Арабеска

Последующие два дня они почти не расставались. Вместе завтракали, катались на лошадях и просто прогуливались, много разговаривали и, конечно, занимались сексом. Саид оставил все дела, ограничившись лишь звонками родным и нескольким деловым партнёрам, и всё внимание уделял Денису. И может поэтому, накатившая было тоска по родным немного отошла в сторону, временно скрывшись за подаренными яркими эмоциями. Он знал, что она вернётся, обязательно вернётся. Денис видел в глазах Саида понимание его состояния, как и знал, что менять тот пока ничего не хочет. И это было в его праве. Но, если бы было возможно получить хоть крохотную весточку… Лишь пару слов о том, как там мать, отчим, сестрёнка, Денису было бы легче. Зная, что с ними всё хорошо, он смог бы, наверное, без напряжения прожить рядом с Саидом то время, которое им отведено. Возможно, глубоко в душе ему и хотелось верить, что зародившее нежное чувство к шейху взаимно, ведь можно сколько угодно кричать о том, что мужчины не верят в романтический бред и это удел женщин, но на самом деле любви желают все, невзирая на пол и возраст. Подозрение, что для Саида он на данный момент желанная, но всё же игрушка не отпускало. Денис боялся, что то, что он иногда замечал в глазах мужчины, было самообманом. Боль от предательства жены ещё была жива в памяти, покрывшись не таким уж толстым слоем пыли. Он был уверен, что привязался к Саиду, прикипел. И понимание этого вызывало желание бежать, далеко бежать, иначе… Ещё немного тепла, ещё немного ласки и он отдаст этому человеку своё сердце, а нужно ли оно ему? Быть может, Саиду хочется лишь податливого и отвечающего на его страсть тела? Гоняя по кругу одни и те же мысли, Денис Стрелецкий с приличной долей юмора мог сказать о себе − что куртизан или альфонс из него никогда не получится. Те с улыбкой на устах отдают только тело, душа же остаётся с ними, закрытая на все замки. А он… Он в шаге от бездны. После полудня третьего января Саид заглянул в комнату Дениса, вручил ему небольшую сумку и список вещей. И, с довольной улыбкой глядя на расползающееся по лицу парня удивление, сообщил, что приглашает его провести ночь в пустыне. Сказать, что Денис был удивлён – это ничего не сказать. Али рассказывал, насколько прекрасны там ночи, когда кажется, что до звёзд можно достать рукой, когда прохлада опускается на раскалённый за день песок, который гоняет ветер, шепча сказки тем, кто хочет их услышать. Звучало поэтично, да и о ночёвках в пустыне Денис был наслышан ещё от друзей. Эта изюминка отдыха в арабских странах ныне популярна среди туристов. Посещая такие страны как Саудовская Аравия, Оман, Йемен и, конечно, ОАЭ они непременно посещают самую большую, жаркую и почти непроходимую пустыню на Аравийском полуострове, которая носит название Руб Эль-Хали. Гостеприимные арабы знают, чем привлечь туристов в «огромную кучу песка». Это и катание на квадроциклах, и сафари, и посещение импровизированной деревни бедуинов, где непременно угостят традиционным ужином и кальяном, но и дадут полюбоваться на танец живота в исполнении местных красавиц. Денис, быстро собирая указанные в списке вещи, перебирал в памяти всё, что было известно ему о пустыне. Внутри смутно начала пульсировать мысль… Настойчивая мысль. Упорная. А что, если где-то рядом с ними окажется группа туристов? Рассердившись на самого себя, он мотнул головой и выругался. Ему что, дадут к ним подойти? Во-первых, Саид поедет с охраной, во-вторых, вряд ли место их ночёвки будет рядом с туристическими маршрутами, ведь пустыня огромна, а в-третьих, надо быть полным идиотом, чтобы рвануть в полную неизвестность. Вот только… Денис ехал на