Письмо параликтору
Параликтору Региллу Деренге. Не знаю, каким вступлением предварить свой рассказ, дабы меня не сочли безумцем. Уже несколько дней я скитаюсь по проклятым землям Мировой Язвы, мучимый кошмарными видениями пережитого. Разум подсказывает, что жить мне осталось недолго, и остатки воли Рыцаря Преисподней велят изложить на бумаге последний доклад, уповая на честность того, кто найдем мое мертвое тело. Как именно отправлюсь к Асмодею – не знаю, но все бы отдал за то, чтобы в последнюю минуту усомниться в своем здравомыслии. Может статься, что по мере рассказа Вы посчитаете меня жалким трусом, бросившим своих товарищей; отрицать не стану. На этих страницах, я просто поведаю Вам об ужасах, что скрываются в тенях Саркориса, – после этого судите сами. Должно быть, прошла неделя с того момента, как мы перешли Западный Селен, исследовать местность каменистого каньона, пролегающего вдоль берега реки. Всего, включая меня, было четверо солдат: двое оруженосцев и двое рыцарей. По общему согласию лидером нашего похода стал рыцарь Билл Торган, он лучше всех знал окрестность и был опытнее в искусстве владения мечом. Снаряженные специально для быстрых перемещений по холмистой местности, мы быстро пересекли ряды каменных котлов, оказавшись с другой стороны каньона, и остановились у подножия небольшого отрога, отмеченного началом пути в нашем маршруте. Провианта, из соображений веса, собрали на пару дней – нужно было всего лишь найти удобное место для лагеря, не задерживаясь надолго на территории врага. Почти сразу стало очевидно, что задача оказалась сложнее, чем мы предполагали. Наша карта сильно устарела – аномалии Бездны изменили окружающий ландшафт, который, кроме пары мест, не имел ничего общего с имеющимися у нас данными. Вместо горизонтального плато, берег был испещрен узкими ущельями и отвесными скалистыми утесами, вдобавок наполненными племенами мерзких гаргулий, с которыми мы столкнулись прямо по прибытии. На открытом пространстве отбиваться от этих тварей было слишком опасно, и мы решили продвинуться на север в попытке отыскать подходящую обширную каверну, которую можно было бы использовать в качестве опорного пункта для перевалочного лагеря. Каждая миля давалась с трудом: необходимость пробираться сквозь пещеры и впадины, дабы миновать острые хребты горных пород, сильно замедляла наше продвижение. В некотором смысле было похоже на то, что два разных ландшафта попросту наложились друг на друга. Пробираясь сквозь очередное нагромождение ребристых груд камней, мы с удивлением отметили растянутые вдоль нашего пути параллельные ряды высоких валунов, отстоявших друг от друга на одинаковом расстоянии. Даже когда дорога шла вниз, они спускались вместе с ней, будто окаймляя уже давно позабытую дорогу. В конце первого дня, как только солнце ушло за горизонт, мы сразу почувствовали сковывающую прохладу сумерек. Вблизи Мировой Язвы погода всегда ведет себя ненормально. Даже окутанного в плотный спальный мешок с несколькими подкладками, меня пронзала стылость ночного воздуха. Когда же выпал мой черед нести дозор, воздух и вовсе стал ощущаться обжигающе ледяным. Пытаясь хоть как-то согреться, я стал растирать руки и, внезапно для себя, уловил едва заметное движение в застывшем мраке ущелий. На мгновение мне показалось, что вдалеке шевельнулась тень. Само по себе незначительное происшествие – гаргульи слишком тяжелые для незаметных передвижений, – но та стремительность, с которой исчезла тень, заставила меня думать о слежке. Тем не менее, за всю оставшуюся ночь ничего не произошло, и я убедил себя, что то была лишь иллюзия. С восходом мы двинулись дальше. Разведка превратилась в экспедицию. Спустя четверо суток мы достигли низины в кольце высоких каменных гребней. Там, под сводом грозно свисавших наростов, напоминавших сотни зубов в пасти чудовища, виднелась темная расщелина. Когда мы спустились