Арабеска

Выходка Дениса имела свои последствия, которые он за три дня заточения в подвале дома Джалила оценил по достоинству. Стрелецкому неплохо прилетело от охранников, правда, били они исключительно по телу и ничего не ломая, лишь причиняя ощутимую боль. Тонкая подстилка, на которую его бросили тоже комфорта не добавила. Его оставили без ужина и без воды до утра. На рассвете, приход которого он заметил сквозь крохотное оконце под потолком, облагодетельствовали лепёшкой и бутылкой воды, предупредив, что следующую он получит вечером. Днём в подвале было вполне терпимо, даже голод особо не мучил. Зато ночью, когда температура резко падала, ощутимая прохлада заставила Дениса скручиваться в клубок на своём жестком ложе. Синяки и побои, оставленные охранниками, ныли. За трое суток Стрелецкий понял, что ему либо придётся смириться, либо всё для него закончится достаточно плохо. Он с тоской решил, что научиться делать минет с помощью силиконовых игрушек не самая высокая цена за относительно нормальное существование. Решающим фактором послужил не дрянной вкус чёрствой лепёшки после отменных арабских кушаний, а то, что из подвала он вряд ли сумеет сбежать. Нужно поджать хвост, запихнуть гордость куда подальше и притвориться послушным. И чёрт с ними, этими силиконовыми членами, главное, настоящих пока не пихают. Денис горько усмехнулся, вспоминая своё маленькое приключение с Омаром. Неугомонному фотографу хотелось показать удивление от первого поцелуя, но… Стрелецкий к тому моменту давно уже забыл своё юношеское смущение перед девушками и свои первые робкие порывы, перетаскав достаточно партнёрш в свою постель, чтобы утверждать, что он вполне опытный любовник. Омар пошёл на хитрость. Заговорил ему зубы, отвлёк, а потом… поцеловал. Да так, что у Дениса искры из глаз посыпались. И пока он приходил в себя от изумления, хитрец и провокатор сделал отличные снимки, где парень выглядел таким неискушённым и удивлённым, словно впервые поцеловался. По сути, всё так и было. Денис никогда не целовался с мужчинами. Как ни странно, Омар даже не пострадал. Зато с лукавством в глазах поинтересовался о том, так ли уж отличается поцелуй мужчины от поцелуя женщины. Денис смутился тогда, но признал, что ничего отталкивающего в касании мужских губ не было. Среди знакомых парня были и геи, и би, и даже лесби. В их среде это не было чем-то необычным. Денис спокойно воспринимал чужую ориентацию. Когда-то его смутил поцелуй с Омаром, а теперь вот сидит на грязном полу подвала у чёрта на куличках и ожидает продажи в гарем в качестве наложника. Причём не для женщины, а для мужчины. Не иначе, как дикая ирония судьбы. И, что самое паршивое, всем наплевать с высокой колокольни на то, что он натурал. Охранники пришли вечером, указали на дверь. Денис тяжело встал и молча поплёлся куда было велено. В комнате его поджидал невозмутимый Али. Он окинул прислонившегося к стене Дениса усталым взглядом и произнёс: − Надеюсь, Дени, ты больше не будешь проявлять неповиновение. − Не буду, − мрачно ответил Стрелецкий, тяжело опускаясь прямо на пол. – Я помню о борделе. − Ты просто не понимаешь, насколько это страшное место. Я был там, и никогда не хотел бы оказаться снова, − едва слышно сказал Али, но был услышан. Денис непонимающе посмотрел на него и переспросил: − Ты? − Не в том качестве, о котором ты подумал, − Али присел на одну из подушек, невидящим взглядом уставился в противоположную стену и заговорил. В его голосе слышалась такая тоска и боль, что у Дениса непроизвольно что-то сжалось в груди. – Моя семья никогда не была богатой, Дени. У меня был старший брат и сестра, родившаяся на три года раньше меня. Зулейка была красивой, изящной и доброй. Она умела замечательно вкусно готовить. Она любила меня и заботилась. Когда ей исполнилось пятнадцать, родители продали её в гарем богатого купца. Нужны были деньги на обучение брата и такая практика для нашего народа нормальна. У купца были две жены и около десятка наложниц. Через несколько лет, когда мне исполнилось шестнадцать, нас обрадовали тем, что купец хочет взять Зулейку третьей женой. Это было хорошо. Она сумела очаровать его. А потом… Потом он неожиданно умер, так и не успев сменить её статус. − И что с ней случилось? – Денис подал голос, когда Али замолчал надолго, видимо, погрузившись в неприятные воспоминания. − В таких случаях наследники поступают по-разному. Кто-то