Игра наваждений

Сердце сжалось в безуспешной попытке уклониться от удара извне. Заметалось беспорядочно. Заткнуло горло, мешая дышать, застучало в висках. Никогда еще Штольман не чувствовал себя таким беспомощным. Она могла добить его или воскресить, он был не в состоянии шевельнуться. Анна прижимала руки к груди. Щеки, уши, шея, даже, кажется, губы налились багрянцем. Как и утром, она горела от стыда. И все же смотрела ему прямо в лицо. Наконец-то Штольман видел ее глаза. И в них был ответ на все мучившие его вопросы, раскаяние, признание, но главное – вера и любовь. И надежда на прощение. Сердце, еще секунду назад сжатое до последнего предела, распустилось, как цветок под солнцем, расправилось освобожденно, заполнило все его существо. На мгновение привычные доспехи исчезли. Пали защитные укрепления. Он весь теперь был сердце, живое, горячее, беззащитно обнаженное, и не было больше нужды биться о стену одиночества в надежде услышать ответный стук – ее сердце откликалось без промедления. Я так подвела тебя. Я знаю. Я поступила глупо. Ужасно глупо. Но я все исправила. Конечно. Теперь тебе ничего не грозит. Ведь ты вернулась. Я не бросала тебя! Ты не была со мной. Прости, мне все еще стыдно. Так глупо. Ужасно глупо… Как мало нужно для счастья. Как много. Протянуть не глядя руку и знать, что она не повиснет в воздухе. Знать, что тебе верят, как бы ни смешались ложь и правда. Не оступаться в главном. Прощать и быть прощенным. Она шагнула вперед. Он привлек ее к себе. Дверь закрылась сама собой. Пусть весь мир подождет.