Апаче и любовался Саидом, который резвился на своём ахалтекинце, носясь кругами вокруг небольшого отряда. Он был великолепным наездником, до мастерства которого Денису было как до луны. Он уже не ездил только шагом, позволяя себе прокатиться лёгким аллюром или рысью, но мчаться галопом с его навыками было ещё рановато. Апач, словно понимая своего хозяина, вёл себя прилично, не пытаясь рвануть вслед за изабелловым скакуном. Как ни странно, Рашид с ними не поехал, хотя Денису иногда казалось, что этот мужчина не телохранитель, а верная тень Саида. Но, видимо, и у этого местного терминатора были выходные дни. Добравшись в сгущающихся сумерках к месту ночёвки, охранники споро стали разбивать шатры, готовить нехитрый ужин, а Саид, взяв Дениса за руку, повёл за собой. Они отошли не слишком далеко, но достаточно, чтобы почувствовать себя хоть немного наедине. Саид был вооружён, впрочем, как и охрана. Денис уже привык к тому, что кинжалы, сабли, винтовки или пистолеты являются частью экипировки во время прогулок за пределы огромного поместья. Это в городах местные жители не носят оружие открыто, а в пустыне это нормально. Всегда существует опасность в виде тех же змей или вооружённой банды грабителей. Лучше быть начеку. Отойдя подальше от охраны, Саид позволил себе поцеловать Дениса, запустить руки под одежду и коснуться кожи. Он знал, что парню не особо нравилась откровенная демонстрация их отношений при посторонних. Может, это были излишки воспитания, может, Денис просто ещё не был готов к открытости. Среди своих людей Саид не притворялся, потому что чужих среди них не было. В ОАЭ нравы были проще, чем в той же Саудовской Аравии, где всё ещё царил строгий шариат. Но с другой стороны, страны Востока – не толерантная Европа или Америка. Саида нравились утончённые манеры своего любовника, его сдержанность в повседневной жизни и, наконец-то, долгожданная раскрепощённость в постели. День за днём Денис открывался для него как новая книга, где каждая следующая глава была интереснее предыдущей. До сих пор Саид не заметил ни одной черты характера, которая бы раздражала. Даже его упрямство и нежелание полностью смириться со своим положением вызывали уважение. Саид и сам бы никогда не смирился. Но в отличии от цивилизованного мальчика из России он провёл юность среди песков Аравии. Здесь он впервые участвовал в охоте, здесь он впервые убил. Не только животное, но и человека. Здесь правят другие законы, заставляя становиться жестче и сильнее. Походная еда, запах костра и необыкновенный, захватывающих дух закат в пустыне очаровали Дениса. Он сидел на красно-буром песке и не сводил глаз с пламенеющего миллионами красок горизонта. Вокруг царила тишина и лёгкий игривый ветерок выписывал свои замысловатые узоры на песчаных дюнах. Только ради этого чуда стоило оказаться в пустыне. Саид был рядом. Но не мешал и не отвлекал, позволяя Денису наслаждаться красотой пейзажа. Разговоры на их стоянке почти стихли и только откуда-то издалека доносились едва слышимые звуки, смутно напоминающие мелодию. А присмотревшись, Денис заметил крохотные далёкие огни. Он не стал акцентировать на этом внимание Саида. Мало ли, что могло ему показаться. Вдруг где-то вдалеке стоянка какого-нибудь племени бедуинов? И вовсе не туристы там развлекаются, как могло бы прийти в голову. Вдоволь наговорившись, спать легли поздно в довольно простом, но уютном походном шатре. Постель была весьма удобной. Саид уснул на своём месте быстро, видимо, такие ночёвки ему привычны. Ну, да. В России отдыхать ездят рыбачить на речку или устраивают походы в лес за грибами да ягодами, а арабы для этого же отправляются в пустыню. Местность