаль на дома и проезжающие мимо машины, и изредка поднимал голову, чтобы почувствовать, как лицо осыпает ледяными каплями. Тишина разъедала изнутри. Нет, не она. Изнутри разъедало ожидание. Он в любой момент мог что-то сказать, и тогда ей придется отвлечься от полчища мыслей, засевших в голове, и придумать ответ, который мог бы его устроить. Как назло, он так и сделал, как только они подошли к ее дому. - А ты, оказывается, не так уж и далеко от школы живешь, - он взглядом изобразил их маршрут. - А? Н-ну да… - она же, все еще не решаясь взглянуть на него, достала ключи и провернула замок, впуская их внутрь. - Просто ты все время опаздываешь. Я думал, это потому, что ты далеко живешь. - Н-нет, я… - она снова бросила нелепую улыбку. Конечно, она просто каждое утро подолгу уговаривала себя встать с постели, одеться и пойти в школу. Она отчаянно боролась с желанием все бросить и проваляться на кровати вечность, со страхом перед очередной встречей лицом к лицу с одноклассниками, которые обязательно с ней заговорят, как минимум, поздороваются и совершенно неискренне пожелают доброго утра. Она прилагала невероятные усилия, чтобы сделать все это, и, может, сама она и гордится своей силой воли, но другие ее явно не поймут. А потому снова приходится что-то выдумывать. – …просто просыпаю постоянно…       Он, удовлетворенный таким ответом, кивнул и прошел за ней.       В прихожей они сняли куртки и разулись, после чего она проводила его в свою маленькую комнатку, заваленную тетрадями и одеждой. От себя она, конечно, никак не ожидала чего-то такого, как приглашения в гости, а потому не прибралась. Извинилась за беспорядок, быстренько раскидала вещи в шкаф и тетради по полкам, смахнула крошки с рабочего стола и открыла окно. Наконец, закончив, поставила для него стул рядом со своим, и они принялись за математику.       Он хорошо объяснял. Приводил примеры, что-то чиркал в тетради, сам решал, потом давал это сделать ей. А она в один момент делала вид, будто совсем ничего не понимает, в другой – что схватывала все на лету. Они долго сидели над каждым уравнением, разбирая их по частям. - Вот здесь просто нужно запомнить формулу и решать по аналогии, - он провел карандашом под нужной формулой. Микан пустыми глазами уставилась в учебник. Холодное солнце бросило свои лучи на стол, занимая собой все ее внимание. Ей… на самом деле не хотелось решать задачи. Ей не хотелось отвечать и даже просто кивать. Ей было достаточно слышать его голос. Но он молча обратился к ней своим бесчувственным взглядом, требуя реакции.       Улица стремительно вечерела, становилось все позднее. Она устала. Не было больше сил бояться и нервничать, поэтому она просто подняла голову и заглянула ему в глаза. Ее взгляд почему-то стал более твердым, чем обычно. Грудь сдавливало от несказанных слов, в горле встал ком от злости на себя, не дававший продохнуть. - Цумики, что-то не так? – он медленно моргнул два раза, заставив кожу девушки покрыться мурашками. - Да, - она набрала полные легкие воздуха и провела рукой по столу, отодвигая тетради и учебник. – Я устала. Давай займемся чем-нибудь другим. - Это чем же?       Она не стала отвечать, только медленно приблизилась своей рукой к его, касаясь пальцами. Хаджиме внимательно наблюдал за этим движением и только едва нахмурил брови, когда та дотронулась его. Она двинулась дальше: прошлась по запястью и, чуть наклонившись, скользнула к плечу. Став еще чуть ближе, едва-едва коснулась воротника рубашки и его волос. - Слушай, - его освещал тусклый свет настольной лампы и закатное солнце. Он отвел взгляд, когда она приблизилась к его лицу, чтобы с неровным дыханием и большим удовольствием разглядеть румянец на щеках. – Мне кажется, уже поздно. Раз уж ты разобралась в теме, может, я пойду?..       Он уже хотел встать, сбросив ее, но она тут же ухватилась покрепче, одной рукой толкнув его голову на себя, другую уложив ему на грудь, приподнялась с места и впилась в него губами, стараясь не дышать. Он оцепенел и тоже остановил дыхание. Почувствовал, как ее грудь касается его груди. Какие мягкие и нежные у нее губы. Какие горячие лицо и руки. Как по телу разливается тепло, крутясь в животе и не давая вдохнуть. Только когда в легких кончился кислород, она его отпустила, чуть отдалившись. Теперь он смотрел ей прямо в глаза. Она тяжело дышала и жадно поедала его взглядом. - Может… ты все-таки ненадолго останешься?.. – Микан провела рукой по его груди. У него больше не было сил отказать, поэтому он только едва кивнул, коснувшись ее пальцев.       