Лучший друг монаха

—Да, увидимся завтра! Бывай, дружище, – по-обыкновению радостно протараторил Нуруде, на прощание махая рукой Рошо. Слегка попятившись назад, Сасара остановился, сунув руки в карманы брюк, и уставился в сторону Цуцуджимори, провожая его взглядом. Когда парень скрылся за чередой поворотов, синеволосый недовольно цокнул, а его ныне дружелюбная улыбка тут же спала с лица. Нуруде нащупал в кармане помятую пачку сигарет, коих там осталось лишь две; одну из них он аккуратно вынул, стряхнул табак по ногтю большого пальца и, оглядевшись по сторонам, поджал её губами. Пару раз чиркнув по кремню зажигалки и убедившись, что сигарета начала тлеть, он неторопливым шагом отправился в сторону буддийского храма, лениво затягивая в лёгкие едкий серый дым. Вечерело, погода была поэтичной – иначе не выразиться: в свете уже загоревшихся фонарей кружили мотыльки, то и дело уворачиваясь от сухих листьев, летящих по тёплому ветру, с веток уже на половину оголённых деревьев. Упав на асфальт, листья смешивались с сотней других таких же, выстилая по дорогам охристое полотно, шумно шелестящее под ногами, но Нуруде рассматривал вечерние пейзажи без особого энтузиазма – он жутко устал, а ведь, казалось бы, учёба только-только началась. Пока парень шёл по центральным улицам, на встречу ему пронеслось много людей, их лица были вовсе не запоминающимися, не говоря уже об одежде, так что примерно после десятого прошедшего мимо человека Сасара перестал стараться всматриваться в прохожих, он лишь знал, что их объединяет желание поскорее прийти домой, возможно, перекусить, возможно, поговорить с родными, а может и просто лечь спать; все они одинаковые и абсолютно не интересные. Благо, вскоре, когда Нуруде свернул в знакомый спальный район, количество людей заметно убавилось, неоновые вывески и блещущие красками витрины сменились на единичные гирлянды и обклеенные распечатками «SALE» деревянные окна. Стало спокойнее и парень наконец смог окончательно расслабиться: убрав с лица свой коронный прищур, он вышагивал уже не весельчаком-КВНщиком, а серьёзным, слегка опечаленным молодым человеком, и лишь его яркий брючный костюм теперь мог зацепить взгляд случайного прохожего. Сигарета Сасары давно истлела, и тот, сделав финальную тягу уже смолистым фильтром, отправил бычок под ноги, примяв его подошвой чёрных лакированных ботинок, затем отправил в рот горькую мятную жвачку, неохотно разжёвывая её, чтобы избавиться от запаха табака на выдохе. Без никотина дорога тут же поскучнела, однако в конце улицы уже виднелась красная резная крыша храма. «Ну, что ж, парень, всё по-новой» – пронеслось в мыслях у Нуруде, и он вновь нацепил на лицо улыбку и прищур, а походка его тут же обрела комичный вид. Дойдя до ворот храма, Сасара резким движением распахнул их и позвонил в дверной звонок, вымощенный гравюрами с драконами и иными мифическими существами. «Хах, даже над звонком постарались, раньше и не замечал» – подумал парень, поправляя галстук и манжеты рубашки. С небольшим опозданием дверь открыл седой мужчина лет семидесяти – не меньше. Оставляя расстояние между собой и Сасарой, он с недоверием глядел на парня, одной рукой держась за дверной косяк, другой – за саму дверь. —Добрейшего вечерочка, дедуль! У меня встреча с Куко Хараем, он у себя? – вопросил Нуруде, лучезарно улыбаясь. Мужчина на это лишь недовольно фыркнул, обернулся, окинув храм взглядом и, найдя в толпе прихожан отца Куко, подозвал его