более чем подходящая, чтобы почувствовать себя ближе к природе, поразмышлять да помедитировать. Вот и Денис, который так и не смог уснуть, всё размышлял. У него из головы не выходили замеченные вдалеке огни. Стоило оценить расстояние, которое они преодолели от поместья до стоянки, как стало понятно, что далеко в пустыню Саид забираться не стал. Значит, где-то рядом есть вполне нормальные дороги. Даже если те огни означали стоянку племени бедуинов, перед Денисом всё равно замаячил небольшой шанс на свободу. Современные бедуины отличались от своих предков. Наверняка у них есть машины, с помощью которых можно добраться до какого-нибудь из близлежащих крупных городов. У Дениса нет денег, но есть увесистая золотая цепочка с медальоном на шее. Она не дорога ему как память и вполне могла бы заменить наличность. Золото на Востоке всегда в цене. Ему главное – попасть в город и позвонить. Обратившись в полицию и заявив, что его ограбили и отняли документы, можно попросить связаться с российским консульством. Или, если повезёт, просто добраться туда без полиции. Заявлять в местные органы правопорядка о том, что его удерживал против воли шейх Аль Джари? Глупо, недальновидно и… подло. Денис не собирался впутывать Саида, которому был даже благодарен и за хорошее человеческое отношение, и за то, что выкупил. Мало ли какому садисту он мог попасть в руки? Пролежав без сна ещё пару часов, вглядываясь в полумраке в спокойное лицо Саида, Денис всё же решился. Тихо поднялся с походной постели и, постаравшись остаться незамеченным охраной, осторожно выбрался из лагеря и двинулся в сторону всё ещё видимых огней. Он хотел поцеловать Саида на прощание, но побоялся разбудить. Хотел потрепать шелковистую гриву Апача, но… Ему пока везло, и нельзя было рисковать единственным шансом, ведь другого Саид не даст. Поначалу идти по песку было не так уж тяжело. Ночной воздух был свеж и прохладен. Ходьба не давала продрогнуть. Денис старался ни о чём не думать, чтобы не позволить сожалениям взять верх и заставить его повернуть обратно. Надеяться на то, что Саид позволит ему уехать домой к семье? В такое верилось смутно. Дать твёрдое обещание вернуться обратно и жить так, как того хочет Саид, Денис не смог бы. Ему хорошо рядом с ним сейчас, но захочет ли он вернуться, оказавшись в привычной обстановке? На этот вопрос ответить было попросту невозможно. Сейчас невозможно. Ему нужно было оказаться вдалеке от этого притягательного человека, чтобы разобраться с собственными чувствами. Сейчас в его голове и эмоциях царил полнейший дичайший сумбур. Поэтому он старался размеренно дышать и следить за тем, чтобы не потерять правильное направление. Спустя несколько часов пути идти стало труднее. Усталость начала давать о себе знать, ведь ходьба по песку – это не прогулка по ухоженному парку. Бледнеющие впереди огни уже стали казаться Денису пустынным обманчивым миражом. Он шёл и шёл, а они были всё так же далеки. Он уже успел пожалеть о своём опрометчивом порыве, который любой нормальный и трезвомыслящий человек назвал бы глупостью. Да он и сам так думал, собирая вещи во дворце. Вот только нормальному человеку не приходилось больше четырёх месяцев жить далеко от семьи, не имея возможностью послать даже весточку. Когда в небе забрезжил рассвет – самоволка Дениса закончилась. Саид, ведя в поводу оседланного Апача, догнал его. Шейх не сказал ни слова, но в глазах плескалось такое пламя, что Денису показалось, что начни он что-то говорить в своё оправдание и этот огонь испепелит его. Двое охранников остались чуть позади, не став приближаться. Апач обиженно скосил чёрный глаз в сторону Дениса и мотнул головой, словно