Внезапно он оказался в полном ее распоряжении. Он не двигался, только медленно вдыхал холодный воздух, пытаясь успокоиться, и ждал, пока она закончит осматривать его, в размышлениях, с чего же ей начать. Первым делом она остановилась взглядом на его глазах. Даже не смотря на горячее красное лицо и сведенные брови, они… смотрели на нее все так же. Холодно и беспристрастно. Пусто и бесчувственно. Вонзались в самую душу, обдавая морозом. Затем опустила голову ему на грудь, чтобы не видеть их, и медленно, одну за другой стала расстегивать пуговицы на его рубашке. Добравшись до последней, коснулась кончиками пальцев его живота, плавно провела сверху вниз и коснулась губами шеи. Хаджиме только тихонько вздрогнул и, запрокинув голову, просто ждал продолжения, осмелившись лишь на то, чтобы положить руку ей на плечо.       И она продолжила. Едва касаясь, прошлась пальцами по животу, груди, ребрам, губами по шее и ключицам и, больше не в силах сдерживать чувства, прикусила плечо, заставив Хинату громко выдохнуть и крепче ухватиться за ее лопатки. Его тяжелое дыхание дрожью пробегало по ее телу, заставляло сердце бешено колотиться, больно стуча по легким и стенкам грудной клетки. Она сделала еще укус, второй, третий, поднялась выше, сначала к шее, потом к мочке уха. Перевела свободную руку к его голове, погладила по волосам и резко сжала их в кулаке, снова вынудив его простонать. Он же опустился дрожащей рукой по ее талии и, наконец, начиная снизу, принялся расстегивать пуговицы на ее блузке. Делал это медленно, неуверенно, с паузами, сбиваясь с ритма, а она все продолжала его кусать везде до куда дотягивалась, и сгорала от нетерпения вперемешку с беспокойством. С каждым укусом хотелось большего. Хотелось попробовать его всего на вкус. Хотелось, что бы он тоже ее коснулся. И он так и сделал: закончив с пуговицами, прошелся пальцами по ее шее, ключицам, ребрам, избегая груди. Опустился к животу, заставив ее всю сжаться и прерваться от своего дела, чуть отстраняясь от его лица. Наконец, пока Микан переводила дух, он смог выровнять дыхание.       Она, не поднимая головы, завела руки себе за спину и расстегнула бюстгальтер. Взяла Хаджиме за запястья и провела дрожащие ладони под чашечки, давая коснуться своей груди. Ему понадобилось время, чтоб понять, что произошло. Она провела пальцами вниз и неловко посмотрела ему в глаза. Его лицо из только что спокойного неожиданно стало смущенным и взволнованным. Он, было, хотел убрать руки, но они не стали слушаться, только еще больше сжали ее мягкую и горячую грудь. Цумики в это время наклонилась и пересела ему на колени, переведя руки на ремень брюк. Ухватившись за пряжку, она заметила… Да. У него встал. По телу снова разлилось волнение, она чуть вздрогнула, закусила губу и прижалась чуть ближе, не убирая рук. - Хината, тебе… нравится? – Микан подняла голову, чтобы снова взглянуть на его лицо. Он смутился от неожиданности, на мгновение бросил взгляд и снова отвел. Едва заметно кивнул. – Что? Я не понимаю…       Она освободила его от ремня и принялась за ширинку. - Тебе нравится или нет?.. – улыбнулась, когда он еще раз бросил взволнованный взгляд и опустил руки с груди, переведя их ей на талию. – Да или нет? - Да… - его голос немного дрожал. Он никак не мог вдохнуть полной грудью. Внутри что-то билось и пылало, языками пламени обжигая ребра и желая вырваться наружу. Пальцами он нащупал молнию и расстегнул ей юбку. - Хината, я так хочу тебя… - она снова раскраснелась и на мгновение остановилась, перестав дышать. - …еще раз поцеловать…       Последние слова она почти прошептала, закрыв лицо рукой на мгновение, когда услышала, как что-то падает. Хаджиме быстрым движением свалил тетради на пол, подхватил Микан за ноги и уложил спиной на стол. Она успела только тихо пискнуть и бросить взгляд полный ужаса и непонимания, прежде чем он начал стаскивать с нее лифчик и блузку. Освободив ее торс, он поцеловал ее в солнечное сплетение, руками погладил бока и бедра. Она почувствовала, как тот прижался к ней пахом и слегка потерся, как медленно прошелся губами к груди и языком коснулся соска, так же медленно перейдя на покусывания, пропустив через ее тело электрический разряд, как опустил руки и стал снимать юбку и, сняв юбку, коснулся ее трусиков. Она вся извивалась, стонала и слегка выгибала спину при каждом его прикосновении, ощущала, как ток бьет ее по груди все сильнее, выбивая из легких весь воздух и едва давая продохнуть. Руки стали тяжелыми и, кажется, больше не слушались, но даже так она смогла протянуться ими вниз и, дрожа, схватиться за края нижнего белья, не давая Хаджиме его снять. Он остановился и поднял на нее голову. - Н-нет… не снимай их, пожалуйста… - она посмотрела на него с мольбой в глазах и, когда получила ответ в виде смущенного кивка, глубоко вдохнула и убрала руки, давая ему продолжить.       