выплачивает наложницам что-то вроде пенсии и отправляет назад в семьи. Это щедро и благородно. Но тот человек просто продал всех наложниц в дешёвый бордель. Семья после этого отказалась от неё, а я… Я не смог. Пришёл к Джалилу и попросил помощи. В обмен на помощь он предложил мне стать его наложником. Я согласился. Зулейку я нашёл и выкупил. Только это не спасло её. Джалил взял её служанкой. Она догадалась, кем я стал ради неё и спустя несколько месяцев сбросилась с крыши дома. И причина была не только во мне. Она просто не смогла пережить позора и отказа семьи от неё. − Мне жаль. Ты и сейчас его любовник? – не разрушая доверительную атмосферу, тихо спросил Денис. − Нет, − усмехнулся Али. – Но он многое сделал для меня. Я получил образование и возможность встать на ноги. У меня есть молодая жена и скоро будет ребёнок. Прости, что упомянул о своей семье. Знаю, что это причинило тебе боль. Зулейка не смогла принять новую жизнь, другой шанс, а ты сможешь, если захочешь. Иншаллах, Дени. Быть может, ты попадёшь к хорошему человеку, который когда-нибудь отправит тебя домой. Надейся на это и живи. Жизнь иногда преподносит сюрпризы. − В этом я уже убедился, Али. И должен сказать, что не всегда эти сюрпризы приятны. Но я тебя понял, поверь. Пойду искупаюсь, а потом… Доставай свои игрушки, − усмехнулся Денис, кряхтя встал и поплёлся смывать с себя грязь трёхдневного наказания. Али был хорошим учителем и, увидев, как он ласкал силиконовый член, смеяться Денису перехотелось сразу же. Перед глазами замелькали картинки молодого араба и Джалила, а на фантазию Стрелецкий никогда не жаловался. По-своему движения Али возбуждали и Денис с трудом заставлял себя не зависать с идиотским выражением лица. Вроде бы сидит перед тобой молодой мужик и лижется с искусственным членом, а в голове такой сумбур и пошло шутить совсем не хочется. Пересилить себя самого оказалось намного труднее. Денис долго смотрел на выбранное Али небольшое дилдо, как на врага. Потом закрыл глаза и лизнул. Ничего особо не почувствовал. Резина резиной. Потом втянулся, даже стал с иронией относиться к своим занятиям. Хуже всего было преодолеть пресловутый рвотный рефлекс. Через неделю Али похвалил его, когда Денис смог принять в горло довольно крупный экземпляр из коробки с игрушками. Потом наступила очередь других уроков, к счастью, не таких экстремальных. Али терпеливо показывал и рассказывал про эрогенные точки на теле мужчин, учил, как к ним прикасаться, чтобы вызвать ту или иную реакцию любовника. Денис был искренне удивлён, познавая эти премудрости. Даже сам у себя обнаружил несколько эрогенных зон, о которых даже не предполагал, что они у него есть. Оказалось, что он собственное тело совершенно не знает. А с другой стороны он никогда не изучал его столь пристально, всегда позволяя своим девушкам ласкать там, где им хочется. И большинство из них твёрдо были уверены, что самое чувствительное место у парней – это член. Через месяц своего заточения Денис вернулся к утренним тренировкам, заметив, что его тело стало слишком вялым и расслабленным. Застав его однажды за подобным занятием Али даже похвалил и потом за совместным завтраком поинтересовался, не занимался ли он каким-нибудь видом спорта. − Профессионально не занимался. Глава нашего модельного агентства и по совместительству моя хорошая подруга настоящая идейная перфекционистка. Она во всём любит порядок. У неё все модели должны знать этикет, уметь красиво двигаться и быть всегда в форме. Так что у нас была дамочка, которая преподавала этикет, известный хореограф, который учил нас пластичности и актёрскому мастерству, и каждый из нас должен был заниматься каким-нибудь видом спорта. Бегать я не любил, таскать железо было нежелательно, так что остановиться пришлось на скалолазании. Благо скалодром был неподалёку от дома. И мышцы в тонусе, и мускулы в меру подкачивались, и гибкость была в норме. − И насколько же ты гибок? – Али насмешливо прикусил нижнюю губу, задумавшись о чём-то своём. − Могу сесть на шпагат, − ответил Денис и тут же остановил порыв Али, − но не в этой восточной хламиде. Сверкать голой задницей не буду. Кстати, почему к моей одежде никогда не прилагается трусов. Вы разве их не носите? Или это чтобы я привыкал всегда быть готовым? − Мы носим бельё, − усмехнулся Али. – А тебе не приносят специально, чтобы ты начал относится к его отсутствию