упрекая. Саид же бросил поводья и рванул обратно, так и не проронив ни слова. Ничего не оставалось, как сесть в седло и в сопровождении охраны вернуться к стоянке. Шатры были собраны, и отряд ждал только их. Обратная дорога была тягостной, а атмосфера напряжённой. Саид ехал далеко впереди, оставив своего строптивого любовника в кольце охраны. Денис даже не пытался его догнать, да и не был уверен, что ему дадут такую возможность. Охранники иногда позволяли себе бросать в его сторону осуждающие взгляды и Денис молча принимал их. Он прекрасно понимал, что заставил Саида переживать. Но и оправдания у него тоже были, осталось только заставить шейха их выслушать. По возвращении Саид всё так же молча ухватил Дениса за руку и оттащил не к себе в спальню, а в его комнату. Грубо втолкнув, он резко приказал: − Раздевайся! − Саид! Не надо, − тихо попросил Денис, надеясь всё уладить миром. − Сними рубаху и встань лицом к стене, − чётко проговорил шейх и в его руке мелькнул кнут. Резкий звук заставил Дениса вздрогнуть и испуганно сглотнуть вдруг набежавшую слюну. Стало страшно. Глаза Саида, потемневшие от расширившихся зрачков, превратились в два чёрных бездонных колодца. Видимо скачка, которую он устроил, так и не смогла принести успокоения. Мужчина пребывал в бешенстве и Денис не знал, как его успокоить. − Саид, я признаю свою ошибку. Не стоит… − Я приказал, Дени! Не стоит злоупотреблять моим терпением, − прошипел Саид, делая шаг в сторону попятившегося любовника. Денис, не желая ещё больше раздражать шейха, который теперь напоминал рассерженного хищника, быстро выполнил требование, оставшись в одних штанах и сапогах для верховой езды, развернулся и упёрся руками в ближайшую стену. Свист плети, и плечо обожгла резкая боль, вырвав болезненный стон. Денис сжал зубы и непроизвольно зажмурил глаза, на которые набежали непрошенные слёзы, но с места не сдвинулся. За первым ударом последовал второй, лёгший почти на то же самое место. Денис только прошипел. Орать и просить пощады не позволила гордость. Но солёные слёзы всё равно побежали по лицу. Его даже в детстве так не наказывали, разве что дед пару раз дал ремня, но тогда не было настолько больно. Саид, похоже, не контролировал себя. Третий удар и Денис почувствовал, как по спине потекло что-то горячее. Спина пульсировала болью, в ушах шумело и стреляло в висках от напряжения. Он ждал ещё ударов, но вдруг почувствовал прикосновение пальцев к своей шее. Дыхание Саида возле самого уха и голос, полный… боли. − Глупый. Самонадеянный. Упрямый мальчишка. Ты мог погибнуть. − Прости, − только и смог выдавить из себя Денис. В душе, несмотря на раскаяние, проснулась обида. − Пустыня для неопытного человека очень опасное место. Ты мог никого не встретить и умереть от жары. Тебя могла укусить змея, и ты мучительно умер бы от её яда. Почему, Дени? Неужели так плохо рядом со мной? − Ты не поймёшь, Саид. Ты не в моём положении. − Ты предал моё доверие, Дени, − пальцы Саида сжались на шее, но Денис упрямо взбрыкнул, скривился от прострелившей спину боли и, резко повернувшись, со всей силы оттолкнул мужчину. − Какое к чёрту доверие, Саид? Или, может, назвать тебя господином? Я – твоя собственность! Да я с ума начинаю сходить, если долго остаюсь в одиночестве! Всё время думаю о том, как моя семья перенесла известие о моей «смерти». Как вообще они живут без меня? У Светы ребёнок должен скоро родиться, а я не могу… Я ведь даже не смогу просто увидеть его! Думаешь легко знать, что ты постельная игрушка, что тебя купили! − Я никогда не относился к тебе, как к игрушке, − крикнул в ответ Саид, швыряя кнут в стену. Он обхватил ладонями возмущённое лицо Дениса и