к гостю. —Парень, ты что-то хотел? – приподнимая бровь, спросил Харай, осматривая незнакомца. —Вы, надо полагать, отец моего друга? Хех, Вам бы пи-и-ирсинг во-о-от здесь – будете просто неотличимы! Шучу-шучу, чего Вы так насупились? Я должен отдать Куко тетрадь, лично в руки, иначе никак! – Сасара, широко улыбаясь, сделал пару шагов навстречу мужчине, на что тот грозно хмыкнул, но дорогу всё же уступил. —Две минуты – не более. Не отвлекай этого бездельника от его обязанностей, он и без того лентяйничает, – Харай пренебрежительно приподнял голову и вновь скрылся в толпе молящихся. Нуруде же тем временем прошмыгнул между ними и, пройдя пару бамбуковых ширм, увидел знакомую лохматую шевелюру. Куко горбатился на полу с рваной грязной тряпкой, оттирая что-то с деревянных досок, то и дело приговаривая себе под нос фразы, одному лишь Будде известные. —Хе-е-ей-йо!! – протянул Нуруде, хлопая одноклассника по плечу, —Давно не виделись, целых, не ошибиться бы, 22 часа! Выглядишь так себе, приятель! —Чува-а-ак, ещё тише не мог зайти? Я чуть в штаны не наложил, господи, прости, – вздрогнул Куко, обернувшись на друга, —Ты, бля, чо тут делаешь? —Тебя сегодня не было в школе, вот я и забеспокоился~ Ты где пропадал? —Догадайся с первого раза, придурок! В храме, бля, на этом же самом месте! Сначала полдня объяснял этому лысому старику, что на полу не грязь, а узор доски, сейчас, как видишь, оттираю этот самый узор, упаси, боже, – недовольно прорычал Харай, усаживаясь на подушку возле него. Нуруде, задёрнув штанины, тоже сел на подушку рядом, с улыбкой глядя на красноволосого, попутно обмахивая веером его вспотевшее, слегка покрасневшее лицо, —Я ужасно злой и ужасно голодный, ты себе представить не можешь, насколько! Этот тупой старик сказал, мол, пока не отмою пол – обед не получу! Уже ужин прошёл час назад, а я тут всё коленки протираю, – оскалился Куко, обтряхивая султанки от пыли. —Ла-а-адно тебе, не бурчи! Я знал, что ты голоден, так что прихватил с собой кое-что… Так, посмотрим, тут написано: «Сэндвич с защитой от глупых стариков», представляешь? Как знал! – рассмеялся Сасара, протягивая упаковку другу. Тот на это закатил глаза, однако усмехнулся и принялся уплетать сэндвич, жадно глотая неразжёванные куски. —Ты мфой шпафитель, – проговорил Куко с набитым ртом, довольно улыбаясь, —Рафкаживай, чо там в школе было? Не умер от фкуки без меня? —О-о, ещё бы чуть-чуть – дык я бы правда помер! Я целый день сидел с Рошо, знаешь, он забавный типок, только больно уж душный. Но, в отличие от некоторых, хотя бы списывать даёт, – улыбнулся парень, рассматривая Куко, который, в свою очередь, уже доел сэндвич и обтирал руки о бомбер. —Э-э, бля, чо начинается? Ещё бы я хоть что-то знал, чтоб тебе списывать давать! Ты мои оценки видел? – воскликнул красноволосый, слегка хлопнув Сасару по коленке. —Видел-видел! Я ж тебе тетрадь принёс, дак тут аж две пятёрки за самосту, по которой у меня неуд! – ответил Нуруде, вытаскивая из школьной сумки помятую тетрадь друга, —Ты как это сделал вообще? Там даже у Сабуро четыре, он чуть в обморок не упал! —Эх-хе, ну слушай, если у Будды о-очень искренне что-то попросить.. – начал было Куко, но оказался перебит Сасарой: —Умоляю, только не про Будду, я эту историю тыщу раз слышал, придурошный, – рассмеялся Нуруде, поднимаясь с места и поправляя складки на брюках и пиджаке, —Ты меня до дома не проводишь, умник? —Ух, бля.. а чо там в храме? Народу много? Если отец