более спокойно, не зацикливался и не стеснялся. Вдруг твой новый господин захочет видеть тебя только в набедренной повязке? Или вообще голым? − Эх, извращенцы, − вздохнул Денис, наливая новую чашку зелёного чая и улавливая в словах Али лёгкую насмешку. Отсутствие белья – очередной метод дрессировки. Пряник был, кнут тоже, оказывается, есть ещё и такой вот способ воздействия. Чисто психологический. А по мнению Дениса, скорее, идиотический. Испугали профессионального манекенщика отсутствием белья. Некоторые модельеры такие вещички шьют, что в них не то что без белья, без мыла не влезешь. Так что Денису особо-то не привыкать, просто не комфортно. − В предоставленном досье отсутствует факт твоего увлечения скалолазанием. Удиви меня ещё чем-нибудь? – проявил редкое любопытство Али. − Мне нравится играть на гитаре. Удивил? – Денис не стал скрывать иронии, хотя о своём досье он слышал от Джалила во время их единственного личного разговора. Все распоряжения от него обычно передавал Али. − Да. Где-то учился? − Друг у меня учился в музыкальной школе, потом в консерватории. Сейчас довольно известный музыкант. Он учился сам и меня учил. Мне просто для души нравилось играть, серьёзно заниматься музыкой я никогда не планировал. Если не секрет, что ещё Камиль нарыл на меня? − Ты вырос в семье со средним достатком. Рано стал зарабатывать, поступив в агентство «Медея». Был востребованной моделью. Заканчивал университет и был на хорошем счету у преподавателей. Неплохо владеешь французским, немецким и английским языками, не считая родного. О том, что ты знаешь отлично арабский в досье не было ни слова. Водишь машину, катаешься на лыжах. Пожалуй, всё. − Не густо. Я думал он составил целый психологический портрет, − хмыкнул Денис. К концу подходил второй месяц. Денис теоретически освоил премудрости минета, даже глубокого. Изучил эрогенные зоны мужского тела в доскональности. Даже получил пару уроков массажа. Али оказался на все руки мастером. То, к чему его готовили бесило неимоверно, но, с другой стороны, сама подготовка с успехом убивала скуку и не позволяла впасть в апатию. Денис пытался представить себя с кем-то, но не получалось. Даже размытые образы вызывали отторжение. Возможно, если бы его угораздило влюбиться в мужика по собственной воле, то всё было бы иначе, но вот так, силком… Денис в принципе не любил, когда на него давили. Мариша знала такую черту его характера и всегда умела так поговорить, давая ему возможность обдумать ситуацию, что почти всегда добивалась своего. Мягко и ненавязчиво. Она была хорошим психологом от природы, умела находить правильный подход и прекрасно управлялась с кучей народу в «Медее». А у народа, именуемого творческими личностями, да ещё и избалованного вниманием, характеры были ещё те. Денис хотя бы никогда не корчил из себя приму, по сути будучи ею. А здесь, куда он попал не по своей воле, никакого выбора ему и не оставляли. Нельзя же воспринимать другим вариантом шанс попасть в бордель и откинуть там ноги? Такой вариант – это билет в один конец. Слова Али о том, что, быть может, тот, кто его купит окажется нормальным человеком и со временем согласится его отпустить глубоко запали в душу. И Денис прекрасно понимал, что за свободу придётся заплатить свою цену. И использование его тела, душу можно и спрятать за семью замками, нацепив счастливую моську, не такая большая цена за жизнь. Но вот только размышления размышлениями, а реальность больно ударила по самолюбию в тот момент, когда Денис расслабился. − Дени, господин сегодня вечером приглашает тебя к себе, − обрадовал его новостью Али днём. − Мы с ним почти два месяца не виделись. Только не говори, что чёртов аукцион скоро, − Денис резко сел на своём ложе, отбросив в сторону книгу и тревожно уставился в тёмные глаза своего наставника. Али почему-то спрятал глаза, отчего Стрелецкий мигом сообразил, что от этого приглашения не стоит ждать ничего хорошего. − Он хочет лично проверить, чему ты научился за прошедшее время, − медленно и слишком спокойно ответил араб. − Что именно Джалил хочет проверить? − Как ты научился ублажать ртом. − Что?! Это шутка? – Денис вскочил на ноги, дыхание стало быстрым, сердце застучало от испуга и зарождающегося внутри гнева. – Он же говорил, что меня никто не тронет. Решил снять пробу? − Твоя задница останется цела, можешь не волноваться. Ты всего лишь сделаешь минет, как я тебя