медленно произнёс с такой болью, что… − Ты не игрушка для меня, пойми, наконец! Саид резко отпустил его и стремительно вышел, оставив Дениса в полном раздрае. Он вскинул руки, закрывая лицо, зажмурил глаза и с трудом сдержал полный отчаяния вопль. Душа рвалась напополам. Одна часть её хотела домой, другая желала остаться. Денис медленно побрёл в сторону ванной комнаты. Стащил обувь, штаны, уже намокшие от стекающей по спине крови, и испугался. Извернувшись к зеркалу, кое-как рассмотрел сотворённое любовником и покачал головой, кляня свою глупость, из-за которой он довёл Саида до бешенства. Только теперь ему дошло, что за так манившими его огнями могли скрываться не мирные бедуины, а, к примеру, бандиты. Или люди вообще уехали бы раньше, чем он смог бы до них дойти. В обоих случаях для него всё закончилось бы плачевно. А ведь, движимый забрезжившей надеждой, Денис даже не подумал об одном из подобных вариантов. У Саида, который хорошо знал местность и нравы её обитателей, был миллион причин взбеситься. Стремясь за миражом, Денис едва сам не выкопал себе могилу. − Стрелецкий – ты идиот, − высказал веское слово он собственному бледному отражению в зеркале. Не успел Денис с горем пополам смыть кровь, которая ни в какую не желала останавливаться, как в ванной раздался деликатный стук. Он с недоумением посмотрел в сторону двери, зная, что Саид не стал бы стучать. Денис обернул бёдра полотенцем и открыл. Оказалось, что в его спальне находился пожилой благообразный араб с ридикюлем, явно указывавшим на его профессию. Денис не ошибся, мужчина действительно оказался врачом, жил во дворце и пришёл по приказу Саида. Он уложил пациента на кровать и занялся ранами. Старик ловко обработал следы от плети, немного заштопал и посетовал, что останется небольшой шрам. Видимо, один из ударов оказался слишком сильным. Денис ничего не сказал. Пусть. Моделью он всё больше работать не будет, так какая разница? Врач смазал спину заживляющей мазью, заклеил пластырем, дал успокоительное и удалился. Благодаря лекарству Денис вскоре уснул. И только утром узнал, что Саид покинул дворец. Скорее всего, вернулся в Париж. Ещё одним неприятным сюрпризом оказалась запертая дверь. Видимо, господин шейх решил подержать его под домашним арестом. Денис был не против. На него напала апатия. Не хотелось ничего делать и никого видеть. Он дни напролёт лежал в беседке. Под конец недели к нему пожаловала госпожа Сайра, обеспокоенная его плохим аппетитом. Денис вежливо дал понять, что на разговоры и объяснения не настроен. Она ушла, а вечером прислала записку, что ему разрешено вновь выходить. Но это мало что изменило. После неудачной попытки побега минуло две недели. Раны затянулись и не напоминали о себе. Старичок-доктор оказался просто кудесником. Денис много читал, иногда наведывался к Апачу и приносил ему яблоки. Он забросил верховую езду и даже работу над дипломом. Ему было плохо. И он знал причину своей болезни. Имя ей Саид. Денис признал правоту мудрой госпожи Сайры. Он имел глупость влюбиться в её внука. И теперь, спустя две ужасно долгие недели, он сделал бы всё, чтобы примириться с ним. И его чувства не имели никакого отношения к пресловутому стокгольмскому синдрому. Потому что рядом с Саидом он не чувствовал себя в клетке. Его никто не ломал под себя, принимая таким, как есть. И понял он это только тогда, когда Саид покинул его. Непонятно откуда, но к Денису снизошло понимание, что не так уж он и несвободен. Он просто знал теперь, что Саид тот человек, который не предаст, не бросит в трудную минуту. И даже возвращение домой лишь вопрос времени. Этот мужчина отпустит его, позволив вернуться в любое время.