по правильным базальтовым уступам – еще одному артефакту аномальной порчи, – нам представился вход в пещеру, часть которого была завалена все тем же темным базальтом. Надо сказать, что это место не подходило для лагерной стоянки. К низине не вела ни одна дорога, кроме ряда подъемов и спусков по закрученным утесам каменного берега. Тем не менее, нами было решено осмотреть пещеру. На первый взгляд, она имела внушительные размеры, хотя в ширину пропускала не более пяти человек. Всю ее внутренность заполняла густая темнота. Даже когда Эдвин – наш оруженосец – зажег факел, его свет не охватил всю глубину пещеры, расстилающийся каменный пол которой уходил далеко во мрак. Было и еще кое-что – тогда это не казалось странным, – воздух в каверне был сухой, в нем не ощущалась влаги или прохлады, ожидаемых в подобных местах. Стоило нам из любопытства продвинуться вглубь не более чем на десять метров, как снаружи раздалось хлопанье десятков, нет, сотен тяжелых крыльев, а сразу за ним пронзительное утробное рычание. Выбежав наружу, мы оказались окружены целыми стаями гаргулий. Твари неподвижно поджидали, пока мы зайдем в пещеру, скрываясь в темно-серых переплетениях каменистых скал. Нас было всего четверо против орды чудовищ, впившихся в нас своими хищными глазами. Сотни вытянутых морд было направлены в нашу сторону, а остроконечные хвосты наиболее нетерпеливых полосовали воздух, рассекая его подобно кнуту. Не в силах побороть поднявшуюся волну отчаяния, мы прижались к стенам пещеры. — Может попробуем пройти в глубь? — спросил Билл, первым придя в себя, — если нам повезет, и пещера имеет выход с другой стороны, сможем пройти ее насквозь. Вдруг эти крылатые не полезут в каверну? Все сочли эту идею достойной. Дно пещеры отлого шло вниз, отчего мы решили, что когда-то это был тоннель подземного русла реки. Вот только ни стены, ни пол явно никогда не были отполированы водами. Вместо гладких краев, они выступали неровными трещинами и шероховатостями, оставляя после соприкосновения темную, как сажа, пыль. Шли мы долго. Настолько, что монотонное однообразие пещеры начало нас отягощать. К нашему удивлению, когда мы продвинулись, должно быть, на несколько сот метров от входа, за одним из поворотов подземного пространства забрезжил слабый голубоватый свет. Он мерцал, отражаясь от каменных стен, отбрасывая причудливые рваные тени наших доспехов и рюкзаков. Осмотревшись, мы заметили, что свет исходит от небольших кристаллических наростов у подножия и потолка пещеры. — Нам есть смысл идти дальше? — нерешительно спросил Эдвин, — мы прошли уже достаточно. Этот путь ведет только вниз в подземные ходы и никак не поможет нам выйти из окружения скал. Не будем же мы спускаться в катакомбы? — Может это портал в Преисподнюю, — усмехнувшись, ответил Билл, — но, если подумать, — он недолго простоял в нерешительности, затем бросил на землю мешок с припасами, — ты прав, переждем какое-то время здесь, а после попробуем прорваться через гаргулий. Именно тогда один из нас – уже не помню, кто это был – приметил толпящиеся приземистые тени у основания стены. Мягкий голубой свет таял в небольшом лазе, который мы обнаружили наощупь. Он был довольно вместительным: достаточным, чтобы свободно вместить четырех человек. К тому времени, измотанные изнурительными переходами и сокращенным пайком на сухом хлебе, мы спрятали в груде камней запасы и устроили привал, даже не выставив часового. Перед тем, как продолжить рассказ, стоит признаться в нашем неестественном состоянии. Вы должно быть удивлены, как легко мы отнеслись к нашему бедственному положению. Оглядываясь назад, я понимаю, что наши странные решения были отнюдь не случайными. Меня разбудил торопливый шорох чьих-то шагов. Одновременно со всеми, я встал и уставился в непроглядную тьму, откуда раздавался приближающейся звук. Схватившись за оружие, мы были готовы прыгнуть на противника, но