Ты здесь?

В сети так легко остаться. Потеряться. На заголовках новостей всё время пестрят заголовки «Сегодня был найден очередной нетраннер...», ведь он слишком долго оставался онлайн. Ведь всё кажется таким.. Реальным. Матрица хранит в себе всю информацию, от мелких чеков на газировку, до тысячи фотографий и видеозаписей людей, которых не существует уже сотни лет. Можно найти своё личное дело, меняя его до неузнаваемости, чтобы на тебя и подозрения не падало, а можно даже украсть чужую личность, загружая его данные на свои устройства. За работу Эррора платят очень много, потому что каждая компания готова заплатить любые деньги, чтобы стереть информацию, что выставляет их не в самом лучшем свете. Но некоторые нетраннеры делают это из чистого веселья, а не ради любых богатств этой антиутопии. Эррор делает это уже скорее от безысходности и понимания того, что это уже просто работа. —Шб нйкчв? —Уь иеётэ? —Ты здесь? Эррор распахивает глаза, тяжело дыша. Выход из сети - приключение то ещё, так ещё и каждый раз как первый. Вещи внутри действительно выглядят реальными - будто это не строчки цифр и текста, а твоя жизнь. Ты живёшь в этих фотографиях, переживаешь эти эмоции, ты можешь коснуться их. А когда ты открываешь глаза, поплывшим взглядом смеряя наглое лицо в очках, сначало хочется оторвать эти удлинённые пряди спереди к херам собачьим, а когда твои руки не слушаются ты задаёшься вопросом - а реальность ли это? Вдруг ты запутался в очередной строчке кода, прописывающий и твою жизнь тоже? Только вот Эррор всю свою рабочую жизнь ведёт с несуществующей личностью, так что в сети он ничего забыть не может, особенно его персональные данные и записи с камеры в правом глазу. Так что Фреш, склонившийся над ванной со льдом вполне реален,только вот перегретый мозг нетраннера этого пока не понял. —Ты долговато. - Говорит голос сверху. Эррор никак не реагирует и только закрывает глаза. Чужая ладонь убирает тёмные мокрые волосы с лица, отчего их обладатель ожидаемо дёргается в сторону. Паразиту ничего не остаётся, кроме как настойчиво вернуть свою руку к чужим волосам, невесомо поглаживая, словно кота. Как жаль, что у него на них аллергия. Да и коты не подключаются к сети и не лежат в ванной со льдом, чтобы их пушистое тело не подпалилось из-за перегрева во время погружения, но это детали. Говорят, у всех нетраннеров свой индивидуальный способ вернуться в реальность. Кто-то причиняет себе боль, напивается, чтобы почувствовать неотделимость от физического тела. У Эррора тоже имеется своя собственная фишка. Прочувствовать реальность всем телом благодаря своей фобии. Гаптофобия - боязнь прикосновений. Возникает она обычно не на пустой почве, но в дальнейшем прогрессирует лишь в иррациональный страх, что до тебя коснуться, из-за чего изначально брать к себе соседа думалось очень плохой идеей, но потом пришла другая идея. Это ведь ему только поможет. Фреш в курсе об этом. Он каждый день пытается поймать соседа в объятия или ущипнуть за всё, до чего дотянется. Обычно, это просто уморительно. Особенно, как Эррор, после испуга демонстративно откладывает все дела и отправляется в свою комнату, куда паразиту вход строго воспрещён. Конечно, единственные разы, когда его можно хотя бы взять за руку - это выход из сети. Конечно, Фреш никогда не вдавался в подробности, что же произойдёт с мозгом соседа, если он не вернёт его в реальность, но читая все эти заголовки, догадаться было не сложно. —Всё хорошо. Ты дома. - В такие моменты он старается говорить снисходящим тоном и понятным языком, а не всеми этими давно устаревшими словечками. В такие моменты он обходится с ним, как с антикварной фарфоровой куклой, что были популярны, наверное, несколько тысячелетий назад. Осторожно поднять на руки, вытаскивая из ванны, осторожно вытереть тело полотенцем, усадить на диван и коснуться худых плеч своими