Но он уже едва ли понимал, что делает: тело само опустило его на колени, руки сами раздвинули ноги Микан, пальцы крепко сжали бедра и неожиданно для обоих, губы коснулись мокрого места на трусиках, заставив ее взвизгнуть. Он прошелся языком вверх и вниз, нащупал клитор и чуть прикусил его зубами, ухватившись покрепче за ляжки, когда она дугой выгнула спину и громко прошипела. Перевернутое небо за окном перед ее глазами стало крутиться и расплываться, он покусывал ее то сильнее, то совсем легонько, едва касаясь, и все пытался найти место, которое заставит ее стонать громче. И у него отлично получалось: на каждое прикосновение она отзывалась криком и мычанием, кусала себе пальцы, подергивалась. Ноги скрутило судорогой, их пришлось сложить ему на плечи и обвить ими шею, чтобы хоть куда-то деть. Она через силу пропустила еще один глубокий вдох и, наконец, расслабившись, выжала весь воздух из легких. Спина опустилась обратно на стол, руки и ноги обмякли, тяжелые веки закрылись, и мир вокруг перестал существовать. Осталось только ощущение липких капель стекающих по ягодицам и чего-то теплого, вихрем крутившегося внизу живота. Даже Хаджиме, поняв, что ей достаточно, отошел и сел обратно на стул, больше ее не трогая.       Грудная клетка медленно и осторожно вздымалась и так же медленно опускалась, с шумом вытесняя воздух, сердце бешено колотилось, заглушая мысли, а взбухший член пульсировал, ожидая своей очереди. Мельком глянул на Микан, безжизненно лежавшую на столе, и, расстегнув ширинку, приспустил штаны. Он… был горячим и очень твердым, иглами в животе отзывался на прикосновения и заставлял снова терять контроль над собственным разумом.       Услышав тяжелое прерывистое дыхание, она подняла голову. Руки слегка кольнуло, но они все же подняли ее с места. Аккуратно соскользнув со стола, она поставила ноги на пол. Хината, похоже, был слишком занят своим делом, потому не заметил, как она подошла и встала перед ним на колени, и вздрогнул, опустив голову, когда она коснулась его, посмотрев в глаза и неловко улыбнувшись. Убрала его руку, на ее место поставив свою, и коснулась теплыми влажными губами головки, не прерывая зрительного контакта. Ему же этот контакт едва удавалось поддерживать, он двумя резкими глотками вдохнул воздух и завел руки ей за голову, пальцами перебирая пряди. Она гладила его член, едва-едва касалась языком, потирая кончик, и иногда прикусывала, чтобы посмотреть, как он сводит брови, кусая губы, послушать тихое всхлипывание и почувствовать, как от неожиданности в кулаке сжимает ее волосы, заставляя и ее саму работать руками интенсивнее.       В груди встал камень, занявший все свободное пространство и острыми краями давивший на органы. Хаджиме запрокинул голову, чувствуя, что уже на пределе. Вдруг она остановилась, подняв на него голову. - Хочешь, чтобы я закончила? – она бросила хитрую улыбку. - Да… - он же в ответ кинул уставший взгляд. - Ну, тогда… скажи волшебное слово. - Пожалуйста?? - Хм… - Да твою ж… - взгляд с уставшего сменился на полный отвращения, пробирающий дрожью по телу. - Х-хорошо!       Она сжала член в руке, и, взяв в рот до половины, обвила скользким языком. Откуда-то из горла на головку полилось горячее дыхание. Она продолжала гладить его рукой, пока не перевела ее ему на живот, опускаясь ниже. Он, едва сдерживаясь, пропустил громкий стон, пальцами опустился ей на спину и запрокинул голову. Полость рта заполнила теплая жидкость, которую Микан, долго не думая, проглотила, после чего слегка поморщилась и, отпустив его, отвела голову назад.       Тихую комнату наполнили лишь протяжные выдохи и шум ветра, несущегося из окна по полу. Он сидел, уперев взгляд в потолок, и слушал, как она встает, чуть перетаптывается и садится рядом. - Прости… прости… - она помялась и, когда он опустил голову, вся сжалась, побоявшись смотреть в глаза. - За что? - Ну… Мгх. За все?.. - Ах? Хорошо, - он не знал, за что «все» ее прощал, но, понимал, что подробностей сейчас от нее не добьется. - Правда? – вдруг и она посмотрела на него. От недавних стыда и неловкости на ее лице не осталось и следа. – Тогда… может, ты еще как-нибудь придешь ко мне?       Щеки обоих залились легким румянцем, она нетерпеливо потерла колени в ожидании ответа и улыбнулась, довольно вздохнув, когда он кивнул.