тут из темноты выбежала полуобнаженная красноволосая девушка. Ее лицо в неясном свете кристаллов казалось бледным цветком, а распущенные волосы струились по плечам, словно побеги огнелиста. Из одежды на ней были лишь два небольших лоскута кожи, обернутые вокруг груди и бедер. Тяжело дыша, она смотрела на нас распахнутыми от изумления глазами, будто это мы разбудили ее в глубине незнакомой пещеры. Переведя дыхание, она обратилась к нам: — Вам нужно немедленно уходить отсюда! — Пламя Асмодея! — пророкотал Билл, не опуская меч из рук, — Кто ты и чего хочешь?! Она с опаской оглянулась через плечо и указала пальцем в сторону выхода. — Быстрее уходите из этой проклятой пещеры! Чертовы твари помешали мне раньше предупредить вас, но вместе мы сможем прорваться через их ряды. Не смейте заходить еще глубже! Говорила она неуверенно, будто вспоминая язык, которым долго не пользовалась. Судя по скудному внешнему виду, девушка была дикаркой из местных племен. Удивительно, что в этих землях, уничтоженных Мировой Язвой, еще остались очаги жизни. Следуя своим поверьям или предостерегая от духов, обезумевших от демонической порчи, она явно пыталась внушить нам типичные для дикарей суеверия. Ведь даже если дух существует, мы без труда смогли бы его одолеть. Так нам тогда казалось. — Послушай, — сказал Билл, призывая нас опустить оружие, — какая тварь бы не обитала в этих глубинах, четверо Рыцарей Преисподней справятся с ней. — Тварь?! — воскликнула девушка, — никто не знает, что там находится. Никто просто не вышел обратно! Неужели вы не чувствуете здешний сухой воздух и жар? Снаружи стоит полярный холод, а здесь тепло, как у костра! Нам оставалось лишь переглянуться и пожать плечами. Погодные аномалии были не редкостью в землях Саркориса. Билл подался вперед к нашим припасам, как издалека послышался стук и низкий вой десятка каменных ртов. — Гаргульи! — закричал Билл, — им то точно плевать на твои предостережения. Нам нужно спуститься глубже! Вы, господин параликтор, без сомнений лишили бы нас всех званий, за трусливый побег от врага. Поступок недостойный Рыцаря Преисподней. Как мне это объяснить? Возможно, это похоже на зов. Все мысли могли вернуться к нам лишь после, потому что в процессе было не до них, – в процессе мы словно знали, что нам нужно делать. — Вы уже… — в руке девушки блеснуло лезвие, которого раньше у нее не было — Нет, остановитесь! Даже бой с сотней гаргулий лучше, чем безумие, что обитает в сердце подземелья. Но мы не прислушались к ней. Бросив девушку одну против толпы – она напоследок одарила нас взглядом не гневным, но печальным, – мы погрузились в глубь пещеры, пробегая бесконечные ряды светящихся кристаллов. В какой-то момент их свет сменился со светло-голубого на янтарный, а воздух наполнился клубящимся удушливым теплом, затрудняя дыхание. По мере нашего продвижения стены пещеры медленно, но верно изгибались, раскручиваясь огромной спиралью к недрам Голариона. Наклон пола становился все более крутым: нам даже пришлось сбавить скорость, чтобы кубарем не покатиться вниз. Черной пыли становилось все больше, от каждого удара ног поднималось маленькое черное облако, земля под ногами лопалась и трещала. Долгое время мы бежали во тьму, не задумываясь о том, куда выведет нас этот путь. Воображение пасовало перед криками тучи каменных тварей, перекрывших вход в пещеру. Их голоса эхом разлетались по пещере, догоняя и обгоняя нас, напоминая о нашем трусливом побеге. Криков девушки не было слышно. Наконец впереди показался свет. Следуя гипнотическому ощущению свободы, мы бросили последние силы на рывок до яркого пятна в конце подземного коридора. Смогу ли я описать то, что нам открылось? Первым чувством был невыносимый жар, разящий со всех сторон взрывными пламенными волнами. Глаза, привыкшее к слабому мерцанию кристаллов, долгое время отказывались настраиваться под новый уровень освещения. Но