ладонями, наблюдая за спокойным, будто спящим лицом. Ну точно кукла. Явно старая. Давно испорченная. Кожа Эррора холодная и трогать её в такие моменты немного страшно, пусть даже и очень хочется, вдруг он оставит синяк? Чужие глаза будто затуманены, синий зрачок расширен до невозможного, кажется перекрывая весь жёлтый цвет левого глаза и он реагирует на прикосновения только чуть-чуть, слегка вздрагивая от покалывающий ощущений. Остаётся только гадать, что у него в голове сейчас. Выводить его из этого состояния нужно осторожно, чтобы в голове ничего не заклинило, и Фрешу приходится быть непривычно нежным. За панорамным окном гаснет день, и неоновые огни смешиваются с темнотой, отбрасывая на кожу слабое свечение. Неуместно в его голову закрадывается мысль: интересно, встреться они в других условиях, например, в клубе или в баре «У Гриллби», Фреш посмел бы прикоснуться к Эррору, выглядящему таким хрупким в этом мягком свете? Он не может ответить сам себе. Оседая на пол, он целует колени, скользит пальцами выше, проводя вдоль линий вживления имплантов. У Эррора удивительно небольшое их количество, почти ничтожное для города их масштаба. Нетраннеры вроде него обычно увешаны ими с головы до ног. Может, это ещё одна причина, по которой они так недолго живут. Эррор на удивление не сопротивляется и наконец-то начинает реагировать в свойственной ему манере — не говоря ни слова, он молча, чуть подрагивая разводит колени в стороны, и Фреш воспринимает это как приглашение, припадая губами к внутренней стороне его бедра и оставляя цепочку мелких укусов на смуглой коже. Ладонь нетраннера неуверенно прикасается к чужой голове, после путая пальцы в розовых пушистых волосах, а после сползает ниже так, чтобы его колени упирались в грудь паразита, безмолвно прося уделить этому месту ещё больше внимания. Когда он в таком состоянии отказать ему просто невозможно. Поплывшим взглядом смеряя наглое лицо в очках, сначало хочется оторвать эти удлинённые пряди спереди к херам собачьим, а потом заострить внимание на то, как силуэт выпрямляется, аккуратно убирая чужую руку из своих волос, а на фоне всё ещё не потухшие мягкие огни огромного баннера, от чего эта тень становится более.. Божественной? Особенно, когда он припускает свои дурацкие очки с носа, а радужка всё также светится в темноте этим пресловутым жёлтым и бирюзовым цветом. Фреш садится на диван рядом с Эррором, приглашающе хлопая по своему колену. Разве можно отказаться от этого? Эррор перебирается на его колени, обнимает за шею и утыкается носом в лохматую макушку. Этот чёрт снова не помыл волосы. Тёплые ладони гладят его острые лопатки, проходятся вдоль выпирающих позвонков, задерживаются на бёдрах, на мгновение неожиданно жадно сжимая их, вызывая тем самым раздражённое сжимание синтетической кожи на шее. Обычно Фреш наглый и никогда не думает о последствиях своих действий, и интимность лёгких поцелуев в темноте подкупает после очередного дня здесь. Самое главное, что не за пределами города. Фреш мягко давит на позвонки, прижимая к себе, и Эррор податливо прогибает поясницу, комкая в пальцах ткань чужой футболки. Ему не волнительно и не страшно, если только чуть-чуть, сознание пытается бить тревогу, напротив, тело нетерпеливо подрагивает в ожидании. Будто издеваясь, Фреш тянет время, целует плечо и острую линию ключиц, оставляя лёгкие укусы, прежде, чем протолкнуть пальцы между губ Эррора. Он всё ещё слушается: перехватывает руку за запястье, бережно придерживая, и касается тёплым мокрым языком подушечек. У Фреша кожа синтетическая, и почему-то это ощущается только сейчас, когда Эррор, скользя языком по гладкой поверхности, понимает, что отпечатков пальцев тот не может оставить. Учитывая то, что его сосед искал жильё, находясь в бегах за распространение запрещённых веществ - это было вполне ожидаемо. Фреш привычно звонко смеётся, вытягивая пальцы, и