учил. Ничего сложного. − Да? – Денис язвительно протянул, а потом… сорвался. Видимо, его нервы не выдержали напряжения и после услышанного, оно прорвалось наружу. Али предпочёл выскочить из комнаты, когда попавшийся первым под руку Дениса деревянный столик закончил свою жизнь, врезавшись в стену. Дальше Стрелецкий мало что помнил. В этот раз ворвавшиеся охранники его не били. Они просто скрутили его, быстро и ловко, и оттащили в подвал. В этот раз ни воды, ни скудной еды он не получил. О нём забыли на целые сутки. Когда к вечеру следующего дня объявились охранники, во рту Дениса была высушенная пустыня, но упрямства не сильно поубавилось. Он всё же надеялся оттянуть миг своего дебюта в роли одалиски, убеждая себя, что Джалил не рискнёт сунуть ему в рот своё хозяйство, опасаясь его лишиться. Мало ли, вдруг Денис с перепугу клацнет зубами. Он понимал, что ведёт себя как глупый мальчишка, но ничего не мог с собой поделать. Он не хотел переступать эту ступеньку, не сейчас. Ему нужно было ещё время. Да и Джалил, со всей своей властностью и повадками матёрого хищника не вызывал сексуального желания. Хотя кто будет спрашивать наложника хочет ли он заниматься тем, что ему положено? Никто и не будет. Господин приказал, его дело отсосать. Охранники бесцеремонно подхватили его и потащили наверх, как оказалось, прямо в личные апартаменты Джалила. Тот поджидал Дениса, сидя в обшитом шелком кресле в роскошном халате, распахнутые снизу полы которого демонстрировали голые ноги в кожаных тапочках. Перед ним на низком столике стоял ноутбук, помигивая огоньком. − Смотри, − коротко бросил Джалил и развернул экран в сторону застывшего Дениса. Охранники покинули комнату, оставив их вдвоём. Один взгляд на экран ноутбука, и Денис не смог оторваться. Там была его Света. Заплаканная и несчастная. Обстановка вокруг подсказала, что находилась она в их номере. Судя по немного дёргающемуся изображению, камера была закреплена на одежде её собеседника, а его голос… Голос, похоже, принадлежал Али. Денис слушал молча и через несколько минут ему стало казаться, что его душа, полная вспыхнувшей надежды, начала крошится, как печенье. Мелко-мелко. Его жена, за которую он в первую секунду испугался, довольно быстро смахнула слёзы и стала внимательно слушать собеседника, медленно и чётко выговаривающего слова. Света говорила и понимала английский язык довольно неплохо, но не идеально. Их беседа резала по натянутым нервам лучше любого скальпеля. Денис, чьи глаза не отрывались от экрана ни на миг, отчётливо видел, как растерянность сменилась на испуг, стоило Али сказать, что Денис задолжал огромную сумму денег серьёзным людям и его забрали. А испуг сменился на такую знакомую практичность, когда молодой женщине протянули весьма пухлый конверт, предложив пересчитать содержимое. Она и пересчитала. Два раза. Там оказалось тридцать тысяч долларов. Отступные и гонорар, если она согласится на дальнейшее сотрудничество. Всего и надо было, что взять приготовленные документы, в числе которых был обгоревший паспорт Дениса, свидетельство о смерти и копия протокола с места происшествия. Оказывается, он попал в аварию, когда ехал на такси. Сгорел в машине, а прах поместился в небольшой урне, которую Али и вручил Свете. Она, сморщив носик, посмотрела на него и спросила: − И чей там пепел? − Просто пепел. Ваша задача быстро похоронить его, не вызывая подозрений. − Денис жив? У него есть шанс вернуться? – поинтересовалась Света, прикусив губу и напряженно глядя на Али. − Он жив. Шансов на возвращение у него нет. − А почему вы меня просто не убьёте? Так же проще, чем платить? − Ваша смерть вызовет лишние подозрения. Нам этого не нужно. Денис должен исчезнуть так, чтобы никому не пришло в голову его искать. Ваша добровольная помощь будет неоценима. − Хорошо, − для Дениса ответ жены прозвучал как звук вбиваемых в гроб гвоздей. У него в голове поселился густой противный туман равнодушия. Джалил выключил запись, распахнул полы халата и резко приказал: − На колени! Денис, словно робот, сделал несколько шагов, вплотную приблизившись к мужчине, и упал на колени как подкошенный. Его безразличный взгляд скользнул по вздыбленной плоти с выступающими венками и головкой, открытой и темной. Денис краем сознания отметил, что на месте, где обрезали крайнюю плоть, кожа так и осталась более светлой и розовой. Он никогда не видел обнажённых