занят, то могу и проводить, – сказал Куко, вскочив с подушки и запрыгивая в свои гэта. Тихо выглянув из-за ширмы и убедившись в том, что количество прихожан к вечеру лишь растёт, Куко аккуратно открыл окно в комнате и парой ловких движений выпрыгнул на улицу, жестом руки подзывая за собой приятеля. —Это, слушай.. может, я нормально выйду? А-то как-то странно будет: зашёл какой-то тип в главный вход, вроде и не выходил, а в храме нет его... встреть-ка меня возле забора на заднем дворе, – вскинул бровь Сасара, с опаской выглядывая из окна. —Ну всё ясно – зассал, хех. Окно тогда прикрой немного, только не сильно, мне ещё обратно лезть, ну и, эт самое, перед батей не спали меня, – крикнул Куко и убежал в сторону назначенного места встречи. Нуруде слегка прикрыл окно, как и было велено, и отправился на выход из храма, где его уже ждал тот же седой мужчина, с которым они виделись, когда парень только пришёл. —Ну-с, спасибо вашему дому, и идите-ка… а, в прочем, неважно! Хорошенького вечерочка, дедуль! – хмыкнул Сасара и поспешно удалился из здания, быстрыми шагами направляясь на его задний двор, где его уже ожидал Куко, ковыряя носком обуви землю под ногой. —Можем выдвигаться? – удостоверился Нуруде и, получив утвердительный кивок от Харая, они начали путь в сторону дома первого, —Ты хоть расскажи, как день прошёл? Чего там ещё этот дедуля выдал? – спросил Сасара в заметно более спокойном тоне, вновь потянувшись в карман за сигаретой; вынув последнюю из пачки, он старательно её раскурил, а пустую упаковку выбросил в ближайший мусорный бак. Парни шли неторопливо, несмотря на сомнительные обстоятельства в семье у Куко, а сам он без устали рассказывал другу о прошедшем дне: о том, как ему пришлось мыть обувь каждого прихожанина, о злосчастной половице, о бессердечном отце и о новой партии благовоний с анисом и шалфеем. Казалось, дай Хараю волю, он бы сейчас пересказал Сасаре всю свою жизнь и ни капли бы не устал, пускай в этом и не было бы смысла – парни знают друг друга от и до, ведь дружат с начальных классов. Иногда Нуруде задумывается: почему же они всё-таки познакомились и отчего до сих пор не разругались, а потом ловит себя на мысли о том, что именно компания этого болтливого задиры-монаха для него самая комфортная, только вот по поводу взглядов Куко на свой счёт он был вовсе не уверен. Куко несомненно найдёт общий язык с кем угодно, главное, чтобы после пяти минут общения ему не захотелось вырвать собеседнику язык; как уже было оглашено, он заядлый болтун, крайне позитивный парень. К удивлению, о себе Сасара этого сказать не мог, но он действительно старался создавать такой образ для окружающих: только бы они не узнали, какой он на самом деле, только бы никто не понял, что по приходе домой он снимает с себя «клоунский костюм», поспешно умывается, стирая с лица былую забаву и до утра глядит в потолок пустыми измученными глазами. «Твою мать, какой же я придурок, ну почему я думаю об этом именно сейчас» – Сасара заметно погрустнел, опустил глаза на трындящего Куко, чьи слова уже пролетали мимо ушей парня, вздохнул и вновь отвёл взгляд вглубь улицы. «Я весёлый, со мной интересно и у меня смешные шутки. Со мной интересно, со мной интересно… бля… у меня смешные шутки, я весёлый… да?