утыкается носом в изгиб между плечом и шеей Эррора. Ему хочется уловить каждую эмоцию и реакцию, которую способно выдать чужое тело в таком уязвимом состоянии. Это просто выгодно им обоим. Пальцы спокойно растягивают мышцы. Эррор часто рвано дышит и прикрывает глаза, ощущая как от непривычной для него позиции начинают подрагивать бёдра. Он привыкает к размеренным движениям удивительно быстро и вскоре начинает двигать бёдрами сам, пытаясь насадиться на пальцы глубже. Паразит встречает его инициативу лёгким и всё таким же бережным хлопком ладони по бедру и почти сразу убирает пальцы, вырывая неосознанный разочарованный вздох, на который реагирует довольной усмешкой. Когда он отстраняет Эррора от себя за плечо, чтобы припустить какие-то домашние спортивки и не может удержаться от того, чтобы кинуть взгляд на его лицо, пытаясь подметить какие-то любопытные детали. Замечает безразличный взгляд, но замечает, что это несколько иное выражение лица, чем при отключении от реальности. Эррор никогда не задавался вопросом о том, как должен функционировать член, обтянутый синтетической кожей, пока головка не проталкивается в него. Вдоль позвоночника прошибает ощущением прохлады чужой кожи, и он крупно вздрагивает. Фреш отмечает - безразличие во взгляде сменяется жадной темнотой. Ему нравится, и он то ли не скрывает этого, то ли плохо пытается. Приходиться придерживать чужие бёдра и мягко направлять, мешая жадности, граничащей с одержимостью, взять верх. К вопросу секса тоже приходится подходить с расчётом на беззащитность партнёра— разгорячённое после погружения тело ещё слабо, и меньше всего ему хочется выхаживать соседа после бурного секса. Ему приходится быть осторожным и нежным, мягко сжимать бёдра, контролировать неспешный темп, целовать, отвлекая от боли, если она вдруг появляется, а она появляется с частичками сознания, что так и кричат о иррациональном страхе. Но Эррор принимает его прикосновения и поцелуи с благодарностью, хоть всё равно протестующе кусается, прижимаясь грудью к ткани пёстрой футболки. —Почему ты медлишь? Эррор сжимает его член крепче и бессильно стонет. Сейчас глупо пускаться в объяснения о том, что эта медлительность, непривычная нежность — то, что делается для его же блага, и Фреш, чтобы не тратить силы на долгие объяснения, притягивает его ближе и мягко целует, лишая возможности возмущаться. Эррор поддаётся, отвечая на поцелуй, но ради профилактики кусая его за нижнюю губу, чтобы не сильно зазнавался. Он ещё должен будет помыть ему голову. Движения бёдер тягуче медленные, но от этого не менее жаркие. Ладони Эррора жадно блуждают по чужому телу, сминают ткань, переплетаются пальцами с чужими, сжимают крепкие плечи. Он не знает, куда деть себя от согревающего ощущения внутри и как спрятать унизительное для его огромной гордости удовольствие. Прохладная ладонь обхватывает его член, выбивая ещё один стон из груди, и Эррор зарывается носом в макушку Фреша, закрывая глаза. Он пытается сосредоточиться на своих мыслях или запахе, чтобы отвлечься от ощущения прикосновения прохладных пальцев к чувствительной головке, но может только скулить и нетерпеливо елозить на коленях, коротко приподнимаясь и опускаясь снова. Дыхание на шее, прикосновения и распирающее ощущение члена внутри смешиваются во что-то, лишь едва граничащее с реальностью, и на мгновение его сознание гаснет. Эррор сдавливает острыми коленками бедра Фреша и пачкает его ладонь спермой, крепко прижав его голову к себе.

***

—Ну чё? Земля, Земля, я Нептун! - Восклицает через некоторое время Фреш, растягивая обкусанные губы в глупой улыбке. —Завали ебало.. - Хрипит Эррор, пряча глаза в изгибе локтя, недовольно вздыхая, придавая картине ещё больше красок. —И принеси мне одежду. —Мм? —Пожалуйста. - Добавляет тот, недовольно зыркая на соседа. —А голову я тебе лично помою. А то мне ещё тут блох не хватало.