мужчин, прошедших ритуал обрезания. Но это уже было неважно. Всё было неважно. В какой-то странной прострации Денис протянул руку и взял член Джалила, слегка сжал его и сделал несколько движений вверх-вниз. Потом чуть приподнялся, наклонился и осторожно лизнул головку. Солоноватый и немного терпкий вкус смазки не вызвал отвращения. Джалил, как положено арабу, любил чистоту. Он даже был выбрит. Отключившись от всего, Денис стал делать то, чему его учил Али. Его язык скользил по упругой плоти, вылизывал венки. Он расслабил горло и позволил чужому члену проникнуть внутрь, обхватил плотно губами, начал скользить и посасывать. Его язык прошелся по уздечке, приласкал уретру. Машинально следуя указаниям тяжело дышащего Джалила, Денис спустился ниже и обработал яички араба. Мозг отвалил в сторону, позволяя телу совершать заученные движения. Судя по состоянию Джалила, науку Денис освоил вполне успешно. Его рот снова был насажен на весьма внушительный член. Голову обхватила сильная рука, не позволяя свободно двигаться. Денису осталось только расслабить горло и принимать. Он так и сделал, не испытывая совершенно ничего. Ни возбуждения, ни отвращения. В голове крутилась лишь одна единственная мысль – его уже продали. Его собственная жена. Крохотная мыслишка билась и кричала, что она сделала это специально и вернувшись домой, конечно же, рассказала правду и его ищут. Должны искать. Света могла испугаться за малыша и убедительно сыграть роль прагматичной стервы. Упругая горячая струя чужой спермы ударила где-то далеко в горле, избавив Дениса от удовольствия глотать всё. Привкус он почувствовал, но не слишком сильно. Джалил отпустил его голову, потрепал по отросшим длинным волосам, теперь достигавшим плеч, и даже похвалил. − Для твоего первого раза неплохо. Даже очень неплохо. Может быть, у тебя талант к минету, Дэн? – насмешливо произнёс он, внимательным взглядом оценивая состояние опробованного товара. − Я могу вернуться к себе? – тусклым голосом спросил Денис, тяжело поднимаясь на ноги. − Звонил Камиль. Его знакомый из твоего агентства подтвердил, что похороны состоялись вскоре после возвращения твоей жены в Москву. Она отработала свой гонорар. Все твои знакомые и родные уверены, что ты погиб. Начинай жить сначала, мальчик. Ты достаточно красив и сладок, чтобы отлично устроиться. Восток умеет ценить такие сокровища. − Учту, − тихо бросил Денис и, не спрашивая больше разрешения, поплёлся к двери, а Джалил… Он не стал его останавливать. Али ждал его в комнате. Ужин был накрыт. Когда Денис появился, мужчина первым делом протянул ему запотевшую бутылку с минеральной водой. Стрелецкому хотелось пить, и он взял предложенное, но больше всего хотелось вымыться. Он напился, поставил бутылку на стол и хмуро посмотрел в сторону Али. − Ты знал, что она меня продала и молчал. Всё это время молчал. Почему? Джалил приказал? − Да, − просто ответил Али и проводил взглядом высокую фигуру, на плечи которой словно обрушился мир. Он знал, понимал, как себя чувствовал Денис, но ничего не мог поделать. Каждый из них проживает свою жизнь, идя по той дороге, которую выбрал для них Аллах. Али достаточно хорошо изучил этого парня, чтобы не переживать о нём. Денис был сильным и упрямым. Он переживёт предательство и снова поднимет голову. Они покинули базу спустя несколько дней, которые Денис провёл, тупо валяясь на постели. Али заставлял его есть, даже пытался вытащить посидеть в саду. В этот раз Денису не стали ничего колоть, чему он только обрадовался. Али принёс ему новую одежду: синюю абайю с глубоким капюшоном и длинными рукавами, кожаные сандалии и, наконец-то, свежее, в упаковке, бельё. Денис только усмехнулся. Перед тем, как выехать на оживлённую магистраль, их кортеж ненадолго остановился и Али достал чёрную повязку, собираясь завязать Денису глаза, но тот опередил его, положив руку на колено. − Опусти стекло на секунду, − попросил парень. Кроме самого Али, в машине сидели двое охранников и водитель, двери были блокированы, так что опасаться необдуманных действий Дениса не стоило. Мужчина опустил немного стекло и с удивлением проследил, как мимо него пролетело, на миг сверкнув на солнце, тонкое золотое кольцо. Денис выдохнул, забрал у Али повязку, сам завязал себе глаза, вновь надел капюшон и молча устроился на сиденье. Али, поняв жест правильно, бросил на него сочувствующий взгляд, и машины вновь тронулись.