…» – у Нуруде в голове образовался целый рой глупых мыслей, казалось вот-вот он взорвётся от того, что сам надумал. Слова Харая уже совсем не воспринимались парнем, он даже почти о нём забыл, когда по холодной щеке стекла контрастно горячая слеза, нос заложило, а к горлу подступил ком. —Так вот, как я уже и говорил, он гонялся за мной с веником по всему храму, бля! Я еле улизнул – спрятался в кладовке, прикинь, слился с кастрюлями нах— э-э, Сасара? Ты чо? – Куко без зазрения совести рассказывал о своём сегодняшнем дне уже добрые 20 минут, однако остановился, услышав, как идущий рядом Нуруде шмыгнул носом, утирая краем рукава пиджака влажную щёку. —Ха-ах, ну-ну, а дальше что? Я слушаю, слушаю, – ответил Сасара, стараясь украсить дрожь в голосе неловкими смешками. —Погоди, мне, бля, не показалось? – Куко сначала замедлил шаг, а потом встал перед другом и вовсе остановился, глядя на его покрасневшее лицо, —Ты это.. всё нормально?… – Куко вскинул бровь и привстал на носочки, заглядывая в глаза Нуруде. —Господи, только не смотри на меня… – Сасара отвернулся, вытирая слёзы, —Ща я успокоюсь, ты говори, говори.. —Э-э нет, так не пойдёт, ну-ка рассказывай, чо случилось? – нахмурился красноволосый, ладонью повернув голову друга на себя. —Да я просто.. хах… просто немного задумался, ты не обращай внимания. Слегка усомнился, чего это ты со мной таскаешься, вот и все дела! Умора, не так ли? – Сасара натянул на лицо кривую улыбку, пожимая плечами. —Чего это я с тобой таскаюсь, дурак? Ну, бля, потому что мы лучшие друзья, типа? Шаришь? – Куко недовольно надулся, уставившись на Нуруде и уперевшись руками в бёдра. —Нет-нет, я-я знаю… но ты вроде такой классный, а я вроде такой посредственный… – парень вовсе поник, присел на корточки перед Хараем, грустно смотря на него. —Ты сам-то понял, чо сказал? Ты носишь оранжевый брючный костюм и называешь себя посредственным? Э-э, да ведь даже если я такой классный, как ты говоришь, мне ведь нужен и приятель соотвествующий, сечёшь? Так что давай-ка без глупостей, Нуруде, ты ж, бля, самый забавный тип из всех, кого я знаю. Да и к тому же, сам подумай: у меня много знакомых, и мне не составит труда обрести ещё больше, но я выбираю тебя, видишь же. Выводы, бля, делаются? Успокаивайся и дай мне жвачку, – ответил Куко, забравшись пальцами в карман брюк Сасары и вытащив оттуда две белые подушечки. Тут же отправив их в рот, Харай пристально наблюдал за реакцией друга, а тот уже заметно приободрился и с неподдельной улыбкой одобрительно кивнул головой, попутно туша об асфальт истлевший бычок сигареты. —Ладно, монах, убедил, хе-хе.. извини, что-то я в последнее время частенько срываюсь, а тут ещё и в школе без тебя весь день, короче, совсем с ума схожу, – тихо ответил Нуруде, пару раз хлопнув себя по голове, и выпрямился в полный рост, жестом руки предлагая Куко продолжить путь. —Я тебя понял, братан, в следующий раз, если старик захочет, чтобы я остался в храме вместо учёбы, выпрыгну в окно и помчу к тебе. Хоть бы, бля, предупредил, что снова начинается… идём, идём, дрожишь уж весь от холода и бог знает от чего ещё, – цокнул Харай, становясь рядом с другом. Парни вновь двинулись в сторону дома Сасары, однако теперь его мысли не были затуманены, и на всю улицу был слышен заливистый его смех, сопровождающийся каламбурами, а Куко, в свою очередь, время от времени поглядывал на приятеля, воодушевленно рассказывая о череде приключившихся с ним сегодня событий, иногда прерываясь, чтобы надуть из жвачки пузырь. —Бля, у меня всё лицо в жвачке. —Если комар решит сесть тебе на щёку – он прилипнет, так что это типа ловушка, хе-хе, понял? —Ага, подстава, нах.