Воспоминания. Страх. Отчаяние

Бледные щёки покрываются румянцем, когда старший из близнецов касаешься рёбер младшего. Им обоим до жути стыдно из-за своих желаний! Северный желает сбежать от ответственности, полностью отдаваясь абсолютно любому человеку, когда же Южный наоборот– хочет чувствовать свою власть хоть в таких ситуациях. Надо признать, они идеальны друг для друга в плане секс-партнёров. КНДР практически всегда позволяет брату обездвижить себя, а чем именно – не столь важно. РК кажется и вовсе, может часами доводить человека снизу, десятками способами. Могу сказать точно– у обоих специфический вкус в этом плане. Всё-таки близнецам приятно не только проводить так время вместе, но и вспоминать эти счастливые случаи. –Ён, хватит летать в облаках. К Лим Соёну подошла его столица. Пхеньян положила ладонь на плечо, слегка улыбнувшись. Хани выглядит через чур доброжелательно, неужели что-то случилось? Кажется её взгляд приковала красная полоса около шеи, оставленная будто верёвкой или же чем-то схожим. Первое, что приходит на ум – попытка самоубийства, но это глупо! Какой смысл пытаться сделать то, за чем тебя быстро заметят? Особенно зная, сколько человек живёт в этой квартире. Пятеро на постоянной основе, если не больше. –Что это с тобой?– Пхеньян совсем чу-чуть сжала плечо страны, глядя, как Ён вздрогнул. –О чём ты?– Корея запрокинул голову назад, чтобы встретить серьёзный бардовый взгляд. –Ты какой-то не собранный. Что-то случилось? Ты можешь мне рассказать,– голос девушки был тихий и плавный, и каждый звук заставляет поверить в её доброжелательность. Чой Хани надавила двумя пальцами на красный след, на что Соён поморщился– на этом месте пекло от каждого прикосновения. –Нуна, мне неприятно,– Корея оглянулся прикрыл глаза, а после вернулся в свое изначальное положение. Девушка настойчиво повторила действие, тем самым заставила страну вернуться к разговору. –Лим Соён, откуда эти следы? Неужели у тебя появились секреты? Думаешь, раз я доверяю тебе, то можешь скрывать что-либо?–Пхеньян отпустила плечи КНДР, садясь за стол напротив него, в тёмных глазах сверкнуло раздражение, а руки сплелись в замочек на столе. –Нет, что ты…– Лим потёр затылок, неловко улыбаясь Чой напротив. Опуская руку он немного задержался, как раз на следах, в памяти всплыло воспоминание снова вгоняющее в краску. Следы кого же цвета, что и верёвка неделю назад на этом же месте. Видимо он слишком настойчиво двигался, поэтому и натёр шею.– Я бы никогда в жизни не стал, ничего от тебя скрывать. Да и нéчeго в целом. Правда. –Жалкое зрелище,– отозвалась Хани, закатывая глаза.– Ты выглядишь ещё жальче, когда врёшь. Ты не способен врать. Неужели ты не помнишь, к чему приводят твои попытки соврать?. Жалко смотреть, как ты начинаешь дрожать делая это,– говоря, она подошла к Соёну ближе и замахнулась на второго, он, предсказуемо, закрылся руками— это уже выработанный в детстве рефлекс. А для Пхеньяна— отличный инструмент давления на Корею. Пару раз пригрозишь ударом, он всё расскажет. «Безнадёжное ссыкло»— Чой именно так и описывала своего «маленького мальчика». КНДР был напуган, но по прежнему держал язык за зубами, закусывал губы. Нужно было, что-то придумать и желательно, как можно дальше от реальной причины.– Что и требовалось ожидать. Говори или мне придётся прибегнуть к другому способу добычи информации, как шантаж к примеру. –Нуна… я,– Лим замешкался, но решение пришло само собой.– Я натёр там сумкой. –Ён, ты серьёзно?