стоило зрению проясниться, как нам предстало то, что до сих пор стоит у меня перед глазами, наполняя бессмысленным немым ужасом. Мы вышли в огромную каменную залу, залитую неестественным янтарным светом. Все вокруг было сделано из камня, которого точно не могло быть в Саркорисе. Горизонтальный пол был искусно отделан плиточной мозаикой, создавая хаотичную картинку бесконечных сплетенных линий. Глаз, следующий за извилинами их форм, смутно пытался воспринять очертания, но постоянно спотыкался. Высокий потолок держался на своде кольца циклопических колонн, несущих отпечаток страха, повергая в состояние немощности, в которое приводит любая встреча с настоящей древностью. Вся широкая площадь венчалась одним единственным зданием – высеченной в стене пирамидой. Что бы ни было источником света, но оно находилось в зияющем входе, окутанном дрожащим от огненных потоков мареве. Вам, наверно, будет трудно поверить, но в тот момент наша воля находилась в распоряжении кого-то иного. Странная летаргия охватила нас; мы были не в силах сопротивляться приказу пройти во внутрь пирамиды. Вы всегда говорили, что страх ведом лишь врагам Рыцарей Преисподней. Жажда крови демона, ярость загнанного в угол бандита: все это лишь тень того подлинного страха, что несет в себе чувство ужаса перед бездной несочтенных лет этого места. Оно казалось старше демонов, старше Саркориса, старше всего Голариона, храня молчащую тайну по-настоящему древних времен. Подошвы сапог горели от соприкосновения с плиткой, воздух обжигал легкие даже при маленьких глотках, но мы, как заколдованные, шли к яростному свету, мерцающему в проходе за каменной аркой у основания пирамиды. Дальнейшие события слишком хаотичны. Я помню, как неистовый свет ударил глаза. Помню, как веки превратились в слабый пламенный занавес. Последнее, что я успел приметить, перед тем как бросить своих товарищей и сбежать, был громадный опаленный обелиск со светящейся резьбой, изображающей огромную огненную птицу, возвышающуюся над склонившимися людьми. Затем изображение вспыхнуло лучезарным огнем, лишившим зрения мой правый глаз. Вспышки происходили ритмично, усиливая свою яркость, заливая раскаленными потоками все нервы. Кровь словно закипела, под черепом стальным молотком колотился пульс, а разогретая броня въедалась в кожу. Раздались крики моих товарищей – бешеные и отчаянные, – и через мгновение я почувствовал в себе каплю свободной воли. Не раздумывая, я бросился к выходу из глубин, скрытых от времени, покоящихся в необитаемой вечности. Уже не помню, как я оказался среди скал, приветствуя восходящее солнце. Должно быть, когда я мчался назад от таившегося в пламени ужаса, падая и поднимаясь, я прошел через скрытый боковой проход, который мы не заметили раньше. Новая тропа вела на горное плато, где-то в глубине земель Мировой Язвы. Легкий ветер вызывал в теле жуткую боль, осмотрев себя я понял, что почти полностью обгорел. В тихую погоду, когда солнце было скрыто одеялом туч или ночным небом, я путешествовал, побираясь соскобленным со скал лишайником, в тщетных попытках отыскать путь домой. Я долго думал, почему смог убежать из того места. Почему смог освободиться от хватки чужой воли? Теперь я знаю, что оно отпустило меня. Тот обжигающий свет из древних времен, обитающий в планах далеких от нашего, он до сих таится в древнем храме. Внутри меня закипает кровь. Закрывая опаленные веки, я вижу янтарное пламя, раскинувшее свои крылья до горизонтов мироздания. Когда-нибудь они поднимутся из недр земли, чтобы последний раз осветить ущербную землю своим величественным сиянием мириадов огненных бликов. Я чувствую как заки…***
Зашифрованное письмо было найдено искателями приключений. Обугленный мертвец выглядел так, будто сгорел заживо, но ни письмо ни доспехи не были затронуты огнем. На обратной стороне письма было указано доставить его параликтору Региллу Деренге.