– Хани рассмеялась, закрывая глаза на дёргающиеся пальцы человека напротив, кажется КНДР всегда был дёрганым – Зачем же нужно было заставлять пугать тебя? –Я не хотел этого, само получилось.. Вот только через несколько часов Лим Соён был на территории Китая. Не то чтобы это самый безопасный вариант, как перебраться с одной стороны корейского полуострова на другую, но вполне себе действенный. Главное для двух Корей было найти друг друга в аэропорту, а дальше дело актёрской игры и правдоподобности поддельного паспорта Севера. Уже в самолёте они жадно жались друг к другу, красочно представляя своё времяпровождение, где-то далеко от политики. Зачем думать о ней, если можно будет насладиться друг другом? Сомеи коротко и нежно целует Ёна в макушку, пока тот заснул на плече первого. Ну не счастье ли? Быстрым движением закрылась дверь квартиры. КНДР виснет на шее старшего, что еле дотрагивается до спины первого, будто страхует. Лим Мэи без задних мыслей целует Ёна в обветренные губы. Оба не видят ничего, кроме желания друг друга. Их сейчас ничего не волнует. Кто знает, когда они теперь встретятся? Не разрывая поцелуя, Кореи добираются до кровати. Северу нравится ощущать затягивающийся на запястьях ремень, а Югу наблюдать краснеющие от каждого движения щёки. Мэи любил эти взгляд и поведение. Взгляд умолял быстрее начать, а поведение такое, что лучше желать не приходится! Покладистый характер КНДР в руках РК, сменялся на ложную строгость, стоит тому оказаться в окружении других стран. Одна мысль об настолько разных моделях поведения в кровати и в обществе заставляла Юг улыбаться… Южный с удовольствием стянул низ с брата, жадно при этом исцеловывая голые участки шеи. Но ему всё же не хотелось причинять боль(вред) любимому человеку. Лим Ён скулил под ним, намекая, что пора бы завязывать с этой игрой. Мею было всё равно, он хочет именно этого. Инициативу пришлось брать в свои зафиксированные руки. Постаравшись, Северу удалось сбить брата с ног, а в последствии оказаться на ногах того. Приятное чувство победы осталось в сознание новым воспоминанием… Холодные руки Мэя сжимают ярко-выраженные бёдра Ёна, пока второй стонет, опускаясь по длине члена старшего. Север закинул скреплённые руки на шею РК, упёрся лбом в грудную клетку того и не переставая подрагивал от возбуждения. Всё это выглядит так, будто КНДР мечтает наказать себя за всё сделанное когда-либо. Ну кто ещё в здравом уме будет спросить царапать себя, бить, душить, да вообще делать всё, что придёт в голову?! Соён испытывал настоящее удовольствие, когда к коже подносят работающую зажигалку, оставляя тем самым красные следы. Горячие слёзы с уголков глаз Севера падают на плечо брата, и тогда Мэи замечает – что-то случилось. Нет, Ёну не было больно, но почему-то стоны удовольствия заменили всхлипы и тихий скулёж. –Ён? Ты как?– Республика Корея провёл пальцами по аккуратной щеке братца. Он ещё никогда не замечал такой реакции: Ён всегда был рад любому отношению к себе, позволял делать с собой что угодно, но никогда не просил быть мягче с ним. Теперь ясно в чём проблема. Север банально не знает нежностей по отношению к себе… тем не менее КНДР лишь крепче прижался к старшему не дав ответа на вопрос. Через пару минут такой внезапной истерики, Сомэю пришлось решать ситуацию не самым приятным способом, а именно поступить так, как Северный привык. Просто дать ему те же ощущения постоянности, которые он требует... Сидят они вдвоём на полу, облокотились на кровать. Мэи с горла пьёт пиво из бутылки, Ён обнимает старшего, целует выпирающие ключицы и в целом чувствует себя лучше. – Ён, ты скажи мне честно,– РК выдержал небольшую паузу, отпивая напиток,– это же у тебя СПИД? У меня тест на ВИЧ оказалось положительным,– Мэи вздохнул. – Я хотел тебе сказать, но не успел,– Ён прижался к брату, надеясь на его внегласное прощение. И раз уж утром Южный смог улыбаться брату, он действительно простил.